Другая жизнь

Махпрат Мухиддинова, 2019

Автору прекрасно удается сочетать в своих работах красоту повествования, глубокую философию и житейскую иронию. Живописная природа и природа страхов, человеческие отношения, неожиданные открытия, сюжетные ходы и развязки, мистические перипетии и увлекательные приключения, описанные в рассказах, пронизаны величайшим из чувств, дарованных человеку – любовью. Любовью, исцеляющей раны прошлого и открывающей путь в по-настоящему ДРУГУЮ ЖИЗНЬ.

Женская доля

Анатолий решил свой очередной день рождения отметить с друзьями на природе. Собралась большая и разношерстная компания, так как круг общения у Анатолия был довольно широкий. Расположились на берегу красивого лесного озера. Несколько раскладных столиков были заставлены разнообразной едой. Один из его друзей принёс в ведёрке небольших, выловленных им ночью специально для именинника, хариусов. На вопрос гостей, почему они такие маленькие, он как бывалый рыбак разъяснил — чем меньше хариус, тем вкуснее. Кто-то из гостей выразил сомнение по этому утверждению, так как ему доводилось есть крупных и, тем не менее очень вкусных хариусов, но тут — «что уж друг послал»! Приготовить хариусов Анатолий доверил другому бывалому рыбаку. Он их почистил, распотрошил, затем из половины рыбёшек приготовил скоросолку. Остальную часть хариусов зажарил на решётке с помидорами и сыром на углях, так что еда «лилась рекой», и то, чему положено литься тоже лилось, но чуть поменьше, без опережения. С едой постарались на славу мама «новорожденного», Антонина Ивановна, и его гражданская жена Елена. Анатолий, конечно же, её любил, но пока не торопился с женитьбой, как мужчина, неудачно побывавший в браке и сделавший из этого соответствующий вывод.

Среди приглашённых присутствовала его подруга детства, симпатичная тридцатипятилетняя Жанна, спокойная, рассудительная, которой не повезло с мужем, да и вообще не везло с мужчинами. А всё потому, что хороших мужиков в природе много не бывает, а если они и бывают, то бесследно растворяются в огромнейшей массе женщин, которые своего ни за что не отдадут, или тех, кто ни за что своего не упустят. Остальным же женщинам остаётся не так уж много вариантов. Первое — жить в ожидании чуда — появления хотя бы более-менее приличного мужчины. Второе — жить, ни на кого не рассчитывая, одной поднимая детей, если таковые имеются. Третье — жить с тем, кого Бог пошлёт, если даже ленив, гуляка, пьянь и чуть симпатичнее обезьяны, порхая над ним, чтобы и это божье создание куда-нибудь не исчезло, куда обычно они имеют обыкновение исчезать. Четвёртое — быть замужем, но по различным причинам не чувствовать себя счастливой. Особо счастливых семейных пар Жанна пока ещё не встречала. Вот такова незавидная женская доля — одни сложности с мужиками по причине их малого количества и невысокого качества.

Жанна среди гостей углядела Геннадия, с недавних пор жившего в одном доме с ней. Она обрадовалась ему. Он был симпатичен ей, а главное — холостой!

— Гена, привет! Куда это ты пропал? Обещал позвонить, забежать в гости, но я так и не дождалась.

— Извините, ради Бога, но я не припомню, кто вы и как вас зовут, и о чём идёт речь, — растерянно промямлил Геннадий.

— Да Жанна я, Жанна! Помнишь, месяц назад с друзьями завалили ко мне? Мы и познакомились, очень хорошо пообщались. Тогда ты и пообещал мне позвонить или зайти в гости, раз уж живём в одном доме.

— Простите, Жанна ничего не помню, значит, я был пьян. У меня есть такое свойство: забывать по трезвости всё, что было по пьяни.

— Хорошее у тебя свойство, а главное — выгодное. Ладно, обидно, конечно, но ничего не поделаешь, вот такие вы все мужики ненадёжные — что пьяные, что трезвые, — сказала разобижено Жанна и пошла прочь от Геннадия.

Геннадий пристыженно смотрел ей вслед, но ничего не мог припомнить — хоть убей его сейчас на этом месте.

Веселье тем временем продолжалось. Под вино — женщинам, под самогон — мужчинам, и под песни под гитару народ от души веселился. Постепенно Геннадий захмелел, и чем больше хмелел, тем больше у него прояснялось в памяти. Оп…па…а! Он вспомнил Жанну, милую хохотушку, к которой они с Анатолием и друзьями завалили, после того как хорошенько обмыли его новую квартиру. Да, они ведь живут теперь в одном доме с ней. Он обещал позвонить ей. Ой, как стыдно-то… Гена решил извиниться перед Жанной.

Жанна, пригорюнившись, сидела у костра, размышляя о нелёгкой женской судьбе. Стопочка самогону с горя, а не винца, обожгла горло, но потом тёплой ласковой волной разлилась по всему телу. Обида на Гену растворилась в его ядрёном химическом составе, очистив сознание, заставив её призадуматься над своею жизнью. В повседневной суете думать особо было некогда, да и не следовало этого часто делать, иначе неизвестно до чего можно додуматься. Но Геннадий и этот очень уж крепкий самогон взбудоражили её, а огненные пляшущие язычки пламени заворожили и сняли внутреннее напряжение. Надо бы веселиться, а она, расслабившись, взялась думы думать — вот невезенье-то! Ну что ж, придётся думать, раз думается.

Вот она — симпатичная, умная женщина, учительница начальных классов, растит одна сына — её гордость! В школе ей жутко надоело — тяжело! Тяжело даже не из-за учеников, а из-за (прости, Господи!) дебильных родителей, которые не желают помогать ей в воспитании собственных же детей. Они не хотят тратить на них ни своего времени, ни сил. Но вместе с тем бездумно потакают их всяческим дуростям, устраивая ей разборки, когда она пытается от них хоть чего-нибудь добиться. Некоторые из родителей не просыхают от пьянства — таким уж точно не до воспитания. Один родитель-предприниматель на классном собрании и вовсе учудил, заявив, что на то и школа, чтобы детей воспитывать, а не взваливать это на плечи занятых делом родителей. Он своим необычным кардинальным подходом к делу воспитания детей ввёл в шок не только её, но и всех присутствующих в классе. Её твёрдым убеждением было, что она, как педагог обязана прежде всего давать знания, а ученики должны быть хотя бы элементарно воспитанными. Учитель один, и он должен тратить время для того, чтобы качественно обучать, а не брать на себя обязанности родителей. Да и как можно воспитание своего чада доверить школе? Школа шлифует, даёт какие-то общие понятия, прививает основы поведения в коллективе, но не формирует личность. Формируют личность родители, они должны работать со своим ребёнком уже с пелёнок, чтобы он пришёл в школу с умением вести себя, помогая этим педагогу в его работе. Вместо этого, львиную долю времени приходится тратить на тех, кто постоянно стремится и считает своим долгом срывать уроки, или же хронически отставать по учёбе. Если родители неспособны даже одного ребёнка довести до ума, то как же бедному учителю сделать это с двадцатью и больше? Нельзя воспитание своих детей доверить кому бы то ни было — и педагоги бывают разные, всё зависит от личности. Профессия учителя тяжелая, может свести с ума кого угодно, а дома свои дети, на которых уже не остаётся ни физических, ни моральных сил. Дети учителей своего рода жертвы системы образования, почти сироты при живых родителях, которых угораздило, на их несчастье, избрать экстремальную и неблагодарную профессию. Но она, Жанна, слишком ответственная и любящая мать, чтобы обделить своего ребёнка вниманием и заботой. Ещё много сил и времени отнимают постоянно спускаемые сверху различные директивы, не способствующие качеству преподавания, а имеющие значение только для самих напускающих на себя важный вид чиновников. Очевидно, от долгого сидения в креслах у них срабатывает профессиональное заболевание — они начинают путать, каким местом следует думать, а каким сидеть.

Конец ознакомительного фрагмента.