История пива: От монастырей до спортбаров

Мика Риссанен

Люди производят пиво с незапамятных времен. Этот напиток любят во всем мире за легкий характер, приятный вкус и мягкое действие. Множество его сортов и марок указывают на богатую историю и обширную географию. Финские писатели, историки и ценители пива Мика Риссанен и Юха Тахванайнен исследуют связи пива с мировой политикой, экономикой и культурой. Им удалось проследить его путь от шумерской цивилизации (4000 лет до н. э.) до наших дней. И оказалось, что напиток, от которого поначалу воротили носы утонченные римляне, ценили не только простые монахи и солдаты, но и великие люди, такие как Петр Первый и Екатерина Вторая, Мартин Лютер и Питер Брейгель Старший, Луи Пастер и Фритьоф Нансен, и многие другие. Вы узнаете, как пиво влияло на ход истории, как способствовало укреплению дружбы, какие легенды были связаны с ним и какие свойства ему приписывали в разные времена. А также вникнете в особенности современного пивоварения и, конечно, научитесь отлично разбираться в пиве.

I. Союз креста и бочонка

В том краю, где собрали воедино священные христианские писания, солодовый ячмень почти не выращивали — это ясно из Библии. На Ханаанской свадьбе пиво из крана не цедили, на Тайной вечере ковш вокруг стола не пускали. Первые христиане следовали Писанию и пили вино.

Но на европейском юге пива чурались задолго до того, как там получило распространение иудеохристианское мировоззрение. Древнейшие письменные упоминания об употреблении в Европе пива относятся к 600-м гг. до н. э. Древнегреческий поэт Архилох рассказывает о фракийцах, пьющих «ячменное вино». Эллины относились к прочим народам, мягко говоря, с высокомерием. Такое отношение распространялось и на обычаи этих народов-варваров, включая кухню и напитки. Вино считалось даром бога Диониса несчастному роду людскому. Зато про варварский напиток пиво в греческой литературе не найдется ни единого доброго слова.

От эллинов критический взгляд на вкусовые качества солодовых напитков и их влияние на здоровье унаследовали римляне, которые как до, так и после начала нашей эры насаждали этот взгляд на покоренных территориях — от Ближнего Востока до самой Британии. Однако северная граница Римской империи вовсе не обязательно была одновременно и рубежом между пивной и винной культурами. В завоеванных римлянами провинциях, например в Галлии (нынешние Франция и Бельгия), Испании (нынешние Испания и Португалия), а также в Британии, народ крепко держался кельтской пивной традиции. Тем не менее привилегированный класс предпочитал наполнять бокалы вином. Чем больше провинция «романизировалась», тем меньше там варили пива.

Утверждение христианства в качестве государственной религии Римской империи в 300-х гг. н. э. только усилило эту тенденцию. Вино имело своих покровителей как в иудеохристианской, так и в греко-романской традиции. Святитель Кирилл, архиепископ Александрийский в 400-х гг. н. э. описывал пиво так: «Есть у египтян какое-то холодное и мутное питье», которое «причиняет неизлечимые болезни»^[2]. Вино же, согласно псалмам, «веселит сердце человека». Между делом стоит отметить, что тот же самый святитель Кирилл повелел изгнать из Александрии евреев, инициировал убийство Гипатии, прославленной женщины-философа, и уничтожение части Александрийской библиотеки, так что каждый сам волен делать выводы о способностях этого отца церкви к критическому мышлению.

Переселение народов в 300–400 гг. н. э. привело из-за Рейна и Дуная многочисленных германцев, которые издавна привыкли утолять жажду пивом. Весьма скоро германцы обратились в христианство и переняли обычаи новых мест своего обитания. Пиво они полностью не отвергли, хотя правители и образованное священничество считали, что по статусу им больше приличествует пить вино. Это деление напитков на благородные и простонародные проявилось и в глубине Центральной Европы, населенной германцами. Там, где лоза не росла, аристократия выписывала вожделенное вино с юга. Пиво стало бы в материковой Европе напитком второго сорта, если бы не славные ирландцы, которые спасли положение.

Римские легионы со времен Гая Юлия Цезаря периодически отправлялись в военные походы и экспедиции через Ла-Манш из Галлии в Британию. Рим окончательно присоединил южные и центральные части острова в 43 г. н. э. Завоевательный пыл Рима объяснялся прежде всего вожделенными британскими рудными месторождениями, которые в итоге оказались куда скромнее, чем казались. Римляне дошли до самых шотландских нагорий, но на соседний остров Ирландию они не посягали.

Кельты жили у себя на острове, на краю обитаемого мира до 400-х гг. н. э., когда бродячий проповедник Патрик, родом из Британии, решил утвердить среди них христианское вероучение. О предпочтениях самого Патрика свидетельств не сохранилось, но уже его ученики без колебаний объединили ирландские пивные традиции с недавно пришедшим на остров христианством. Святой Донард (умер в 507 г.) варил по весне бочку пива, которым у него было в обычае угощать местных прихожан в первый вторник после Пасхи. А вот уж кто воистину ценил пиво, так это причисленная к народным святым Ирландии Бригитта Кильдарская (451–525). Жития восхваляют ее гостеприимство. Когда страдающий от жажды странник прибыл в Кильдар и выяснилось, что все напитки закончились, Бригитта превратила в пиво воду для мытья бочек. А бочка пива, которую она послала в один из приходов, за время пути так умножилась, что бочек хватило на 18 церквей. Но самое поразительное свидетельство добродетелей этой святой заключено в ее молитве: «Я желала бы принести в дар Царю царей великое озеро пива. Я желала бы видеть, как Божественное семейство будет вечно утолять из него жажду свою».

Христианство быстро пустило в Ирландии крепкие корни. Уже через несколько поколений после Патрика Ирландия стала одной из ведущих стран Европы по числу прибывающих оттуда проповедников. В основном свет веры они несли в отдаленные уголки Британии, но добирались и до материка. Одновременно с этим распространялся и практичный ирландский подход к объединению пива и религиозной жизни.

Святой Колумбан родился на востоке Ирландии примерно в 540 г., служил в многочисленных монастырях своей родины и в возрасте 49 лет отправился проповедовать на материк. Состояние веры в находящейся под властью франков Галлии потрясло Колумбана, и он взял на себя миссию по возвращению порядка как при бургундском дворе, так и среди народа. Он основал в Аннегри монастырь, устав которого стал образцом для многих европейских обителей к северу от Альп. Хотя на родине Колумбана в Ирландии были монастыри, запрещавшие братьям любые хмельные напитки, сам проповедник к сторонникам сухого закона не принадлежал. Напротив, Колумбан, настаивая на аскезе монастырской жизни, отдавал должное пиву. Преподобный настоятель терпеть не мог, когда проливали пиво, и в уставе монастыря Аннегри были подробно определены наказания, которые назначались расплескавшим пиво монахам. Для небрежного брата пиво заменяли водой на срок достаточный, чтобы количество воды возместило количество разлитого напитка. Ведущая роль пива в монастырской жизни при Колумбане проявляется и в многочисленных легендах об этом святом.

Однажды, когда братия уселась за ужин, прислужник отправился в погреб за пивом. Он вынул из бочки затычку и уже подставил под струю кувшин, когда услышал, как его зовет Колумбан. Прислужник заторопился обратно в трапезную с полным кувшином в одной руке и затычкой — в другой. Когда кто-то из сидевших за столом братьев спросил насчет затычки, прислужник бросился в погреб. Внизу он лицезрел чудо: на полу не было ни капли пива, а бочка стояла полнехонька. С облегчением возблагодарил прислужник Господа. Радостные монахи истолковали этот случай так, что Господь захотел уберечь послушного настоятелю прислужника от предполагаемого уставом наказания. Доля славы, порожденной этим чудом, досталась и Колумбану. Вера братьев в Провидение укрепилась, и ужин продолжился в еще большей радости.

Слава Колумбана как благочестивого мужа разошлась широко, и он основал в Бургундии новые обители. В монастыре Фонтен произошло второе чудо с пивом, которое Иона из Боббио описывает в житии святого: «Колумбан отправился в монастырь Фонтен и увидел 60 братьев, которые трудились в поле. Когда они завершили свой нелегкий труд, он провозгласил:"Братья, да подарит вам Господь наш обильную трапезу". Услышав это, помощник настоятеля заметил:"Отче, верьте мне. У нас всего два хлеба и толика пива"."Так принесите их!" — отвечал Колумбан. Помощник принес Колумбану хлеб и пиво. Тот поднял глаза горе и произнес:"Иисусе, спаситель наш, который пятью хлебами накормил пять тысяч пришедших слушать тебя, сотвори из этих хлебов и этого напитка столь же щедрую трапезу!"И произошло чудо. Все наелись досыта и пили столько, сколько хотели. Прислужник унес вдвое больше хлебных краюшек и пива, чем было вначале».

Разумеется, не всякое пиво было во благо. В 611 г., находясь на пути в Бригантию (нынешний г. Брегенц в Австрии), Колумбан услышал про гигантскую глиняную бадью с пивом, которую горожане собирались принести в дар языческому богу Вотану. Святой вышел на площадь, где стояла бадья, и в гневе со всей силы дунул на нее. Бадья развалилась на куски, и пиво вылилось на землю. Говорили, что после этого случая горожане обращались в христианство толпами. Теперь-то они знали, чьим именем надо благословлять пиво.

Если Колумбан вернул пиву добрую славу, то его духовный брат святой Галл (ок. 550–646), последовавший за Колумбаном из Ирландии в Бургундию, занимает свое место в истории напитка. Галл был спутником Колумбана в упомянутом путешествии в Брегенц, но в пути заболел и вынужден был остаться до выздоровления в местах, сейчас являющихся севером Швейцарии. Эти места так ему полюбились, что он поселился там насовсем. После смерти Галла в его память возвели часовню, вокруг которой впоследствии вырос монастырь Сен-Галлен. Монастырская братия продолжала беречь ирландские традиции. В течение столетий монастырь собирал под свой кров сотни и сотни новых монахов, богател и рос. План монастырского комплекса, составленный примерно в 820 г., стал образцом для возведения обителей во времена Высокого Средневековья.

Естественно, к пивоварению относились со всей серьезностью, которой требовало это занятие. На плане в подробностях обозначено местоположение хлебных амбаров, зерносушилок, мельницы, коробов для осоложенного и неосоложенного зерна и непосредственно пивоварни. Местом для хранения пива был указан погреб. Пивоварен как таковых имелось три, и эта практика вместе с образцом плана распространилась по многочисленным монастырям. Главная пивоварня поставляла пиво непосредственно для монастыря, в другой варили пиво для важных гостей. Продукция же третьей предназначалась для утоления жажды паломников и нищих. Чем отличалось пиво трех пивоварен, в точности неизвестно. Судя по плану, главная пивоварня была единственной, где имелось отдельное помещение для процеживания. Очевидно, братия приберегала лучшее пиво для себя. Даже Аахенский церковный собор постановил в августе 816 г., что ежедневно монаху полагается пинта доброго пива.

Союз монастыря и пивоварни был долговечным и плодотворным. В Средние века в монастырях не было недостатка в послушниках — хотя бы по той причине, что материальное обеспечение было в религиозных сообществах надежнее, чем за его пределами. Часть братии специализировалась на пивоварении, составляя собственный уважаемый «цех». Десятилетиями знания о процессе брожения умножались, а качество монастырского пива росло. Особенно много монастырских пивоварен было в королевстве франков, которое в 800-х гг. простиралось от побережья Атлантики в глубь германских земель, но пивоварни, построенные по образцу монастыря Сен-Галлен, известны и в Британии. В ирландских же обителях варить пиво умели, поэтому в образцах с материка нужды не было.

Укрепление государственности создало в эпоху позднего Средневековья условия для коммерческого пивоварения. Число монастырских пивоварен потихоньку уменьшалось, в особенности в 1800–1900 гг.

Промышленное производство в коммерциализированных пивоварнях было более масштабным и выгодным. С другой стороны, в монастыри уходило все меньше людей, и обители сосредоточились, выражаясь языком экономики, на основной своей «бизнес-идее»: молитве и духовной жизни, которые там стали считать более важными занятиями, чем пивоварение.

Помимо закрытия у монастырских пивоварен имелось еще два пути. Некоторые избрали скромный любительский масштаб и стали варить пиво только для братии. Другие усвоили урок нового времени и начали развивать производство в направлении индустриализации и коммерциализации. Монастырское пиво вызывает яркие ассоциации, которыми можно воспользоваться в рекламе. Местами в этом допускался явный перебор: бывало, пивоварни рекламировали продукцию, используя названия закрытых или вовсе не существующих монастырей. Однако изготовители наиболее наглых фальшивок исчезли с рынка как по мановению незримой длани. В наши дни монастырским пивом в первую очередь славится Бельгия, где за использованием наименований следят куда более пристально, чем во многих других странах. Наиболее близки к аутентичной традиции шесть траппистских монастырей, где монахи варят пиво непосредственно в помещениях обителей. Более многочисленную группу составляет продукция коммерческих пивоварен, которые сотрудничают с монастырями в производстве сертифицированного монастырского пива. Право именовать свою продукцию «монастырским пивом» получили порядка двух десятков таких «совместных производств».

Благословенное пиво

Хотя Гамбринус и не входит в число официально признанных католической церковью святых, вся Европа считает этого мифического «пивного короля» святым покровителем как любителей пива, так и пивоваров. Легенды, в числе прочего, утверждают, что он получил дар пивоварения от египетской богини Изиды, изобрел охмеление пива и победил во множестве сражений, выпив пива для храбрости. Доля правды в этих поверьях сомнительна. Возможно, имя мифического героя произошло от кельтско-латинского cambarius, то есть «пивовар», или от латинского ganeae birrinus — «пьющий в кабаке». Однако более вероятным считается, что имя Гамбринус — искаженное голландско-латинское имя правителя Иоанна I — Jan Primus. Тогда речь идет либо о герцоге Брабантском Жане (Иоанне, Яне) I (1252–1294), либо о герцоге Бургундском Жане (Иоанне) Бесстрашном (1371–1419).

И чтобы пиво не казалось слишком мирским напитком, поднимем тост за всех святых, покровительствующих пивоварам, за сборщиков хмеля и бог знает кого еще — их множество, а ниже приведен список самых известных.

St-Feuillien Triple

Ле-Рё, Бельгия

Святой Фёйен (фр. St Feuillien) был одним из многочисленных ирландских монахов раннего Средневековья, прибывших на материковую Европу, чтобы проповедовать Евангелие. Он принял мученическую смерть в 655 г., когда разбойники напали на него и его спутников в лесу Суанье. Тело Фёйена было перевезено в город Ле-Рё, где по прошествии веков возник монастырь, носящий его имя, — Abbaye St-Feuillien. История монастыря завершилась в конце XVIII в. в водоворотах Великой французской революции, но пиво там варить не перестали. С 1873 г. производством пива под маркой монастыря занимается род Фриар. Семейным делом заведует уже четвертое поколение пивоваров.

St-Feuillien Triple — соломенно-желтый монастырский эль с высокой пеной. Во вкусе, который формируется во время происходящего в бутылке повторного брожения, выделяются душистый хмель, пряные и свежие фруктовые ноты, маскирующие вкус алкоголя. Напиток получил в 2009 г. «почетное упоминание» в соревновании World Beer Awards в категории светлых монастырских элей.

Примечания

2

Из комментария свт. Кирилла Александрийского к Библии (ст. 5–10 гл. 19 Книги пророка Исайи). — Прим. пер.