Как приручить герцогиню

Меган Фрэмптон, 2015

Прелестная Изабелл, леди Соуфорд, не ожидала ничего хорошего от брака по расчету с Николасом, герцогом Гейджем, – а уж первой брачной ночи вообще ждала словно казни. Однако, к ее огромному изумлению, молодой супруг оказался истинным джентльменом, не помышляющим заставлять ее исполнять супружеский долг и вполне довольным положением доброго друга. Бедняжка Изабелл и не подозревала, что необычайно искушенный в отношениях с женщинами повеса Николас, втайне влюбившийся в свою жену с первого взгляда, просто претворяет в жизнь свой хитроумный план вкрасться к ней в доверие, соблазнить и добиться от нее ответного чувства. Однако приручить герцогиню не так легко, как кажется!

Глава 7

Николас постучал и сразу открыл дверь, не дожидаясь ее ответа.

— О! — воскликнула Изабелл. Ее голос показался ему резким и каким-то неестественным. Не то чтобы он точно знал, как звучит ее голос. Ранее ему доводилось слышать от нее только междометья. Несколько фраз подряд в его присутствии она произнесла только один раз — повторяя за священником брачные клятвы у алтаря.

Он еще не понял, правильно поступил или нет, решив не уезжать из города на традиционный медовый месяц. С одной стороны, Николас с нетерпением ждал постельных утех, которым, как правило, предаются молодожены в медовый месяц. Но, с другой стороны, он совсем недавно стал обладателем титула, и предстояло сделать еще очень много дел. Кроме того, он хотел сразу убедиться, что герцогиню Гейдж принимают в обществе с должным почтением, поэтому намеревался активно посещать светские мероприятия и наносить визиты, а не оставаться в уединении.

И вот он в ее спальне.

Изабелл сидела у туалетного столика, а ее горничная что-то делала с ее волосами.

— Вы сегодня больше не понадобитесь, — сказал Николас растерявшейся женщине. Та взглянула на Изабелл, которая молча кивнула.

— Прошу меня извинить, ваша светлость, — пробормотала служанка, затем быстро сделала реверанс и поспешила выйти.

Николас дождался, когда за ней закроется дверь, и занял то место, где горничная только что стояла, затем взял со столика щетку и протянул руку к волосам молодой жены. Изабелл вздрогнула и отпрянула, а у него сжалось сердце.

— Продолжайте, — очень тихо сказала она. — Вы просто меня испугали. — Она слегка наклонила голову, и он стал расчесывать ее волосы. Длинные черные пряди струились по ее спине, словно шелк. Удивительно, но красота ее волос изумляла. Николас никогда не обращал особого внимания на женские волосы, разве что они щекотали его грудь, попадали в рот или доставляли другие неудобства. Но ее волосы были великолепны. Ему хотелось немедленно зарыться в них лицом, а еще лучше, увидеть, как они укрывают ее нагое тело, когда она будет стоять перед ним.

Изабелл издала тихий стон удовлетворения, и этот звук привел в полную боевую готовность его естество. О господи! Если она станет издавать такие же звуки, занимаясь с ним любовью, возможно, этот брак окажется не таким уж ужасным. Даже несмотря на то, что ему ничего не известно о его супруге. Только то, что она сдержанна, красива и спокойна.

Эдакая грациозная кошечка, которой хочется ласки.

— Мне показалось, что церемония прошла хорошо.

Она впервые заговорила с ним первой.

Николас откашлялся и продолжил работать щеткой, хотя волосы уже были расчесаны идеально.

— Да. И свадебный завтрак был выше всяких похвал, — сказал он и мысленно обругал себя за бессмысленную реплику.

— Я не знала, что вы знакомы с герцогом Резерфордом, — продолжила Изабелл. — Его супруга — весьма необычная женщина, вы не находите?

Руки Николаса замерли.

— Герцог — один из моих лучших друзей, а его супруга — удивительно благородная и очень милая женщина. — Он не собирался говорить резко. Это вышло ненамеренно. И плечи Изабелл немного ссутулились, словно он нанес ей удар.

— Я не хотела оскорбить вас, ваша светлость, — неуверенно пробормотала она.

— Николас. Едва ли стоит называть меня «ваша светлость». Ты ведь тоже «ваша светлость». Это может привести к путанице.

— Хорошо, Николас. — Она подняла глаза и взглянула на его отражение в зеркале. — А я…

— Изабелл, я знаю. — Он положил щетку на туалетный столик и протянул ей руку ладонью вверх. — Пойдем в постель, Изабелл?

Она покорно кивнула, встала и положила руку на его ладонь. Николас повел ее к кровати. Он почувствовал аромат ее волос, уловил очертания нагого тела под ночной рубашкой, имевшей довольно-таки целомудренный покрой, но сшитой из полупрозрачной ткани и потому возбуждающей воображение. Возбуждение усилилось.

Пальцы Изабелл заметно дрожали.

— С тобой все в порядке?

— Да, ваша… Николас. Я в порядке. — Ее голос тоже дрожал.

Они подошли к кровати, и Изабелл подняла глаза. Ошибиться было невозможно. В ее прекрасных темных глазах затаился ужас.

Николас нахмурился.

— Ты совсем не в порядке, Изабелл.

Он усадил ее на кровать и остановился перед ней. Кровать была такой высокой, что ноги девушки, имевшей отнюдь не маленький рост, свисали, не касаясь пола.

Она упорно не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен вниз, и Николас даже подумал, что ковер в спальне, пусть даже очень красивый, не требует такого пристального внимания.

Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— Что не так? Скажи.

Изабелл, наконец, подняла глаза. В них был страх? Вина? Беспокойство?

— Что я должна вам… тебе сказать?

— Что ты беспокоишься из-за нашей первой брачной ночи. — Он замолчал, не в силах подобрать нужные слова. Раньше ничего подобного ему делать не приходилось. Кроме того, для него был новым и другой аспект ситуации: впервые женщина не желала с ним соития. Николас решил не ставить жену в известность, что до нее все женщины с радостью отправлялись с ним в постель и были довольны. Вместо этого он попытался ее успокоить. — Я никогда… то есть я хотел сказать, что не сделаю ничего, что ты не захочешь.

Она снова опустила глаза. Возможно, ей все же очень нравится ковер. Николас выбирал его сам. Ковер был красивым — на розовом фоне крупные красные розы.

— Теперь я принадлежу вам… тебе, и ты можешь делать, что пожелаешь… Николас.

Новоявленный герцог ощутил гнев.

— Я никогда не принуждал женщин, Изабелл, и не намерен начинать со своей жены.

— Это мой долг, — проговорила она убитым голосом.

Его возбуждение не выдержало такого удара. Оно уже и без того уменьшилось, когда Николас осознал, что Изабелл, в отличие от него, не горит желанием заняться любовью, а теперь исчезло вовсе. Но чем еще можно заняться в первую брачную ночь? Уйти в свою комнату и завалиться спать?

Николас встал и огляделся. Впрочем, он и так знал, что здесь есть. Сам выбирал каждую мелочь.

— Извини, я ненадолго тебя оставлю. — Изабелл так и не оторвала глаз от ковра.

Николас вышел в коридор, а оттуда — в свою комнату. Он не желал напоминать супруге, что их комнаты смежные, и между ними есть дверь. Тогда она, вероятно, рухнет на ковер, чтобы было лучше видно.

— Ваша светлость! — воскликнул камердинер, вскочив с кресла, в котором мирно дремал.

— Можешь не вставать, Миллер, — отмахнулся Николас. Он получил Миллера вместе с титулом, поскольку его прежний камердинер неожиданно решил вернуться в деревню. — Я зашел за… вот этим. — И он взял с прикроватного столика газету.

— Я могу разгладить ее, если хотите, ваша светлость.

— Не надо, и так сойдет. Так я возьму ее?

— Конечно, ваша светлость. — Миллер выглядел совершенно сбитым с толку. Судя по всему, от прежнего обладателя титула бедолага получал только жесткие приказы.

Николас похолодел, представив, что этот неотесанный мужлан, прежний герцог, мог провести первую брачную ночь с Изабелл. А потом его охватило бешенство — он вспомнил, как прежний герцог настаивал, чтобы она принадлежала ему.

— Через мой труп, — пробормотал он, выходя из комнаты. Перед дверью в спальню жены он немного помедлил, стараясь придать своему лицу успокаивающее и дружелюбное выражение. Никогда в жизни ему не приходилось успокаивать и проявлять дружелюбие к женщинам в постели, поэтому Николас понадеялся, что не выглядит идиотом.

Он вошел в комнату и убедился, что молодая жена сидит в точности в той же позе, в какой он ее оставил, и смотрит на ковер.

— Изабелл, я кое-что принес. Нам это сегодня пригодится. — Он поморщился, осознавая, что она могла его неправильно понять, и добавил: — Этим мы можем заняться вместе. — Проклятье, опять не то! — Если не возражаешь, пересядь, пожалуйста, в кресло. — Он указал ей на одно из пары кресел, стоящих в углу комнаты у окна.

Изабелл привыкла подчиняться. Она послушно встала и пошла именно к тому креслу, на которое ей указали. Почему-то все шло не так, как говорила ее мать.

Прежде всего, она была не в постели, а именно там, насколько ей было известно, мужчина и женщина вступали в близкие отношения. Кроме того, ее муж был вовсе не похож на похотливое животное, которое, получив от нее все, что ему нужно, могло тут же заснуть.

Вообще-то говоря, она не могла не признать, что он был с ней необычайно добр. Она ждала совсем не этого. Судя по тому, как он смотрел на нее, как расчесывал ее волосы, он намеревался ее соблазнить.

И если бы она не нервничала так сильно… Но ведь у нее так много поводов для волнений! Она совсем не знала будущего мужа, боялась допустить какой-нибудь промах во время церемонии и завтрака, опасалась, что теперь, когда ее нет в родительском доме, отец и мать будут несправедливы к Маргарет. И она впервые в жизни проводит ночь вдали от семьи! Если бы не все это, вероятно, ему бы уже удалось ее соблазнить.

Потому что, откровенно говоря, когда Николас прикоснулся к ней, не как к идолу, которому следовало поклоняться, а как к обычной женщине, нуждающейся во внимании и заботе, ей захотелось узнать о нем больше. Вблизи он выглядел даже лучше, чем издали. Едва заметная золотистая щетина на сильном подбородке, голубые глаза, меняющие цвет от совсем светлого до темно-синего, в зависимости от настроения, сильная шея и трогательно-беззащитное горло, напомнившее ей — как будто об этом нужно было напоминать, — что он, совершенно определенно, мужчина.

И все же он не требовал от нее исполнения супружеских обязанностей. Наоборот, он устроился в кресле напротив нее и развернул газету.

Быть может, ей следовало запастись какой-нибудь литературой для чтения в первую брачную ночь?

— Я об этом еще никому не говорил, — сказал Николас, и его тон вполне можно было назвать нерешительным, даже застенчивым, — но мне очень нравится читать публикуемые в газетах романы с продолжением, особенно те, которые подписаны «Повелительница Тайн». Я подумал, что могу прочитать один из отрывков тебе. Не возражаешь?

Неожиданный поворот.

— Разумеется, ваша… Николас. — Изабелл сложила руки на коленях и внимательно всмотрелась в его лицо. Он ответил мимолетной усмешкой, и она почувствовала — всего лишь на одно короткое мгновение, — что ей хотелось бы узнать, каков он в роли похотливого животного.

— У меня здесь нет начала истории, но суть в следующем: некую леди отец обещал принцу, и у нее не было выбора — пришлось согласиться. — На лице Николаса появилось смущенное выражение, словно он не сразу понял, что сказал.

Изабелл тоже застыла. Сказанное им было слишком близко к реальной ситуации, и он этого тоже не мог не заметить. Девушка понятия не имела, что ее супруг думает об их браке, и она никогда его об этом не спрашивала. Впрочем, какая разница? Даже если он скажет, что не желал его, дело уже сделано. Они женаты, и будут мужем и женой, пока один из них не умрет. Жизнерадостная мысль.

Да и она ни за что бы не осмелилась задать такой вопрос. Она даже не могла сказать матери, что предпочитает тот или иной цвет. Так что спросить почти чужого мужчину, какие он испытывает к ней чувства, у нее бы просто язык не повернулся.

— Впрочем, не будем читать, — сказал Николас и сложил газету. — Мне кажется, в одном из ящиков этого комода должны найтись карты. Мы можем поиграть.

Он встал. Его движения были быстрыми и элегантными. Изабелл уже успела забыть, какой он высокий. На нем был халат, завязанный, но неплотно, из-под которого выглядывала ночная рубашка, доходившая до середины икр. Надо же, какие у него, оказывается, привлекательные щиколотки!

— Вот, — произнес Николас. Он вернулся назад, сел в кресло и подвинул прикроватный столик так, чтобы он оказался между ними. — Я перетасую, а ты сдашь.

— Во что будем играть? — Если не считать игры, в которую они уже играли. Она называлась «Самый странный способ проведения первой брачной ночи».

Николас перебрал карты и вытащил из колоды одну — даму пик.

— Вот, во что будем играть. В «Ведьму». Сдавай.

— Мы будем играть… в «Ведьму»? — Мать не упоминала о карточных играх во время первой брачной ночи. О похотливом животном говорила, о боли и последующем дискомфорте тоже, а о карточных играх нет.

Интересно. Похоже, мать готовила из нее герцогиню, но не для этого герцога.

Возможно, брак — более интригующее мероприятие, чем она предполагала. Изабелл сдала карты и стала внимательно наблюдать, как его длинные пальцы перебирают сдачу, потом она позволила своему взгляду переместиться немного дальше — к раскрытому вороту его ночной рубашки. Она увидела светлые волоски на его груди, и у нее перехватило дыхание. Как будто это она — похотливое животное.

Ей стало трудно дышать, но было еще что-то. Изабелл чувствовала, что желает чего-то… но понятия не имела, чего именно.

В одном она была уверена: это связано с ним.

Она попыталась отбросить странные мысли и сосредоточиться на своей брачной ночи, которая включала карточную игру.

— Я не могу быть ведьмой. — Изабелл улыбнулась. — Я красивая. — Николас выиграл у нее уже пять раз, и ее неожиданно увлекла игра, в которую она не играла с пятилетнего возраста.

— Наверное, это немного неспортивно — постоянно выигрывать, — сказал Николас с самодовольной ухмылкой, намекавшей на то, что ему наплевать на победу. — Но теперь я герцог и должен привыкать к этому, разве нет? — Он говорил с очевидной иронией, но Изабелл ощутила весьма болезненный укол.

— Все в порядке, ваша… Все нормально, — тихо произнесла она. Пока они играли, она почти забыла, кем должна быть, кто он и каково отныне ее будущее.

Это были прекрасные мгновения беспамятства, но теперь она не могла не думать о том, как все это странно, и как будет потрясена ее мать. Наверное, об этом не следует говорить.

Николас нахмурился. Через несколько секунд он встал и протянул Изабелл руку — совсем как раньше, когда он только вошел в ее спальню. Быть может, они сейчас…

Она уставилась на его плечо, чтобы не смотреть на лицо, на котором могли отразиться его намерения. Ведь если его намерения станут очевидными… может быть, это не так уж плохо.

— Не надо леденеть, принцесса, — тихо сказал Николас.

Изабелл покосилась на его лицо и не увидела на нем ни похоти, ни жадности, ни даже желания. На его лице было мягкое, даже доброе выражение, и она едва не разрыдалась.

— Ложись в постель. Ты устала, — проговорил он.

Николас подвел ее к кровати, откинул одеяло и жестом предложил ей лечь, и, когда она послушалась, укрыл ее одеялом до самого подбородка. Изабелл лишь растерянно моргала, гадая, кто этот мужчина, за которого она вышла замуж.

Он обошел кровать с другой стороны, снял халат и тоже лег. Изабелл успела мельком заметить только ногу, сразу скрывшуюся под одеялом. Николас повернулся к ней и устроился на боку, подперев голову рукой.

Пламя свечей отбрасывало причудливые тени на его лицо, делая его… опасно красивым. Она это видела, но ей казалось, что она заледенела изнутри, и поэтому ничего не чувствовала. Ничего, кроме беспокойства, что она будет недостаточно хороша… в том, что ей предстоит.

— Хочешь, я расскажу тебе историю? — спросил он.

Да, странности первой брачной ночи продолжались.

— Если хочешь, — ответила она. Уж что-что, а слушать она точно умела. Мать и этому не забыла ее научить.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

— Где ваши родители?

Их горячо приветствовали, и они двинулись во главе огромной процессии. В руках у Джейн были охапки экзотических цветов, подобных которым она еще никогда не видела.

А теперь они остались одни, и она смогла заговорить с ним. Очень уж ей хотелось раскрыть тайну своего нового супруга.

Лицо принца застыло. Джейн — теперь принцесса Джейн — затаила дыхание, ожидая ответа.

Наконец, он заговорил. Но не сказал ничего, что могло бы считаться ответом на ее вопрос.

— Их… здесь нет.

— О!

— Ты не станешь больше меня о них спрашивать, — ледяным тоном велел он.

— О! — повторила она, на этот раз тише. Она не сомневалась, что с ее мужем и его семьей связана какая-то тайна, но надеялась, что сможет раскрыть ее, не причинив ему боли.

Больше она не была в этом уверена.

Принцесса и негодяй