Отдаться ректору или умереть

Матильда Старр, 2019

Меня выдернули из родного мира, чтобы принести в жертву. Но прежде чем моего тела коснулся жертвенный нож, появился тот, кто меня спас. Неудавшийся ритуал – и вот уже мы связаны проклятьем. Если в ближайшие три дня мы не переспим – оба погибнем.

Глава 2

В следующий раз я открыла глаза уже точно в помещении. Мне было тепло, пожалуй, даже слишком.

Я осмотрелась по сторонам: довольно просторная комната, похожая на роскошный гостиничный номер. Тёмно-бордовые обои с узором чуть посветлее, золотисто-бежевый потолок, тяжелые бархатные портьеры, плотно занавешенные, так что не поймёшь, день снаружи или ночь. На тумбочке рядом с кроватью большая жёлтая лампа.

Неподалёку от кровати камин, в нём пылает огонь. Выше мраморная полка с разными вещами и даже, кажется, фотографиями, отсюда не разглядишь. А над полкой — большое зеркало с закругленными углами, и в этом зеркале отражается бордово-винный балдахин.

Под этим самым балдахином я и лежу — на широкой кровати, укрытая теплым одеялом.

Вообще-то нет, двумя теплыми одеялами, а возможно, и тремя.

Я еще раз вернулась взглядом к камину. Огонь в нем был какой-то ненастоящий, слишком ровный. Он не потрескивал, от него не летели искры, а вот жар чувствовался.

Откуда-то доносились голоса — достаточно громкие, чтобы я могла разобрать слова. Один — звенящий и взволнованный — явно принадлежал молодому человеку.

— Да кто она такая?! Откуда вообще взялась? Эти идиоты хотя бы понимают, что натворили?

— Сомневаюсь. Они уверены, что оживили умертвие. На самом деле ее выдернули из иного мира. Энергетический контур у неё совсем другой, у нас такие попросту невозможны.

Молодой голос охнул:

— Магистр Дарквиль… это же… если об этом узнает Совет…

— Молодым идиотам светит не сессия, а пожизненное заключение. Если не казнь. Да и девушку ничего хорошего не ждет. Необходимо вернуть ее назад, да поскорее. Связь с ее миром становится тоньше с каждой минутой. Ты подготовил все для ритуала?

— Да, но… это опасно, магистр! Вы должны позволить мне ассистировать.

— Нет.

Это прозвучало так жестко и безапелляционно, что я поежилась. Казалось, разговор на этом окончен, но, похоже, неизвестный мне молодой человек имел кое-какой иммунитет против безапелляционных «нет».

— Но, магистр, — начал он виноватым тоном, — в таких случаях обязательно присутствие двоих магов, чтобы успешно завершить ритуал, если что-то пойдёт не так. А вдруг с вами что-то случится? Вы же сами знаете, техника безопасности…

— Ты собираешься спорить со мной, Алекс?

Пауза. Наконец Алекс неохотно выдавил:

— Ни в коем случае, магистр Дарквиль.

Где-то там хлопнула дверь, а затем раздались шаги, тяжелые и уверенные. Я торопливо закрыла глаза и откинулась на подушки, сделав вид, что все еще лежу в отключке, а не подслушиваю разговоры, не предназначенные для моих ушей.

— Не притворяйтесь, леди! А если притворяетесь, хотя бы научитесь имитировать дыхание спящего человека. Вы слишком взволнованы, и сердце бьется часто.

От густого тяжелого голоса я вся покрылась непрошеными мурашками. Пожалуй, и вправду нет смысла валять дурака, когда тебя раскусили. Я приподнялась на подушках и нашла в себе силы и смелость взглянуть мужчине прямо в глаза.

Ох, лучше бы не глядела.

Меня бросило в жар: настолько беспомощной и беззащитной я себя давно не чувствовала. Причём он не делал для этого ничего — просто возвышался посреди комнаты, свободно опустив руки в коротких бархатных перчатках.

Я никогда не видела человека, настолько переполненного внутренней силой. Она изливалась из него — в интонациях, в скупой мимике, в уверенных точных движениях, даже в королевской осанке.

Собравшись с духом, я пролепетала:

— Благодарю вас, магистр.

Теперь он посмотрел на меня с искренним интересом, граничащим с удивлением.

— Вы спасли мне жизнь, — ответила я на незаданный вопрос. — Там, на кладбище.

Он отмахнулся:

— Поверьте, леди, еще далеко не факт, что этим я оказал вам услугу.

Вот как? Звучит не слишком обнадеживающе, особенно если учитывать, что здесь запланирован какой-то опасный ритуал.

— Назовите ваше имя, — строго потребовал он.

— Вика… Виктория.

— Хорошо, — сказал он. — Сейчас я попытаюсь вернуть вас домой, предупреждаю, это будет трудно, болезненно, опасно и, наконец, вполне вероятно, что совершенно бесполезно. Для того чтобы мы приступили, мне требуется ваше добровольное согласие.

Болезненно, опасно и при этом бесполезно? Отличное сочетание, надо брать! Особенно если учитывать, что альтернатива явно хуже. Судя по обрывкам подслушанного разговора, ничего хорошего пришелицу из другого мира здесь не ждет.

— Я согласна, — твердо ответила я.

— Тогда вам следует пойти со мной.

— Пойти?

Наверное, не следовало переспрашивать. Впервые за все это время я увидела, как его губы изобразили нечто похожее на улыбку.

— Я могу понять ваше желание как можно дольше оставаться в моей постели, но важные ритуалы в ней точно не проводятся.

То, как он это сказал, было невероятно вызывающе. Мои щеки вспыхнули, и на смену благодарности быстро пришло другое чувство, куда менее симпатичное. Адское смущение.

— Куда нужно идти? — Я рывком избавилась от одеял и села на кровати, готовая незамедлительно ее покинуть.

И только после обнаружила, что совершенно обнажена.

— Ой! — Мой смущенный возглас разнесся по всей комнате.

Кровь кинулась в лицо, и я запылала не хуже камина. Поспешно подтянула край ткани обратно к груди и с трудом подавила желание с головой нырнуть в душную тесноту постели.

Какой позор! Он всё увидел!

Хотя стоп, Вика, — он уже всё видел!

Это ведь он притащил меня сюда с кладбища — или куда там меня призвали местные двоечники.

И ещё хорошо, если помыл перед тем, как запихнуть в кровать, потому что мысль о червячках, букашках и личинках, которые могли плотно на мне поселиться, вызывала ужас.

Впрочем, мысль о том, как магистр собственной персоной меня моет, вызывала ужас не меньший.

Пожалуй, обойдусь без выяснения всех этих подробностей. Наверное, я просто не успела запачкаться. Да, именно так. И никаких воспоминаний о свежеразрытой земле под моей спиной, никаких, я сказала!

— Леди?

Подчёркнуто невозмутимое обращение утихомирило карусель в моей голове. Я подняла глаза и обнаружила, что магистр протягивает мне пушистый чёрный халат. Не похоже было, что моя нагота хоть как-то его затронула. Магистр оставался бесстрастен и холоден, как каменный истукан с острова Пасха. Ещё и любезно отвернулся, убедившись, что я взяла предложенное.

Пока я вылезала из кровати, накидывала и подвязывала халат — он оказался огромным, аж до пяток, — что-то недовольное глубоко внутри бурчало: «А ты чего хотела? Он же не подросток, впервые увидевший обнаженную девушку, а взрослый мужчина!» Да-да. И очень уверенный в себе. Явно облеченный властью. Вряд ли кровать, в которую гостеприимно поместили мое бесчувственное тело, часто пустовала…

Стоп! Почему я вообще об этом думаю? Какое мне дело до его личной жизни…

— Идемте, — нетерпеливо подогнал меня магистр. — У нас мало времени.

Мы — он быстрым упругим шагом, я торопливо и вприпрыжку, чтобы успеть за ним, — пересекли просторную гостиную, где тоже пылал камин, преодолели небольшой коридор и остановились перед свисающей до пола черной портьерой.

За портьерой оказалась дверь, а на двери, отвечая жесту магистра, засияли огненные знаки. Магия…

Внутри царила кромешная тьма. Но через мгновение зрение то ли перестроилось, то ли что-то произошло: я увидела мерцающие светлячки на длинных тонких лучинах и выписанные золотым линии на полу.

Магистр прошёл вглубь. Дверь за моей спиной захлопнулась сама по себе, заставив меня вздрогнуть. Невольно по обнажённой под халатом коже побежали ледяные мурашки.

— Снимайте халат и становитесь в середину. Вот сюда.

— З-зачем? — пискнула я беспомощно.

Опять раздеваться?! Я только-только успела сжиться с этим халатом, можно сказать, он стал моей второй кожей — нет-нет-нет, не могу.

Я мяла пальцами теплый мохнатый ворот и никак не решалась выполнить недвусмысленный приказ.

Магистр обернулся. Красноречиво вздернул бровь. Пробуравил взглядом мое несчастное лицо… и, кажется, немного смягчился. По крайней мере, следующая его фраза прозвучала как объяснение:

— Я не могу отправить вас назад в своем халате. Нет, мне не жалко, но вы должны уходить в том же виде, в котором пришли. А пришли вы, смею напомнить, в своём первозданном облике.

Душная волна залила лицо. Он так выделил насмешливой интонацией последние слова, что мне ярко представилось, как он рассматривает мой «первозданный облик» и сокрушенно покачивает головой, как преподаватель на экзамене, готовый поставить за это не больше тройки.

Но делать было нечего. Немеющими пальцами развязала халат, стянула с плеч и замерла в нерешительности, не зная, куда его деть. Куда девать собственные глаза, я тоже не знала и потупилась, чувствуя, как полыхает лицо. Спокойно, Вика, представь, что ты на приёме у терапевта. Там ведь тоже надо раздеваться, и это ничего такого не значит.

Только я ещё никогда не была на приёме у мужчины-терапевта!

— Дайте мне, — сказал магистр и протянул руку.

Его горячие пальцы скользнули по моим. От неожиданности я вздрогнула и пошатнулась, но все же послушно отдала халат. Он тотчас же исчез, а магистр снова появился из темноты и протянул мне кубок.

— Вы слишком слабы. По-хорошему с ритуалом нужно было подождать несколько дней, но у нас нет этих нескольких дней. Пейте, — приказал он. — Это поддержит ваши силы.

Краем сознания я еще отмечала, что это совершеннейшее безумие — пить какую-то неизвестную и подозрительную гадость, которую предлагает незнакомый и подозрительный мужчина. Но у меня даже мысли не возникло ослушаться. Вряд ли там яд. Если бы он собирался меня отравить, не стал бы столько со мной возиться.

Я приняла чашу и сделала несколько глотков. Как ни странно, вкус был совершенно приличным, чем-то похож на бальзам на травах. Явно чувствовалось что-то мятное, и терпкое, и сладкое… А еще — лекарственная горечь. Даже если это яд, то на вкус он довольно приятный. Я осушила чашу полностью.

И магистр забрал ее из моих рук. Как ни странно, теперь я чувствовала себя значительно лучше. Слабость исчезла, казалось, я переполнена энергией. Ни голода, ни жажды, ни усталости. Напротив, хотелось двигаться, куда-то бежать, танцевать — на худой конец сошло бы и двухчасовое занятие фитнесом.

— Прекратите ерзать, встаньте ровно, — одернул меня магистр. Я обернулась на голос и вздрогнула.

На меня смотрели черные провалы глаз на жутком белом лице. Это лицо неподвижно висело в воздухе. В следующее мгновение я поняла, что испугалась зря. Это просто маска! И, что висит в воздухе, тоже показалось. Просто магистр был завернут в черную мантию.

К счастью, я удержала вскрик и тем самым наверняка избежала очередного приказа «не ерзать».

В следующее мгновение комната наполнилась тихими звуками — речитатив, незнакомые слова, чем-то похожие на то бормотание, что я уже слышала на кладбище. Но в исполнении магистра это звучало так зловеще, что я похолодела.

Нет, это не я похолодела. Это в маленькой комнатушке каким-то удивительным образом поднялся холодный ветер. Огни мерцали, речитатив заклинания становился все громче и звучал все жестче. Сейчас от неизвестных слов, которые выкрикивал магистр, кровь стыла в жилах, словно каждое слово обретало вес и осязаемость. В мою кожу будто вонзились тысячи тонких ледяных стрел…

Ох! Не знаю, насколько это трудно и опасно, но точно — болезненно.