Зазеркалье Нашей Реальности

Медина Мирай, 2021

После Третьей мировой войны мир претерпел изменения: в большинстве стран правят монархи, а неизвестный вирус выкосил 90 % мужского населения, так что отныне мужчины рождаются редко и зачастую с отклонениями. Александр – безвольный 17-летний британский принц, один на шестьдесят принцесс. Он хочет только одного – простой жизни вдали от дворца и опеки жестокой сестры Делинды, принявшей бразды правления после смерти матери. И единственный, кому он доверяет, – верный и любящий его телохранитель Каспар. Жизнь Александра меняется, когда в ней появляются всего три слова: Зазеркалье Нашей Реальности. Что это? Настоящая причина миллионов смертей? А может, повод для новой войны? Грядет нечто страшное, и пролить свет на тайну в силах лишь один человек – загадочный германский принц Саша Клюдер, который может стать спасением человечества… или его погибелью.

Серия «Медина Мирай. Молодежные хиты»

Иллюстрация на обложку Марии Рыбчак

Внутренние иллюстрации Екатерины Синцовой

Дизайн обложки Василий Половцев

© Медина Мирай, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

1

Козел отпущения

Боль в запястьях не утихала. Александру казалось, что веревки, которыми ему связали руки, были сплетены из сотен железных колючих прутьев. Собственное дыхание заглушали шаги мужчины в красной вышитой золотом королевской мантии. На его морщинистом лице отпечатался след тяжкой вины. Он оставался во мраке, словно прячась от замершего перед ним изувеченного юноши. И все же одно Александр всегда видел отчетливо. С одного он не спускал глаз, надеясь в следующий раз увернуться, — с кожаной плети с крохотными шипами.

— Бог видит твои страдания, мой мальчик, — заговорил мужчина проникновенным голосом. — Каждая твоя слезинка смывает совершенные твоими родителями грехи.

Александр сжал губы и проглотил ком в горле. Он замерз, лежа от бессилия на полу. Тело ныло от боли и синяков, а в груди клокотала страшная обида. Почему эти мучения повторялись из раза в раз?

— Г-где… моя мама?

Рука мужчины сжала плеть сильнее.

— Вы знаете, где она, мой принц, — ответил он тихо, и не будь Александр поглощен своим несчастьем, он расслышал бы в этих словах нотки жалости. — Но я понимаю, что вы имеете в виду. Ваша мать не придет. Монаршие особы сегодня заняты на Съезде Мировых Лидеров — собрании лжецов и лицемеров! А как кишат их души грехами! Не хватит страданий всех детей, чтобы их искупить!

Он опустился на колени перед принцем и взглянул в его безжизненные сиреневые глаза с подрагивающими белоснежными ресницами, в его румяное лицо с налипшими на лоб белыми волосами.

— Когда это закончится? — тихо спросил Александр, словно боялся, что любое слово заставит монаха оставить на его теле новый синяк.

Но тот лишь печально улыбнулся. Что за мысли царили в голове старика, всегда оставалось для него загадкой.

— Пока королева не откажется от греховных соблазнов. Иными словами, никогда.

* * *

Очередной бокал шампанского был отвергнут королевой Броук. Зная ее дурной нрав, официанты спешили удалиться к гостям поприветливее. Среди монархов она выглядела мрачнее всех и пышным светлым нарядам предпочитала бесформенные красные платья с глубоким вырезом на груди. Ее выжженные неоднократными окрашиваниями волосы были уложены на плече и обильно покрыты лаком, из-за чего казалось, что на голове королевы красуется блестящий бледно-желтый шлем. И хотя взгляды других королевских особ сочились нескрываемым неодобрением, одна из них все же решилась уделить Броук внимание.

— Славный вечер, вы не думаете? — Это был Герберт, известный германский деятель искусств и посол доброй воли.

Королева холодно ему улыбнулась. В ее голосе засквозил упрек:

— Я слышала, что Германская империя пренебрегает правилами и берет в политику мужчин, но была об этой стране лучшего мнения.

Герберт опустил смеющийся взгляд.

— Я слышал, что британская королева красноречива, но не думал, что удостоюсь чести в этом убедиться.

Лицо Броук смягчилось.

— Вы считаете, политика слишком опасна для мужчин? — поинтересовался Герберт.

— Мы стараемся ради вас, дорогой посол. Сорок три года понадобилось болезни, чтобы унести на тот свет почти девяносто процентов представителей вашего пола, а профессии вроде полицейских, военнослужащих и даже политиков становятся угрозой немногочисленным выжившим. Будет прискорбно, если такой красивый мужчина, как вы, умрет из-за своего же упрямства.

— Так значит, вашему младшему сыну претендовать на престол не стоит?

— С чего бы вообще кому-то на него претендовать? — Королева с усмешкой развела руками. — Ведь я здесь, перед вами. И корона на моей голове. Мне всего сорок пять, а Александру скоро исполнится только четырнадцать. Он еще совсем ребенок. Уж если так случится, что трон опустеет, то на него взойдет моя старшая дочь. Она справится.

Королева уставилась на официантку, и та поспешила к ней, придерживая поднос с шампанским.

— Посмотрим, может, хоть это не окажется дешевой выпивкой. — Броук взяла бокал за ножку и сделала глоток. — Годится, чтобы промочить горло. Иди.

Официантка покорно кивнула. Уходя, она легонько задела обнаженное плечо королевы и услышала за спиной недовольное:

— Подойти сюда!

Девушка сжалась, но собрала всю волю и бесстрашие, что сумела отыскать в себе, и развернулась. Проходившая мимо женщина задела поднос. Полдюжины бокалов покачнулись и, соскользнув с края подноса, разбились о мраморный пол. Шум привлек взгляды всех монарших особ, их дети перестали резвиться.

— Простите, простите, Ваше Величество! Я сейчас все… уберу, — залепетала девушка.

— Сначала ты подойдешь ко мне и получишь персональную повестку, — процедила Броук сквозь зубы.

— Повестку?

— Ты уволена.

— Я-я все оплачу…

— Боюсь, на это не хватит всей твоей месячной зарплаты, но дело вовсе не в разбитых стекляшках. Ты коснулась меня. Не мне тебя учить тому, как прислуге стоит относиться к знати.

По щеке официантки скатились слезы, губы задрожали от жалости к себе. Но ей хватило духу взмолиться:

— Простите меня, пожалуйста, я очень виновата! Но эта работа…

— Впредь ты будешь внимательнее следить за своими действиями. Хотя почтительное обращение вряд ли потребуется посетителям дешевых кафе и клубов.

— Ч-что?

Броук сомкнула пальцы в замок. Не прошло и трех секунд, как к ней подбежала ее телохранительница.

— Марго, проследи за тем, чтобы эта девушка не смогла устроиться ни в одно место приличнее ночного клуба и придорожного кафе. Ее умений все равно не хватает для заведений уровнем выше, не говоря уже о домах аристократов.

Официантка всхлипнула и закрыла рот руками, стыдясь поднять взгляд на любого, кто был облачен в дорогое атласное платье или кашемировый костюм. Резкими шагами она направилась к выходу.

— Стой, — окликнула ее Марго.

Рука девушки уже лежала на ручке двери. В глазах на секунду блеснула надежда.

— Кто же, по-твоему, должен прибрать за тобой?

Она стояла неподвижно всего несколько секунд, а затем осмелилась поднять взгляд и обвести им каждого монарха, каждую высокомерную особу, что наблюдала за ее унижением, как за шоу; каждого, кто был избран родиться с полным банковским счетом и правом жить на налоги обычных работяг; каждого из тех, кого жизнь сама вознесла на неприступную вершину горы.

Досада в ее сердце поутихла, и она медленно поплелась к осколкам, чтобы сгрузить их в поднос. Не прошло и минуты, как все забыли о ней, а Герберт, пораженный выходкой Броук, подыскивал слова, чтобы охладить ее пыл.

— Говоря о ваших детях, — начал было он, — почему вы не привели их, как это сделали другие? Особенно Александра. Порадуйте же нас его присутствием хоть когда-нибудь.

— Когда-нибудь порадую, а пока он еще слишком мал для светского общества и окружения сотен девиц.

— Вам выпала радость родить мальчика. Такая редкость в наши дни. Он родился абсолютно здоровым?

— Он нимфае, родился с женскими внутренними органами, но это в прошлом. Одной операции хватило, чтобы избавиться от них и сделать так, как должно быть у мужчины внутри.

— Да уж… Болезнь не только убивает нас и меняет физическую сущность, но и пытается стереть наш пол на генетическом уровне.

— Чем же вы так не угодили природе?

— Природа здесь ни при чем. Это все люди. Третья мировая была прервана из-за этой эпидемии. Человечество еще никогда не объединялось так быстро после войн.

— Теперь мы знаем, что способны на это.

— И миллиарды покоятся в земле или же обратились в прах. Последствия этой искусственной болезни страшнее любой войны.

— Искусственной, вы сказали?

— Какой же еще?

— Бросьте! Лично я считаю, что все это не более чем слухи. Скорее уж я поверю, что природа больше не видела в вас, мужчинах, надобности. Посудите сами: женщины способны на все и даже больше. На то, на что не способен ни один мужчина, — рождение нового человека. Даже рожать друг от друга путем партеногенетического размножения^[1]. Само по себе деторождение — это чудо. Из человека вылезает другой человек. С душой, разумом, с набором врожденных особенностей. Откуда все это берется? Особенно душа. Разве это не удивительно?

— Все так, но разве женщина может родить по собственному желанию?

— Если вы намекаете на то, что без вас, мужчин, не обойтись, то вы правы только отчасти. Сейчас 2034 год. Современная наука уже нашла способ оплодотворения и без естественного участия мужчин.

На лице Герберта мелькнуло оскорбленное выражение.

— Браво! Вы только что обесценили значение всех мужчин.

— Неужели оно настолько ничтожно? Я всегда считала, что люди рождены для чего-то большего, чем спать друг с другом и выводить потомство, которое тоже будет спать друг с другом, чтобы вывести новое потомство. И так до конца света.

— Вы верите в конец света?

Броук нахмурилась.

— У того, что имеет начало, обязательно найдется конец.

Она вновь сцепила пальцы в замок, и Марго поспешила к ней.

— А сейчас, дорогой посол, если вы не против, я ненадолго отлучусь. Не скучайте. — Королева пожала ему руку на прощание и последовала за своей маленькой телохранительницей к выходу. Та уже собиралась открыть дверь, опустив ручку, но не услышала ожидаемого щелчка.

— Как странно, — прошептала Марго и повторила попытку.

— Что такое?

— Дверь, кажется, заперта, Ваше Величество.

— Что за глупости? — Броук вышла вперед, чтобы доказать обратное, но с пораженным лицом обернулась и произнесла: — Действительно, так и есть.

— Секунду, там должна стоять охрана. — Марго приблизилась к двери и тихонько постучала, говоря в щель: — Извините, не могли бы вы нам открыть?

За дверью послышался топот, словно кто-то бежал в тяжелых армейских ботинках. Королева напряглась и нервно сжала ткань платья.

— Отойди от двери, — прошептала она, отходя назад.

— Вы слышите нас? — не унималась Марго, прильнув ухом к двери.

— Отойди же!

— Они вот-вот…

Дубовая древесина разлетелась в щепки. Обезглавленное взрывом тело Марго упало рядом с королевой. Та не успела вскрикнуть от ужаса: на зал обрушился шквал пуль. Десяти секунд хватило людям в черной форме и шлемах, чтобы не оставить ни одной живой души.

Вперед выступил их глава. Держа палец на спусковом крючке автомата, он перешагивал через нашпигованные свинцом тела в поисках выживших. Он уловил едва слышные детские всхлипывания и направил автомат на кучу вздрагивающих тел, под которыми была заживо похоронена рыжая девочка лет двенадцати на вид. Ее некогда бежевое платьице с пышными рукавами пропиталось чужой кровью. Она подняла большие голубые глаза на человека в черном впереди и застыла.

— Свидетели нам ни к чему, — напомнил главе один из бойцов в черном.

— Я знаю. — Из-за искаженного голоса девочка не могла понять, кто перед ней: мужчина или женщина. — Кажется, это принцесса из самой Российской империи. Какое будет горе для целой нации. Жанна, да?

Девочка неуверенно кивнула.

— Убивать людей, зная их лично, тяжелее, чем стрелять в безликую толпу, — признался глава нападавших. — Ты не виновата в том, что случилось. Поэтому умрешь с чистой совестью.

Жанна неуверенно покачала головой, чувствуя, как больно слезы обжигают глаза. Сама того не замечая, она пятилась назад, забираясь глубже под тела.

— П-пожалуйста, м-м-мистер.

Она услышала горестный вздох.

— Это слово работает далеко не всегда, милая, — дуло автомата уже смотрело на нее, — но аристократов этому не учат.

Жанна зажмурилась. Спусковой крючок был нажат, и отряд услышал выстрел.

Примечания

1

Одна из форм полового размножения организмов, при которой женские половые клетки (яйцеклетки) развиваются во взрослый организм без оплодотворения — (Прим. ред.).