Жизнь не для того дана, чтобы работать сверхурочно

Мерроу Маринетт

Все, без исключения, в какой-то момент начинаем придумывать и рисовать в своих мыслях образ Смерти, что, быть может, придет когда-нибудь за нами. Сегодня. Завтра. Послезавтра. Через месяц. Через год. А может – и через десять лет. Но задумывались ли вы о том, как, быть может, выглядит сама жизнь? Возможно, это девушка-блондинка из соседнего подъезда? А может – юноша с параллельного класса? Как знать, как знать. Ибо даже Жизнь, в отличие от Смерти, тоже хочет свой ежегодный и оплачиваемый отпуск.

© Мерроу Маринетт, 2019

ISBN 978-5-4496-6148-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Первое, что я увидела перед собой, стоило мне открыть глаза — это голубой небосвод летнего дневного неба, который почему-то был покрыт пленкой воды. Блики солнца время от времени пробегали вдоль моего лица, заставляя периодично морщить носик.

Холодно. Купание в городском пруду, однозначно, не самое лучшее занятие. Но что остается делать человеку, впавшему в отчаяние? Верно. Либо искать выход из положения, либо же — искать очередной повод для отчаяния. Да и суицид в моем-то положении — не выход.

Неосознанно выпустила пару пузырьков кислорода, понимая — еще минута и начну задыхаться. Ну и пусть. Хоть в кои-то веки смогу насладиться «свободой». Все верно. Свобода у меня в кавычках.

Еще пару лет назад все было замечательно. Только устроилась на работу — секретарем в небольшую фирму. А через полгода вышла замуж за своего парня. Еще через пару месяцев узнала о том, что в нашей молодой семье будет пополнение. Идеально? Конечно, идеально. О чем еще стоит мечтать молодой девушке..?

Чувствуя, как грудь постепенно начинает сжиматься от непролитых слез, я вновь выпустила пару пузырьков кислорода, аккуратно выдыхая.

Три года назад мое счастье «благополучно» кануло в небытие. У нас с мужем начались постоянные стычки, ссоры. В основном — на финансовой почве. Ему всегда было мало. Да и по совету матери, то есть моей уже бывшей свекрови, набрал кредитов, за которые расплачивались мы оба. «Но ведь без кредитов в наше время жить нельзя!» — часто твердила она, что приводило меня в очередное бешенство.

Слово за слово, я стала впадать в нервозы, стрессовые ситуации. Итог — потеряла еще не родившегося ребенка. Пролежала в больнице не менее двух недель на лечении, периодично поглядывая в окно, в ожидании, что меня заберут домой. Наивная. Никому, кроме родителей, я не была нужна.

До сих пор помню, как вернулась в опустевший дом. Помню, как по полу были разбросаны мои вещи и фотографии в фоторамках. И грустно улыбнулась. Прошла любовь, завяли помидоры, да..? И тогда, уже не сдерживая больше слез, моя ночь превратилась в мрачную обитель ожидания. Не скрою, что днями все так же ждала его, своего мужа, сидя под дверью, прижимая колени к груди. Старалась быть сдержанной с родителями при телефонном разговоре. До того момента, пока на моем пороге вновь не появился Ролан. При видя него, мое сердце радостно затрепетало внутри, но моему счастью не суждено было сбыться. «Я хочу развестись», — вот была его последняя фраза перед уходом.

Если можно было бы вернуться в прошлое — я бы не вернулась. Не хотела бы повторить все с самого начала, не хотела бы вновь чувствовать себя разбитой. Да, возможно, все могло бы сложиться все иначе, но…

Я уже и не помню, в какой именно момент я ушла с головой в работу. Мое утро начиналось в шесть утра и заканчивалось в девять вечера. Я закрывалась в своем кабинете, надевала наушники и открывала очередную папку с каким-то докладом по финансовой отчетности предприятия. Забавно, сама по уши в долгах после замужества, но читаю отчеты по финансам? А сегодня…

А что сегодня? Сегодня все такой же рабочий день. Для некоторых. Но уже не для меня. Проработав в секретариате более пяти лет, мне, ни с того ни с сего, в руки всучили конверт с уведомлением.

— Прости, ничего личного. С кем ни бывает? — лишь пробубнил руководитель, отводя взгляд в сторону.

— Ничего страшного, — был лишь мой ответ. — Значит, так было нужно изначально, — последняя моя фраза заметно задела шефа, ибо он неловко вздрогнул и его лицо залил румянец. Стыдно было, я так считаю.

Вспомнив свои нелепые промашки на работе первого года после развода, я грустно улыбнулась, выдыхая последний воздух из легких. Черт, как не вовремя. Стиснув зубы, я развела руки в стороны. Пора выныривать, пока окончательно не нахлебалась воды. Подумают еще, что суицидница.

Всего пара движений — и вот она я, девушка-горе-секретарь, равномерно держусь на плаву того самого городского пруда. А вокруг — никого. Время будто замерло. И уже не день, как я считала изначально. Вечерело. Солнце ушло за горизонт, оставив только ярко-алую кромку — то, что осталось от заката.

Я вздрогнула от холода. Видимо я уже успела приспособиться к водной глади настолько, что легкий теплый ветерок, коснувшийся моих мокрых плеч, показался мне ледяным.

— Простудишься же, — внезапно послышался чей-то незнакомый мне мужской голос. Наверняка не мне. — Я тебе говорю — простудишься!

Вздохнув, я обернулась по сторонам. Справа — никого. Слева — никого. Обернулась назад. Тоже никого. Странно.

— Ты чего ведешь себя как сова? — на этот раз голос незнакомца был немного раздражен.

— Но я не понимаю, к кому вы обращаетесь? — в ответ проворчала я, переводя взгляд на стоящего на берегу юношу.

— К тебе, — коротко ответил он. — К тебе, конечно.

Я прищурилась, пыталась разглядеть незнакомца, но на фоне заходящего солнца это мало удавалось — на фоне заката его лицо было в тени.

— Мы знакомы? — вновь спросила я, аккуратно подплывая к краю набережной и вставая ногами на дно.

— Не факт, но все возможно, — прозвучал ответ, но даже так, по его словам можно было легко определить тот факт, что он — улыбался. — Простите мне мою неучтивость, миледи, — в этот момент незнакомец внезапно выпрямился, а затем — склонился в коротком поклоне, приложив правую руку к своей груди. — Мое имя Базиль. Я, немного, кот. Но не чеширский. Просто кот. А еще — я секретарь самого Люциуса. Люциуса Моргинеса, божества, которое вы, люди, возможно, называете «Жизнью».

— А, вот как… — на его последнем слове я только-только успела полностью выйти из воды и лениво наблюдая за струйками воды, стекающими по моей одежде. Старомодное платье, немного классического стиля, слегка коротковатое для делового, буквально прилипло к моему телу. Ах, до чего же неприятные ощущения! Кто же знал, что для того, как бездумно прыгать с моста прямо в пруд, нужно, для начала, запастись запасной сухой одеждой? Нет, я правда не хотела так поступать, да вот только у меня не было выбора — уж слишком хотелось разом отвлечься ото всех проблем минувшего дня. Вот я и перешагнув через ограду, поскользнулась. Малость. Да и к тому же я не очень-то хотела бы сейчас разговаривать с… сумасшедшим. — Простите, я вас, конечно же, не совсем поняла. Секретарь кого?

— Люциуса. Люциуса Моргинеса. Жизни.

— Ага, вот как… — ну и как мне сейчас донести до него, что я ничего не поняла?

Вновь вздохнув, я наконец-то обратила внимание на незнакомого мне парня. По внешнему виду нельзя сказать, что он сбежал из психиатрической больницы: черный фрак, такие же черные штаны, идеально повязанный вокруг шеи галстук, белоснежная рубашка, до блеска начищенные мужские туфли. Единственно волосы, пепельного окраса, были беспорядочно растрепанными от непрерывного ветерка. А глаза, действительно, чем-то напоминали кошачьи. Да и цвета они были различного — один глаз зеленый, а второй — голубой. Быть может он сотрудник похоронного бюро? Не выполняет поставленные планы на день? И считает, что я могу стать потенциальной жертвой его ритуальных услуг? Бред полнейший.

— Вы считаете меня неуравновешенным, миледи? — с улыбкой на лице переспросил незнакомец, выпрямляясь и глядя своим выразительным взглядом прямо на меня.

— Ну, допустим, что вы и правда тот, за кого себя действительно выдаете, но… — при этих словах я приподняла указательный палец вверх, якобы что-то доказывая, а на же самом деле — пыталась сама себя успокоить от внезапно охватившего меня озноба, да и мысль побега была сейчас куда желанней, чем слушать какой-то нелепый бред этого юноши. — Но, что вам от меня-то нужно?

— Вас выбрали в заместители Люциуса, — Базиль сложил перед собой руки, переплетая пальцы и как-то странно ухмыляясь.

— В заместители? Я не ослышалась?

— Воистину так, — положительно кивнул парень в ответ.

— А ничего, если я откажусь, — внезапно, даже для самой себя, я резко развернулась и направилась вперед, даже не поняв, куда идти вообще я собралась. — Уж очень не хочется быть ответственной за что-то столь… существенное.

— Но почему? В чем причина вашего отказа, миледи? — услышала я за спиной вопрос, который заставил меня на мгновение остановиться.

Действительно, а в чем причина? Работы с сегодняшнего дня у меня нет, семьи — нет. Вернуться в пустую квартиру сейчас — тоже нет желания. К родителям и подавно мне путь закрыт. Вновь начнут отчитывать за то, что так легко во всем сдаюсь, что у меня нет стимула чего-то там добиваться. Ну уж простите, так вот я человек.

Отбросив мысли о своих проблемах, я обернулась и, грустно глядя на незнакомца, улыбнулась, прижимая руки к груди, сдерживая остатки своих немногочисленных эмоций. Уж слишком не вовремя мне захотелось разреветься, высказаться, попросить совета, но вместо этого выдала всего один вопрос.

— А можно ли жить так, чтобы не было так больно на душе? — стоило мне произнести эти самые слова, как Базиль вновь склонился в поклоне, так же приложив правую руку к своей груди.

— Жить без боли вы не сможете, но… — парень приподнял голову. — Но вы сможете сами стать самой Жизнью. А уж тогда сами решите, захотите ли вы почувствовать себя свободной, или же отдадитесь всем телом и душой отчаянию, что поглощает этот мир.

— В каком это смысле?

— А вот это, вы узнаете чуть позже… А точнее, — парень мельком взглянул на наручные часы, — через сорок три часа пятнадцать минут и три секунды, — стоило незнакомцу договорить, как вдруг налетел сильный ветер, заставивший меня зажмурить глаза на мгновение.

Всего пара каких-то секунд. И его, Базиля, как не бывало.

Открыв глаза, я пару раз проморгала, для большего эффекта — потерла лицо руками. Огляделась по сторонам. На набережной я была одна. И черный кот, что сидел прямо у моих ног и лениво потирал мордочку лапкой, словно умываясь.