Мой сводный хулиган

Маша Малиновская, 2022

– Итак, – начал вкрадчиво и негромко. – И что это была за фигня, Ни-ку-ля? Вот же гад, знает, что не люблю, когда меня так называют. Специально же! – О чём ты? – спросила я невинно, сложив руки на груди в попытке хоть как-то отгородиться от него и перестать дрожать от его близости. – Ты знаешь. Прекрасно понимаешь, о чём я. Какого чёрта ты трёшься с этим слюнявым пижоном и делаешь вид, что вчера не плыла в моих руках? Отец решил, что парень из детдома может вывести его футбольную команду в Первую Лигу, и теперь в нашем доме появился он – Артур Якушев. Наглый, бесцеремонный и заносчивый. Ведёт себя так, будто он здесь главный и у него есть тысяча причин ненавидеть меня. Каждый день рядом с ним невыносим, но каждую ночь я почему-то думаю о нём… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

Переезд мы всё же решили перенести на неделю, пока я не заберу документы из школы. На выпускной детдомовцы не идут, у нас будет свой. Вот после него и перееду к тренеру. А он пока, сказал, утрясёт вопрос с моей отсрочкой от армии для поступления. Она и так положена, но Миронова постаралась, чтобы там ребята мною раньше озаботились. Хотела как лучше, но оказалось, что “услужила”.

Я выбежал из раздевалки на поле и начал разминаться. Щиколотку чуть тянуло после прошлой тренировки и надо было быть осторожным.

— Поехали, народ, — привычно махнул парням, чтобы выстраивались для пробежки на разогрев.

Обычно все ждали меня, и к выходу на поле тренера мы уже должны быть разогреты. Вот и сейчас парни выстроились колоннами, и мы медленно побежали по кругу на стадионе.

Погода сегодня радовала. Был небольшой ветерок, и градус не зашкаливал, а значит, после трени есть шанс остаться в живых. Если, конечно, тренера не переклинит заюзать нас до победного. Чтобы с поля выползли.

Помощник тренера вынес нам мячи и поочерёдно запульнул в бегущую колонну, мы подхватили и повели. Роскошин снова начал вилять и халтурить. Вот интересно, прошлый подзатыльник в раздевалке уже забылся? Не хочешь работать — вали на хер с команды, а то на игре потом думай о том, что он — дыра. Да ещё и в защите.

После пробежки мы остановились у снарядов за ограждением.

— Тянемся, — дал команду ребятам и начал растяжку сам. — Заканчиваем тут и на когнитивку.

Шумно дыша парни приступили к растяжке. Кто-то вытягивал голень, кто-то начал со ступней — тут нас тренер не ограничивал. Главное — разогреться к его приходу и основному комплексу.

— Слушай, капитан, — кивнул мне Роскошин, сказав довольно громко. — А правда, что Макс Романыч тебя пасынком берёт?

Было понятно, что рано или поздно тема всплывёт. И абсолютно неудивительно, что вытолкнул её именно Роскошин.

Мы переглянулись с Петькой, и тот тоже зыркнул на Роскошина.

— Типа того, — ответил я громко и прямо посмотрел на него. Я не собирался ужиматься или отмазываться. К чему?

— А ты, Сём, тоже хотел бы? — гигкнул Толик Демьянов абсолютно беззлобно.

— У меня свои родители есть, — деланно удивился в ответ Роскошин.

Я давно научился не реагировать на такие поддевки. Ни в школе, ни где-либо ещё. Если сильно бесило или приходилось не к настроению — бил в табло. А настроение у меня не всегда было прекрасным, так что очень быстро подобные выкрутасы стали редко всплывать. А Семён, видимо, плохо выспался или где-то головой стукнулся, судя по всему, если решил начать меня драконить. А может, ему просто нравится огребать по роже. В последнем случае остаётся лишь понять человека и дать ему то, чего он так просит.

Но позже. Сейчас тренировка.

Кажется, парни тоже почувствовали, что атмосфера стала накаляться, и решили её немного разрядить. Стали посмеиваться между собой, но в совершенно ином тоне. Подобное, когда подколы дружеские, сразу ощущается.

— Эх, бли-ин, — протянул Валик Бондаренко, — это теперь к Никуле не подкатишь. Теперь у неё будет строгий братишка.

— Да ладно! — воскликнул его брат Лёха. — Он просто сам ею и займётся.

Парни начали ржать, а мне захотелось втащить им обоим. И Петьке, который к ним присоединился.

— Кто такая Никуля? — переспросил я, чтобы хотя бы в курсе быть, что эти придурки несут.

— А ты не знаешь? — выкатил глаза Валик. — Дочка тренера. Симпатичная цыпочка, но, как я слышал, высокомерная стерва.

— Да это ты от Аньки слышал, — перебил его брат. — Она тебя приревновала и оклеветала девчонку.

— Ну и что, что от Аньки? Они, девки, друг друга сразу видят насквозь. Я вот не сомневаюсь в её словах.

— Да ты понятно, — поржал Димка Рябов. — Тот ещё каблук, — а потом точно изобразил интонацию Валика: — Пацаны-ы, я с вами в клуб не пойду-у, мы с Аней договорились друг без друга не гуля-ять.

Бондаренко рассвирепел на такой театр и хотел пнуть Димку, пока все дружно хохотали, но тут послышался громкий окрик тренера:

— Лоботрясы! Что за ржач тут стоит вместо растяжки?! А ну упор лёжа принять!

Вообще, конечно, мой косяк. Как капитан, я должен сохранять в команде дисциплину, но иногда для того, чтобы среди ребят не было напряжения, надо его сбрасывать. Хотя, конечно, лучше делать это не на самой трене.

Уже в раздевалке после тренировки, когда почти все вышли, Дима Рябов снова подошёл ко мне.

— Слушай, Тур, тут это… — почесал он в сомнениях затылок. — Я давненько на тренерскую дочку заглядываюсь, но подкатить как-то стрёмно. Говорят, она правда так ещё зазнайка. Типа вся такая умница и правильная, но на поле с такими, как ты и я, срать не сядет.

— Диман, давай короче, — я поднял брови, посмотрев на него. — Чего ты хочешь от меня?

— Ну как бы… Если она тебе типа как сестра теперь будет, может, познакомишь?

— Я тебе что, сваха? Я о ней впервые услышал даже, а ты уже свести просишь. Девок кого-то попроси — общих знакомых.

Димка смущённо развёл руками и кивнул. Ну просьба тупая, реально. Может, мне им ещё свечку подержать?

На следующее утро меня вызвала Миронова.

— Ну что ж, Артур, — она даже изобразила подобие улыбки. — Будем прощаться. Надеюсь, у тебя в жизни всё сложится.

Она протянула мне документы в папке и протянула руку. Я пожал и кивнул, а потом даже сказал пару слов благодарности. Выпускной прошёл, и завтра все совершеннолетние детдомовцы покинут заведение. А я уезжаю сегодня.

Вернувшись в комнату, закинул за плечо уже собранную сумку, обнялся с парнями, поцеловал на прощанье зарёванную Ритку, позволил любимой всеми нами воспетке таже потрепать меня за волосы, а потом спустился вниз и вышел за ворота, где меня уже на своём крузаке ждал Максим Романович.

— Готов? — спросил тренер, подмигнув.

Я пожал плечами, а он в ответ похлопал меня по плечу.

— Ну давай, залезай, Артур. Поедем домой.

Странно всё это. Непривычно. Хрен даже знает, как к этому относиться.

Хотя, как? Целеустремлённо. Мы с Максимом Романовичем заключили что-то типа сделки: я реализую его тренерские мечты, он помогает мне выйти в люди, так сказать. Пашка одобрил, только снова наехал, когда я сказал ему, что осталось недолго, и скоро мы вытащим его. Сказал, чтобы я не оглядывался, чтобы строил свою жизнь, но ведь он и сам понимает, что я не брошу его. Ни за что.

В тачке тренера, конечно, классно. Пахнет кожей, удобно. Я в таких никогда не сидел.

— Нравится водить? — он заметил, как я разглядываю руль и приборную панель.

— Не знаю, я не умею. Точнее, прав у меня нет.

— Так не умеешь или прав нет?

— Пашка учил меня, но мне тогда пятнадцать было. Кое-что помню, а так… У нас десятка была, а где сейчас — даже не знаю. Стащили, думаю.

— Ну с этим разберёмся. Лето впереди перед академией, как раз выучишься, права получишь, — с уверенностью сказал тренер. — Теперь ты мой протеже, Артур. Семья. И всё будет по статусу.

Хрен знает даже, как описать ощущения внутри, когда он мне всё это говорит. Радости особой нет, скорее ощущение, что кандалы набросили. Не люблю быть должен.

Минут сорок спустя мы подъехали к коттеджному посёлку, обнесённому забором и со шлагбаумом, на котором тренер приложил карту с пропуском.

Прикольно. Честно говоря, я думал, такое только где-то на Рублёвке, а оказывается у нас тут тоже есть в городе. Хотя, кто знает, какой уровень жизни у семьи Максима Романовича. О том, что тренерская работа — не его основной доход, я слышал. Это так, хобби, для души да самолюбие почесать. А чем там реально они занимаются и какие возможности имеют, кто его знает.

— Приехали, — он остановился у одного из домов напротив гаражных ворот и кивнул мне выходить.

Я закинул сумку со своими пожитками на плечо и вышел из машины, аккуратно прикрыв дверцу. Не хлопнуть бы, это же не старая разваленная копейка деда или даже Пашкина десятка.

— Ну что, Артур, добро пожаловать домой, — Максим Романович положил руку мне на плечо, по-отечески приобняв и немного подтолкнув вперёд. — Пошли знакомиться.

Я кивнул, выдавил улыбку и пошёл рядом с ним к порогу, стараясь сильно пока не глазеть по сторонам. Потом поразглядываю.

Мы вошли в небольшую веранду, а с неё в широкую светлую гостиную. Огромные окна от потолка до пола, блестящий паркет на полу, чуть дальше от двери белый диван, стеклянный столик с плетёными креслами.

Я такое убранство только в кино видел. Да, и плазму на стене такого размера тоже.

— Знакомься, Милана, это Артур. Артур, это моя жена Милана Авдеевна.

Навстречу мне из-под арки, ведущей, как я мог предположить, в кухню, вышла высокая стройная рыжеволосая женщина лет сорока в светло-бежевом брючном костюме. Она внимательно осмотрела меня и мягко улыбнулась.

— Добро пожаловать, Артур, — протянула руку и пожала мою своими длинными тонкими пальцами. — Надеюсь, тебе у нас понравится.

Трудно было вот так сразу определить, искренне она, или затея тренера ей пришлась не по нутру. Я видел таких, как она, которые приезжали к нам в детский дом в качестве благодетелей. Холодные и отстранённые, тепло улыбались только на камеру, позируя рядом с детьми помладше на фоне кучи подарков, а потом брезгливо мыли руки.

Но по первому взгляду на жену тренера было сложно сказать, одна из них она или действительно готова распахнуть мне свои объятия. Честно говоря, нужно быть очень наивным или просто тупым, чтобы поверить в последнее.

— Здравствуйте, — кивнул я, не зная, что сказать ещё.

— А вот и Николь, — женщина повернулась в сторону лестницы на второй этаж, и я проследил за ней взглядом.

С последних ступеней как раз спускалась девушка. Она сначала замерла, а потом подошла ближе и остановилась рядом с матерью. Розовое платье до колен, перехваченное белым ремешком, русые волосы, собранные на затылке, огромные зелёные глаза, распахнутые и рассматривающие меня в упор.

— Привет, — сдержанно улыбнулась она, но как мне показалось, скорее из вежливости.

— Привет, — ответил я.

“Высокомерная стерва” — почему-то сразу вспомнилось.

Но царапнул меня совсем не этот взгляд. Другое.

Только что, кажется, разбился образ той нежной и милой девчонки, который я себе нарисовал, наблюдая за ней через стекло двери много раз в хосписе, пока она болтала с моим братом или читала ему книги. Потому что это была именно она.