Пожар

Матвей Олегович Ким, 2022

Первый Крестовый поход в самом разгаре. Армия крестоносцев уже не первый год воюют в Леванте. В долгожданный момент они осаждают и захватывают Иерусалим, однако таинственные события заставляют их бежать с Ближнего Востока.

Глава 1

Небо. Оно скрывает в себе множество неизведанного и невиданного человеческой природе. Подобные мысли часто посещали Адама, особенно по ночам, когда он еще в юном возрасте созерцал на звезды, постоянно считая их в темной огромной пустоте.

Звук топота копыт и постоянная пыль, взмывающая каждый раз при малейшем шорохе, Адаму были знакомы. Он давно скитался по оставшимся клочкам уцелевшей земли вместе с теми, кто смог уцелеть. Повсюду снуют люди в кольчуге и металлических доспехах, а рядом с благородными воителями проходит группа бедных прохожих, похожих на мусульман. В такой спешке все люди старались как можно скорее убраться с тех мест, которые приносили им только одну погибель. Безжалостную и мучительную. Остатки армии европейцев, отправившихся в Крестовый поход, явно не ждали того, что ждет их впереди. Речь не шла об ужасах войны, ее потерях и всеобщей разрухе, которая уносит за собой множество жизней.

Адам был одним из пехотинцев, который ушел из своего старого дома во Франции, близь Тулузы. Он был крестьянином, упорно трудившимся на полях, чтобы кормить свою семью. Отец и мать были ему наставниками в его нелегкой жизни, а младшие братья и сестры часто поедали плоды, вспаханные им. Он решил пойти в армию, потому что хотел заработать денег для родственников. Будучи обычным пехотинцем, он часто сталкивался в битвах с сельджуками. Осознавая ужасы, творящиеся в походе, он поспешно хотел бы больше никогда не участвовать в войнах, калечить и убивать людей, хоть и врагов, кем считали их крестоносцы, было невыносимо для его сердобольной души. Папа Римский, Урбан II вместе с Петром Амьенским созывали в армию для похода и крестьян, и бедняков, которые лелеяли надежды разбогатеть или обзавестись славой среди полей битв. Тех бедняков, что знал Адам, были зверски убиты в боях: Гальфрида поразило копье, брошенное сельджуком в битве при Дорилее, Осгода закололи у ворот стен во время осады Иерусалима, а Рослину не повезло попасть под обстрел луков при осаде Антиохии, впоследствии его захватили и демонстративно казнили на площади города для повышения боевого духа воинов. Риск смерти и погибель товарищей меняет человека, Адам помрачнел, стал более нелюдим, поскольку он боялся испытать боль, которая приносила ему смерть тех людей, к которым он мог привязаться. Никогда нельзя знать наверняка, кто умрет в последующем сражении, а потому не стоит тратить время на то, чтобы находить друзей среди смертников. Так и рассуждал Адам. Он не был трусом. Храбрость, которая наполняла его сердце в битвах, позволило Адаму обрести уважение в армии. К ним Адам относился также почтительно.

После сражений и такой жизни в походе, Адам поскорее хотел вернуться домой, чтобы после тяжелого дня на поле смотреть на небо, на звезды и гадать, какая из них упадет на землю, а точнее, какая из них принесет погибель.

В июне 1099 года крестоносцы достигли Иерусалима, а в июле их ждала решающая битва. Это сражение должно было быть ответом в религиозной войне между христианством и исламом. Приближаясь к городу, армия решила осадить город. Командующие отрядами — графы и герцоги стали закрепляться около стен. Продовольствие не поступало, а потому среди всего похода разразился голод, а местные колодцы были отравлены мусульманами. Благо корабли с продовольствиями могли оттянуть проблему с нехваткой еды. В окрестностях города нарастало давление, дозорные стен и арбалетчики похода часто устраивали перестрелки друг с другом. Адам участвовал в этой битве рядовым пехотинцем, помогая своему отряду подготовиться к штурму. Он носил бревна плотникам для постройки осадных орудий. После постройки осадных башен и метательных конструкций, оставалось готовиться к битве. Многие командиры и князья, управляющие своей армией, выступали с пылкими речами, стараясь воодушевить солдат и поднять боевой дух. В отряде, в котором значился Адам, вышел один из графов — Роберт Фландрский со своей речью:

— Верные братья! Настал тот момент, когда мы почти достигли нашего триумфа. Мы ввергнем врага в бегство своими закаленными клинками, стальной волей и священным благородством очистим оскверненные земли неверным противником. Наши крепкие солдаты и воины — это защитники нашей веры и чести, исполняющий свой долг. Так пусть мы пройдем в этот город и поднимем наши праведные знамена, ввергнем врага в ужас, осмелившегося опорочить нашу веру и вернем имя Господнее в этот город, или падем смертью храбрых, защищая то, во что истинно верило наше чистое сердце!

Речь сопровождалась боевыми кличами, крики солдат были слышны даже в самом городе за его стенами, который должен был принять первый удар крестоносцев на рассвете.

Наступившее утро сопровождалось началом штурма. Полетели первые обломки камней, которые пытались задеть город и его крепостные стены, отовсюду дозорные башен посылали грады стрел в сторону пехотинцев. Те, в свою очередь бежали к подступу стен, пытаясь зарыть опоясывающий город ров. Немногие добежали, пошли первые потери. Солдат сметали стрелы, которые поражали их тела. Крестоносцы падали в песок у самых ворот. Мусульмане же ввалились со стен из-за летящих стрел и загромождающих их обломков, стрелки падали, разбиваясь насмерть. Адам стоял дальше от города и носил камни для обстрела города, пытаясь тем временем найти укрытие и увернуться от летящих стрел по всему полю битвы. Солдаты воспевали свои молитвенные песни, пытаясь заглушить страх внезапной смерти. Она могла настигнуть их в виде случайной стрелы, которая могла прожечь им рану в груди, проткнуть сердце или лезвия сабли, которая могла истязать тело до смерти своими порезами. Так продолжалось весь день и все больше тел находили уцелевшие. Пришла ночь и последующая темнота ввергла всех в страх того, что враг настигнет их в этом мраке. Никто не спал. Кто-то зализывал свои раны, искал искалеченных бойцов, хоронил умерших, выкапывал ров по ночам. Адам, вместе с другими пехотинцами, сторожил метательную машину от возможных нападков мусульман. Ночь прошла напряженной, никто не знал, откуда мог наступить враг и наступит ли вообще. Ночная суматоха усугублялась страхом внезапной атаки, а потому многие оставались на чеку, никто не спал, кроме раненых, которых чудом нашли в поле боя. Перед самым рассветом, Адам и нескольких солдат сопроводили к осадной башне с последующими инструкциями:

— Ты и ты. — Указывая пальцем на Адама и другого солдата, заявил рыцарь. — Будете первыми, вам нужно толкать осадную башню, за вами еще последуют несколько солдат.

— А что делать нам? — В скрытом за его словами страхе спросил пехотинец.

— Вы должны закопать ров, который стоит перед башней. — С этими словами один из бойцов выдал нескольким солдатам лопаты.

— Когда начнем движение? — Поинтересовался Адам.

— Когда наступит рассвет и засыпают ров, тогда помолимся и пропоем песнь, тогда и выйдем к врагу на стены.

— Но когда же наступит рассвет?

— Сейчас. — Неожиданно заявил рыцарь, показывая своим пальцем на еле видный край солнца за горизонтом.

— Рассвет. Пора в атаку.

Солнце взмывало вверх, и его лучи озарили горизонт. Это значило, что сражение за город продолжиться вскоре. Помолившись и пропев псалмы, солдаты собрались с силами, чтобы нанести врагу поражение своим непоколебимым мечом. Стрелы вновь засвистели над головами воинов, которые бежали напролом к стене, а новые залпы камней ошеломляли и вводили в ужас поселенцев города. Когда ров был закопан, Адам стал продвигать осадную башню вперед к стене. Мусульмане, опасаясь вторжения, отправляли снаряды в его сторону, благо, что они не сработали, и башня продолжала двигаться. Протолкнув башню, ярость заполнила души крестоносцев так сильно, что те стали энергично и молниеносно забираться на стену. Адам последовал их примеру. Армия пробралась на стену. Враг стремился отогнать врага, но тяжелые клинки мечей, стальные топоры и копья ломали вдребезги сабли противника, и тот подался в бегство. Бежавших обстреливали с арбалетов, которые насквозь пробивали их, наводя еще сильный ужас и страх. Крепостная стена была захвачена, осталось продвигаться к самому городу. Адам вместе с группкой из шестерых бойцов ринулись в город, к ним присоединилось остальное войско, которое набежало в тот момента, когда ворота были открыты. Они двигались по закоулкам города и истребляли любое сопротивление, которое встречалось им на пути. Город пал к рукам Господа и воцарился хаос. Везде были слышны крики и мольбы о пощаде, некоторые крестоносцы не чурались убивать жителей, которые не представляли угрозы. Всех без разбору предавали кровавому клинку. Кто-то пытался прятаться в зданиях, но их находили и безжалостно лишали жизни, оставляя их кровоточащие тела на погибель. Когда резня окончилась и солдаты насытились кровью невинных, город опустел. Армия начала обосновываться в Иерусалиме, очищая его от последствий штурма. Адам пробирался по улицам, подбирая раненых и помогая им дойти до местного храма — временного места скопления изувеченных бойцов в ходе атаки. После боевого столкновения, Иерусалим нуждался в новом порядке, в новой власти, которая перешла к господству христиан.

Властителем града стал один из графов, участвовавшим в походе. Новые попытки отхватить Иерусалим со стороны фатимидов увенчались провалом, новые войска мусульман приближались к городу, но в битве при Аскелоны они были разгромлены и отброшены от новых крестовых земель. На Ближнем Востоке основались новые государства крестоносцев, самым южным королевством прозвали Иерусалимским. С новой властью пришел покой и мир. Ныне бойцы, посвятившие себя в святой армии похода, перевоплотились в гарнизон, который охранял город и окрестные территории королевства. Они могли быть подвергнуты нападению, которого, однако, не последовало. Судьба Адама сложилась следующим образом, он обосновался в городе и состоял в резерве гарнизона. Тех, кто находился в таком же положении, как правило, отправляли выполнять физическую работу для восстановления города. Однажды Адам отправился к порту, разгружать прибывший корабль с продовольствием. Там он встретил такого же воина, как и он, завязался диалог:

— Чудом живые и все конечности на месте. — Шутливо пробормотал солдат.

— Ты говоришь со мной на одном языке, кто ты? — Удивленно спросил Адам.

— Я Уильям, рад встречи, друг.

— И мое намерение таково. Так чего же ты стоишь? Многие уже понесли припасы к повозкам, а ты, словно остолбенел.

— Безутешен разум мой после всех ужасов, которые пришлось испытать. Я вовсе не воин и не солдат, а обычный городской. Чувствую, как душа моя угнетена всеми зверствами, совершенными крестоносцами. — С дрожью в голосе вымолвил Уильям.

— Мне до боли знакомо это чувство. Приятно слышать, что есть люди, которым не чуждо милосердие. — Мягким голосом произнес Адам. — Ты напоминаешь мне моего отца, который был также нежен в душе и до боли добросердечен, он всюду говорил мне и моим братьям: “Будьте человечны, будьте сострадательны к другим, ведь нет вещи в целом мире, за что следовало бы лишать жизни”.

— Тогда почему ты решился в поход идти, для чего ты вступил на эту землю?

— Я…я хотел заработать денег и статус, чтобы прокармливать семью, отец уже стар, мать больна, а братья с сестрами малы для работы. — С грустью выдал Адам.

— У меня не было семьи, отцу и мать я не знаю, меня нашли маленьким на улице города, и приютил один кузнец, которому я помогал в его лавке продавать мечи, иногда свои ковал и тоже продавал. — С ностальгией поведал Уильям.

— Ты умеешь ковать? А мог бы ты научить и меня? Может я смогу также продавать свои мечи, когда вернусь во Францию.

— Это ремесло требует большой силы и крепкого тела, но если ты выдержишь, то сможешь ковать и свои клинки. — С довольством в голосе промолвил Уильям оттого, что к его ремеслу проявили интерес.

Так и зародилась дружба между двумя солдатами, хоть Адам и редко подпускал к себе людей, но встреча с Уильямом и новый покой в новом городе приоткрыли его мрачные ворота души для других людей, желавших с ним поговорить. Прошел еще один месяц и наступил август, Адам и его новый друг Уильям занимались ковкой в городе, совмещая ее с тяжелым трудом в гарнизоне. Иногда им доводилось, и сторожить город, и патрулировать земли, а иногда и переносить бревна, и разгружать корабли. Впрочем, жаловаться было не на что, им хватало еды, крова и питья, а их жизнь была также наполнена священным долгом в армии — теперь они были защитниками «очищенных земель». Тогда Адам накопил монет, на которые смог купить кузню, он стал помогать крестоносцам, куя для них оружие и доспехи, теперь он отошел от военного дела, посвящая себя новоприобретенной стезе. Но как раз произойдет то, что планета не забудет никогда.

Очередной вечер закончился для Адама изнурительной работой в кузне, тот плел еле живые ноги к своему дому с целью упасть на кровать и погрузиться в царство Морфея. Проходя по улице, он поднял взгляд и увидел яркую вспышку на небе, которая мгновенно пронеслась мимо Иерусалима. Когда она достигла земли где-то в другом месте, земля загрохотала и эта ударная волна пронеслась по городу. Никто не погиб, но стены домов посыпались наземь. Что это была за вспышка и что произойдет дальше? Адам упал на землю, затем, когда грохот прошел, встал и отряхнулся. Свет в городе везде загорелся и жители в панике выбежали из своих домов, боясь того, что грохот порушит их дома и погребет их заживо под обломками зданий. Спустя мгновение, город стал оживленнее. Люди стали сбиваться в толпы, выясняя, что случилось, и не видел ли кто чего-то. Город был в недоумении и опасался нового грохота, который мог вызвать землетрясение или что похуже. Адам достиг штаба гарнизона, где собралось все войско, охранявшее город. Они сбились в линейки и слушали, что скажет им командующий. Он, как и все, не понимал, что происходит, потому отдал приказ снарядиться доспехами и оружием и охранять город от всей той чертовщины, которая произошла минутами ранее. Адам не осмеливался говорить того, что видел, возможно, он боялся, что на него косо глянут, или же он сам был убежден тем, что на первый взгляд, могло показаться ему на глаза. Когда совсем стемнело, улицы город были усеяны факелами. Так как Адам был мечником, он отправился в патруль вдоль крепостной стены вместе с другим гарнизоном. Уильям оказался вмести с ним, а их отряд сопровождали еще несколько копейщиков, а также ястребиные глаза метких лучников. Между Уильямом и Адамом завязался диалог:

— Эй, ты тоже задаешься тем вопросом, что произошло? — Нервным голосом начал разговор Уильям.

— Может землетрясение. Не знаю, проще об этом не думать. — Отчаянным голосом промолвил Адам.

Пройдя некоторое время в полной тишине, Уильям и Адам бродили около Иерусалима, отойдя дальше от города, они вновь разговорились

— Уильям, я что-то видел, сюда. Подсвети мне.

— Смотри. — Уильям присел на одно колено, поднеся факел к земле. — Что это? Откуда?

— Это трещина, наверное появилась из-за того грохота. Смотри, здесь еще трещины.

Пройдя еще дальше, они наткнулись на лес. Почва была усеяна деревьями, из-под которой торчали корни тех самых, упавших деревьев.

— Дела плохи. — Мрачно подметил Адам.

— Похоже на землетрясение, как ты и говорил. Но отчего земля затряслась?

— Возможно, что-то упало на нас. Комета? Или звезда?

Ответ ожидал их наутро. После ночного патруля Адам и Уильям вернулись в город, решив заночевать в казарме. Когда они проснулись, то почувствовали похолодание на улице. Всему виной пыльные облака, которые кружили над городом. Из-за них солнечный свет не попадал на вспаханные поля и ростки растений быстро погибали. Урожай канул в лету, а новые корабли с поставкой провианта давно не прибывали в бухту прибрежных портов и вероятнее всего, не прибудут в ближайшее время. Похолодание могло затянуться и это стояло бы многим людям жизни из-за возможного массового голода. Иерусалим погрузился в темные времена. Вскоре гарнизон собрался близ стены, оттуда было решено отправить гонцов на лошадях, дабы те известили другие крестовые королевства о необычайных обстоятельствах, которые настигли град. Посланники вестей уже отправились прямиком в графство Тортоса. Отправилось порядка 3 всадников, одним из которых был Эрнальд. Тот был родом из Англии и тоже участвовал в крестовом походе, метко истребляя противников на пути к Иерусалиму своим луком. Обосновавшись в этом городе, Эрнальд был дозорным одной из башен крепостной стены, которая окружала и отделяла весь остальной мир от этого града, стоявшего, казалось, на краю мира. Дневные и ночные смены сменяли друг друга и за то время, которое ему довелось побывать в Иерусалиме, он привык, уже было готов отдать свою службу этой башне на всю свою жизнь. Однако сейчас у него иная роль — ему нужно было быстро и молниеносно разослать весть о загадочных событиях в Иерусалиме. Эта задача была возложена также и на остальных всадников, отважившихся сопровождать Эрнальда до Тортосы и обратно. Их путь занимал целые дни и ночи, пробираясь сквозь тернии, которые им попадались по пути, а их нескончаемую дорогу сопровождал морской ветер, лесные рощи и пустынные горы.

Когда гонцы покинули город и поскакали на лошадях к северу, в городе предпринимались новые действия. Охрану решили усилить, а вместе с тем сформировали отряды, которые отправятся на разведку на ближайшие земли от Иерусалима, дабы найти какие-либо следы этих происшествий. Также в городе можно было видеть кучки столпившихся охотников, которые выходили за город для охоты на дичь. Проблема голода могла настигнуть всех в скором времени, а потому даже солдаты выходили в охотничьи угодья, чтобы прокормить гарнизон. На этот раз Адам был в составе разведывательной группы, а Уильям ушел с армейскими охотниками в лес. Покидая город, они зашли в дебри, вооруженные луками, они засели в небольшой возвышенности и стали дожидаться зверей в чаще леса. Пока Уильям охотился, Адам пошел в разведку. Вокруг Иерусалима все также виднелись трещины на земле, а отдаляясь еще дальше, этих трещин становилось больше. Отряд двинулся на юг, рассекая через дикие земли, уже наступила темнота. Последние лучи солнца уходили за горизонт, завершая вечерний закат. Становилось холоднее, но солдаты двигались вперед до тех пор, пока Адам не остановил свою лошадь. Вместе с ним затормозил и остальные участники отряда.

— Ты чего стоишь? Надо двигаться дальше! — Недовольным голосом подметил один из солдат. — Не стой на месте, иначе придется двигаться без тебя.

— Погодите. — Слезая с лошади, промолвил Адам, затем он внимательно взирал куда-то вдаль, пытаясь что-то найти. — Смотрите. Мне не показалось, вон там.

Он показал пальцем вдаль, тогда все солдаты кинули свой взгляд в ту же сторону.

— Маленькая искра, будто бы она мерцает в темноте. — Пояснил Адам.

— Да, мы тоже еле ее видим, но что это сверкает? В пустыне нечему гореть.

— Возможно, узнаем потом, нужно подобраться поближе и сможем узнать, откуда это пламя. — Приказал всадник, стегая свою лошадь.

За ним последовал весь отряд, и через мгновение он очутился рядом с побережьем Мертвого моря. Оказалось то, что так сильно мигало в темноте, было за морем. Потому разведчики не смогли бы выяснить, был ли это огонь или свет отчего-либо. Вскоре они свернули обратно в город и вернулись только ночью. Тем временем Уильям пришел в город раньше, благодаря их улову никто не голодал, а подоспевшая группа разведки также смогла насладиться едой, добытой из леса. Один член группы отправился на поиски командира гарнизона, дабы доложить ему о той информации, которую они смогли раздобыть. Остальной отряд разошелся по казармам, а друзья, выйдя на стену, решили побеседовать друг с другом:

— Здравствуй, Адам, как ты, друг мой? — Заботливо произнес Уильям.

— Со мной все в порядке, устал в дневной разведке. — Из последних сил высказался Адам, опираясь рукой об ограду стены.

— Тебе довелось найти что-то в тех землях? Говорят, что там ничем не лучше, чем здесь.

— Да.

— И что же вы нашли?

— Что-то нечто странное. Назревают новые вопросы, на которых нет ответа. Мне кажется, что это не конец, что вновь произойдет что-то необычное и неизведанное.

— Мы все стараемся быть начеку и прокормить наших товарищей. Что бы то ни было, мы дойдем до истины. В этом я уверен. Я пойду, завтра наутро вновь идти на охоту. — Промолвил Уильям, прощаясь со своим товарищем.

Уйдя в казармы, Уильям быстро заснул, дожидаясь следующего дня. Адам же остался на стене, он смотрел в небо, стараясь найти звезды, которые еле виднелись сквозь облака. Адам подался в легкую грусть, рассуждая о том неизбежном и ужасающе неизвестном, что подготовила для них всех судьба. С такими размышлениями он продолжал глядеть на небо, а когда звезды стали потухать, то вернулся обратно к своей кровати и уснул.

Когда город погрузился во мрак, вестники еще скакали вдоль полей. В полной ночи и мраке царствовало безмолвие, но его тишину перебивал методичный топот копыт, доносившийся по рыхлой земле. Когда лошади утомились, их привязали к стволу дерева и разожгли огонь. Эрнальд, уставший от долгой поездки, лег рядом с костром и впал в спячку до самого рассвета, а его уснувшее тело охраняли всадники. Когда солнце уже взошло наверх, Эрнальд напоил лошадей, отвязав их от дерева и, вскочив на коня, посланники вновь двинулись в дорогу. Спустя еще пару дней, добираясь до подножия холмов, их путь загромождали горы, благо лошади, не без труда смогли обойти их. Добраться до Тортосы, было рукой подать. Проскочив через пески, вестники достигли долгожданного города. Достигнув его, гонцов встретила стража, которая, разглядев их гербы на накидках, беспрепятственно впустила в город. Тортоса была одним из городов Леванта, в котором проживало мирное население, но сейчас крестоносцы обустроили в нем свой военный лагерь. Тортоса напоминала больше военное пристанище, а не портовый град. Везде сновали солдаты с окровавленными доспехами, многие из них были обмотаны тканью с ног до головы, чтобы закрывать их ранения. Жители, по-видимому, боялись, что крестоносцы убьют их всех до одного, потому они прятались в еле уцелевших домах. Здешние воители в прошлом, пытались захватить этот город, но яростные атаки мусульман не давали им и шанса. Потому тем, кому удалось захватить этот город, с особой жестокостью расправлялись, сначала с военными, а уже потом с сопротивляющимся мирным населением. Даже спустя месяц после похода, многие дома и улицы оставались в засохшей крови, а тела умерших, безжалостно сжигала сама армия. Эрнальд с охраной разузнал, где располагается командир сего войска, тотчас поспешив к нему. Там он встретил бородатого довольно высокого человека в одеянии крестоносца, который нахмурил свои брови, источая возмущение.

— Как они посмели?! Отправьте новый гарнизон, чтобы отсечь их неверные головы от бренного тела! — Заходя в палатку, услышал Эрнальд от этого вспыльчивого господина.

— Здравствуйте, Ваше сиятельство. — Преклонился перед ним Эрнальд, за ним последовали его телохранители. — Я — Эрнальд, вестник мистических происшествий, что Иерусалиму пришлось пережить, что южнее ваших земель.

Около него возвысилась фигура знатного человека, выставив свои руки за спиной, он величественно подошел к Эрнальду, который остался преклонным на колене.

— А ты! — Нетерпеливо вскрикнул дворянин, но, услышав слова из уст Эрнальда, сделал изумленное лицо, уставившись на него. — И чем же Раймунд Тулузский может помочь тебе в твоих странных вещах, что творятся южнее нас?

Конец ознакомительного фрагмента.