Неизвестный джентльмен

Мейзи Эббот, 2016

Ранним утром на тихой лондонской улице происходит убийство неизвестного джентльмена. В это же время судьба случайно сталкивает великолепного виконта Мортона и скромную мисс Джейн. Но что все-таки происходит? Эта встреча действительно случайна? Виконт и правда великолепен, а мисс Джейн действительно так уж скромна? Почему убили джентльмена, кто он такой и кому еще грозит опасность? Так много вопросов и так мало времени, чтобы спасти людей, предназначенных друг другу самой судьбой.

Вторник. 28 мая.

***

Джейн открыла один глаз.

Спальня тонула в ярких солнечных лучах. Веселыми зайчиками они скакали по комнате, отражаясь в каждой полированной поверхности. Под одеялом было тепло. Сонная истома еще не покинула ее тело и девушка не собиралась с ней расставаться. Это утро ни к чему не обязывало. Джейн могла позволить себе всласть понежиться в постели, потом заняться текущими делами, ни о чем кроме меню на ужин не беспокоясь.

— О! — Она застонала и открыла второй глаз. Сон как рукой сняло. О какой беззаботности может идти речь, если в твоей семье происходят какие-то странные и тревожные события.

Девушка не спеша встала и начала довольно длительный утренний туалет благородной молодой леди, попутно составляя план действий. Честно признаться самой себе, она понятия не имела, с чего начать. Но, как показывает опыт, если случается что-то странное, это скорее всего лишь первое звено длинной цепочки событий, которые, имеют тенденцию происходить очень быстро и порой одновременно. А это определенно требовало каких-то действий с ее стороны.

Итак, на пороге своей спальни в 11 часов утра, мисс Джейн стояла в светло зеленом муслиновом платье с прелестной ленточкой в высоко убранных волосах цвета спелого каштана и без единой мысли о том, что делать дальше.

Возможно, следовало позавтракать.

Девушка прошла по коридору второго этажа мимо спальни отца. Конечно же, она была пуста. Мистер Дженкинс, как правило, вставал рано, около 8 утра. Он не спеша завтракал и до полудня размещался в кабинете, где его ждали несколько научных трудов. Не откорректированных. И глобус с пометками напротив разных стран. Еще не покоренных.

Джейн быстро сбежала вниз по лестнице и остановилась у приоткрытых дверей кабинета.

Он был пуст.

Девушка всегда здоровалась с отцом на пути в столовую. Иногда он присоединялся к ней, с чашечкой свежего чая, но чаще просто осведомлялся о здоровье и планах на день.

Озадаченная таким откровенным нарушением привычного графика, Джейн еще немного постояла на пороге комнаты, резко развернулась, и пошла завтракать.

В доме Дженкинсов, на самом деле довольно скромном двухэтажном коттедже, выстроенном в традиционном английском стиле, под эту цель была отведена небольшая комната рядом с гостиной. Джейн была уверена, что изначально она имела какое-то другое предназначение. Возможно даже связанное с хозяйственными службами. Но отец рассказывал, что только лишь переступив порог дома, юная миссис Дженкинс определила эти десять метров для приема пищи.

«Не пристало нам, — говорила она, — и нашим будущим детям питаться где попало. Пусть эта комната маленькая, но она находится в правильном месте и может стать очень уютной». Так впоследствии и произошло.

Каждый раз, заходя сюда по утрам, Джейн, казалось, ощущала присутствие матери. В ярких шторах, которые просеивали солнечный свет, пропуская его внутрь дома уже волшебно-приглушенным. В светлой мебели, состоящей из нескольких шкафов с посудой и большого стола, за которым могли уместиться целых двенадцать человек. В мягких креслах рядом с кофейным столиком возле окна. Но главное очарование было в картине. Именно она, завершала и замыкала на себе всю композицию столовой. Это был небольшой парадный портрет самой миссис Эмили Дженкинс, написанный незадолго до рождения дочери. С него на свою любимую малышку каждое утро смотрела красивая темноволосая леди с полными нежности, голубыми глазами.

Джейн вошла. Как обычно улыбнулась портрету и вызвала слуг, чтобы подавали завтрак.

Мистер Пибоди, старый дворецкий, который работал еще на дедушку Джейн, появился через несколько минут. За ним проскользнула служанка и начала накрывать на стол.

Дворецкий положил перед девушкой несколько свежих газет. Глядя на них, она не могла не улыбаться, вспоминая свою первую баталию с мистером Пибоди. Ей как раз только исполнилось семнадцать.

Слегка оторвавшись от сентиментальной прозы, девушка начала обращать внимание на окружающий мир, хотя бы и посредствам чтения прессы. Но доставались ей лишь старые номера, иногда почти целые стараниями рачительной экономки. Тогда-то и началась пресловутая «газетная война» юной мисс и старого Пибоди, приверженца классического образования для леди: рисование-вышивание-пение, но никак не чтение. Итак, он газеты уничтожал, она их выкрадывала. Длилось это целый год, привело к массе забавных ситуаций, и закончилось полным и безоговорочным поражением Пибоди. По мнению Джейн. Ибо он, исчерпав все честные методы борьбы, пошел жаловаться папеньке. Мистер Дженкинс был глубоко впечатлен этой историей и разом разрешил конфликт, приказав дворецкому относить газеты к мисс Джейн сразу же как только он сам, хозяин дома, с ними закончит. Старому слуге пришлось с этим смириться. Девушка праздновала победу просвещения.

Сегодня перед Джейн легли свежая Таймс, Телеграф и новое книжное обозрение. Газеты все еще немного пахли типографской краской и не были разрезаны.

Джейн удивленно посмотрела на дворецкого.

— Странно, мистер Пибоди, разве отец их не прочитал?

— Нет, мисс. — Он повернулся к двери с явным желанием поскорее скрыться.

— Мистер Пибоди! — Джейн улыбнулась. — Вам это не нравится, мне тоже. В основном потому что страницы придется разрезать ножом для салата, но это не важно. — Дворецкий смущенно покраснел. — Я прошу вас, расскажите мне о том, что происходило с отцом вчера вечером и сегодня утром. Присядьте со мной и расскажите.

Мистер Пибоди, обуреваемый сомнениями, переминался с ноги на ногу.

— Я не знаю, что вы хотите услышать, мисс.

— Только факты. — Джейн подвинулся к себе тарелку с яичницей. — Прошу вас, только факты. Встал, поел, пошел и так далее. Я, с вашего позволения, примусь за завтрак. Кофе, может быть?

Пибоди приободрился. Он частенько пил кофе в гостиной вместе с хозяевами и был страстным поклонником этого напитка. Только в этом, пожалуй, проявлялась хоть малейшая страсть в его окостенелой жизни.

–С удовольствием, мисс. Я сам обслужу себя, Элли.

–Да, Элли, вы свободны, спасибо. — Джейн подождала, пока за служанкой закроется дверь. — Начинайте, мистер Пибоди.

Он не спеша налил себе кофе, добавил каплю молока и пригубил божественный напиток с видом истинного гурмана.

— Вчера, когда вы изволили подняться в свою комнату, мистер Дженкинс остался работать в кабинете. Было поздно, но он корректировал свою речь для предстоящей лекции в…. Клубе путешественников.

–А-аа, это лекция о его последней поездке по Южной Австралии…

— Да, мисс. Он зачитывал мне целые отрывки. Очень интересная вышла поездка. Даже сенсационная.

— Что вы говорите? — Девушка немного удивилась такому эпитету. — Возможно. Продолжайте.

— Продолжаю. Спать он отправился около двенадцати часов ночи. Но и под дверью его спальни я видел свет, когда совершал еженощный обход дома в половине первого. Поэтому не было ничего удивительного, что приказ подавать завтрак прозвучал от вашего отца сегодня только в девять утра. На самом деле могу предположить, что он не спал до двух часов ночи, как минимум. — Джейн отметила про себя, что легла в то же время. — Газеты, как вы заметили, его не заинтересовали, тем более, что трапезу прервало появление письма. Его принес мальчишка-посыльный, из тех, что в любой подворотне по две штуки за цент. Мистер Дженкинс не склонен прерывать завтрак ради корреспонденции, но в этот раз сделал исключение. Он наскоро прочитал сообщение, велел принести чай в кабинет и заперся там на час. Незадолго до вашего появления он покинул дом, сказав, что собирается гулять до обеда и обдумывать речь.

— Прекрасно, мистер Пибоди. Прекрасное изложение фактов. А имеете ли вы хоть малейшее представление о содержании этого письма? — Джейн тщетно искала в его глазах проблеск смущения или хитрости. Однако Пибоди был, похоже, совершенно честен.

— Ни малейшего понятия, мисс. К сожалению. — С досадой добавил он.

— Хорошо… А вот еще! Было ли это ответ или вопрос? Скажите, не писал ли случайно вчера отец кому-нибудь?

— Да, мисс, так и было. Я не упомянул об этом только потому, что вы в тот момент еще не покинули дом.

— Ясно. Значит, вчера он написал вопрос, а сегодня получил ответ.

— Логичное предположение, мисс.

— С кем же была эта переписка? Мистер Пибоди, я будто пытаю вас, в самом деле?!

— Нет, мисс, мне просто не хотелось вас беспокоить. Письмо пришло от мадам Дюпри.

Второй раз за это утро, единственное, что смогла произнести девушка, было: «О!»

***

Когда Джейн думала о мадам Дюпри, ей представлялось глубокое синее небо, яркое солнце и одна единственная маленькая тучка, которая то и дело заслоняла свет, превращая дивный день в предгрозовой кошмар. Возможно это звучит излишне драматично, однако на то имелись свои основания.

Мадам Дюпри была фигурой необычной. Хотя бы потому, что никаких других фигур женского рода, за исключением жены и самой Джейн в жизни мистера Дженкинса не было. Вообще, будучи довольно яркой и насыщенной разнообразными событиями, само его существование протекало в двух четко разграниченных плоскостях.

Семья и Клуб путешественников.

Женщины из первой параллели были Джейн прекрасно знакомы и состояли из десятка живых, нескольких умерших, но оставивших после себя незабываемые истории родственниц, а так же леди, находящихся в услужении.

Вторая структура являлась более запутанной, но так же вполне прозрачной. Сама идея путешествия была для мистера Дженкинса непосредственно связана с искусством рассказа. Поэтому каждое свое приключение он не единожды озвучивал и тщательно записывал. Что же касается лондонской локации клуба путешественников, Джейн не раз присутствовала на заседаниях ученого совета, была вхожа в клуб знатоков и представлена редким новым слушателям. И ни разу прежде в этой среде она не слышала имени мадам Дюпри.

Поэтому в то весеннее утро, когда это имя впервые прозвучало в ее собственном доме, она широко улыбнулась и никакое облачко, или любое другое неприятное природное явление, не испортило ее настроения.

Озвучил же его мистер Пибоди, перебирая утреннюю почту.

— Доброе утро, — сказала Джейн, спускаясь по лестнице в холл. — Какие-нибудь интересные приглашения, мистер Пибоди?

— Нет, мисс, до интересных приглашений еще не меньше 4-х месяцев, как и до начала сезона. Хотя, вот есть одно, он конного клуба. — Джейн скривилась. — И еще от мисс Абигайль Смит. Это для вас. — Девушка без энтузиазма взяла протянутый конверт и поспешила спрятать в карман платья. Абигайль была жуткой сплетницей, что не лишено смысла в скучном течении жизни мисс Дженкинс, но не в феврале, когда даже мисс Смит, со всеми ее связями, могла предложить только то, что было детально обсуждено еще в ноябре. — Еще письмо от мадам Дюпри. — Джейн в недоумении вскинула брови и потянулась за пухлым конвертом. Это имя она слышала впервые. — Ах, нет, простите, это для вашего отца. — Пибоди вспыхнул так, будто выдал какую-то тайну и поспешил удалиться в кабинет. — Девушка с удивлением проводила его взглядом нескладную фигуру, пожала плечами и отправилась завтракать. А несколько минут спустя у нее перехватило дыхание от внезапной догадки и по лицу расплылась счастливая улыбка. Возможно ли, чтобы отец встретил даму сердца? Это было бы замечательно. Он как никто другой заслужил счастья и Джейн всей душой ему того желала. Окрыленная этой мыслью девушка решила повнимательнее присмотреться к поведению отца и, возможно, обнаружить признаки тайного романа, о котором он ей вскоре обязательно расскажет.

Мадам Дюпри… Звучит очень загадочно…

Но, он не рассказал.

Не рассказал, когда пришло второе послание, и третье.

Не рассказал, когда отправлял ответы сам. Всегда через мальчишку-посыльного, пойманного дворецким на улице, и никогда, через слугу.

Не рассказал даже спустя месяц довольно активной переписки. Ни единого слова не было сказано ни добровольно, ни благодаря тонким, а впоследствии и не очень тонким намекам, которыми Джейн пыталась склонить его к откровенности.

Так на небосводе появилось маленькое облачко.

В начале марта отец собрался в путешествие. Само по себе это не было неожиданностью. Раз в год, после длительных дискуссий по поводу места очередного исследования он отправлялся со своей миссионерской деятельностью в какой-нибудь Богом забытый уголок земли. И привозил неоценимые сведения о стране, местном населении, обычаях и прочем. Все же он был в первую очередь путешественником, и только во вторую вещателем слова Господня. Обычно мистер Дженкинс был возбужден предстоящими приключениями, преисполнен энтузиазма. Обычно, но не в этот раз. Хотя путешествие его было тщательно спланировано и обещало быть во много раз интереснее предыдущего, ни одной из вышеперечисленных эмоций, Джейн не наблюдала. Может быть все таки переписка носила личный характер и отец страшился расставания с возлюбленной…

Но один из эпизодов последнего дня перед отъездом, убедил девушку, что это не так.

Джейн возвращалась из кухни, где утверждала завтрашнее меню, когда посыльный принес почту. Отец как раз вышел из кабинета в холл, и тут же получил небольшой конверт. Брови мистера Пибоди при этом были подняты на недосягаемую высоту.

— Письмо от мадам Дюпри, сер.

Мистер Дженкинс невольно сделал шаг назад. Не больше секунды они с дворецким смотрели на маленький прямоугольник, как на ядовитую змею. Затем отец нехотя взял конверт, пробурчал, чтобы его не беспокоили и на два часа заперся в кабинете. А на следующий день отбыл в Южную Австралию, так и не придя в хоть сколько-нибудь веселое расположение духа. Стоит ли говорить, что раньше время перед отъездом он проводил совсем по — другому.

Он отбыл в конце марта, а возвратился в середине мая, перед самым началом сезона.

Как природа распускается в это время года, роскошно наряжая оголенные деревья в изумрудные кроны, так и Лондон преображался с наступлением самых ярких и волнительных месяцев. В пустующих домах вновь зажигался свет. Слуги снимали с мебели чехлы, наполнялись буфеты веселым звоном и кухни. Оживали парки и преображались театры. Город еще не закипал, но градус приближающегося веселья повышался с каждым днем.

В маленьком доме на Шеррингтон стрит, который в силу обстоятельств, довольно равнодушно следил за светскими приготовлениями, этот градус подскочил сразу на несколько пунктов с возвращением хозяина. Мистер Дженкинс прибыл 17 мая, и в тот же момент встретился с дочерью, что было весьма необычно, с ее точки зрения.

Около 11 часов вечера Джейн вышла из кабинета с томиком сентиментального романа в руках и нос к носу столкнулась с собственным отцом.

— Папа! — Девушка вздрогнула от неожиданности и тут же расплылась в радостной улыбке. — Как ты.. Когда ты вернулся?!

Мистер Дженкинс стоял посереди холла в пробковом шлеме, костюме для сафари и двумя чемоданами возле ног.

— О! Забудь этот вопрос. — Она кинулась к отцу. — Как я рада тебя видеть!

— Доченька, доченька! — Мистер Дженкинс заключил ее в объятья — Я тоже очень рад. Вот только вошел, не успел даже переодеться. И как непривычно встретить тебя внизу в такой поздний час. Ты почему еще не в постели?

— Завела новые привычки в твое отсутствие. Читаю перед сном, а сегодня как раз долго не могла выбрать книгу.

— Такая прекрасная встреча, дорогая. Я ужасно устал, добираясь домой.

— Но тебе понравилось путешествие? Я понимаю, что подробности завтра, но всего два слова, понравилось или нет? — Джейн взволнованная и счастливая, держала отца за руки.

— Да, дорогая. — Мистер Дженкинс расплылся в мечтательной улыбке. — Южная Австралия восхитительна. Волшебная страна. Но об этом и правда потом. А сейчас мне бы нужно отдохнуть.

— Конечно! Я позову мистера Пибоди, чтобы он помог тебе с багажом.

— Нет — Возражение прозвучало мягко, но категорично. — Я сам. И вот еще что, дорогая…

— Подожди, папа, а как ты вошел? Кто открыл тебе дверь?

— Я, — мистер Дженкинс замялся, — я вошел через кухню. Не хотел никого будить.

— Ну что ж, тогда давай я тебе помогу. — Джейн взяла один из чемоданов и они вместе поднялась на второй этаж. — Вот так-то лучше. Утром миссис Фрост приготовит тебе особенный завтрак, по случаю возвращения. — Девушка поцеловала отца и направилась к выходу.

— Дженни! — Она обернулась и увидела, что отец как-то необычно смущен. — Я бы хотел… Точнее, я бы не хотел, чтобы кто-то узнал о моем возвращении. Понимаешь, это путешествие вышло особенным. Нужно собраться с мыслями, может быть сделать записи.

— Конечно, папа. Я никому не скажу.

— Совсем никому, дочка, даже слугам.

— Но папа! — Девушка была совершенно потрясена. — Как ты это себе представляешь? Тебе же понадобится еда… и вообще, невозможно скрыть от слуг, что в доме появился еще один человек.

— Я знаю, дорогая и не прошу скрывать свой приезд вечно. Но хотя бы пара дней у меня будет?

— Для чего?! — Теперь Джейн окончательно запуталась. — Нет, конечно я примерно представляю как это можно сделать, но для чего, Бога ради, папа?!

— Ты просто сделай для меня такую малость, хорошо? Всего несколько дней. Просто не меняй свои привычки, которые появились за время моего отсутствия, приноси что-нибудь поесть и никому не говори, что я здесь. Вот и все.

— Хорошо. — Джейн повернулась к двери. — Тогда боюсь, что с завтраком тебе придется подождать до 11 часов. Раньше у меня прогулка по саду.

— Я подожду. — Мистер Дженкинс устало опустился на кровать. — Наверное, как раз просплю до этого часа.

— Папа. — Перед тем как выйти дочь внимательно посмотрела на сгорбленную, обрисованную трепещущим лунным светом, фигурку отца. — Очень скоро тебе придется мне все рассказать. — Дверь за ней тихо закрылась.

— Боюсь что да, дорогая, придется.

***

Два дня спустя мистер Дженкинс все еще находился под им же инициированным домашним арестом. Джейн просыпалась, гуляла по саду, затем завтракала сама и приносила еду в спальню отца, стараясь сделать это максимально незаметно. Дальнейшую часть дня она посвящала своим обычным заботам с той лишь разницей, что обедать и ужинать теперь предпочитала у себя в комнате. Так легче было объяснить выросшие порции и временное исчезновение тарелок.

Вроде бы никто ни о чем не догадывался. Но, не смотря на все ухищрения, утром третьего дня их секрет был раскрыт.

Джейн перебирала почту в кабинете отца, когда ее внимание привлек большой конверт, лежащий отдельно от других писем. С скверными предчувствиями, она дернула за шнурок вызова слуг. Тут же на пороге материализовался дворецкий.

— Мистер Пибоди! Это письмо, — она показала конверт, — давно его принесли?

— Вчера, с вечерней почтой, мисс.

— Отчего же мне не сказали?

— Потому что это письмо для мистера Дженкинса, мисс Джейн. А он, как известно, еще не прибыл. — С невыразимым достоинством Пибоди вышел.

— Вот так. — Джейн подумалось, а не было ли нежелание видеть этот конверт, единственной причиной добровольного заточения отца? Если так… Как же стало известно, что он в городе? Ни единым словом она не обмолвилась об этом. Если только… — Поднимаясь на второй этаж девушка вспоминала как видела из сада в окне спальни силуэт мистера Дженкинса. А если видела она, значит мог видеть и кто-то другой. Но не случайный прохожий, а тот, кто знал куда смотреть и умел ждать.

Она постучала в дверь спальни и, когда отец открыл, проскользнула внутрь.

— Кажется, папа, твое пребывание здесь больше не имеет смысла. — Девушка положила письмо от мадам Дюпри на прикроватный столик и быстро вышла.

Казалось, что метафорическое облачко, раньше чуть прикрывавшее солнце, стало вдруг больше и тяжелее. В воздухе засверкали молнии.

Во всех своих подозрениях девушка оказалась права. В тот же вечер отец спустился в гостиную, изъявив желание отужинать вместе с дочерью. Он улыбался в ответ на удивленные приветствия слуг, жал руку прямо таки шокированному мистеру Пибоди, и, несмотря на всю эту показную радость, выглядел как человек, над которым разразилась гроза.

***

Легкие шторы, словно парус на мачте фантастического стеклянного корабля, надувались, закрывая вид на прекрасный сад и опадали, обнажая трепещущие на теплом ветру цветы. Майлз размышлял, покачиваясь им в такт, будто в трансе.

Начиная со вчерашнего утра мысли его были сосредоточены на девушке. Почти полностью. Оставшуюся часть занимало убийство джентльмена. Многих могло бы смутить подобное соседство, но виконт высоко ценил свою интуицию, поэтому не мешал сознанию течь в ту сторону, где, как ему казалось, находилась истина.

Сейчас его занимали следующие размышления: необходимо было узнать, что скрывает мисс Джейн. А так же, будет ли вчерашний эпизод иметь какие-либо последствия. Уверившись, что собственными идеями в этом случае ему не обойтись, Мортон решил увидеться с девушкой сегодня же. В случае, если мертвый джентльмен представлял собой потенциальную угрозу, ситуацию нужно было разрешить в кратчайшие сроки, до начала сезона, то есть, до следующего воскресенья.

Эту мысль он тщательно обдумал и кратко резюмировал.

— Нужно будет сегодня встретиться с мисс Джейн. Мне кажется, она что-то скрывает.

От звука его голоса… Ну хорошо, от звука, граф Чертон подскочил и схватился за сердце.

— Господи! Майлз, ты давно здесь?

Виконт пораженно развел руками.

— Пол часа. Может быть, минут сорок. Замечу, Генри, что твой дворецкий доложил о моем прибытии, ты согласился меня принять, более того, поприветствовал. С тех пор прошло пол часа.

— Я…я зачитался. Прости! — Генри смущенно пожал плечами. — Корреспонденция от тетушки Милдред просто непередаваема. Вот она на 4-х страницах пишет, что им с кузиной Патрис необходимы новые амазонки. На 4-х страницах! Если бы это был просто список нужных вещей с указанием стоимости, я бы суммировал и выписал чек. Но нет! Это подробнейший панегирик 3-м амазонкам. И вот теперь у меня вопросы: во-первых, зачем двум женщинам три амазонки? Зачем, Майлз? Не иначе как третья для лошади! И второй вопрос: что они задумали? От чего в этом сезоне будет болеть моя голова и голова моей бедной жены?!

— Эм… сочувствую, Генри. Но угадать ты не сможешь. Надеюсь только что у самой Милдред в этот раз, есть план.

— Ну, это было бы ей полезно. — Он сложил письмо и посмотрел, наконец, на друга. — А что с тобой случилось? Ты что-то говорил, когда я прервал чтение.

— Да, — Майлз встрепенулся. — Я говорил, что необходимо увидеться с мисс Дженкинс, сегодня же.

— Ох. — Генри уперся локтями в стол и потер виски. — Как это я сам не догадался. Зачем, Майлз?

— Понимаешь, она что-то скрыла вчера. Недорассказала. Я уверен, что она если не знает, то хотя бы догадывается, что за мужчина вчера умер у ее порога.

— И тебе нужно это выяснить потому что…

— Она может быть в опасности! Это же очевидно. — Виконт, все еще не вполне оправившись от собственных размышлений, покорно шагал в расставленную ловушку.

— А это важно для тебя потому что…

— Дама в опасности, Генри! Леди нуждается в помощи. Так же как и ее беззащитный отец. Я разве могу пройти мимо?

— Ну, что-ты-что-ты, рыцарь в сияющих доспехах. Даме нужно помочь, тем более, что она такая…

— Очаровательная, интересная, таинственная. — Майлз запнулся.

— Вот, о чем и речь!

— Я понял твой намек. — Виконт совершенно очевидно смутился.

— Да, потому что это был и не намек вовсе. Не нужно тебе туда лезть.

— Ты совершенно прав. — Майлз решительно поднялся с кресла. — Не нужно лезть. Нужно аккуратно расспросить мисс Джейн о том, что на самом деле она видела, сообщить Флемингу и никуда больше не лезть.

— Нет, Майлз. Я не это имел ввиду.

— Конечно. Нужно быть очень аккуратным и не ввязываться ни в какие истории. Получаю информацию, передаю полиции. Девушка-информация-полиция. И я совершенно ни при чем.

— Я совершенно не это имел ввиду, друг мой. — Генри развел руками. — Совершенно.

— Да что ты? — Виконт уже от двери весело ему подмигнул. — Ну что же я могу поделать, граф, если мне нравится быть спасителем прекрасных дам?

***

— Отойдите, пожалуйста, вы загораживаете свет. — Джейн поднесла руку к лицу чтобы рассмотреть того кто встал, заслонив собой солнце.

Она сидела в саду напротив небольшой оранжереи, высаженной еще миссис Дженкинс, дабы украсить вид из гостиной. Окна комнаты прямо за ее спиной были распахнуты настежь. Теплый ветер забирался в дом, играя с занавесками, то зазывая их внутрь, то выгоняя на улицу.

Джейн сидела на скамейке садовника в скромном рабочем платье, перчатках и чепце. Она уже обработала половину клумбы с розами и полностью сосредоточилась на том, что было перед глазами.

Новый вид сорняка или новый вид садовой розы еще не распустившейся как следует? Судя по расположению солнца полдень уже миновал. До обеда она твердо намеревалась закончить прополку.

Именно тогда предмет ее размышлений погрузился в тень.

— Мистер Пибоди, это вы?

Свет огибал фигуру мужчины, превращая его в черного великана. Он покачал головой, обогнул клумбу и, не спросив разрешения, присел рядом. Только снял шляпу.

— Добрый день, виконт. — Она как будто даже не удивилась. Вообще-то действительно не удивилась. Девушку не покидала мысль о скорой встрече с Мортоном, учитывая, какие непрозрачные намеки на информация она оставляла ему на вчерашнем дознании.

— Добрый день, мисс Дженкинс. Как продвигается ваша работа?

— Работа?

— В саду…

— А! Прекрасно. Не могу вот только определить, это роза или сорняк. — Она указала на смутившее ее растение. — Стебель довольно крепкий, а в остальном, кто его разберет?

Майлз пожал плечами.

— Я не знаток садоводства. Но для сорняка выглядит слишком мило.

— Иногда бывает, что самое милое растение оказывается самым страшным сорняком и уничтожает целые сады. — Джейн пожала плечами. — Не знаю, что с ним делать. Здесь высажены несколько видов роз, которые вполне могли дать такое неожиданное потомство.

— А вы посадите его отдельно и посмотрите, вырастет из него что-нибудь или нет.

Девушка задумчиво посмотрела на виконта.

–Хорошо. Мысль прекрасная, я так и сделаю. — Она склонилась над кустиком с маленькой тяпкой в руках. — Может быть вы хотите чаю или лимонад? День довольно теплый.

— Нет, благодарю, не стоит утруждаться.

— Хорошо.

Еще несколько минут, пока растение со всеми корнями не было извлечено из клумбы, они провели в молчании.

— Я думаю посадить его туда. — Джейн оглядела сад и кивнула в сторону самого отдаленного от других цветов, уголка. — Здесь была грядка с тыквами, которые в этом году отец решил не выращивать. Мы как-то их не очень жалуем. Но земля достаточно удобрена. Так что если до сентября из этого куста ничего красивого не выйдет, придется ему покинуть мой сад.

— Ой, вы говорите прямо как тетушка Генри о своих протеже, которых она привозит в Лондон на сезон.

— Что, простите? — Девушка направлялась к выбранному месту. Виконт шел следом со скамеечкой в руках.

— Нет-нет, ничего.

— Может быть, вы позволите пригласить вас отобедать. Я правда не уверена, что отец сможет присутствовать, но это не причина для отказа, дом полон слуг. — Так экономка, она же повариха, горничная и дворецкий превратились в королевскую свиту.

— Благодарю, мисс Джейн, однако обедать я сегодня вынужден дома. — Майлз улыбнулся. — Мистер Флеминг, знакомый вам со вчерашнего вечера составит мне компанию.

Джейн немного воодушевилась.

— Вот как? Возможно, у него появятся какие-то новые сведения об известном происшествии.

— Сомневаюсь. Но возможно они появятся у меня. — Майлз установил скамейку на месте, которое указала девушка и присел на краешек. — Есть у меня основания так полагать?

— Есть, виконт, но в свете дня они кажутся так ничтожны, что мне право совестно из-за того, что вы проделали весь этот путь. — Если бы девушка не смотрела ему прямо в глаза, Майлз счел бы ее слова кокетством, однако, произнесены они были искренне.

— Не стоит переживать по этому поводу. Вчера они казались вам важными, значит остаются таковыми и сейчас. Многие страхи, преследующие по ночам, кажутся нам глупыми в свете дня, но это не значит, что они не вернутся с наступлением темноты.

— Вы правы, конечно. Так вот… — Джейн поместила растение я вырытую ямку и начала присыпать землей. — Возможно, а это значит, что не точно, когда неизвестный джентльмен стоял у ограды этого дома, он что-то говорил. Возможно, я смогла разобрать его слова, так как не плохо читаю по губам. Понимаете, слишком много «возможно». Если я выскажу свое предположение вслух, оно может направить расследование не в то русло. Такая ошибка… — Девушка готова была еще порассуждать на этот счет, но Майлз ангельским терпением никогда не отличался.

–Умоляю вас, Джейн, скажите мне, в чем дело и мы вместе решим, доверять ли это Флемингу!

— «Позовите доктора Дженкинса. Позовите доктора!» — Вот что сказал мертвый джентльмен.

— И только-то! — Виконт закусил губу. — Простите, я не должен был так реагировать. Из этого становится очевидно, что он знал вашего отца.

— Да, это становится очевидно вам. Потому что вы моего отца не знаете. А мне стало очевидно, что они либо были знакомы очень давно, либо не были знакомы вовсе. Он мог слышать о моем отце от какого-то его давнего приятеля.

Совершенно сбитый с толку, Майлз растерянно покачал головой.

Джейн как ни в чем не бывало, поливала кустик из маленькой лейки.

— Эту фразу нужно пояснить, мисс Дженкинс. Обязательно.

— Извольте. Он назвал отца доктором. Это конечно, правда. Папа доктор — девушка оторвалась от своего занятия и посмотрела на виконта — доктор истории и философии, профессор теологии. Преподавал в Кембридже лет 20 назад. И тогда его, конечно, называли профессором. Но доктором, никто и никогда.

— А… а вот это странно. — Майлз нахмурился. — То есть джентльмен совершенно точно знал, что ваш отец не врач.

— Почему же?

— Его ведь ранили уже возле дома номер 6, он же не мог предполагать, что будет так остро нуждаться в медицинской помощи. Скорее всего, у него было дело к вашему отцу, но лично они знакомы не были, а особым обращением он хотел представить себя как человека из прошлого мистера Дженкинса. Заслуживающим доверия.

— Теперь я чего-то не понимаю.

— Как вас звали в детстве?

Джейн в недоумении посмотрела на виконта.

— Какое это имеет значение?

— Да что вы? Неужели как-то на столько ужасно? — Майлз усмехнулся, глядя на то, как Джейн заливается краской смущения.

— Возможно…

— Ладно. Меня звали Майли, потому что именно так я выговаривал свое имя первые 3 года. Лет в 14 я вызвал маму на дуэль, чтобы прекратить это издевательство.

Джейн прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть смешок, но не получилось.

— Вам должно быть стыдно! — Майлз сурово глянул на нее, но, в конце концов, сам улыбнулся. — Жутко глупое имя, но это не так уж важно. Вообразите, подходит ко мне на улице незнакомец и говорит: «Доброе утро, виконт Мортон! Мне нужно с вами поговорить». Представляете, от какого количества факторов будет зависеть понадобится ли этот разговор мне? А теперь по-другому: «Доброе утро, Майли! Нам нужно поговорить». И вот я уже жму руку своему возможному старому приятелю и готов выслушать все что угодно в пределах разумного. Это как знак доверия. Конфиденциальная информация.

— Понятно. — Джейн перестала улыбаться и теперь нарочито медленно снимала садовые перчатки. — То есть вы полагаете, что этот джентльмен целенаправленно шел на Шеррингтон стрит к моему отцу, ни в коем разе не собираясь умирать здесь. Наоборот, хотел поговорить с ним, не будучи лично знаком. А в знак доверия употребил особое слово. Вроде пароля.

— Получается так. — Майлз пожал плечами. — Но, так или иначе, это важная информация, которая должна попасть к детективу. Скорее всего, мистер Дженкинс действительно не знаком с усопшим. Однако, выяснив, кто мог дать ему такой пароль мы ближе подберемся к личности джентльмена. И к его планам в отношении вашего отца. Если повезет, конечно.

— Угу. — Джейн, наконец, сняла перчатки и принялась аккуратно их складывать.

— Вы сказали, что никто и никогда не называл мистера Дженкинса «доктор». Может быть, это было так давно что вы просто не помните, или не знаете. Может быть, имеет смысл поговорить лично с ним?

— О нет, не стоит. — Девушка закончила с перчатками, скомкала их и засунула в карман фартука. — На моей памяти его так называл только один человек. Мама. А она умерла 17 лет назад, как вам известно. И, честно говоря, ваш разговор с отцом по этому поводу я себе не очень представляю.

— Нда…я тоже. — Майлз накрыл ее руку своей большой ладонью и слегка сжал. — Мне очень жаль.

Джейн кивнула.

Так они сидели некоторое время.

Вдвоем. На узкой скамейке.

В пустом саду.

Держась за руки.

Смотрели на маленький кустик, из которого еще неизвестно что вырастет.

Вдвоем.

В саду.

Одни…

Все это вихрем проносилось в сердце Джейн, проникало под кожу вместе с теплом его руки. Вместе со спокойствием, умиротворением и…

Нет, все же с вихрем.

Рука виконта сжала ее ладонь, и девушка едва не задохнулась, почувствовав, как растворяется в его нежном прикосновении. Но рука это так мало… Ей захотелось объятий. Чтобы он прижал ее к себе, сокрыл от всего мира. Ей хотелось этого настолько, что Джейн сидела, не смея пошевелиться. Словно хрустальная статуэтка, боясь при любом дуновении ветерка в его сторону кинуться в те самые восхитительные объятья и разбиться вдребезги об его грудь, не выдержав нахлынувших эмоций. Стоит ли говорить, что раньше чего-то подобного с ней не происходило? Ведь что-что, а контролировать свои желания она умела.

Девушка, даже не замечая, что дыхание стало неглубоким и частым, повернулась к виконту. Он сидел в пол оборота и смотрел на нее, в прямом смысле открыв рот. Как будто собирался что-то сказать, но в последний момент не смог произнести ни звука.

Джейн казалось, или может быть, ей так хотелось, что вот сейчас он возьмет ее лицо в свои ладони, немного придвинется и прикоснется…

Он медленно поднес свободную руку к ее лицу, но вместо того чтобы прикоснуться, аккуратно снял чепец. Шапочка соскользнула с волос, высвобождая каштановые пряди, которые весело заструились к девичьим плечам. Виконт забыл в них свою руку. Он вовсе никогда не хотел ее убирать, чувствуя этот шелк, стекающий между пальцев, чувствуя их тяжесть и аромат лаванды.

Но все же именно эти ощущения: и то как она вздохнула, и ее губы, и затуманенный взгляд… Ну, в общем что-то из всего этого заставило Мортона вернуться к реальности.

А она была сурова.

— О Боже! — Он в ужасе посмотрел на свои руки. Одна в волосах девушки, вторая накрыла ее ладонь. — Мисс Дженкинс! Я, я не знаю что сказать, простите меня! Вы простите меня? — Майлз в ужасе вскочил со скамейки.

— Что? — Девушка была не готова к такой резкой смене настроения, но видела, что виконт, кажется, собирается упасть перед ней на колени. — Не смейте падать! Здесь герань! Что вы себе позволяете?! Являетесь без приглашения…

— Я знаю, все знаю! Эти странные обстоятельства нашего знакомства, я вчера еще мог вести себя нормально, но сегодня… Прошу вас, простите меня! Больше ни единого раза не приду без вашего разрешения, и без компаньонки… Хотите я найму себе компаньонку для визитов к вам?

— Вы с ума сошли? Конечно, не хочу, у меня есть горничная! Она в доме. — Джейн застонала. — А мы не в доме! Я пригласила вас на обед… О Боже! И я — она в ужасе смотрела на свою руку — я была в чепце! А вы, вы виконт Мортон!

— Ну да, — тут Майлз оказался немного сбит с толку — вы хотели меня в чем-то совершенно заслуженно обвинить или просто признали мой титул.

— Скорее второе. Просто вы виконт, а я… в чепце! — Джейн охнула и хихикнула.

Майлз отвернулся, пытаясь скрыть смех кашлем, но из этого ничего не вышло и вскоре оба тихо смеялись, будто нашкодившие дети.

— Это тоже не засчитывается как приличное поведение. — Джейн вытирала слезы, обмахивалась несчастным чепцом.

— Точно. На самом деле я и правда был совершенно не вежлив, не осмотрителен и компроментирующь, если позволите употребить такое слово.

— Сомневаюсь, что такое слово существует, но в данном случае оно подходит. А я была слишком заинтригована всей этой ситуацией, чтобы вести себя как подобает леди. Прошу так же простить меня. — Джейн сделала небольшой книксен.

— Извинения приняты. — Майлз поклонился в ответ. — Теперь только приличия и ничего кроме.

— Да. Могу я проводить вас к выходу из сада, виконт? Вы рискуете опоздать на свой обед.

— Конечно. Кстати, — возле калитки Майлз остановился, — возможно, у Флеминга будут какие-то идеи на счет того что я ему расскажу. Могу я использовать уловки в рамках приличий, чтобы встретиться с вами и передать информацию?

Джейн рассмеялась.

— Без сомнения. Любые уловки в рамках светских приличий. До свидания, виконт.

— До свидания, мисс Дженкинс, передавайте мое почтение папеньке. — Майлз поклонился девушке и зашагал по Шеррингтон стрит в поисках своего экипажа.

***

Меган с восхищением смотрела на своих детей. Элизабет и Барни, два очаровательных ангелочка в запыленных прогулочных костюмчиках, толкаясь и перебивая друг друга, пытались поведать ей жутко важную информацию.

— Я совершенно ничего не поняла, дорогие мои. Может быть, вам попробовать говорить по очереди?

Дети переглянулись. Даже смышленые и говорливые трехлетние близнецы, все же не были еще способны без драки определить очередность.

— Давай начнем с тебя, Барнабас. Вы с сестрой шли по дорожке за голубем и…

— И встретили дядю Майлза.

— Он бежал. — Лизи вытаращила глаза. — И весь запы… запы…

— Запыхался?

— Нет, мам, запылился. — Девочка хихикнула. — Прямо как мы.

Меган не сомневалась в способности Мортона измазаться не хуже ребенка, но все же уточнила.

— То есть его костюм был в пыли?

— Да. — Барни сурово глянул на сестру. — Не мешай. Он велел нам найти тебя и привести туда. — Мальчик неопределенно махнул в сторону.

Мегги, заинтригованная, проследила за движением маленькой ручки.

«Там» располагалась северная часть парка с множеством извилистых дорожек, спрятанных под сенью деревьев скамеек и беседок, несколько маленьких прудиков и Бог еще знает что.

— Куда, «туда», сынок? В той стороне много всего. И лес и центр города за ним и даже Париж, чуть подальше.

— Мама! К голубю! — Лизи, пораженная недогадливостью матери, развела руками. — Он сторожит голубя, пока мы ходим за тобой.

Барни важно кивнул.

— Таков уговор.

— О! Ну если у вас уговор, то конечно. — Мегги подхватила корзинку для пикника и расправила юбки. — Ведите меня к своему дяде. Узнаем, что за странное дело заставило его превратить моих малышей в посыльных.

Ребята, толкаясь и хихикая, побежали по дорожке.

— Не так быстро, дети графа! — Меган улыбнулась — Не все могут позволить себе такое поведение. И я хочу видеть ваши спины, чтобы знать куда идти.

Майлз сидел на берегу малюсенького пруда.

Такого маленького, что при желании он мог бы перепрыгнуть его что вдоль, что поперек. Скорее всего, это даже был не пруд, а лужа. Но лужа старая и вечная, в честь чего над ней был возведен такой же миниатюрный мостик, а рядом построена деревянная беседка. Виконт Мортон восседал на крупном сером валуне, дополняя свой романтичный образ камешками, которые швырял в воду.

— Я здесь. — Меган подошла к нему поближе.

— Добрый день, Мегги!

— Возможно. — Девушка неопределенно пожала плечами. — Я ведь еще не знаю, зачем понадобилась тебе.

— Извини, что использовал детей, но просьба будет деликатной, так что, чем меньше людей услышит, тем лучше.

— Майлз, ты слишком интригуешь. — Меган слегка щелкнула его по рукаву. — Говори, что тебе нужно, пока я смотрю как мои сладкие ангелочки барахтаются в этой мокрой яме.

— Хочешь чтобы я их вытащил? — Виконт с опаской посмотрел на двух, заливающихся счастливым смехом поросят. — Я просто упустил голубя и подумал чем-то их отвлечь…

— Ты будешь хорошим отцом. — Меган улыбнулась. — Но вытаскивать их не нужно. Граф не питает иллюзий на наш счет и чистыми с прогулки не ждет. Там более что вода теплая.

— Да. — Виконт кивнул. — Что совершенно удивительно в это время года.

— Майлз. Тебе ведь не хватит пол часа и на рассказ и на светские любезности. А детям, хватит. Ты же видишь как я заинтригована. Тем более что Генри не одобрил бы твой новый план, так ведь? — Она весело усмехнулась.

–О, ни в коем разе. — Виконт улыбнулся в ответ. — Прежде чем рассказать тебе вкратце, как я отобедал с детективом Флемингом, позволь спросить, не знаешь ли ты случайно какого-нибудь хорошего и неболтливого портретиста?

Меган бессильно развела руками.

— Элизабет подойдет? — Она кивнула в сторону дочери.

***

Детектив Флеминг прибыл в гостиную Грейсмор хауса ровно к 15.00, но находился в таком глубоком отчаянии, что за исключением краткого приветствия не обмолвился ни с кем из слуг ни словом.

Свойственная ему природная, а в присутствии представителей высшего общества, окрашенная в ироничные тона, вежливость, на сей раз, отказала.

Майлз вошел в гостиную своего дома.

— Добрый день, Тео! Рад, что ты смог прийти.

Детектив в ответ только махнул рукой в его сторону.

— Да, да…

–Хм… — Виконт присел в кресло напротив друга. — Кларет?

Снова взмах руки, уже не такой равнодушный.

— Конечно. Я смотрю все плохо, да, Тео?

— Да. — Детектив потянулся за любезно наполненным для него бокалом и сделал первый, весьма щедрый глоток. — Не хорошо. Помимо того, что никто не воспринимает это дело всерьез и не хочет заниматься им, мне дали время до понедельника, то есть до следующего отчета, чтобы представить хоть какие-то улики. Или даже не улики… Что-то, способное заставить комиссара взглянуть на обстоятельства без зевоты.

— То есть труп в центре города не вызывает в нем никаких эмоций?

— Ни малейших. — Тео пожал плечами. — Ну а что? Трупы он уже видел. А это вполне аккуратный покойник. К тому же никто не заявил о пропаже сколько-нибудь интересного лица. Все произошедшее он склонен считать ограблением, а дальнейшие события, то есть появление тебя и мисс Дженкинс, случайностью.

— Я, к сожалению, не могу обвинить его в этом. Все именно так и выглядит. Но если присмотреться… — Майлз взглянул на часы на каминной полке. — У нас есть еще минут 15 до подачи первого блюда, поэтому я коротко перескажу тебе свою сегодняшнюю беседу с мисс Дженкинс.

Опуская все ненужные подробности, виконт поведал детективу о последних словах неизвестного джентльмена и их возможной интерпретации.

В глубокой задумчивости молодые люди перешли в столовую. Так же тихо преодолели суп, горячее и десерт. Через пол часа этот по-мужски быстрый обед закончился. Джентльмены вернулись обратно в гостиную, чтобы раскурить по сигаре и возобновить общение.

— Так уже лучше. — Тео закашлялся, но быстро подбодрил себя новой порцией кларета. — Эта информация уже как-то связывает труп с обитателями дома № 6 на Шеррингтон стрит. Но я бы все еще спросил у того мертвого мужчины, кто он такой. Мы ни на секунду не приблизились к разгадке его личности и очень скоро настанет момент, когда, хочет этого мисс Джейн или нет, нам придется поговорить с ее отцом и показать ему портрет усопшего. — Детектив снова погрустнел и добавил уже немного тише. — И вот тут блеснуть Скотленд-Ярду точно не удастся.

— А я бы задал покойнику другой вопрос. — Майлз подался вперед, чтобы привлечь внимание друга. — Почему он решил прийти в гости к «доктору» в такую рань?

— Какой толк в этом вопросе?

— А, ты подумай… У него была важная информация. Настолько важная что, предположительно, стоила жизни. Более того, она была еще и довольно срочной. Такой срочной, что джентльмен не стал дожидаться приемлемого времени для визита. Не стал посылать «доктору» записку, чтобы пригласить его к разговору. Нет. Он что-то узнал, встал и пошел к незнакомому человеку в 6 утра. Понимаешь? — Майлз вопросительно заглянул детективу в глаза.

— Странность я уловил. А вот к чему ты клонишь, нет.

— Так делают… Такие поступки совершают когда хотят предупредить о чем-то очень срочном. Может быть, он узнал о каких-то планах «доктора», которые тот не стал бы осуществлять, обладай столь важной информацией.

— Слишком много предположений, друг мой. Сплошь гадания на кофейной гуще. — Тео в растерянности потер лоб. — Я понимаю, о чем ты говоришь и даже согласен. По-другому объяснить неурочный визит нельзя. Тем более нам не позднее завтрашнего дня, необходимо поговорить с «доктором». Кстати, — он решительно закивал самому себе, — нужно прекратить называть его «доктором». А то я прямо чувствую эти не озвученные кавычки.

— Ты прав, это не вежливо. — Майлз усмехнулся. — Я только думаю, что отца к разговору с детективом должна подготовить мисс Джейн. Нам нужно будет так же предварительно расспросить ее о расписании и ближайших планах мистера Дженкинса.

— Зачем такие сложности? Мы разве не можем, просто прийти и задать вопросы? Я представитель Скотленд-Ярда, веду официальное расследование. Ты… тоже можешь пойти, потому что я тебе разрешил. — Тео улыбнулся. — Если хочешь, конечно.

— Конечно хочу! — Виконт возмущенно поглядел на друга, но от его искренней улыбки как-то сразу сник. — Ты ведь не поинтересуешься, зачем?

— О, нет! Во-первых, я не любопытен. Во-вторых, ты — слишком любопытен и что уже достаточно веская причина лезть в это дело. В-третьих, чувство подсказывает мне, что Дженкинсы в опасности, и, так как я собираюсь спасать отца семейства, мисс Джейн будешь спасать ты. Я все правильно понял?

— Пожалуй. — Майлз немного покраснел и закашлялся.

— Я не понял только зачем нам сегодня встречаться с мисс Джейн.

— Да может быть и не нужно. — Виконт пожал плечами. — Просто, мистер Дженкинс довольно словоохотлив. И сбивчив. Я думаю, он на самом деле умный и собранный в своих делах, а вот что касается окружающего мира… Ну да ладно, покажем ему портрет убитого, может быть он его и опознает.

— Ох, я в этом сомневаюсь. — Тео протяжно вздохнул и направился в холл за своим портфелем.

— Что это значит? Почему? — Майлз следил за тем как детектив вернулся, достал папку с делом и вытащил из нее один единственный листочек.

— Что это? Зачем ты показываешь мне изображение лука? Это какой-то модный нынче психологический тест? — Мортон внимательнее вгляделся в рисунок. — Лук перевернут. А вы там в своем Скотленд-Ярде совсем с ума посходили, если думаете, что это может…

— Это рисунок штатного портретиста, Майлз. На нем изображен наш мертвый джентльмен. — Детектив, совершенно подавленный, положил рисунок на стол, как раз между собой и виконтом.

— Это лук, Тео. Я такой же видел на рынке. Такой же висит в связке на моей кухне. Это никак не может считаться портретом. В лучшем случае — натюрморт.

— Но все же ничего более мы не имеем.

— Так пусть ваш штатный портретист нарисует другой портрет. Человеческий!

— Вернемся к началу нашего разговора. — Теодор наклонился вперед, чтобы слова дошли до возмущенного сознания виконта. — Никто ничего перерисовывать не будет. Ни за какие деньги. Все заняты, Майлз. Через неделю начало сезона. Королевская семья приезжает послезавтра. Вот единственная причина, по которой мне удалось договориться с газетами и завтра этот портрет разойдется по всему Лондону прямо с утренним чаем. Если ты захочешь увидеть его в газетах на следующей неделе, придется сказать, что умерший — брат королевы, не меньше. Поэтому если ты сам не умеешь рисовать, или не знаешь какую-нибудь леди с крепкими нервами, придется смириться и использовать то, что есть.

— На счет начала сезона, я тебя понял. Это все верно. А рисую я примерно как ваш штатный портретист, то есть тоже, только овощи.

Теодор гневно взглянул на виконта, но ничего не сказал.

— Ладно — ладно. Может быть Меган? У нее очень крепкие нервы.

— Вряд ли Генри ее отпустит, это раз. Вряд ли она умеет рисовать, это два. Но ты все же подумай, Майлз. Может быть, кто-то из твоих слуг не плохо рисует. Потому что о достоинствах этого портрета спорить бесполезно. Их нет. По нему даже сын родного отца не опознает.

Майлз неспешно попыхивал сигарой. Он размышлял о той единственной леди с крепкими нервами, с чьим искусством был немного знаком. Рисует ли она грифелем? Согласится ли она на такую уловку, чтобы встретиться?

— Хорошо, Тео. Я тебя совершенно ясно понял. — Он вскочил. — У меня появилась идея. Она ужасная, так как связана с молодой леди. Я попробую уговорить ее сделать портрет покойника, а ты, пожалуйста, обставь все так, чтобы ни один из нас не упал в обморок. То есть, никаких городских моргов. Никаких шуток и злых охранников. Никого вообще, кто мог бы узнать, приметить или опознать впоследствии ее или меня. Как ты понимаешь, начать сезон с заголовков «Таинственная встреча виконта Мортона и Мисс Дженкинс в городском морге», не хочется.

— Мисс Дженкинс, серьезно? — Детектив поднял брови невероятно высоко.

— Скепсис, между прочим, совершенно не уместен. Она великолепно рисует. — Майлз бесцеремонно потянул его за рукав. — Давай, давай, тебе еще нужно уйму всего организовать. Да и мне тоже. Когда последний срок сдачи портрета в печать?

— По дружбе всех времен и народов, до десяти вечера. — Тео уже топтался возле двери, наскоро застегивая свой портфель.

— Ого! И правда дружба века. — Мортон все настойчивее выпихивал детектива. — Подходит. Пришли для меня записку куда и во сколько прийти, в дом Генри, хорошо? Я буду там. Скорее всего, избитый.

— Не сомневаюсь, Майлз. — Тео быстро пожал ему руку. — Если все получится, то идея была прекрасная. Если нет, то очень глупая. Я не подведу!

Дверь за ним наконец захлопнулась и виконт Мортон остался в зловещей тишине своего дома. В большом пустом холле, где каждый шаг отдавался гулким эхом.

— Черт! — Молодой человек глубоко вздохнул. — Как я вообще смогу предложить девушке такое?

Он растерянно огляделся.

Со стен пустыми глазницами таращились шлемы рыцарских доспехов кого-то из его предков. Тяжелые вышитые гербы прибитые к деревянным панелям, вроде трофея, нависали над головами гостей. Мрачная лестница уходила в зияющую чернотой дыру второго этажа.

Виконт сделал несколько шагов к двери библиотеки. «Бух, бух, бух» — гулко звучали они во всепоглощающей тишине дома.

А что если возле трупа будет такая же обстановка… А какая она еще может быть в чистилище человеческих тел? Что такого может сделать Флеминг от чего мисс Джейн не упадет в обморок, столкнувшись с бренностью бытия.

— А-а-а, ладно! — В три прыжка Мортон пересек холл и оказался возле двери. — Немного времени у меня есть, что-нибудь придумаю. Филдс! — Он прислушался и крикнул снова — Филдс!

Послышались неторопливые шаги преисполненного достоинством дворецкого.

— Слушаю, сер.

— Постелите здесь ковер, Филдс. Сегодня же.

— Ковер сер? В летний сезон? — Дворецкий поджал губы, опасаясь продолжить возражения.

— Да, ковер. Да, сейчас. И расцветочку какую-нибудь повеселей, а то мои предки совсем заскучали. — Майлз послал неодобрительный взгляд в сторону портретов на стенах и скрылся в библиотеке.

***

— «Ты сошел с ума!» — Меган откинулась на кресле и поджала губы с волнением наблюдая за реакцией на свой рассказ. — Именно так я ответила виконту Мортону на его предложение.

Мисс Дженкинс, которая с невероятным хладнокровием выслушала все, что привело к неутешительному заключению о здоровье Майлза была, тем не менее, совершенно потрясенная и не могла вымолвить ни слова.

Стоит ли вспоминать с какой радостью и удивлением, она приняла неожиданный визит миссис Чертон час назад.

— А этот пейзаж вы написали? — Гостья дождалась рассеянного кивка. — Тогда он хотя бы в одном прав. У вас несомненный талант.

Мегги с восхищением рассматривала очаровательную пастораль, которую мистер Дженкинс вывесил в гостиной. Он, без сомнения, отдавал должное способностям дочери и развешивал ее творения по всему дому, ни мало не стесняясь мнения редких посетителей. Тем более что мнения всегда были однозначны. Стоило только удивленным гостям узнать кто автор свежих, исполненных прекрасно прорисанваными деталями картин. Природа удавалась Джейн лучше, но портреты, хоть и были лишены иногда абсолютного совпадения с оригиналами, как-то очень точно демонстрировали личные, глубоко индивидуальные черты, отчего не узнать изображенного человека было невозможно.

— Да, это потрясающе. — Меган подошла к камину. Рядом с большим пейзажем было несколько маленьких. Они висели вертикально в ряд. Мистер Дженкинс, сама Джейн, миссис Дженкинс и даже совсем небольшой, коллективный портрет слуг во главе с мистером Пибоди. — Очень необычно, — она усмехнулась и покосилась на Джейн — ну кто бы еще придумал написать портрет слуг и вывесить в гостиной?

— Они почти что наша семья. — Девушка пожала плечами. В другой раз она может быть и ощетинилась бы на эту реплику, почувствовав критику, но теперь ей было не до обостренного достоинства.

— О, я не хотела сказать ничего плохого. Просто это довольно необычно. И говорит о кризисе натурщиков. — Меган снова поджала губы. — Простите, я переживаю и говорю Бог знает что.

— Ну что вы! Это правда. — Джейн улыбнулась. — Кризис существует. Вот извольте взглянуть. — Она тоже встала, подошла к книжной полке и сняла с нее альбом. — Это грифельный набросок, но все же.

Заинтригованная, Мегги встала рядом с Джейн.

На плотных листах замелькали лица. Уже знакомые ей домочадцы Дженкинс, снова слуги, незнакомые угрюмые или наоборот чересчур веселые люди, очевидно высмотренные на улицах. Последние были в основном окрашены какой-либо эмоцией и ради нее, скорее всего, зарисованные. Благородные и простоватые. Меган с восхищением следила за этим калейдоскопом до тех пор пока не увидела себя в объятьях любимого мужа.

— Ой! Как чудесно! — Она не могла глаз отвести от портрета. — Но как вы… Когда вы смогли?

— Во-первых, портреты печатали в газетах, во-вторых, я увидела вашу пару вживую и захотела нарисовать. Если вам не нравится я…

— Не нравится?! Да это лучше чем наши парадные портреты! — Меган восхищенно смотрела на Джейн. — Правда вы нам немного польстили, может быть не Генри, он действительно чертовски красив, но мне точно.

— Ну, вы же сами сказали, что детали я подмечаю лучше, чем общий план. — Джейн пожала плечами.

Мегги рассмеялась.

— И то верно, вы меня провели. А почему мы обнимаемся? Такого в газетах не печатают.

— Даже не знаю, мне показалось, что вы все время обнимаетесь. — Девушка слегка покраснела. — Даже когда сидите в разных углах комнаты.

— Это очень похоже на правду. — Мегги усмехнулась. — Ну вот, я лишний раз могу подтвердить, что в оценках вашего творчества Майлз был совершенно прав. Что, конечно, не извиняет его сумасшедшую идею. О чем думал детектив Флеминг вообще не могу представить. Вы не обязаны даже отвечать на…

— Отчего же… — Джейн вернула альбом на полку и, сложив руки за спиной, принялась вышагивать вдоль окна.

Меган тихонечко вернулась в кресло к своему чуть остывшему чаю.

— Отчего же не ответить. Кажется, детектив согласился с предложением виконта потому что действительно не видит другого выхода. Кажется, кроме меня никто не может сделать этот портрет. — Она вопросительно взглянула на миссис Чертон. Та, в свою очередь, кивнула. — Хорошо. Так ли он нужен? Похоже да, ведь других вариантов определить личность джентльмена, кроме как разместить его портрет в газетах нет. Никто не заявил о пропавшем человеке. Мой отец его не видел и не может опознать, а время уходит. Не знаю откуда такое чувство, но мне кажется, что спешка в этом деле не помешает. Вы сталкивались когда-нибудь с похожим предчувствием?

Меган грустно кивнула.

— Да, и оно меня тогда не обмануло.

— Что ж, значит решено. Нужно действовать согласно жуткому плану виконта. — Она вернулась в свое кресло напротив графини. — Что мне нужно делать?

Мегги подробно изложила план действий, который для всех предусмотрел Майлз.

— Хорошо, но кое-что придется изменить.

— Почему? В кой-то веке идея Мортона кажется мне логичной. Поверьте, вы не застали времена, когда там ничего кроме интуиции, в упрек здравому смыслу, не было.

— Мне кажется, что встречу лучше не назначать под окнами этого дома. — Джейн заговорила тише. — Нам все равно придется перемещаться, так что лучше будет, если джентльмены подъедут на карете в другое место. Так будет меньше шума и удастся избежать огласки.

— Да, это правильно. — Меган снова улыбнулась. — Не могу поверить, что кто-то исправляет Майлза! Но где же лучше встретиться? Имейте в виду, никто не согласиться с тем, что вы будете гулять по Лондону в одиночестве.

— В этом нет необходимости. Я могу приехать в гости к вам. Например, за шляпкой, которую вы мне пообещаете. — Джейн весело подмигнула графине. — А там, возле черного хода меня могут ждать виконт и детектив.

— Это замечательная идея. — Меган задумчиво выстукивала ноготком по краю блюдца. — Выглядит так: вчера, при тревожных обстоятельствах, мы с вами познакомились. Сегодня, волнуясь о вашем хрупком здоровье, я приехала вас навестить. Мы подружились (и здесь нет места для иронии, иногда дружба в преддверии сезона строится и на более странной основе) и я пригласила вас сегодня же для примерки новой шляпки. — Она недовольно нахмурилась. — Что-то для одного дня многовато. Завтра шляпка была бы уместнее.

— Я немного читала труды о свойствах человеческого организма, — Джейн взволнованно кашлянула, — скажем так, мне совсем не хотелось бы откладывать встречу в телом мертвого джентльмена на завтра. То что она должна состояться — уже очень не приятно, но откладывать ее, много хуже.

Конец ознакомительного фрагмента.