Железные крылья

Марьяна Соколова, 2022

Действия разворачиваются в период Второй мировой войны. Военный переводчик Никита Андреев попадает на фронт в самую гущу событий, выбраться из которых ему помогает совершенно неожиданный союзник…

Июль 1942 года

Война. Это слово пропитано смертью. Воздух тяжёлый, словно напичкан свинцом. Тяжело дышать…

Никита непроизвольно вздохнул. Он выглянул в окно, за которым простиралась серая безысходность. Солнце тщетно старалось пробиться сквозь пелену дыма, становившимся всё гуще от бесконечных взрывов, доносившимися глухими хлопками с линии фронта. Это музыка смерти. Но только победители услышат последний аккорд.

Никита вздрогнул, когда дверь за его спиной с грохотом распахнулась.

— Эй, малой, — в комнату ворвался крепкий светловолосый парень в солдатской форме. Он остановился посреди комнаты, широко расставив ноги. Во рту он держал незажжённую папиросу, которую перекатывал из одного уголка в другой.

— Привет, Миш, — ответил Никита, махнув рукой громиле. Тот сплюнул прямо на пол и прошествовал к столу Никиты. Парень нахмурился.

— Ты можешь соблюдать хоть какие-то приличия?

Миша усмехнулся и усадил свой мощный зад прямо на стол, заставив Никиту отклониться. Он еле успел спасти документы, над которыми работал последние два часа.

— Удалось что-нибудь разузнать? — кивнул Миша на документы.

— Не много, — нехотя ответил Никита. — У этого Зигеля отвратительный почерк, кроме того, в некоторых местах чернила потекли, так что текст трудно читаем.

— Угу, — Миша безразлично кивнул, после чего взъерошил своей огромной пятерней волосы Никиты. — Но ты ведь справишься, да?

Никита раздражённо отмахнулся от его руки, на что Миша только рассмеялся. Он вдруг вскочил на ноги и поводил плечами, расслабляя мышцы.

— Я чего пришёл, — он снова повернулся к Никите и сложил руки на груди. — Заканчивай с этими фашистскими ребусами и пошли со мной. Командир зовёт.

Брови Никиты залезли почти на лоб.

— Меня?

— Нет, меня. А я к тебе так, похвастаться зашёл. Тебя, конечно! Пошли.

Миша нетерпеливо помахал рукой и направился к выходу. Никита выдохнул, отложил в сторону документы и пошёл вслед за ним.

Проходя по коридору мимо одного из кабинетов, Никита услышал звуки ударов, сопровождающиеся ругательствами и криками, потом что-то тяжёлое упало на пол с глухим стуком. Миша вдруг остановился, лениво потянулся к ручке двери и, приоткрыв её, заглянул внутрь.

— Развлекаетесь, парни? — звучно сказал он и толкнул дверь, войдя в помещение. Никита боязливо вытянул шею, чтобы увидеть, что происходит. В комнате находились трое: один из них смолил папиросу, смотря на Мишу прищурившись, другой сложил руки на груди и ухмыльнулся, когда Миша зашёл, а третий, скорчившись, лежал на полу. Никита увидел капли крови на линолеуме, и, судя по разбитому носу лежавшего, кровь принадлежала ему. Никита почувствовал себя неуютно.

Один из парней, здоровенный бугай, не переставая ухмыляться, прогремел:

— Здорово, Миха.

— Здоровей видали, — безразлично ответил Миша и смерил взглядом лежащего на полу мужчину. — Разве вы входите в группу по допросу пленных, Артём? — он, держа руки в карманах, чуть склонил голову на бок. — Как это прошло мимо меня?

Ухмылка Артёма сползла с его лица, и он как-то растерянно посмотрел сначала на своего смолящего товарища, потом снова на Мишу.

— Да нет, — промямлил он. Потом на его лице снова заиграла ухмылка. — Просто решили оказать фрицу тёплый приём, — он пихнул ногой лежащего на полу немца. — Ну, как тебе русское гостеприимство, ублюдок?

Он сплюнул на пол, буквально в паре сантиметров от лица немца, потом поставил свой ботинок на плечо пленного и покачал ступнёй вперёд-назад.

— Фашистская мразь, — он снова посмотрел на Мишу, самодовольно ухмыляясь.

Миша в ответ закивал и тоже расплылся в улыбке, после чего молниеносно одним ударом в челюсть отправил Артёма в другой конец комнаты. Тот отлетел к стене рухнул на пол, но тут же вскочил на ноги, держась за челюсть.

— Какого хрена ты делаешь?! — истерично взревел здоровяк, выпучив глаза на Мишу с такой силой, что, казалось, они сейчас лопнут.

Миша смерил его хмурым взглядом.

— Показываю куску дерьма, где его место.

Он переступил через пленного и направился к Артёму. Здоровяк отпрянул, но сзади была только стена, так что он практически вжался в неё.

— Не подходи ко мне, слышишь!

Но Миша не послушался. Он почти вплотную подошёл к Артёму и прорычал:

— Если я ещё раз увижу, что ты хотя бы посмотрел в сторону пленных, я не успокоюсь пока не выбью из тебя всё дерьмо. А так как ты полностью состоишь из дерьма, будь уверен, что после такой нашей встречи ты больше не сможешь ходить.

Миша развернулся и направился к Никите, который стоял на пороге белый как мел. Проходя мимо второго парня, который всё это время стоял не шевелясь, Миша бросил ему:

— Уведи пленного.

Тот кивнул и тут же засуетился вокруг немца. Артём, видимо придя немного в себя, крикнул Мише в спину:

— Какого хрена ты делаешь, Миха? Он же фашист! Эти твари убивают твоих друзей!

Миша остановился, медленно обернулся и посмотрел на Артёма:

— Может, они и твари. Но мы-то нет.

И они с Никитой покинули кабинет.

В коридоре Никита спросил:

— Почему ты решил навалять этому здоровяку?

Миша удивлённо посмотрел на Никиту:

— А что? Ты думаешь, я не должен был?

— Совсем нет! — тут же запротестовал Никита. — Я просто…удивлён, наверное.

Миша ухмыльнулся и потрепал Никиту по голове.

— Запомни, малой, даже на войне мы должны оставаться людьми. Одно дело убить врага на фронте, а другое — избивать беззащитного, пускай он и законченный негодяй. У зла нет национальности, парень, поэтому важно всегда оставаться человеком.

Никита, как завороженный, смотрел на суровое лицо друга, потом его губы растянулись в улыбке, и он кивнул.

Когда они прибыли в кабинет главнокомандующего, тот сидел за своим столом, уставившись в какие-то бумаги.

— Разрешите обратиться, товарищ майор! — отчеканил Миша.

— Разрешаю, — Геннадий Петрович Кузнецов, командующий танковым батальоном в Сталинграде, оторвался от бумаг и посмотрел на вошедших.

— Рядовой Андреев прибыл, как вы приказали, — Миша отступил в сторону, открыв взору майора стоявшего за ним Никиту. Парень тут же приложил правую ладонь к виску.

— Товарищ майор, здравия желаю!

— Вольно, солдат, — Геннадий Петрович встал из-за стола и подошёл к окну. — Как обстоит дело с переводом переписки, которую мы получили от Зигеля?

— В процессе, товарищ майор. Многие слова размыты, так что я столкнулся с некоторыми трудностями.

— Ясно, — майор кивнул. — Время ещё есть. Я не думаю, что это военная переписка, но всё же постарайся не затягивать, парень.

Геннадий Петрович по-отечески посмотрел на Никиту.

— Так точно! — отчеканил Никита.

Майор кивнул.

— Теперь к делу. Сегодня мы захватили ещё одного фрица и, судя по нашивкам, не простого рядового. Мне нужно, чтобы ты присутствовал на допросе через два часа.

— Понял, — ответил Никита. Майор снова кивнул.

Внезапно в кабинет майора влетел связист, Женя.

— Товарищ, майор! — начал он сходу. — Информация с фронта. Немцы прорываются! Наши стоят, но натиск сильный. У них дефицит медикаментов, много раненых.

— Доложить подробно ситуацию на фронте, — нахмурившись, сказал Геннадий Петрович.

Женя в деталях передал информацию, полученную с фронта. Майор, выслушав связиста, громко выругался.

— Старший сержант Коваленко, — обратился он к Мише. — Отправляем боевое подкрепление: два Т-34 и три КВ-1. Дополнительно, в обход, один Т-26 с медикаментами и провизией. Двадцать шестой вернуть на базу сразу же после передачи помощи. На нём в бой без необходимости не вступать!

— Так точно, товарищ майор!

— Иди! — рявкнул Геннадий Петрович, и Миша молниеносно исчез за дверью.

На время в кабинете майора воцарилась тишина. Спустя несколько минут за дверью послышались шаги, и в кабинет снова ворвался Миша.

— Танки будут готовы к отправке с минуты на минуту, однако у нас не хватает людей. Экипажи двух танков будут минимально укомплектованы, — доложил Миша.

— Не хватает людей, — повторил майор.

— Я могу поехать, — вырвалось у Никиты.

Все присутствующие с удивлением посмотрели на него.

— Переводчик? — Геннадий Петрович не сводил глаз с парня.

Никита покраснел и отвёл глаза.

— Майор, почему нет? — вступился Миша за Никиту. — Он поедет в двадцать шестом, остальные танки его прикроют. Таким образом, мы получим ещё одну боевую единицу, а Никитка внесёт вклад в защиту Родины.

Майор смерил Никиту хмурым взглядом.

— Экипаж двадцать шестого состоит из двух человек, — он перевёл взгляд на Мишу. — Таким образом, если Никита поедет с Колей, танк останется без наводчика и не сможет обороняться, если их атакуют.

— Мы прикроем ребят, не переживайте, майор, — Миша положил руку на плечо Никите. — Если немцы ударят, их огонь придётся на нас. Мы дадим двадцать шестому отступить без единой царапины.

— Хорошо, — майор снова посмотрел на Никиту, его взгляд был суров, как никогда. — Только без геройства, парень. Твоя цель — передать медикаменты и провизию и сразу же вернуться на базу. Всё понятно?

— Так точно, товарищ майор! — выкрикнул Никита.

— Идите, — отмахнулся Геннадий Петрович.

Молодые люди, включая связиста, покинули кабинет. Майор какое-то время стоял на месте, после чего подошёл к окну и выглянул наружу. Возле танков суетились солдаты, перекрикиваясь друг с другом и махая руками.

— С Богом, парни, — тихо произнёс он.

«Надеюсь Бог услышит нас…»

Перед отправлением Миша подошёл к Никите.

— Ты теперь настоящий солдат, малой, — он дружественно ударил Никиту в предплечье своим гигантским кулаком.

— Типа того, — ответил Никита, потирая ушибленное место. — Но миссия-то не боевая. Это разве считается?

Миша перестал улыбаться и серьёзно посмотрел на Никиту.

— Парень, ты едешь на фронт. В самое чёртово пекло. И неважно, пробудешь ты там минуту или несколько дней, отпечаток останется навсегда.

Он схватил Никиту за затылок и прижал его лоб к своему.

— Главное, вернись, — после этих слов он отпустил парня.

— Ты тоже, — ответил Никита.

Миша подмигнул ему и, отсалютовав двумя пальцами, побежал к огромному Т-34, который выглядел как настоящая машина смерти, такой же неотвратимый и смертоносный. От мыслей его отвлёк Николай, водитель-механик танка Т-26, на котором предстояло ехать Никите. По сравнению с остальными боевыми машинами их танк выглядел игрушечным, даже короткая пушка казалась ненастоящей.

— Добро пожаловать на борт! — весело сказал Николай и указал большим пальцем на люк. Никита кивнул и забрался внутрь танка, Коля полез следом за ним. Внутри было тесло, и места едва хватало для двоих. Коля протиснулся вперёд и занял место у штурвала.

— В первый раз на фронт? — спросил Николай, усаживаясь поудобнее на сидении.

— Да, — хмуро ответил Никита.

— С посвящением, — сказал Коля и нажал на красную кнопку на панели управления слева от него. Танк затарахтел и завибрировал. Никита пошатнулся и схватился за стенку.

— Ну что, вперёд! — и Коля задёргал рычагами, заставляя танк сорваться с места.

Т-26 оказался весьма резвым. Он достаточно быстро разгонялся и ловко входил в повороты. Казалось, Коля управлял махиной без труда, как игрушечной.

— А вот и ребята, — проговорил Коля.

Никита наклонился к нему, и сквозь смотровое окно увидел, что остальные танки начали окружать их, беря в кольцо. Его охватило чувство трепета, когда он увидел мощь тяжёлых танков товарищей. Казалось, одними лишь своими мощными гусеницами они могут сравнять с землёй целый город. Это были поистине машины смерти… Никита замотал головой. Нет, не смерти! Они ведь созданы защищать его, Никитину, Родину! И если и прольют чью-то кровь, то кровь врага. Никита снова уставился вперёд. На мгновение ему показалось, что он видит кровавый след, который гусеницы оставляют за собой. Он заморгал, пытаясь отогнать видение, и когда снова посмотрел вперёд, вместо крови увидел лишь свежие следы, оставленные гусеницами на сырой земле.

Голос Коли прервал его мысли:

— Скоро приедем.

Он снова ожесточённо задёргал рычагами, и танк завилял на месте. Коля выругался.

— Чёртова грязь, — он бросил короткий взгляд на Никиту. — Главное, не высовывайся, парень. Когда прибудем, твоя задача — сидеть здесь и быть начеку. Я пойду передавать припасы, — он снова пустил танк в лёгкий дрифт, заставив Никиту прижаться к стенке для удержания равновесия. — Ребята закроют меня, но всё же будь на стрёме. Если увидишь что-то или кого-то, ори во всю глотку, понял?

— Понял.

Коля кивнул и сосредоточился на дороге.

Спустя примерно десять минут они прибыли на место. Никиту окатила волна ужаса. Даже сквозь броню танка он чувствовал тяжёлое давление смерти здесь. Вокруг то и дело слышались выстрелы. Где-то прозвучал взрыв. Никита инстинктивно отшатнулся, прижавшись к металлическому корпусу. Сейчас он больше всего на свете хотел слиться с танком. Коля повёл танк чуть дальше, внимательно оглядывая местность, потом остановился. Он надел массивные наушники и, повернувшись к радиостанции, стоявшей прямо за его спиной, схватил микрофон. Удостоверившись, что всё чисто, он отложил микрофон, стянул наушники и посмотрел на Никиту.

— Так, я пошёл.

Тут же буквально в паре метров от них прогремел взрыв. Коля выругался и схватился за рычаги. Т-26, сделав крутой разворот, направился прочь от места взрыва. У Коли на лбу выступили капельки пота. Он снова остановил танк.

— Твою мать, слишком далеко, — он лихорадочно схватил микрофон радиостанции и, наспех напялив наушники на голову, затараторил: — Клён, это Иволга, приём. Не могу подъехать к точке высадки из-за взрывов, приём, — он замолчал, слушая ответ на том конце. Его лицо посерело. — Какое расстояние до точки? Приём, — снова молчание. Он сжал зубы. — Чёрт, это слишком далеко, — он вздохнул и отчеканил в микрофон. — Принял. Отбой.

Коля сорвал наушники с головы и повернулся к Никите.

— Ты случаем не умеешь водить танк?

Никита отрицательно покачал головой. Коля нервно усмехнулся.

— Я так и думал, — он посмотрел вперёд. — Первоначальная точка, где должна была осуществиться передача, была в семидесяти метрах от того места, где прогремел взрыв. Сейчас туда не пробраться.

Коля вздохнул и схватился за рычаг.

— Эту миссию мы провалили. Нам придётся вернуться.

— Стой! — Никита округлил глаза. — Мы не можем подъехать хоть чуточку ближе?

— Нет, это самое безопасное расстояние.

— Сколько отсюда до нашей цели?

Коля смерил Никиту раздражённым взглядом.

— Около трёхсот метров. Слишком опасно, чтобы сейчас пробираться туда, — он снова посмотрел вперёд. — Если бы ты умел водить танк, ты бы мог прикрыть меня, пока я пробираюсь туда. Но сейчас у нас нет шанса. Без прикрытия — слишком опасно, как и то, что наш малыш не может дать огневой отпор.

Никита вдруг выпрямился и уверенно сказал:

— Давай я пойду.

Коля обернулся и смерил его таким взглядом, будто Никита вдруг превратился в инопланетянина.

— Ты что, сдурел? Это тебе не во дворе в песочнице играть. Не обсуждается!

Никита нахмурился и упрямо сказал:

— Нам нужно передать лекарство и провизию. Не это ли наша миссия?

Коля смерил Никиту тяжёлым взглядом.

— Наша миссия провалилась, когда точка передачи попала под огонь. У нас нет возможности доставить припасы, наш танк не может стрелять. Как только мы приблизимся к точке, нас атакуют, и нам всё равно придётся отступить, однако танк пострадает. Что ещё непонятного? — замолчал, а потом стальным тоном продолжил. — Возвращаемся.

— Но ты можешь прикрыть меня первые сто — сто пятьдесят метров, а дальше я проберусь. Там недалеко, а один человек будет не так заметен, как целый танк.

Коля выругался:

— Тебе жить надоело?!

— Нет, — твёрдо ответил Никита. — Я хочу выполнить миссию.

Коля снова выругался и отвернулся. Он какое-то время молчал, затем схватил рычаги и сквозь зубы сказал:

— Я буду прикрывать тебя столько, сколько смогу. Дальше пробирайся ползком. Земля сырая, измажься в грязи. Так тебя не будет видно издалека.

Никита кивнул и схватил рюкзак с припасами. Коля развернул Т-26 и направил танк обратно к точке передачи. Его лицо было суровым и непроницаемым. Какое-то время танк полз по вязкой грязи, но через несколько минут Коля резко затормозил. Никита чудом устоял на ногах. Слева послышался взрыв.

— Чёрт, — прошипел Коля. — Слишком близко. Дальше танк не пройдёт.

Он повернулся к Никите.

— Парень…

— Я пойду, — Никита схватился за люк. Коля стиснул зубы.

— Отсюда прямо, не сворачивая, находятся оборонительные окопы. Они идут сплошь по периметру, так что не ошибёшься. Передай припасы первому, кого встретишь, — голос Коли был ровным. — Если в окопах никого не будет или все будут мертвы, оставь рюкзак в окопе и убирайся. Не ищи выживших или кого-то, чтобы передать припасы. Они сами найдут их. Оставляй рюкзак там и возвращайся без промедлений. Понял?

Никита кивнул. Перед тем, как открыть люк и вылезти наружу, он услышал слова Коли:

— Возвращайся как можно скорее. Не смей там умирать, слышишь!

— Я вернусь, — кивнул Никита и открыл люк.

— Я буду поблизости, — крикнул ему напоследок Коля, и Никита исчез в проёме люка.

Он спрыгнул на землю и присел сбоку танка, затем аккуратно, на корточках, подошёл к краю гусеницы и выглянул оттуда. Первое, что он увидел был дым. Много чёрного дыма. Его клубы обволакивали мощные тела тяжёлых бронированных машин союзников, которые грозными исполинами стояли на линии огня, образуя живой щит и, в то же время, боевую мощь Советской армии. Огромный Т-34, находившийся ближе всего к крохотному, по сравнению с ним, Т-26, за которым прятался Никита, мощным запалом послал снаряд в сторону вражеской баррикады. Никита невольно закрыл уши и поморщился от оглушительного взрыва. Земля под его ногами затряслась. Он почувствовал, как его сердце и все внутренности сжались в комок, а в голове яростно забилась лишь одна мысль: бежать! Он вскочил, но тут же замер. Что он делает? Его рука сжала лямку рюкзака, висевшего на его спине. Парни тут умирают один за другим, а он, будучи переводчиком, отсиживается в защищённом со всех сторон штабе. Ему выпал шанс помочь героям страны, в которой он родился и живёт, и защитить Родину.

Конец ознакомительного фрагмента.