Барон с улицы Вернон. Призраки Чугуева. Книга вторая

Меир Ландау

«Призраки Чугуева» – это вторая книга трилогии «Барон с улицы Вернон». Роман повествует о событиях февраля 1912 года, произошедших до посадки барона Виктора фон Готта на «Титаник».Февраль 1912 года, Виктор фон Готт, офицер военной разведки Морского генерального штаба расследует исчезновение инженера Полежаева в заштатном городе Чугуеве. В ходе следствия он и его группа вступают в противостояние с немецкими диверсантами, заброшенными из 1942 года, цель которых – будущий советский разведчик.

Глава 11

Солнце как раз взошло над заснеженными лугами, когда на опушке леса появился взвод солдат и два офицера. Среди солдат был один человек в штатском, в длинном пальто и меховой шапке, седой старик, как-то не вписывавшийся в общую толпу.

Солдаты постояли, посмотрели вокруг и зашли в лес.

— Всем собраться! — негромко крикнул полковник с чисто выбритым лицом.

Взвод построился. Человек в штатском и второй офицер, с погонами капитана, встали рядом с полковником.

— До Чугуева менее пяти вёрст, господа, — начал полковник, поправив портупею, — сейчас всем разбиться на небольшие группы и местом встречи назначаю съезжий двор около местного лазарета. Вы все местные. И все должны помнить, что в этом году его недавно начали называть «Кошкин Дом». И кто такая Маруся Кошка тоже все помнят.

В строю раздались редкие смешки.

— Отставит смеяться! — приказал полковник, — у вас у всех, в карманах предписания «явиться в гарнизон по назначению». Если встретите военные патрули, или разъезды, не вздумайте вступать в перепалки. И, упаси вас Боже, в перестрелки! Вы все сейчас служите здесь. Некоторые просто живут здесь. Точнее, не вы, а другие вы, из этого времени. Поэтому, солдатам держаться своих унтер-офицеров и чётко выполнять приказы! Я следую вместе с оберфюрером… — Штейфон помолчал, — в настоящий момент — капитаном Ленбергом и профессором Подольским. Встречаемся после захода солнца в «Кошкином Доме». У вас пятнадцать минут чтобы оправиться и покурить. По готовности, группы могут выдвигаться без предупреждения остальных. Хайль Гитлер! Разойдись!

— Хайль! — вскинули руки солдаты.

Профессор вздрогнул от выкрика.

— Не отходите от меня, профессор, — посмотрел на него Штейфон и дружески хлопнул старика по плечу…

Ближе к полудню, гусарский разъезд заметил бредущих вдоль берега реки Уды трёх военных с карабинами наперевес и погнал к ним коней.

— Стой! — окликнул унтер-офицер солдат и те остановились.

— Далеко путь держите, служивые? — оставил он коня.

Гусары окружили солдат, сдерживая коней.

— В гарнизон. У нас предписание из Харькова, явиться местному военному начальству, — протянул ефрейтор бумагу унтеру.

Унтер наклонился, взял бумагу, развернул её и бегло прочтя вернул ефрейтору.

— Удачи, — усмехнулся унтер, — за мной, гусары, — приказал он всадникам и те погнали коней дальше.

Солдаты, немного постояв, закурили и пошли следом.

— Господин унтер-офицер, — нагнал унтера один из гусар и тихо шепнул ему, — карабины-то немецкие? Сами понимаете, у нас секрет на секрете. Может следует доставить в штаб и там пусть разбираются?

— Вот чего тебе не сидится в седле? — выругался унтер и развернул коня обратно к солдатам.

— А ну-ка стой, хлопцы, — снова окружили гусары солдат и унтер вытащил саблю, — а чего это у вас оружие не уставное? Карабины сдать и следовать за нами, — приказал он солдатам.

— Господин унтер офицер, — растерялся ефрейтор, — да какие выдали, такие и носим! У нас даже бумаги на них имеются!

— А ну покаж эти бумаги? — кивнул недоверчиво унтер.

Ефрейтор полез в шинель за документами. В этот миг, воспользовавшись замешательством, один из солдат вскинул карабин.

— Господи, спас таки свою душу грешную! — выдохнул солдат и раздался выстрел.

Гусар, бывший ближе к унтеру, упал с коня, а солдат, вспыхнув ярким светом растворился в воздухе.

Кони испугались вспышки и понесли. Поднялся шум и крики.

— Это черти! Гони в полк, хлопцы! — закричал унтер-офицер и гусары помчали прочь, и без того несущихся галопом, перепугавшихся вспышки, коней…

— Кто стрелял! — закричал ефрейтор, но увидел, что рядом стоит лишь один из его бойцов, в недоумении глядя на то что осталось от второго. Там где стоял стрелявший, лежали только вещи и оружие.

— Куда он делся? — спросил ефрейтор.

— Он выстрелил и просто исчез, — ответил солдат.

— Я уже ничему не удивляюсь, — тихо сказал ефрейтор — забери оружие, а шмотки забросаем снегом. И пошли к Марусе на хату. Замерзаю уже! Только больше никого не убивать без приказа! Видишь, что с этим? — кивнул он на валявшиеся под ногами вещи.

— А с этим что делать? — указал солдат на убитого гусара.

Ефрейтор подошёл к убитому, перевернул его на спину и отступил.

— Погляди-ка сюда, — подозвал он солдата.

Солдат подошёл и замер.

— Он себя самого застрелил, — сказал ефрейтор.

— Зачем? — спросил солдат.

— Душу он свою спас, перед Господом, — ответил и перекрестился ефрейтор, — не хотел он душегубам служить, понимаешь?

— Может это? — кивнул в сторону солдат, — Россия большая! До переворота ещё далеко! Успеем где-то затеряться в Сибири?

— Надо понять где этот чёртов радиомаяк, а потом успевать, — проворчал в ответ ефрейтор…

Едва не снеся на своём пути зазевавшихся караульных, с криком — «Сторонись!», — разъезд влетел в ворота полковой части.

— Ваше высокоблагородие! — закричал ещё со двора унтер-офицер, едва соскочил с коня.

Он оставил коня перед входом, со всех ног бросившись в штаб.

Гусары остались на входе.

— Ваше высокоблагородие! — влетел унтер-офицер к командиру полка, — черти! Истинные черти!

Командир полка, полковник Максимовский, удивлённо глянул на унтер-офицера.

— Что с тобой, унтер? — кивнул он унтер-офицеру.

— Черти на Удах, солдатами переодетые! С ружьями! Стреляли по нам, вот святой истинный, ваше высокоблагородие! Нелюдь это! — перекрестился унтер, — полк подымать надо! Боевую тревогу трубить! Уйдут же демоны!

— Я тебе что, протоиерей, что ты тут мне о демонах расскзываешь? — ответил Максимовский.

— Убит наш гусар, Иван Ливенцов, чертями убит, — не унимался унтер, — ну хоть с разъездом поговорите, коли мне не верите!

Максимовский присел за стол и посмотрев в сторону, снова глянул на унтера.

— А вот с этого и надо было начинать, а не с чертей, — сказал Максимовский, — где убитый? — кивнул он унтер-офицеру.

— Там, на месте остался, — ответил унтер, — и конь его там же… забёг куда-то с перепугу.

— И оружие, — кивнул Максимовский.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — ответил унтер, — не имели возможности забрать. Они огонь по нам открыли…

— Кто? Кто они? — пристально посмотрел Максимовский на унтер-офицера.

— Ведомо кто, черти переодетые солдатами, — стоял на своём унтер.

Макскимовский отвернулся и не-то прорычал, не-то проворчал в сторону, после чего глянул на унтера.

— Черти не стреляют, господин унтер-офицер, — сказал он, — чертям ружья ни к чему.

— Ну так это, — немного успокоил унтера взгляд Максимовского, — трое их было. Один прошептал что-то про душу в Бога и в Мать, и выстрелил в нашего Ливенцова. А сам тут же вспыхнул так ярко, как огонь, и пропал! Совсем пропал! Будто и не было его…

Максимовский помолчал глядя на унтера.

— К Марусе Кошке заглядывали перед разъездом? — проговорил мрачно он.

— Никак нет, ваше высокоблагородие! — козырнул унтер, — даже стопки не нюхали, святой истинный!

Максимовский передёрнул лицом, глянул в сторону и вздохнул. Потом, немного помолчал.

— Давай сюда остальных, — приказал он унтеру.

— Есть, ваше высокоблагородие, — снова козырнул унтер и бросился во двор за гусарами.

— Этого мне ещё не хватало, — встал Максимовский и подошёл к окну.

В штаб направлялись четверо гусар…

Молча выслушав их рапорта, Максимовский понял, что произошло действительно нечто такое, что серьёзно напугало гусар. Он бросил на них взгляд и выдавил из себя вопрос, больше похожий на ворчание.

— Ну и почему вы там бросили Ливенцова? — прорычал он.

— Они стрелять начали, ваше высокоблагородие! — ответил унтер.

— И сиять, синим пламенем! — наперебой начали перечислять гусары, — как ангела с неба спустились! Будто светопредставление! Аж ослепли мы! Да и кони перепугались!

— Да, кони, — кивнул унтер, — они и без нас дёрнули, что едва сдержали мы их. Понесло коней, ваше высокоблагородие!

— Чего кони перепугались? — кивнул Максимовский.

— Сияния, ваше высокоблагородие, — ответил унтер.

— А убийца, говоришь, в воздухе растворился? — с ухмылкой посмотрел Максимовский на унтера, но глянув на гусар, молча присел и помолчал.

— Ну… все сразу вы сойти с ума не могли, — подумал Максимовский и снова бросил взгляд на унтер-офицера, — берёшь двоих и отправляешься обратно на то место, где вы этих чертей в солдатских мундирах видели.

— Но… ваше высокоблагородие, там эскадрон нужон! — возразил унтер, — эти черти так нас всех перестреляют и снова исчезнут, и лови их как ветер в поле!

Максимовский строго глянул на него

— Прекратить пререкаться, — выдавил он из себя, — целым эскадроном я жертвовать не буду, пока всё не увижу сам. А тело охранять и ничего там не трогать до прибытия офицеров и священника. Вопросы есть?

— Никак нет, ваше высокоблагородие! — козырнул унтер, — разрешите сразу батюшку взять?

— Не трогать без дела батюшку. Выполнять приказ, — проворчал Максимовский и указал на одного из гусар.

— Это ты обратил внимание на то, что у них немецкие карабины?

— Так точно, ваше высокоблагородие! — ответил гусар.

— Вот теперь ты хватаешь коня и галопом мчишь в комендатуру, — приказал Максимовский гусару, — там сейчас полковник из Петербурга. Тащишь его правдами и неправдами туда, где всё это случилось. Он расследует какую-то похожую чертовщину в городе. Так и доложишь ему, что у нас в полку ещё один пропал. Немецкий шпион. Засиял и растворился. Только при этом ещё и убил одного из твоих товарищей…

Виктор только что проснулся и готовился к завтраку, когда вошёл дежурный офицер

— Господин полковник, — кивнул ему, заглянув в двери, офицер, — там гусар Вас спрашивает.

— Ну так давай сюда этого гусара? — ответил Виктор.

— Сию минуту, — закрыл дверь офицер.

Виктор выглянул в окно.

Прямо перед окном, топтался привязанный к столбу гусарский конь, громко фыркая и мотая головой.

Конец ознакомительного фрагмента.