Тайна пропавшей бабушки

Микки Лиш, 2020

Хеди и Спенсер не очень-то хотели застрять в гостях у дедушки, но родители уехали в экспедицию, и брату с сестрой пришлось смириться. В огромном пыльном особняке, одиноко стоящем на холме, нет интернета, видеоигр и мобильной связи. Зато все двери разного цвета, полно волшебных артефактов и невероятных существ! Но самое невероятное в том, что ребята выяснили: их бабушка пропала много лет назад и теперь стремится вернуться из другого мира! Она оставляет по всему дома записки всего лишь с двумя словами: «Найди меня». Хеди и Спенсеру предстоит выяснить, что же случилось на самом деле много лет назад. Возможно, замешан злой дух, но как ребятам отличить правду от иллюзии и помочь бабушке вернуться домой?! И САМЫЕ СТАРЫЕ СЕКРЕТЫ РАЗВЕЮТСЯ КАК ДЫМ.

Глава 1. Это просто трюки

Хеди ван Беер смотрела в окно машины на заснеженное поле, и её грудь сдавливало печалью. Каждый преодолённый километр приближал её к двум неделям, которые — она была совершенно уверена — станут самыми скучными за всю жизнь.

Как несправедливо: её родители — оба археологи — едут в Испанию на раскопки без них. Ну, ладно, допустим, Спенсера ещё можно оставить дома, ему всего восемь лет. Но Хеди одиннадцать, она гёрлскаут и уже выучила несколько испанских фраз с помощью приложения на телефоне.

— Если что-нибудь случится, вы вернётесь пораньше? — спросила она.

— А «что-нибудь» — это что? — поинтересовался папа, выбиравший очередную песню в стереосистеме. За рулём сидела мама.

— Ну, например, если Спенсеру отрубят палец?

Спенсер поднял голову от книги о фокусах:

— Дедушка Джон фокусник. Он приделает его обратно с помощью магии.

Хеди покачала головой:

— Ты такой простачок.

— Что значит «простачок»?

— Это значит, что ты веришь во всё. Да и вообще, он уже больше не фокусник, так что ничего особенно интересного не жди.

Хеди наклонилась вперёд и просунула голову между сиденьями.

— Ну так что, вы вернётесь пораньше, если Спенсеру отрубят палец? Магии же на самом деле нет?

— Зависит от того, какой палец, — ответил папа.

Мама подавила смешок.

— Конечно, вернёмся. — Она потрепала Хеди по щеке. — Но постарайся не создавать опасных ситуаций сама, хорошо? Эта поездка очень важна для нас с папой. Она может дать нам много новой работы. И тогда я обещаю: ты, я, Спенс и папа поедем в другие экспедиции.

Другие экспедиции. Мимо проносились поля, деревья и холмы, а Хеди надела наушники, закуталась в мамин полосатый шарф и представила, что она в Египте, смотрит на Великие пирамиды и Сфинкса. Но уголком глаза она заметила, что папа украдкой глядит на неё, чтобы понять, слушает ли она их. Когда он отвернулся, она нажала паузу в плеере, подозревая, что сейчас он скажет что-нибудь интересное.

— Они с ним нормально уживутся? — тихо спросил папа.

— Разумеется, — ответила мама. — Он, конечно, полностью поглощён своими… забавными штуками, но с ними точно ничего не случится.

— Разве не в это время года твоя мама?.. — папа запнулся и сочувственно взглянул на неё.

Мама вздохнула.

— Он будет рад компании. Приезжая в гости, он редко надолго задерживается.

И вот наконец их маленькая красная машина остановилась в центре Марберри-Рест, сонной, беспорядочно застроенной деревеньки, в которой выделялись лишь несколько магазинчиков. Выглядела она так, словно не менялась уже давным-давно, но родители Хеди каждый раз путались на перекрёстке пяти дорог на центральной площади.

— Почему я никак не могу запомнить улицу? — пробормотала мама.

— Секундочку, — сказал папа, пытаясь запустить на телефоне карту.

Спенсер уже израсходовал все запасы леденцов в карманах и начал жевать последний сырный сандвич, словно ожидал, что они застрянут тут надолго.

Хеди заметила, что над ними кружит большая белая птица. Внезапно она направилась к ним, хлопая крыльями.

— Это белая… ворона? — выдохнула Хеди.

Птица приближалась, а потом, ко всеобщему удивлению, приземлилась прямо на капот.

Она была огромной, даже больше, чем во́роны, которых Хеди видела в Тауэре. Птица склонила голову, словно окидывая их оценивающим взглядом, а потом каркнула. Лениво взмахнув крыльями, она полетела по одной из узких улочек. Все уставились на неё; мама замерла на сиденье, не в силах даже пошевелиться от удивления. Птица сделала круг и снова приземлилась на капот. Допрыгав до лобового стекла, она строго посмотрела на маму и опять полетела по той же узкой улочке.

Мрачный комок, сидевший внутри Хеди, сменился странным волнением.

— По-моему, птица хочет, чтобы мы ехали за ней, — заметила она.

— Не уверена, — сказала мама, — но, кажется, это нужная улица.

Она выжала сцепление, и машина направилась вслед за вороной к дому дедушки Джона.

Они уже давно там не бывали, однако дом оставался таким же, каким его помнила Хеди: трёхэтажный, из светлого камня, с тёмной крышей, круто уходящей в небо. На крыше — резные каменные животные и небольшая башенка, которая, по словам мамы, называлась бельведером и предназначалась для того, чтобы наслаждаться видом. Хеди, однако, считала её сторожевым постом, с которого издали можно разглядеть приближение врага. Входная дверь пряталась в глубине тёмного крыльца. Сад, огороженный забором из кованого железа, был усыпан сухими листьями и снегом. Там не было шумно, как у них дома или в домах друзей Хеди, но недружелюбным это здание тоже назвать было нельзя. Скорее, дом дедушки Джона был похож на человека, который надолго задумывается, прежде чем заговорить.

Белая ворона, которая привела их сюда — Хеди была уверена, что птица действительно их вела, — взлетела на крышу и устроилась среди других маленьких статуй, большинство из них изображали фантастических созданий вроде драконов и грифонов.

Хеди подтолкнула Спенсера локтем и показала наверх. У окна на третьем этаже стоял дедушка Джон с нечёсаными седыми волосами. На его морщинистом лице появилась улыбка, он отошёл от окна и исчез из виду. Через мгновение — никто бы не смог преодолеть это расстояние так быстро, — он уже открывал тяжёлую входную дверь. У Спенсера отвисла челюсть, и даже Хеди изумлённо моргнула.

Дедушка Джон провёл рукой по пуговицам рубашки, затем ловко развернулся на каблуках. Когда он снова оказался к ним лицом, они с немалым удивлением увидели на нём яркий галстук.

— Леди и джентльмены, — сказал он низким тёплым голосом, — добро пожаловать.

Дети бросились обнимать дедушку Джона. От него, как и всегда, пахло перечной мятой и табаком. Хеди тайком проверила свой рост и обрадовалась, обнаружив, что доросла уже до третьей пуговицы дедушкиной рубашки.

— Дедушка, — тут же выпалил Спенсер, — если мне отрубят палец, ты сможешь приделать его обратно с помощью магии?

Дедушка Джон взял его за руки и наклонился, чтобы получше разглядеть их.

— Все твои пальцы вроде бы на месте. Почему ты спрашиваешь?

— Хеди не верит в магию, — пояснил Спенсер.

— Ну, — ответил дедушка, — я могу сказать, что не верить в магию очень даже разумно.

Хеди удивилась: он ведь когда-то был знаменитым фокусником.

Дедушка Джон окинул Хеди долгим взглядом, словно хотел что-то сказать, но не мог найти слов.

— Она похожа на маму, да? — вмешалась мама, вставая рядом с ними. Момент вышел неловкий: ни она, ни дедушка Джон так и не смогли решить, в какую щёку целоваться — или, может быть, ограничиться объятиями.

Дедушка Джон прокашлялся.

— Как никогда.

Они говорили о бабушке Роуз. Обычно эту тему старались не поднимать. Она пропала без вести, когда мама Хеди и Спенсера была ещё совсем маленькой. Хеди улыбнулась, услышав, что похожа на бабушку Роуз, но потом заметила в глазах дедушки Джона слёзы. «Он скучает по ней», — подумала Хеди. Но, прежде чем девочка успела что-то сказать, папа занёс в дом последние сумки и подошёл к дедушке Джону, чтобы пожать ему руку. Момент был упущен.

Коридор, похоже, совсем не изменился со времён их последнего визита три года назад. Вдоль одной стены стояли изваяния голов и резные статуи. На противоположной стене над столиком висели два больших портрета в золотых рамах. Хеди положила свой новый-старый телефон (папа обычно отдавал его Хеди, когда был в отъезде) на край стола.

На портретах были изображены люди с головами животных: скунса и сороки. На них была старомодная одежда, а окружала их довольно странная коллекция вещей: ювелирные украшения, перчатки, фрукты, небольшой нож. Что любопытно, были на картинах и вполне современные предметы: кубик Рубика, связка ключей, диск какой-то рок-группы под названием «Смитс».

— Смотри, моя команда! — воскликнул Спенсер, увидев в углу картины шапочку в цветах «Вест Хэма». Он тут же сфотографировал её на «Полароид», с которым не расставался с тех пор, как получил его в подарок на день рождения.

— Надеюсь, ребята, вы не возражаете пожить вместе? — спросил дедушка Джон. — У меня, к сожалению, не нашлось времени прибраться в ещё одной комнате.

Сердце Хеди снова тревожно сжалось: похоже, эти каникулы выйдут не просто скучными, а откровенно ужасными.

— Но дома я живу в отдельной комнате, — с надеждой проговорила она.

— А чего это ты не хочешь жить со мной? — обиженно запыхтел Спенсер.

Хеди закатила глаза.

— От тебя пахнет, как от обезьяньей попы.

— Откуда ты знаешь? Нюхала обезьяньи попы? — засмеялся Спенсер.

— Эй! — мама погрозила ему пальцем. — Никаких ссор. Вы будете жить вместе. А если будете плохо себя вести, то и дома станете жить вместе. А теперь несите вещи в свою комнату.

Вздохнув, Хеди потянулась за телефоном… и нахмурилась. Он оказался на дальнем краю стола — опирался о портрет скунса, а наушники вообще чуть не прилипли к холсту. Его что, Спенсер переставил?

— Пойдём, Хеди, — позвал папа с лестницы. — Не забудь взять свою подушку.

Хеди проверила, не измазаны ли наушники в краске, ничего не нашла и бегом поспешила за остальными.

— Почему все двери разного цвета? — спросил Спенсер у дедушки Джона, пока они поднимались по лестнице.

— Когда-то здесь была гостиница, — сказал дедушка Джон. — Может, это легче помогало жильцам запомнить, в какой они комнате?

Дверь их комнаты была выцветшего лилового цвета. Внутри стояли две застеленные кровати, и, хотя всё остальное в комнате казалось абсолютно нетронутым, там пахло свежей лавандой.

На стенах висели карты всех континентов и гравюры с изображениями знаменитых древних сооружений всего мира — были там, например, египетские пирамиды и Великая Китайская стена. У кроватей стояли сундуки, настолько большие, что дети легко могли бы поместиться там целиком.

Спенсер бросился к кровати, стоящей ближе к окну.

— Чур, эта моя!

— Я пойду с дедушкой на кухню, приготовлю чай, — сказала мама. — А вы спускайтесь, как разложите вещи, хорошо?

— Но по пути на кухню ничего не трогайте, — добавил дедушка. — Многие вещи здесь на замке, и не без причины. Поняли меня?

Дети, конечно, много раз слышали об этом по пути, но в голосе дедушки Джона послышалось что-то по-настоящему угрожающее, так что они дружно кивнули.

— Да, дедушка.

Спенсер залез в сундук с ногами и просто-напросто перевернул сумку; все его вещи попа́дали вокруг. Впрочем, в сумке ещё что-то осталось: когда он поднял её над головой и встряхнул, на него упал носок, полный мраморных шариков.

Хеди покачала головой, увидев, какой беспорядок брат устроил в сундуке.

— У дедушки же в доме, по-моему, шесть спален, — сказала она. — Почему я не могу жить в отдельной?

— Дедушка за годы собрал большую коллекцию вещей, — ответил папа, разглядывая корабль в бутылке. — Остальные комнаты, скорее всего, полностью заставлены.

Глаза Спенсера загорелись.

— Он собирает всякие вещи для магии?

— Это просто трюки, Спенс, — вмешалась Хеди, — а не настоящая магия.

— Он больше не работает фокусником, Спенсер, — сказал папа.

— С тех пор, как пропала бабушка, — добавила Хеди.

Папа вздрогнул.

— А ты откуда знаешь?

— Услышала, как вы с мамой однажды об этом говорили.

О бабушке в семье говорили так редко, что Хеди внимательно прислушивалась к любым упоминаниям о ней — даже если разговоры предназначались не для её ушей.

— А как магия связана с бабушкой? — спросил Спенсер.

Папа тяжело вздохнул.

— Не знаю, Спенс, — ответил он. Хеди, впрочем, была уверена, что он знает больше, чем говорит. — Пойдём. У тебя будет две недели, чтобы задать дедушке все эти вопросы. Готов поспорить, за это время ты услышишь немало интересных историй.

На кухне, в отличие от прочих помещений дома, царил порядок, словно ею занимался кто-то другой. Чисто прибранная, просторная, с окнами, выходящими на примороженный сад, и дверью, ведущей в прачечную. Дедушка Джон сидел за дубовым столом с чашечкой чая, катая между пальцами пару маленьких металлических шариков. Они двигались то вверх, то вниз, то вбок, словно танцуя. Восторженный Спенсер подбежал к дедушке, не сводя глаз с шариков. Они блестели на свету, гоняясь друг за другом по запястьям и ладоням дедушки Джона, а потом вдруг исчезли. Мама и папа захлопали в ладоши. Дедушка Джон улыбнулся Спенсеру поверх чашки.

— Ты сказала, что он больше не занимается магией? — торжествующе заметил Спенсер.

— Это не магия, а просто ловкость рук, — возразила Хеди. — Правда же, дедушка?

— Правда, — ответил тот. — В этом доме не творят никакой магии. Только фокусы.

Он словно напоминал себе о правиле, которое ни в коем случае нельзя нарушать.

Пока все ели лимонный пирог, мама прочитала дедушке Джону целую страницу инструкций по поводу астмы Спенсера, попросила детей не забывать накрываться одеялом на ночь и в сто первый раз напомнила не притрагиваться к вещам дедушки Джона.

Родителям пора было уезжать. Сердце Хеди снова вдруг сжалось в мрачный комок. Они обнялись на прощание на крыльце, а когда Спенсер и мама начали всхлипывать, Хеди обнаружила, что у неё глаза тоже на мокром месте. Даже у папы глаза слегка покраснели.

— Приглядывай за Спенсом, — шепнул он куда-то в волосы Хеди. — Мы вернёмся к Рождеству.

— Хорошо. — Хеди увидела, как мама шепчет что-то Спенсеру; тот повернулся к сестре, кивнул и растянул губы в улыбке.

Маленькая красная машина затарахтела, родители махали им руками, пока не исчезли за поворотом.

— Что тебе сказала мама? — спросила Хеди у Спенсера.

— Что мне надо присматривать за тобой, — ответил тот, натягивая меховую пилотскую шапку, которую папа отдал ему перед отъездом. Он схватил за руку дедушку Джона: — И нам обоим — присматривать за дедушкой.