Барон с улицы Вернон. Призраки Чугуева. Книга вторая

Меир Ландау

«Призраки Чугуева» – это вторая книга трилогии «Барон с улицы Вернон». Роман повествует о событиях февраля 1912 года, произошедших до посадки барона Виктора фон Готта на «Титаник».Февраль 1912 года, Виктор фон Готт, офицер военной разведки Морского генерального штаба расследует исчезновение инженера Полежаева в заштатном городе Чугуеве. В ходе следствия он и его группа вступают в противостояние с немецкими диверсантами, заброшенными из 1942 года, цель которых – будущий советский разведчик.

Глава 6

ГЕРМАНИЯ; СЕКРЕТНАЯ БАЗА РСХА; БРАНДЕНБУРГ; 1942 ГОД

Небольшой, крытый двухместный легковой автомобиль, в сопровождении грузовика с солдатами, поздно ночью остановился перед воротами воинской части.

Свет фар осветил фельджандарма. Фельджандарм поправил карабин и приблизился к автомобилю.

— Документы, — посмотрел он на водителя.

Водитель молча сунул ему лист бумаги свёрнутый вчетверо.

Фельджандарм развернул его и подсветил фонариком на текст, бросил взгляд на пассажира. Затем он вернул документ водителю и отойдя, молча показал чтобы машина проезжала.

Поднялся шлагбаум. Двигатель загудел. Автомобиль и сопровождающий его грузовик, скрылись в воротах.

Грузовик остановился почти сразу, едва пересёк шлагбаум. А машина проехала дальше и востановилась перед одноэтажным домом, возле которого не было никакой охраны.

У самого входа в дом горели два фонаря.

Группенфюрер Штейфон молча вышел из машины, глянул куда-то поверх крыши и так же молча направился к дому.

— Господин Штейфон, — встал Олендорф приветствуя Штейфона.

Штейфон, зайдя в маленький кабинет, небрежно вскинул правую руку в приветствии, потом кивком головы поздоровался с Олендорфом и уселся в кресло возле стола.

— Здравствуйте, Олендорф, — произнёс он уже сидя в кресле, — я полагаю, что меня не зря сорвали в Берлин из Югославии?

— Фон Штейфон, — Олендорф хотел было присесть, но потом подумал и подойдя к шкафу, достал бутылку коньяка.

Он поставил её на стол и открыл. Рядом поставил две маленькие стопки.

— Угощайтесь, — улыбнулся Олендорф кивнув Штейфону.

Штейфон молча налил коньяк.

— Ваше здоровье, — поднял он одну стопку и вылил себе в рот.

— Ну так что же, группенфюрер? — отставил коньяк Штейфон, глянув на Олендорфа, — я полагаю так, дело не может быть отложено или перенесено, раз я тут, а не в Белграде. И как сообщает фюрер, Вам требуется специалист именно моего профиля? Я правильно понимаю?

— Совершенно верно, господин Штейфон, — ответил Олендорф, — и прежде всего, это поможет Вам исправить ситуацию, которая сложилась осенью прошлого года в Париже, когда были похищены плёнки с фотокопиями архива диверсионной школы РОВСа.

— Вы о похищении архива нашей диверсионной школы? — недоверчиво глянул на Олендорфа Штейфон, — уж не хотите ли Вы сказать, что архивы перехвачены и не попали к русским?

— Нет, не перехвачены, — ответил Олендорф, — и к резиденту русской разведки в Швейцарии они попали. Но именно Вы можете сделать так, что к русским они никогда не попадут. Скажите, вы хорошо знаете местность восточнее Харькова?

— Хорошо ли я знаю Харьковскую губернию, Вы хотите сказать? — усмехнулся в ответ Оледорфу Штейфон, — я там вырос, учился и воевал в Гражданской войне, Олендорф. А почему Вас так заинтересовал Харьков, осмелюсь спросить? — он, прищурив глаз, глянул на Олендорфа.

— А штурмбанфюрер Кузьмин-Караваев, вроде бы Ваш земляк? — спросил Олендорф тише.

— Гм, — подумал Штейфон, — скажу честно, если бы его не нужно было ликвидировать и ловить, то я не хотел бы и слышать этого имени.

Он глянул на Олендорфа, хотел было что-то спросить но отвёл взгляд в пол и усмехнувшись, снова посмотрел на группенфюрера.

— В городе, в котором я учился, под Харьковом, жила старушка, — сказал Штейфон, — княгиня Елизавета Кузьмина-Караваева. Душевная была женщина, но немного со странностями. Замкнулась в себе после смерти мужа и мало кого принимала в своём особняке. А когда погиб её сын, то и вообще даже прислугу распустила. Осталась кухарка да ключница, горничная. А почему Вы решили, что штурмбанфюрер Кузьмин-Караваев, мой земляк?

— В том-то и дело, что достоверно неизвестно откуда он вообще взялся, — ответил Олендорф, — Кузьмины-Караваевы, вроде как из ваших мест, Штейфон. Но этот, по всем данным родом из Анапы. А это, ой как далеко от Харькова.

Он вздохнул.

— Вам надобно будет выяснить, какой он Кузьмин-Караваев, князь он или нет и кто он вообще такой, найти его и ликвидировать.

— Да я сам об этом мечтаю уже почти год, Олендорф, — усмехнулся Штейфон, — Вы прикажете мне его уничтожить силою мысли? Тут вопрос: Где мы, и где он? И этом вопросе, существует ответ только на первую его часть. Даже после того как мы арестовали его жену и сына, он не появился. Хотя тут логично. Командование его могло и не информировать об аресте семьи. Но его жена не последний человек из Движения Сопротивления в Париже. И о провале подполья в Париже, он не узнать не мог. И давно должен бы был зашевелиться и проявить себя.

— И что Вы планируете делать с семьёй? — посмотрел на него Олендорф.

— А что делать? — усмехнулся Штефон, — что делать с большевиками? Рейхсфюрер намерен переправить их в Берлин. Жену будут судить и ясное дело казнят. Сына, как военного, предадут военно-полевому суду за сотрудничество с французскими подпольщиками. А там уже не мои проблемы.

— Понятно, — вздохнул Олендорф, — ну так у меня к Вам ещё есть интересные новости, и не скажу, что хорошие.

Он встал и прошёлся по кабинету, потом повернулся к Штейфону.

— Мне известно, что Вы были дружны с бароном фон Готтом. И фон Готт совсем рядом. И воюет против нас.

— Бравый старик, — глянул мрачно на Олендорфа Штейфон, — ну, атаман Краснов тоже не молод. А что, Виктор фон Готт решил встряхнуть свои старые кости и вспомнить что он сибирский драгун?

Олендорф вернулся на своё место.

— Виктор фон Готт, британский морской офицер, капитан третьего ранга, и служит в разведке. И намного моложе Вас, — Олендорф посмотрел на Штейфона, — скорее всего это сын того фон Готта, которого знали Вы. Он находится в Берлине. Кроме всего прочего, этот фон Готт разыскивал некоего инженера русского происхождения, Георгия Полежаева.

Олендорф выложил на стол фотографию и пододвинул её к Штейфону.

— Вот этот Полежаев.

— Железнодорожник? — взял фотографию Штейфон, — ну, а я тут причём? — кивнул он Олендорфу.

— Да, тут он в форме Рейхбана, — ответил Олендорф забрав фотографию, — Вам нужно будет захватить этого самого Полежаева и доставить его сюда. Мне интересно над чем работал Полежаев в 1912 году, находясь у вас, в Чугувеве. Вы же, группенфюрер, и возглавите группу которая доставит его на эту базу.

— Генерал во главе группы захвата? — рассмеялся Штейфон, — да Вы шутите, Олендорф!

— Нет, — спокойно покрутил головой Олендорф, — это приказ фюрера, господин Штейфон. В группу входят только ваши русские белогвардейцы, бывшие, как вас называют большевики. С Вами отправляется оберфюрер Артур фон Ленберг.

— И он тоже русский? — усмехнулся Штейфон.

— Он сам расскажет, — кивнул Олендорф, нажав на кнопку под столом.

Дверь открылась. В кабинет вошёл офицер в мундире СС. Его лицо было мрачно и недвижимо, больше напоминая лицо каменной статуи.

Штейфон посмотрел на него и сразу отвернулся. Он бы даже испугался, если бы не знал, что перед ним человек.

— Знакомьтесь, это оберфюрер Артур фон Ленберг, — указал Олендорф на офицера.

Штейфон снова глянул на Ленберга.

— Не доверяете? — усмехнулся Штейфон Олендорфу, — зачем мне надзиратель?

— Позвольте, господин группенфюрер, — ответил Штейфону, вместо Олендорфа, Ленберг, на чистом русском языке, — я не надзиратель, а доброволец и рад служить под Вашим командованием.

— Гм, — подумал Штейфон, — ну это меняет дело, — он посмотрел на Олендорфа.

— Оберфюрер Ленберг, — сказал Олендорф, — тоже Ваш земляк. Он не воевал против большевиков как Вы. Потому что в годы Гражданской войны был ещё совсем юным, спасся от красного террора в эмиграции. Но как достойный сын Германии, сейчас служит в Лейбштандарте «Адольф Гитлер» и воюет на Восточном Фронте. Он был отозван сюда прямо с передовой. Но, я думаю, воспоминаниям мы предадимся позже. Вас необходимо ввести в курс дела.

Олендорф встал.

— Туда куда вы отправитесь, господа, — сказал он, — очень важно знать местность и ориентироваться среди местного населения.

— Восточнее Харькова? Вы отправляете нас в Чугуев? — удивился Штейфон, — насколько я понимаю, — глянул он на Ленберга, — оберфюрер только что прибыл оттуда, — Штейфон перевёл взгляд на Олендорфа, — Лейбштандарт ведь находится в самом Чугуеве, Олендорф? Так зачем было отзывать оберфюрера?

— Именно, отправляю обратно в Чугуев, — кивнул Олендорф, — и оберфюрер прибыл именно оттуда. И основная часть вашей группы, это разведвзвод Лейбштандарта. И они тоже отозваны из Чугуева. Ещё несколько человек будут из подразделения бригаденфюрера Каминского. У них свой командир, вы с ним познакомитесь. Он из ваших «первопроходников».

— Ледяной Поход? — удивился Штейфон, — ну тогда нам есть о чём с ним поговорить, — он усмехнулся, — с ним я в бой пойду.

— А вот ваш связист, — продолжал Олендорф, — это ещё один дополнительный член вашей группы, профессор, физик. Его пришлось выдернуть из лагеря. Он еврей, но без него Вам не обойтись. Тем более, что этот еврей служил преподавателем в Чугуевской юнкерском училище в 1912 году.

— Преподаватель? Еврей? Физик? — подумал Штейфон и глянул на Олендорфа, — уж не про капитана ли Подольского Вы говорите?

— Именно, Подольский, — кивнул Олендорф, — а Вас пугает то что он еврей?

— Ну, то что он еврей меня не пугает, — усмехнулся Штейфон, — мы сами решаем, кто еврей, а кто не еврей и когда. А вот то что связистом у нас будет целый профессор, это вынуждает меня спросить у Вас, господин группенфюрер, куда и какого чёрта, Вы нас хотите забросить!

— Вот и я о том же, — улыбнулся Олендорф, — прошу вас следовать за мной, господа…

Штейфон стоял посреди огромного зала перед застеклённой площадкой, слушая человека в белом халате накинутом поверх военной формы СС, и пытался понять смысл его слов.

Он поглядывал на Олендорфа, скрестившего руки на груди и молча стоящего в стороне. Тут были все члены группы, кроме профессора Подольского. Штейфон ждал встречи с ним думая, узнает, или не узнает его старый профессор. Тем временем, он старался оценить остальных, тех, с которыми ему предстоял, как он понял, скачок назад во времени.

Штейфон рассматривал каждого очень долго, пытаясь найти в них достоинства или недостатки.

Эсэсовец Ленберг, на первый взгляд казался просто самоуверенным выскочкой. Он единственный тут не выдавал волнения и его лицо было почти каменным. Для оберфюрера он был слишком молод и у Штейфона возникло сомнение в том, что он тот, за кого себя выдаёт.

«Шпион? Авантюрист? Имеет связи? — думал Штейфон, но потом усмехнулся в душе, — ну и чёрт с ним, пусть даже и шпион. Как по мне, так он единственный, кто тут понимает о чём вообще говорят».

Три донских казака, с характерной внешностью, вообще не понимали ни слова из того, что на ломаном русском пытался объяснить этот человек в белом халате.

«Им бы шашку, на коня да на линию огня, — подумал Штейфон глядя на них, — а их, бедолаг, вырвали от батьки Каминского и приволокли чёрт знает куда и чёрт знает зачем. Ну, по крайней мере они сами так думают. На лицах написано».

Их командир, немолодой сотник, которого Олендорф назвал унтерштурмфюрером, был молчалив и немногословен, как казалось на первый взгляд.

«Первопроходник», — догадался Штейфон по медали на груди. Она была в виде тернового венца перечёркнутого мечом, смотрящим лезвием вверх.

«Этот не теоретик, — усмехнулся в душе Штейфон, — сколько же ему было лет, когда он вышел из Новочеркасска на Кубань, в восемнадцатом? Шестнадцать? Семнадцать? Кто он? Кадет? Гимназист? Надо бы его держать в поле зрения, чтобы ностальгия не пробрала этого романтика».

Остальные были солдатами. Им вообще всё было безразлично и они просто внимали словам немца, стараясь делать вид, что им всё понятно.

Наконец, ворота ангара заскрипели.

Штейфон обернулся и увидел, что конвоир заводит старика в сером длинном пальто, неуверенно озирающегося по сторонам.

Старик поправил очки, остановился и кивком головы поздоровался со всеми.

— Отлично, — остановил человека в белом халате Олендорф, — прибыл последний член группы, профессор Подольский, если я не ошибаюсь.

Он повернулся к старику и улыбнувшись сделал шаг навстречу.

— Проходите, профессор! — громко сказал Олендорф, — думаю, Вам будет тут интереснее чем нам всем?

— Здравствуйте, — снова кивнул профессор, на сей раз Олендорфу, — здравствуйте, господа.

— Вы знакомы с господином группенфюрером Штейфоном? — подошёл к нему Олендорф и взяв под руку подвёл к Штейфону.

— Не припоминаю, — ответил профессор, глянув на Штейфона.

— Здравствуйте, Александр Сергеевич, — посмотрел Штейфон на Подольского, — наверняка Вы не помните меня?

— Простите… ваше превосходительство, — растерянно ответил Подольский.

— Я исполнял обязанности Вашего лаборанта, в училище, — сказал Штейфон.

— Боря? Боря Штейфон? Но… — замешкался профессор, но Олендорф не дал ему договорить.

— Ну вот и славно, что в составе группы отправляются близкие люди. И так, подробный инструктаж окончен, как я понимаю? — глянул он на человека в белом халате.

— Так точно, господин группенфюрер, — ответил тот.

— Как вы все поняли, — Олендорф подошёл к нему и встал рядом, — точкой вашего назначения является 1912-й год. Вы отправляетесь к себе на родину, в ваш родной город, Чугуев, но в прошлое. В связи с этим, я хотел бы попросить всех проявить сознательность и не пытаться дезертировать, если у вас вдруг начнётся ностальгия, или нечто подобное. Путешествия во времени имеют свои последствия и если кто-то из вас решит бежать, или спрятаться в прошлом, тот скоро поймёт, насколько это опасно и для него самого, и для его близких!

Олендорф достал почти плоский предмет похожий на портсигар и показал всем.

— Это телепортатор. Он будет находиться у командира группы, группенфюрера Бориса Штейфона. Все остальные будет связаны с ним посредством радиомаяка. Командиру группы, будут даны инструкции как и при каких обстоятельствах вы должны будете вернуться назад. И если кто-то не понял, я ещё раз объясняю, что у фюрера достаточно таких приборов, чтобы перебросить в прошлое столько групп, сколько нужно, для поимки или ликвидации дезертиров…

— Я не ослышался, Боря, речь идёт о путешествии во времени? — тихо спросил у Штейфона Подольский.

— Именно, Александр Сергеевич, — так же тихо ответил ему Штейфон.

— У них разработки инженера Полежаева? — снова спросил Подольский.

— Полежаева? — переспросил Штейфон, — мы за ним отправляемся, Александр Сергеевич…