Ловушка вампира. Ожившая легенда

Мери Морган, 2021

Алена отправляется в очередное путешествие вместе со своей семьей. На этот раз их ждет страна книжных вампиров. Вот только вампиры оказываются не вымышленными, а сама Алена попадает в ловушку, ведь она приглянулась самому опасному из кровососущих тварей! Сможет ли семья выжить после столкновения с ожившей легендой? И как быть с зародившимися чувствами в сердце Алены к тому, с кем у нее не может быть будущего?

Глава 7. Загадка Дрэкула

Ночь прошла без происшествий. Мне даже снились приятные сновидения. Так что проснулась я в хорошем расположении духа. Меня даже посетили мысли, что я зря так напустилась на добродушного хозяина. Я встала, умылась и стала изучать комнату. Шкаф был необычно большой для гостевой комнаты. Я открыла одно из отделений, там на вешалках висело три платья. Вынув их, я подошла к зеркалу и начала прикладывать по одному, любуясь отражением. Одно было белое, легкое, нежное, словно крылья ангела. Второе — кроваво-красное. Настолько сильные оно вызывало ассоциации, что я тут же отбросила его на кровать. Третье — черное, без рукавов, оно шло по фигуре, имело глубокий вертикальный вырез на ноге. Но все они были далеки от моего стиля — унисекс. Я повесила их на место и открыла следующее отделение. Здесь были полки. На них лежали две пары черных брюк и три кофты. Одна, как футболка, с коротким рукавом, вторая — с небольшим шлейфом, третья — теплый свитер-стрейч.

— Вот это бы меня устроило, хотя все черное, мрачное, в духе Графа, особого желания одевать его у меня вещь не вызывает. Интересно, кому это все принадлежало? — спросила я сама у себя. Сама же ответила, что не имею понятия и, сложив все обратно, принялась открывать еще одно, последнее отделение. Наверное, оно больше всего меня удивило — полки, полные книг. Я стала рассматривать их. Все они были на моем языке. Довольно странно. — Нужно спросить о них у Графа.

Я завершила осмотр шкафа, застелила кровать и решила, что на сегодня открытий достаточно. Выйдя в коридор (он мне уже не показался настолько мрачным, как вчера вечером) я пошла в сторону гостиной. Но тут, откуда ни возьмись, передо мной материализовался слуга Дрэкула. Я вздрогнула. А он лишь смиренно опустил голову.

— Что-нибудь желаете, госпожа?

— Нет, спасибо!

Он поклонился и пропустил меня, приглашая пройти по коридору в сторону лестницы жестом вытянутой руки. Я кивнула и двинулась вперед. И что хозяин делает со своими слугами, что они ведут себя так подобострастно? Я вышла на лестницу и увидела, что внизу меня дожидается Граф.

— Вы рано, госпожа!

— Пожалуйста, не называйте меня так. Мне это не нравится, — сказала я, спускаясь вниз.

Он неожиданно быстро оказался рядом со мной, преодолев ступеньки, казалось, в два прыжка.

— Как прикажете вас называть?

Он подал мне руку. Я замялась, но не решилась отказать. Все же он подготовил хорошую комнату. Не нужно напоследок оставлять о себе плохое впечатление, а я надеялась, что наше общение закончится именно сегодня.

— Алена, называйте меня Алена!

Я снова столкнулась с его глазами. Сейчас их чернота была особенно заметна, когда свет прорывался из щелей занавешенных окон. Да и он находился в непривычной ко мне близости. Чернота тут же сменилась другим цветом, не менее страшным. В черных зрачках снова разгорелось неясно откуда взявшееся пламя, но я, на этот раз, никак на подобный фокус не отреагировала. Меня заставляла держать себя в руках мысль о нашей скорой разлуке. Он лукаво улыбнулся.

— Я рад, что вы сегодня в хорошем расположении духа. Отдых пошел вам на пользу.

Я тяжело вздохнула и отвернулась от собеседника. Мы продолжили путь. Он держал мою ладонь в своей, согнутой в локте и покрытой черной тканью, руке. Мою грудь сдавливало непонятное чувство тяжести. Но я продолжала медленно спускаться вниз. Этот путь мне казался вечным. Я взглянула на Дрэкула. Он горделивой неспешной поступью продвигался вперед. В его фигуре было нечто величественное, и опасное одновременно. А еще ощущалось довольство сложившейся ситуацией. Казалось, что он рад моему сопровождению. Если бы он был моложе (думаю, ему сейчас около 36 лет), и нас с ним связывали бы общие интересы, да и вообще, если бы мы встретились не накануне днем, то я бы подумала, что я для него не просто гостья, что у мужчины на меня совсем иные планы, чем приютить случайного путника. Он повернулся, и я резко убрала взгляд, вперив его прямо перед собой. Мы спустились с лестницы и повернули в сторону гостиной. Иногда мне казалось, что он не идет, а плывет рядом со мной. Мои фантазии порой сводили мой разум с ума. «Я явно перечитала ужастики», — решила я. Мы зашли в зал. Здесь тоже все было занавешено, поэтому он щелкнул пальцами, чтобы включить люстру.

— Почему вы не откроете окна? Не экономите на электричестве? — пошутила я, когда он развернулся передо мной и заключил свое внимание на моем лице.

— Я могу позволить себе эту роскошь!

Дрэкул держался спокойно, без тени насмешки. Его глаза еще сильнее зажглись красным пламенем. Он взял мою руку в свою. Холодные пальцы водили по моей белой коже, хотя в сравнении с ним, она показалась довольно смуглой. На пальцах у него было много колец с огромными камнями, в том числе и на безымянных.

— Так у вас есть супруга? Я вижу обручальное кольцо, хоть и несколько нетрадиционного плана.

Он перевел взгляд с моей руки на лицо, изучая каждый его сантиметр. Мне было не по себе от такого неподдельного интереса.

— Супруга? Я мечтаю о нежной воспитанной девушке, что смогла бы разделить мою жизнь, наполнить ее смыслом, теплом. Я бы даровал ей все свои сокровища, осыпал бы ее подарками, любовался бы ею, как самым драгоценным из камней.

Я нервно сглотнула и не без труда вынула свою ладонь из его цепких лап. Он спокойно опустил руки вниз, но не сменил своего взгляда.

— А как же платья в шкафу? Они же кому-то принадлежали? Не могут ведь они висеть в ожидании чуда, — я тут же смутилась. Выражение было подобрано неуместно. Чудо — в понимании многих, феномен редкий, почти невозможный, поэтому выражение типа «надеяться на чудо» в отношении обретения им супруги могло быть воспринято как оскорбление. В какой-то мере неловкая фраза, вылетевшая по нелепой случайности из моих уст, свидетельствовала о моем негативном мнении в сторону Дрэкула. Мне не следовало высказывать его столь откровенно. — Простите, — поспешила исправиться я, — я немного неправильно выразилась. Просто такая смелая покупка… Вы ведь не знаете параметров вашей будущей супруги!

Я снова попыталась пошутить и вновь наткнулась на стену. На его лице ни один мускул не дрогнул. Он совершенно серьезно ответил на заданный вопрос:

— Отчего же не знаю? Вам бы оно было в пору.

Внутри все похолодело. Я судорожно обернулась на дверь и попыталась найти в ком-нибудь содействия, но там никого не было. «Где они, черт побери, пропадают!» — выругалась я про себя.

— Скорей всего, они все еще заботятся о своем утреннем туалете, — ответил, подошедший с левого боку Дрэкул. Только вот вопрос не был задан. У меня возникло непонятное опасение, что он способен читать мои мысли. Но я его тут же отвергла. Этого не может никто из людей. Просто вопрос, прозвучавший в моем мозгу, был слишком очевиден.

— Да, думаю, вы правы.

Я подошла к окну и распахнула одну его половину. Внезапно, я услышала, как Дрэкул метнулся в сторону, одновременно закричав:

— Что вы делаете? Немедленно закройте! Закройте окно! Я здесь хозяин! Я распоряжаюсь всем! И никто иной!

Я обернулась на него. Мне стало не по себе. Вместо симпатичного благородного мужчины на меня смотрел монстр. Его брови сдвинулись, нос покрылся морщинами, а губы искосились в ужасной злобе. Мне показалось, что он вот-вот набросится на меня. Я тут же развернулась и задернула штору назад. После чего я вновь обернулась на Графа, тяжело глотая воздух от возникшего в душе страха. Как загнанная в угол добыча, я наблюдала за хищником, пусть передо мной снова стоял полный величия и красоты хозяин поместья. Я не выпускала из руки кончик занавески. Не знаю, каким образом, но мне казалось, что она спасет меня в случае опасности. Он шагнул ко мне, и я тут же плотнее прижалась к занавескам. Дрэкул отступил.

— Я напугал вас? — он немного склонил голову, но не опустил взгляда, словно изображая укрощенного хищника. — Не отвечайте. Это очевидно. Простите, я не хотел вызвать у вас страх. Напротив, вы мне очень понравились. На будущее знайте, я никогда не открываю шторы. Это… фобия, как это называют ученые умы. Я на вас не злюсь за эту малейшую ошибку. Это не в моих силах. Не переживайте. Я выйду, чтобы вы смогли прийти в себя. Еще раз прошу прощения.

Он тут же развернулся и вышел вон из комнаты. Я еще с минуту стояла неподвижно, потом ослабила хватку и сделала несколько шагов от окна. Мне было спокойно в его отсутствии. Но не давали покоя воспоминания о его реакции. Никогда не слышала о такой фобии. Светочувствительность — да. Но фобия… Что ж, я не могу утверждать, что ее нет. Но подобная реакция выходит за пределы моего понимания. Еще смущает эта его фраза «на будущее». Что в ней кроется?

Пока я размышляла над всеми этими загадками, в зал вошли братья. Паша громко смеялся, оглядываясь на Тему. Желтая футболка оттеняла его загар, да и вообще он любил яркие вещи, в отличие от меня. Мама всегда говорила, что должно быть немного наоборот и что наши с ним гены запутались в животе, хоть и разница у нас в год. Артем шел следом за братом и тоже чему-то улыбался. Их беспечный вид отвлек меня от странных мыслей. Я скрестила руки на груди и оперлась о стену.

— Алена! — заметил меня Тема. — Доброе утро!

— И тебе доброе, Артемка!

— Ты видела дядю? Он нам фокус показал!

— Какой такой фокус? — сдвинула я брови в недоумении.

Тема стоял рядом со мной, обнимал меня и смотрел своими большими глазами вверх, мне в лицо. Паша тоже подошел, и я приготовилась к очередной порции любезностей.

— Артем, она же у нас древняя, ей про фокусы никто не рассказывал. Не смотри, что она вечно с книгами ходит, это так, для вида. Хотя, одну единственную она все же читает — про вам–пиии–рааааа!

Он поднял руки в стороны, словно изображая крылья, и оголил зубы, будто у него вот-вот должны были вырасти клыки.

— Поучился бы поведению у хозяина поместья! — ответила я.

— У-у, ты уже жениха нашла? Ну, если подумать, — он приложил руку к подбородку и вперил взгляд в потолок, будто размышляя о чем-то, — весь в черном, бледная кожа, загадочный такой… сестричка, да ты нашла своего вампира! Поздравляю! Совет вам да любовь!

Паша засмеялся, восхищаясь собственной шуткой. Мы с Темой переглянулись, я пожала плечами, и мы с младшим братом остались совершенно спокойными. В зал зашла мама, а следом и отец. Мама сегодня была особо свежая и красивая, видимо, приложила усилия, чтобы понравиться Графу, что не скажешь о папе. Он шел медленно, с трудом передвигая ноги, бледный и сонный.

— Пап, что с тобой? — спросила я.

— Ой, он с самого утра какой-то квелый. Страшно смотреть! — ответила мама с недовольным выражением лица. Она встала у окна и приоткрыла штору, чтобы выглянуть на улицу.

— Лучше закрой, — сказала я ей.

— Что это ты раскомандовалась? — высокомерно взглянула она на меня и еще сильнее приоткрыла штору.

— Пеняй на себя! — я отвернулась и продолжила говорить, будто обращаясь сама к себе. — Дрэкулу это очень не понравится.

Мама косо посмотрела на меня, обдумывая слова, что я только что сказала. Хотя она в этом не видела логики, прикрыла занавеску и, встав напротив меня, спросила:

— Почему ты так решила?

— Потому что недавно сделала то же самое, только при нем.

— Но смысл включать освещение днем?

— Мам, я просто предупредила. Со мной не нужно спорить.

Она ничего не сказала. Я подошла к отцу, который присел на ближайший от двери стул и, облокотившись на стол, смотрел в одну точку.

— Пап, что-то случилось? Ты заболел?

— Нет, просто сильная слабость.

В этот момент зашел Граф. Уж кто-кто, а он был весел и бодр как никогда. Он размахивал руками и улыбался, когда проходил по залу. Просквозив мимо меня, он повернулся и лукаво подмигнул. Мальчики и мама не сводили взгляда с радостного хозяина. Тот быстро прошел в центр стола, положил руки на придвинутый стул, за которым он сидел накануне, и обвел всех своим орлиным взглядом. Мама и братья сели за стол, будто подчинившись его немому приказу. Я не отошла от отца, лишь глаза мои были направлены на Дрэкула.

— Друзья мои! — заговорил он, словно депутат на выборах, — Я предлагаю отметить ваше пребывание у меня в гостях бокалом вина. Уверяю, такого вы еще не пробовали. — Он щелкнул пальцами, и на пороге гостиной появилась прислуга с подносом, на котором стояла бутылка с вином, украшенная выцветшей бумагой с надписями, которые мне было не разглядеть, и пять бокалов. Девушка направилась к столу и принялась расставлять приборы каждому гостю, все также не поднимая глаз. — Этому напитку уже более трехсот лет. Сказать, что оно выдержано — словно не сказать ничего!

Дрэкул был несказанно доволен собой. Он резким движением отодвинул себе стул и как-то слишком быстро очутился на нем, держа в руке бутылку.

— Отец плохо себя чувствует, думаю, ему необходим покой и сон, — прервала я веселье Графа. — Извините, но мы лучше поедем. Я знаю, кто сможет за ним присмотреть.

Конечно я имела ввиду Вэлериу. Его искусству врачевания могли бы позавидовать многие медики. Думаю, небольшое недомогание для него было бы вылечить как раз плюнуть. Дрэкул тут же изменился в лице. Он повернул ко мне голову и пристально посмотрел. Брови его сомкнулись на переносице. Видимо, хозяин не привык, чтобы ему перечили. Хотя как он мог противиться тому, чтобы отвезти больного человека лечиться. Неужели он ставил свои желания выше всего?

— Вам плохо? — обратился он к отцу нарочито медленно, подчеркнуто ласковым тоном.

— Извините мою дочку, она бывает слишком резка. Нет, у меня просто непонятная слабость.

— Тогда вам тем более нужно выпить бокал вина — это лучшее лекарство из всего, что вам могли бы предложить. Поверьте моему опыту. Бокал вина и крепкий сон. Завтра вы будете как новенький. Я лично прослежу за вашим выздоровлением.

— Как лично? — удивилась я. — Мам, разве мы больше никуда не спешим?

— Алена, успокойся, — строго ответила мама.

— Но ты ведь сама торопилась посетить все, что возможно? Посетить и уехать домой!

Я была в шоке, что она намеревалась провести здесь еще одну ночь.

— Алена, поговорим позже. Неудобно выяснять отношения при посторонних.

— Говорите-говорите, — замахал руками Граф, — не имею ничего против.

— Мам, у нас школа!

— Школа подождет! Я обеспечиваю вас впечатлениями, которые останутся вам на всю жизнь, а что даст тебе школа?

— Знания! Образование! Диплом!

Судя по виду Графа, его забавляли наши всклоки. Он использовал нас как развлечение, среди череды своих серых будней. Дрэкул просто поставил локти на стол, положил голову на руки, и с любопытством пятилетнего ребенка переводил взгляд то на меня, то на маму.

— Алена, ты живешь в своих розовых очках!

— Давай не будем, ты и понятия не имеешь как я живу! — я развернулась и пошла прочь из гостиной. На глазах были слезы. Я всегда хотела иметь маму, которая бы читала со мной книжки, обнимала, обсуждала мои влюбленности, заплетала мне косы. Но девочка выросла, а матери, о которой она так мечтала, так и не появилось. Моя душевная травма обычно вырывалась наружу под покровом ночи. Что на меня сейчас нашло, я не знаю. Я держалась за перила лестницы, к которой успела добежать и уговаривала себя успокоиться. Сзади послышался голос Темы.

— Алена, возвращайся, я не хочу кушать без тебя.

Этому мальчику я всегда хотела заполнить пробел, который некому было заполнить в моей душе. Хотела, чтобы хотя бы он был счастлив.

— Ты иди, я скоро подойду, — я постаралась ответить как можно спокойнее, но не поворачиваясь к нему.

— Хорошо.

Я слышала, как он бегом направился обратно. Тогда я убрала волосы со лба, задержав руки в таком положении. Почти смирившись с тем, что предстоит провести еще одну ночь в этом здании, я стала оглядываться по сторонам. Навстречу шла девушка с подносом. Я подбежала к ней и спросила, есть ли на первом этаже туалет. Та отвернула голову в противоположную от меня сторону и попыталась отойти. Я схватила ее за руку и нагнулась, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Ты меня боишься? — спросила я недоуменно.

Она еще больше втянула шею в плечи.

— Хозяин приказал тебе не говорить с нами, так? Что он скрывает? Почему вы его так боитесь?

— Отпустите меня, пожалуйста!

Я обрадовалась, что она, как и Граф, знала нашу речь.

— Поговори со мной, я тебя не выдам, — взмолилась я. Ее поведение в стенах этого замка пугало меня. Почему прислуга здесь такая запуганная?

Она приподняла глаза, внимательно посмотрев на меня. Мне показалось, что она многое хочет мне рассказать, но девушка тут же покачала головой и сказала еле слышным шепотом:

— Нельзя, услышит!

Я отпустила ее руку, и она побежала в гостиную со своим подносом. Мне ничего не оставалось, как пойти наверх, в свою временную обитель, где я точно найду то, что мне было необходимо. Я дошла до своей комнаты и распахнула дверь. Первым делом я открыла шторы. Тут же сквозь окно, заделанное решеткой, прошли лучи солнца. В комнате и без того светлой, стало еще светлее и от этого как-то спокойнее. Я прошла в ванную, встала у умывальника. Лицо не выдавало моих недавних слез. Я умылась, смыв соленые дорожки. Теперь, вытираясь полотенцем, я была уверена, что никто не заметит моей недавней слабости. Я закрыла за собой дверь и вскоре присоединилась ко всем присутствующим за столом, мимолетно улыбнувшись Артему.

Граф поднял бокал и торжественно сказал:

— Когда все уже за столом, давайте выпьем за знакомство!

Мама подняла бокал, переглянувшись с Графом. Брат с радостью тоже взял напиток вишневого цвета. Из общего настроения выбивались только мы с отцом. Я налила себе в бокал сок и подняла его вверх, показывая свое смирение с неизбежным пребыванием в этом доме еще 24 часа. Отец взял фужер, но напиток выскользнул у него из рук и разлился на пол. Тут же из угла выбежала дежурившая возле стола служанка и стала истово убирать лужу.

— Ой, простите! — извинился отец и поставил бокал, чудом уцелевший, на стол.

— Ничего, у вас будет вторая попытка, — улыбнулся Дрэкул.

Служанка, убежала с тряпкой за дверь, а следом прибежала другая, быстро налила в бокал отца вино и отошла в тот же угол, где до нее стояла ее коллега. Я удивилась такому укладу. Но тут же отвлеклась от своих мыслей. Отец поднял бокал, и мы дружно пригубили содержимое хрустальных фужеров. Сок был приятный на вкус, ну а вино, судя по восторженным отзывам матери, казалось волшебным.

— Рад, что вам пришлось по вкусу, — вежливо ответил Граф и перевел взгляд на меня. — Ну а вы, дорогая Алена, почему не стали пробовать вино?

— О, не обращайте внимания! — начала мама.

— Да, она у нас тот еще фрукт! — продолжил за нее Паша. — Я алкоголь не пью, кальян не курю, матом не ругаюсь! — изобразил он меня, несколько повысив голос, хотя я такое и не говорила. И посмотрел на меня с ухмылкой, — Тебе бы, сестричка, в пансионат благородных девиц!

— Очень рад такому подходу! — внезапно сказал Граф. — Истинная леди!

— Спасибо! — ответила я и отпила еще глоток сока.

— Хотя вино — напиток благородный — еще никому не мешало. Оно придает сил, будоражит ум, наполняет блаженством.

В таком духе продолжалась наша трапеза. Мы закончили завтрак. Отец немного воспрял, но все равно решил пойти прилечь на кровать. Братья побежали наверх за планшетами, а мама начала интересоваться у Графа местными достопримечательностями. Я только собралась уйти в комнату, как Дрэкул меня окликнул и попросил подождать с минуту. Я повернулась, наблюдая за беседой его с моей мамой.

— Елена Дмитриевна, я распоряжусь, чтобы мой лакей отвез вас, куда вам захочется.

— Ну что вы, мы и так многим вам обязаны!

— Нет, мне только в удовольствие принимать таких гостей у себя в замке, не чувствуйте себя обязанными.

В это время в замок вошел широкоплечий, плотный мужчина, больше походящий на шкаф, нежели на человека, с квадратным лицом, маленькими глазами, крупным носом, и встал неподалеку. Граф заметил его и, сменив тон, который показывал, кто тут хозяин, приказал отвезти маму, куда она захочет и до темноты привезти в замок. Тот склонил голову, взглянул на маму и застыл в немом ожидании. Мама быстро поблагодарила Дрэкула, искрясь от счастья и пошла к выходу. Мужчина открыл ей дверь и пропустил вперед. Так они удалились из замка.

Я обратила взгляд на Графа, когда тот уже молча наблюдал за мной. Я понимала, что он ведет себя со мной не так как с остальными, но чем это было вызвано, я еще не знала. И меня пугала такая неизвестность. Особенно после случая в гостиной.

— Алена, я слышал, что вы интересуетесь книгами?

Он сделал шаг на встречу, а я отступила назад. Мне было неприятно его присутствие, хотя, если подумать, он ничем не заслужил такого к нему отношения. Но что-то во мне противилось общению с ним. Он тоже сделал шаг назад с тенью грусти в глазах.

— Я вас напугал. Извините. Хотя, чего я еще мог ожидать. Предстать в ваших глазах буквально монстром и ждать, что вы спокойно пойдете за руку с человеком, что доставил вам такие неприятные эмоции… Поймите, мне самому не по душе моя болезнь. Я невероятно меняюсь. Лицо мое сжимается в невыносимую глазу гримасу. Поверьте мне, я становлюсь таким только из-за света. В иных случаях вы не увидите перед собой того обезображенного лица.

— Вы обращались к врачам?

— Никто не в силах помочь мне. Я вынужден прятаться от света и вести ночной образ жизни. Только в темное время суток я выхожу на свежий воздух и наслаждаюсь благоуханием природы.

— Но у вас много слуг. Чтобы платить им зарплату, содержать замок, да и себя прокормить, нужны немалые деньги. А с такой особенностью, как у вас, это делать довольно сложно…

Мне было немного не понятно, как можно примениться к подобному состоянию. Мне захотелось узнать больше о его жизни и, возможно, вывести его на чистую воду.

— Сложно, но для человека умного не бывает преград. Я веду дела из дома, переезжаю в карете, в этом мне помогают слуги, веду переговоры в замке. Не сомневайтесь, моему благосостоянию ничего не угрожает.

— Не сомневаюсь! — улыбнулась я.

Он снова застыл, вглядываясь мне в лицо. Я смутилась и отвела глаза.

— У вас нет родных? — спросила я первое, что пришло в голову.

— Нет, никого. Я одинок, — он вздохнул. — На протяжении долгого времени я иду по жизни один. Раньше меня это не коробило. Я наслаждался тишиной, вседозволенностью. А теперь я хочу обрести друга, соратника, жену, — он сделал небольшую паузу и потом добавил, как бы невзначай — у вас очень красивая улыбка.

Я старалась не смотреть на Графа, хотя успела догадаться о его намерениях, на которые он так непрозрачно намекал. Но я все еще делала вид, что не понимаю его.

— Спасибо. Так почему вы меня остановили?

— Ах, да! У меня прекрасная библиотека! Уверен, вы найдете там много всего интересного! Пойдемте!

Он, не спрашивая, взял мою руку, положил себе в локтевой изгиб, и мы пошли с ним, спешными шагами за лестницу. Оказывается, там располагалась еще одна дверь. Дрэкул распахнул ее передо мной, и я увидела стеллажи до самого потолка. Я в абсолютном восторге зашла в библиотеку. Кругом одни книги, вместо стен. На потолке была большая роскошная люстра с сотней лампочек, а недалеко от входа стояло два кресла, небольшой столик и камин.

— Наконец-то я увидел на вашем лице радость! — сказал Дрэкул. Он все это время смотрел на меня, как я жадно обводила глазами его книжные владения. — Я оставлю вас, чтобы не смущать более. Чувствуйте себя как дома!

И он тут же удалился. Я даже не успела ничего ответить Графу.

В библиотеке почти все книги были на нашем языке, что удивляло и радовало одновременно. Я долго копалась в книгах, не в силах выбрать наиболее интересную. Остановив свой выбор на небольшом романе, так как я все еще надеялась поскорее отсюда уехать, я уселась за чтение. Написано было довольно увлекательно. Я не обращала внимания на летевшее вперед время, перелистывая книжные страницы.