Академия Хозяйственной Магии. Фиалка для ректора

Матильда Аваланж, 2023

Смотрю в ее глаза-фиалки и понимаю – попал.Так и не смог вырвать ее из своего сердца, сколько ни пытался.Сон, грёза, мечта, бред. Она не может быть Фрэнтиной Аштон – той, кого все эти годы я запретно и мучительно люблю.– Вы ректор? – девушка церемонно протянула руку. – Феврония Астахова. Я провалилась к вам в академию из другого мира. Случайно не подскажете, как мне теперь вернуться домой?С трудом сдерживаюсь, чтобы не стиснуть ее в объятиях.– Может, для начала хотя бы вылезешь из моей ванны?

ГЛАВА 6

— Ох, и посмотри на себя, Феня, какая ж ты стала красавица. Сейчас еще щечки свеколкой немного подотрем для румянца нежного, девичьего, и хоть во дворец тебя вези! Такой невестой сам король не побрезгует. Он как раз об отборе давеча объявил.

Ядвига хлопотала вокруг, в то время, как я стояла около большого зеркала и пыталась справиться с последствиями тяжелого шока. В этом мне очень хорошо помогла сама почтенная пенсионерка, которая рубанула на две части огромную свеклу и пошла на меня с ее половинками в руках, как террорист с двумя гранатами.

— Не надо свеколки! — взвизгнула я и, путаясь в многочисленных юбках, побежала от нее по избе вприпрыжку. — Не надо румянца нежного, девичьего! И кокошник с меня снимите! Их только замужние женщины на Руси носили.

— А у нас все носят, — хладнокровно сказал Ядвига, поймала меня за плечи и вернула к зеркалу. — Девка глупая, неразумная, глянь — краса-то какая. Глаз не отвесть!

М-да уж, не отвесть. Что было, то было!

Из зеркальной глади на меня смотрела пышно разряженная девица. Огромный узорчатый кокошник лопатой возвышался над моей головой, а разноцветные каменья, коими он в обилии был инкрустирован, утяжеляли всю конструкцию и тянули мою несчастную головушку к земле.

Впрочем, не только кокошник — серьги, вдетые в уши, весили, наверное, по пуду каждая, чем-то напоминая две массивные люстры. На этом бижутерия не заканчивалась — шею в восемь рядов увивали бусы крупными красными шариками.

Под ядерно-красным сарафаном, в обилии изукрашенным золотистым шитьем и тесьмой было надето несколько цельнокроеных нижних рубах, из-за которых я визуально прибавила в весе килограмм на пятнадцать. Плечики самой верхней белой рубахи топорщились вверх — подплечники из 80-х и рядом не стояли с таким размахом. В довершение всего этого богатства на ногах у меня поскрипывали красные сафьяновые сапожки.

От свеклы Ядвига, слава богу, отказалась, но вместо этого накинула на меня огромный, как парус фрегата паллада, расшитый яркими цветами платок с кистями.

Я смотрела на себя и недоумевала, на кого больше похожа: на Марфушеньку-душеньку, царевну Забаву или всех купчих Кустодиева, вместе взятых?

Весило все это богатство примерно, как броня средневекового рыцаря.

— Вот это я понимаю. Хоть на человека стала похожа, на магичку порядочную, — щебетала Ядвига Карповна. — А не то, что джеггинсы твои, да портки с заворотами, чтоб их семихвостый сгрыз.

— Прынцесса, — определившись со своим типажом, я уперла руки в боки. — Как есть прынцесса. Хотя нет, не прынцесса… Королевна!

— А ить почему, собственно, и нет? Коль хочешь, за короля тебя просватаем, — оживилась Ядвига. — Отбор выиграешь, всех соперниц обойдешь. А как станешь его супружницей, то академию-то родную не забудешь, поди. Дотаций нам пущай отпишет, али субсидий каких.

— Не очень люблю шоу «Холостяк», — честно сообщила я, пытаясь избавиться от кокошника, который раздражал меня больше всего. — И красный цвет тоже.

Маленькие шпильки, которыми он был прилажен, словно срослись с моими собственными волосами.

— Ничего ты не понимаешь, — обиделась Ядвига и легким мановением пальцев сняла с меня кокошник. — Молодая еще. Глупая.

Под ее недовольное ворчанье мне удалось избавиться, по меньшей мере, от половины остальной амуниции. Видок у меня, конечно, был еще тот, но теперь я хоть могла нормально дышать и передвигаться.

— К столу присаживайся, — проворчала заместитель ректора по воспитательной работе. — Голодная небось.

Меня не надо было уговаривать — я действительно была голодная, как волк. Ядвига поставила передо мной горшочек гречневой каши с грибами и запотевший кувшинчик клюквенного морса. Сама же вернулась к лепке пирожков, которые были разложены на другой стороне длинного широкого стола.

— Перво-наперво, Феня, для обучения в академии нашей должно тебе магической силой обзавестись, — вещала старушка, раскатывая тесто. — Для того колдовство есть старинное, заветное. Силу к тебе зверь-помощник приведет, токмо призвать его надобно ритуалом древним, сакральным. На вечерней зорьке выйди на околицу. Поклонись небушку чистому, матери-землице, да солнышку заходящему. Затем три раза обернись вокруг себя, три раза топни ногой и три раза скажи такие слова: «Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми!».

— А потом? — затаив дыхание, спросила я.

— И жди, — наставительно продолжала старушка. — До того, как солнце скроется, помощник твой к тебе явиться должен. Ты не зевай, а скорее его хватай, к сердцу прижимай, а потом губами его помеж глаз коснись. То обряд завершит, между вами связь установит и магические силы в тебя вдохнет. Эту магию ты сразу почувствовать должна. Если фамильяр сильный откликнется — то и силы много будет. А если слабенький — то уж не обессудь. Тут уж, Фенечка, как повезет, как позовешь — тот и откликнется.

— Если наша связь будет неразрывна, что с этим фамильяром будет потом? Когда я отправлюсь домой?

— А, ничего особенного! — махнула рукой Ядвига. — Контракт с помощником надо продлевать раз в пять лет. Просто не продлишь — да и дело с концом. Он себе нового хозяина найдет.

Я хотела побольше ее расспросить о тонкостях заведения фамильяра. И в частности, о том, обязательно ли целоваться с этим животным (а ну, как змея приползет?!), но Ядвига взяла, да и ошарашила:

— Ты, милая, клювом-то не щелкай, а кашку доедай побыстрее, да дуй на околицу. Вон как раз солнышко к горизонту клонится… Как только связь со зверьком установишь — сюда поскорее возвращайся, по темноте одна не разгуливай. По первости у меня переночуешь, а там в общежитие тебя заселим, как и положено.

Я глянула в оконце и увидела, что действительно — день как-то незаметно подошел к концу, и заходящее солнце освещало мир закатным золотисто-розовым светом, придавая предметам длинные тени.

— А если мне не нужен ни фамильяр, ни магия? Если я вообще не хочу в этом на людях показываться? — я со злостью дернула подол своего баба-на-самовар сарафана.

— Как это магия не нужна? — нахмурилась Ядвига. — Магия всем нужна! Дали боги фамильяра, дадут и колдовского дара. Не колдуешь — не магичка! Ты сюда обучаться явилась, или что?

«Или что» — очень подходящее определение. Но суровая пенсионерка была права — какая дура будет отказываться от магии? В конце концов, она может помочь мне вернуться домой раньше срока.

Так что я расправила складочки своего сарафана и, следуя четкому маршруту Ядвиги, отправилась добывать фамильяра. Хорошо хоть, не встретила по дороге никого.

В поле была тишь да благодать: вечерняя прохлада разливалась в воздухе, небо предзакатно розовело, на траве выступила роса, пахло ромашками и клевером.

На всякий случай я отошла подальше от академии и поближе к лесу и принялась за дело. Отвесив поясные поклоны (и даже с рукой) заходящему диску солнца, небу и земле, я три раза повернулась по часовой стрелке вокруг себя.

Интересно, какой ногой надо топать, правой или левой? Я решила, что, раз Ядвига не дала четких указаний на этот счет, то все равно, и топнула обеими ногами сразу, после чего торжественно пропела:

— Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми!

И замерла в ожидании. Вокруг было благодатно и тихо.

Тайный зверь как-то не спешил радовать меня своим появлением.

— Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми! — возвысив голос, повторила я.

Ничего. Солнечный диск почти скрылся за верхушками темного леса. Может, ему не нравятся устаревшие формулировки? Может, не любит он стандартных фраз? Может, с ним как-то поласковее надо?

— Тайный зве-е-ерь! — сложив руки рупором, крикнула я и немного посвистела. — Иди ко мне, мой маленький, иди ко мне, мой хороший! Давай дружить? Тайно и нерушимо.

Не успела я договорить, как со стороны Академии Хозяйственной Магии раздались пронзительные звуки.

Спустя пару мгновений я разобрала, что это за звуки, а затем и увидела своего фамильяра.

— Твою дивизию… — прошептала, схватившись за голову. — Только не это! Пожалуйста, нет…

Прямиков ко мне, весело похрюкивая, несся огромный боров. Грязен он был до такой степени, что разбрызгивал ее вокруг себя, как поливалка, при этом оставляя за собой на траве коричневый след.

«Тайный зверь» шустро подбежал ко мне и принялся радостно кружиться вокруг, тыкаясь пятачком мне в подол.

— Хватай и к сердцу прижимай? — с накатившим ужасом повторила я наставление Ядвиги. — Губами между глаз коснись?

Знаете, пожалуй, ну ее, эту вашу магию, в пень!

Меж тем боров подпрыгивал, счастливо посверкивая глазками и давая понять, что ни за что не откажется ни от обнимашек, ни от поцелуя.

Господи, да как его вообще поднять-то?!

Ладно, Феня, давай действуй… Быстрее отмучаешься! Выбора у тебя все равно нет.

Я сурово сдвинула брови, засучила рукава и подняла повизгивающего от удовольствия свина. Грязь с него стекала наподобие жидкого шоколада — горкой. Во что превратился мой нарядный сарафан, любовно подобранный Ядвигой, лучше промолчу.

— К сердцу я тебя прижала, — сквозь стиснутые зубы прошипела я. — Теперь самое сложное.

— Ой, а че это вы тут делаете?

Я была настолько сосредоточена и собрана, что даже не посмотрела, кто спрашивает. Губами промеж глаз — и все, считай, отмучилась… Однако навязчивый голос снова повторил свой вопрос, мешая мне завершить операцию.

Пришлось немного отвлечься. Праздное любопытство проявил уже знакомый мне крепыш из команды АХМ по городкам. Тот самый, в косоворотке и синих портках. Правда, сейчас он одет был не столь празднично, и, в принципе, не особо отличался от свина.

— Не видишь? С фамильяром связь устанавливаю, — прошипела я, концентрируясь на довольном до невозможности поросе. — Не мешай!

— Так это ж Ерошка, боров наш с подворья! Он фамильяром быть никак не может, — сообщил парень.

Руки разжались за сотую долю секунды и Ерошка грязевой бомбой рухнул вниз, оглашая поле и лес обиженным визгом на самой высокой ноте, которую я когда-либо слышала, и шустро рванул в ту же сторону, из которой и явился.

— Почему не может? — замогильным голосом спросила я.

— Так это… Он давно мужских способностей лишенный, а такой животине помощником мага быть несвойственно, — пожал плечами паренек. — Ерошка больно в грязи валяться любит, вот нас с Милкой Митрофан Игнатьевч наказал за сегодняшнюю тренировку — велел, чтоб вымыли мы его до блеска зеркального, и чтоб благоухал он розами майскими. И без капли магии то. А Ерошка возьми да вырвись. Ему чистая водица, как нож к горлу.

В сердцах я припомнила довольно много интересных выражений. Бабушка с БАМА могла бы мной гордиться. Пожалуй, я переплюнула даже Красавина, когда он обнаружил погром в своей комнате.

Нет, лучше мне не смотреть на себя и Ерошку, лучше не смотреть! Иначе я никогда не замолчу!

— Ты теперь с нами учиться будешь? — спросил меж тем парень, как будто не обращая внимания на пикантность ситуации. — Феврония Астахова, я запомнил. Меня Мавсим зовут. Ладно, еще увидимся, а то нам с Милкой Ерошку поскорее отловить да отмыть надобно, пока общежитие не закрылось — не особо охота на улице ночевать, особенно Милке. У нас с этим строго. Кстати, коли ты фамильяра призываешь, попробуй ему чего-нибудь посулить. Говорят, они хорошо на это откликаются.

Я даже нашла в себе силы поблагодарить доброго Мавсима, а когда он удалился, начала:

— Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми! Уж я тебя, мой ненаглядный, буду холить и лелеять, любить, поить, кормить, вычесывать. Не томи, тайный зверь, заждалась я тебя, родимый!

Будь я сама фамильяром, ни за что бы не откликнулась на то угрожающее шипение злобной ведьмы, которое я издавала.

Подступающие сумерки окрасили мир в таинственные синие краски. Откуда-то издалека раздались тонкие хрустальные перезвоны, как будто кто-то крошечный тряс волшебным колокольчиком.

На опушке леса, меж деревьев, появилось неясное серебристое свечение. И оно очень быстро приближалось. Если это еще один свин, ну, например, какой-нибудь дикий кабан, то я этого просто не перенесу!

Однако, повинуясь непонятному чутью, я пошла вперед, навстречу сиянию. Звон колокольчиков стал слышнее и, через пару шагов, я увидела, что этот загадочный мерцающий свет испускают бабочки, летящие прямиком ко мне.

Их тонкие крылышки испускали невесомую серебрянную пыльцу, которая шлейфом следовала за ними в воздухе.

Их было всего две — ярко-желтых, нежных, грациозных, словно танцующих друг с другом в неведомом танце. Они закружились прямо надо мной, осыпая волшебной пыльцой, а я, позабыв про все, не могла оторвать от них глаз.

Зачарованная, я протянула руку вверх.

Одно из эфемерных созданий порхнуло на мою ладонь и… сказало сиплым басом портового грузчика:

— Отбой, Гэри, это голем! Валим отсюда.

— Да какой же это голем, Коди? — не менее хрипло отозвалась вторая бабочка и тоже уселась на мою чумазую ладошку. — Это ж болотница! Вон жижка болотная с нее стекает красивенько как, живописно.

— Какая болотница, паутину те в крылья! — возразила первая бабочка, Коди. — Это самый настоящий голем, причем мужского пола! Пахнет, как голем, значит, голем и есть!

— Паучьи яйца, да разуй глаза-то свои, Коди, она ж только что вылезла из болотной жижи! — разозлился Гэри. — Может, дочь болотника, а может, и жена его, кто их разберет?

Бабочки, не слетая с моей руки, очень агрессивно заспорили по поводу моей идентификации, а я в это время безуспешно пыталась вернуть на место отпавшую челюсть.

— Смотри, Гэри, голем открыл рот, — заметил Коди. — Наверное, он применил фамильярный призыв, потому что голодный и хочет нас сожрать.

— А я говорю, это болотница, которая позвала нас, потому что хочет с нами спеть, — возразил Гэри.

— Ну, с болотницей-то мы петь не будем, — хихикнул Коди.

— Это уж точно, — поддержал его Гэри.

И обе бабочки совершенно неприлично для таких миниатюрных существ заржали, аки кони. После чего взлетели с моей ладони и, продолжая пересмеиваться, намылились обратно в лес.

— Стойте! — рявкнула я.

— Чего тебе, голем? — свысока обернулась одна из бабочек.

Они были абсолютно похожи, и разобрать, кто из них Коди, а кто Гэри, уже не представлялось возможным.

— Я не болотница, и не голем! Я — человек, и это я призвала фамильяра! Очевидно, это кто-то из вас. Так что выбирайте, кто и… И будем завершать ритуал моего офамильяривания! — решительно заявила я.

— Мы — братья-близнецы и работаем только в паре, — заметила одна из бабочек, и в ее голосе появился интерес.

Они вернулись, и снова закружились надо мной.

— Нет, ну в принципе, если приглядеться, то похоже на девушку.

— И довольно красивую. Глаза — как две фиалки, так и хочется хлебнуть нектарчику. Только она, видать, страшная грязнуля.

— И пахнет, как отрыжка тролля.

— Ничего, обеспечим магией, перевоспитаем, отмоем, окуклим — может, и вылупится из нее чего-то путное… Ну что, берем ее, Коди?

— Я в деле, Гэри.

Точно сговорившись, бабочки синхронным движением порхнули мне на грудь, а затем я почувствовала легкое прикосновение бархатистых крыльев к своим губам.

Серебряное сияние вспыхнуло ярким, ослепляющим светом. Ураганный ветер столбом поднялся вверх, всколыхнув кроны ближайших елей, как тростинки. Я почувствовала толчок в грудь такой силы, что не удержалась на ногах и упала. В следующее мгновение все стихло.

— Я ж тебе говорю, Гэри, она любит валяться в грязи.

— Я не люблю валяться в грязи! — возмутилась я, с трудом поднимаясь. — Просто вы слишком долго ко мне летели. И я… я перепутала вас с кое-кем другим.

— Ну, опоздали чутка, бывает… А с кем ты нас перепутала?

— Неважно!

— Ты лучше сколдуй с себя грязь, — между тем предложил, по моим предположениям, Коди. — Есть такое заклинание магической очистки, теперь оно должно быть тебе доступно.

— Загляни внутрь себя, и найди его там, в чертогах разума, — добавил Гэри таинственным, мистическим голосом. — Короче, проверка на линии.

И оба братца с интересом уставились на меня.

Самое удивительное, что я поняла — заклинание очистки действительно существует, и я даже его знаю. Как будто что-то теплое обволокло мозг и принялось посылать эти теплые, немного щекочущие импульсы в руки.

А это необычно! И приятно!

Магия… Неужели, у меня теперь есть магия?!

Я легонечко махнула ладошкой. Как это произошло, сама не поняла, но в следующее мгновение коричневая жижа, которой залил меня добрый свин Ерошка, приняла густой и яркий темно-вишневый цвет.

— Судя по всему, работы предстоит много, — философски заметил Гэри, а Коди печально то ли вздохнул, то ли высморкался в ответ.

К избушке Ядвиги наша троица прибыла почти в сгустившихся сумерках. Старушка распахнула дверь со словами:

— Ну, наконец-то, славам всем богам, а то я уж тебя искать идти хотела, Феня… — и тут она замолчала на полуслове, после чего заголосила. — Ай и что за лиходей такое с бедной девкой сотворил? Кровушки сколько пустил, собака, уж я его найду, не поздоровиться маньяку энтому! Давай-ка в избу живо, лечить тебя буду!

— Это сопли тролля. А еще она со свином целовалась. Магию мы ей передали, но пользоваться она пока ей не умеет. Ну, разберемся там, по ходу дела, — скороговоркой доложил Коди, порхнув в избу. — У вас подкрепиться ничего не найдется, бабушка? А то мы с братцем проголодались — страсть!

— Медку цветочного, али нектарчику, — поддержал его Гэри, залетая следом. — На худой конец, пирожок с повидлом тоже подойдет.

— Можно яблочное, но лучше вишневое, — деловито добавил Коди, усаживаясь прямо на стол. — Хотя Гэри вообще-то предпочитает повидло из маракуйи или гуавы.

Ядвига смотрела на бабочек с таким выражением, словно прямо сейчас собралась взяться за мухобойку. Потом перевела взгляд на меня.

— Чудны дела богов, — пробормотала пенсионерка. — Озадачила ты меня, девка. Обычно у магичек фамильяры мохнатые да хвостатые, иной раз пернатые. Насекомые среди них ох, как редко встречаются. Силу они дают диковинную, необычную, вот только совладать с ней не у всех получается… Иные от таких помощничков отказываются.

— А я попробую, — бодро сказала я и попыталась войти в избушку вслед за бабочками.

— Э-э-э, милая, нет! — стеной встала на пороге Ядвига. — Куды собралась? Хочешь мне всю горенку соплями тролля залить? Сейчас я тебя тут прямо, на улице почищу, потом и заедешь. Покормим твоих троглодитов, да на ночлег будем устраивать. Вам завтра раненько надо встать, чтоб до занятий успеть в общежитие заселиться. Я прознала, там комнатка одна хорошая освободилась.

— То есть как? — вытаращилась я. — Завтра уже на занятия?

— А ты как хотела, ягодка? — усмехнулась Ядвига. — Ты сегодняшним числом зачислена в группу Аз-1. Куратор твой — Митрофан Игнатьич — он за опоздания да прогулы карает сурово.