Дамба

Микаель Ниеми, 2012

Несколько месяцев север Швеции заливал нескончаемый дождь. От наводнения спасала огромная дамба, построенная с расчетом на самое худшее. Вот только никто не предполагал, что «самое худшее» окажется детским лепетом по сравнению с тем, что случилось. И однажды река Люлео подточила казавшуюся непреодолимой бетонную преграду и понеслась, сметая все на своем пути, разрушая дома, расшвыривая машины, подхватывая всевозможный людской скарб… и самих людей. Серая стена воды несется на героев романа: саама, давно променявшего традиционную жизнь на городскую; пилота вертолета, обдумывающего самоубийство; молодую женщину, только что узнавшую, что она ждет ребенка; рабочего электростанции, решившего, что наконец-то он покажет всем этим бабам, чего стоит настоящий мужик; одинокую художницу-любительницу, для которой река всегда была отрадой… Мозаика трагических (а порой и слегка комических) историй складывается в большую драму, которая навсегда изменит не только ландшафт, но и судьбу каждого из героев.

Глава 8

Барни вытер мокрое лицо и продолжил погоню. Наглая девица уже была на дамбе, на ходу кричала что-то в телефон. Наверняка зовет подружку на помощь. Значит, будут двое против одного.

Уровень воды… он такого никогда и не видел. Выше максимальной отметки. Как прилив в море, подумал он. Прибывает и прибывает. Скоро начнет переливать дамбу.

Внезапно городская стерва остановилась. Нагнулась и посмотрела вниз. Что она там ищет? Барни прибавил скорость — заболело колено. Давно пора сбросить вес. И со снюсом^[7] завязывать. Много чего пора… теперь еще и правое колено заскрипело. А она… чем она там занимается? А вот и подружка появилась, в таком же голубом дождевике. Но ей еще бежать да бежать, он доберется быстрее. Если, конечно, колено позволит — может заклинить так, что с места не сдвинешься. И селезенка колет — как ножом под ребра.

Но он не остановился, хотя следовало бы передохнуть. Охотничий инстинкт — куда его денешь? Древняя штука. Вонзить зубы в горячее мясо… Но почему она не убегает? Забыла, что сперла у него телефон?

— Давай сюда мобильник, мать твою! — прорычал Барни.

Она не ответила. Посмотрела на него, и он поразился — лицо белее мела. Но не убежала. Он протянул руку:

— Давай сюда телефон, и забудем про это.

Она покосилась на приближающуюся подругу. Хотела что-то сказать, губы зашевелились, но не смогла выдавить ни звука. Заигрывает с ним, что ли?

И тут Барни услышал необычный звук. То есть звук вполне обычный, но не для этого места.

Он подошел к решетке и заглянул вниз.

Из трещины в вогнутой ребристой бетонной стене, пульсируя, как кровь, струей вытекала вода.

— Коричневая! Грязная! — крикнул он внезапно охрипшим голосом.

Она не ответила, но дураку ясно: думает о том же, что и он. Рыжая вода. Бетонная скорлупа дамбы лопнула, и из нее вымывает засыпку. Медленно, но верно. Тысячи тонн земли. И не так уж медленно, все быстрее и быстрее.

— Надо линять отсюда!

Она дрожащими пальцами лихорадочно нажимала клавиши телефона. Ошиблась, начала заново.

— Берегитесь! — Ветер донес отчаянный крик ее подруги.

В верхнем бьефе водная гладь совершенно неподвижна, если не считать ряби от мелких уколов дождя. Пока… Суораяуре, Аккаяуре, вся система водоемов, перекрытых дамбой. Миллиарды тонн воды чудовищным брюхом навалились на хлипкое человеческое сооружение и ждут своего часа.

Кажется, дождались…

— Надо немедленно рвать отсюда! — проорал он.

И словно в ответ на его призыв полотно под ногами качнулось, задрожало и, как ему показалось, просело на несколько миллиметров.

— Быстро!

Девушка прижала мобильник к уху и нетерпеливо перетаптывалась — по-видимому, никто не брал трубку.

Барни подошел и схватил ее за руку с телефоном. Она дернулась, как пойманная птица, но он был намного сильнее. Наверняка останутся синяки.

— Дай сюда телефон, черт бы тебя побрал!

Она покачала головой. Шлем мотается на голове — не было бы ремешка, соскочил бы.

— Бе-ереги-итесь! — кричала напарница.

Внезапно в руке девицы зазвонил телефон.

— Алло! — крикнул он. — Дамба! Дамба вот-вот, мать ее…

Он не знал, нажала ли она кнопку ответа, и даже если нажала, слышал ли кто-то на другом конце его крик. Вывернул руку в запястье и потянул на себя. Она попыталась вырваться. Мобильник упал на полотно и, отскакивая от бетона дамбы и подмигивая светящимся дисплеем, полетел в воду.

— О дьявол!

Он с силой дернул девушку за руку. Она застонала, послышался противный треск разрываемого дождевика. Покачнулась и упала — сознание, что ли, потеряла? Нашла время, дура… Уж не убил ли, часом?

Его начало трясти. Он мгновенно сообразил, что это не озноб страха — под ногами ворочался и рвался на волю гигантский зверь, чудовище, готовое разнести в клочья наспех сооруженную для него хлипкую клетку. Полотно вибрировало все сильнее.

По бетонной поверхности поползла трещина, совсем рядом, небольшая, сантиметр, не больше, и из нее тут же фонтаном забила вода. Трещина быстро расширялась. Как в кинокомедии, успел подумать Барни. Одна нога в лодке, другая на берегу.

— Надо уходить…

Подбежавшая подружка смотрела на него как на чудовище. Будто это он тряс дамбу.

— Валим! — Барни повернулся к тому берегу, откуда пришел.

— Ничего подобного, только туда, — она показала на другой берег, — там безопаснее!

— Как же… на тот свет добраться, может, и безопаснее.

— Ты ее ударил, я видела…

Еще одна идиотка. Надо бы и эту мазнуть по размалеванным губешкам.

Некогда. Он неуклюже перепрыгнул фонтанирующую трещину и оглянулся.

Подруги постояли в нерешительности и двинулись, ускоряя шаг, на другой берег. Господи, что за тупицы… Дамба вибрировала все сильнее. Уже не в одном, а в нескольких местах забили фонтаны воды.

Барни заставил себя остановиться и побежал назад, крича и размахивая руками:

— Сюда, бегите сюда! Вы что, ослепли? Спятили?

В ту же секунду обе отчаянно закричали и словно поскользнулись. На его глазах дамба вздрогнула и просела, он видел такое только в фильмах про землетрясения. И все ж Барни успел ухватить виновницу его злоключений за руку. Отбивается, верещит что-то, подруга тащит ее в другую сторону… Ну что — тут только сила. Он дернул руку к себе. Вложил в этот рывок все свои сто килограммов веса и все-таки оторвал от подружки. Под ними что-то происходило, от тихого, но оттого еще более жуткого низкочастотного гула хотелось бросить все и бежать куда глаза глядят. Внезапно полотно перекосилось еще сильнее, превратилось в довольно крутую наклонную плоскость, и Барни еле удержал девушку, упершись ногами в излом бетона. Она просто-напросто висела у него на руке.

— Да помогай же, — хрипло проорал он.

Ей и в самом деле удалось зацепиться и выбраться на еще не просевшую часть.

Они побежали что есть сил. Гул внезапно превратился в оглушительный рев, как в самолете, когда продуваешь уши при посадке. Барни не оглядывался. Легкие невыносимо жгло. Он перепрыгивал через трещины, борясь с желанием остановиться, отдышаться, — и будь что будет. В колене что-то хрустнуло. Он упал ничком и закашлялся, изо рта клейкими нитями летела пена. Поднял глаза — ее лицо выросло до невероятных размеров, заслонило небо.

И только тогда он повернул голову.

Мир перестал существовать.

Описать невозможно. Миллиарды тонн разорванного в клочья мира. Он рефлекторно потянулся за мобильником, собрался сделать снимок — и вспомнил: телефон лежит на дне этого ада.

У него даже нет камеры, чтобы это запечатлеть. Только глаза. Ничего не остается — лишь сидеть и смотреть.

Даже вообразить не мог, что человеку суждено такое увидеть.

Примечания

7

Снюс — популярный в Швеции жевательный табак.