Нас нет

Марья Коваленко (2024)

— Дружище, я, конечно, слышал о возможностях современных 3D-принтеров, но не знал, что ими можно делать людей. — Я тоже не знал. — Ты когда успел себя так качественно откопировать? — Судя по всему, десять лет назад. — И что, ксерокс все это время был не в курсе, что размножился? — До сего дня ни сном ни духом. — Мой взгляд остановился на белой как мел Елене, которая обнимает нашего сына. Десять лет я считал ее предательницей. Верил, что любимая нашла себе лучшую партию, когда ее папаша бросил меня за решетку. А в реальности… все это время она растила моего сына и, как могла, боролась со своим уродом мужем.

Глава 1

Елена

— Елена Арсеньевна, что ж вы такая с… сильно упрямая женщина?

— Слово «сучка» такое же существительное русского языка, как и другие. Не нужно его менять.

— Да я уже не знаю, что с вами менять, а что не менять.

Павел Шацкий, высокий молодой мужчина в модном костюме с фиолетовой бабочкой, шумно выдохнул и с немым вопросом посмотрел в небо.

— Третий раз приезжаю. Сроки горят. «Империал» откроется через месяц, а у меня до сих пор нет лица рекламной компании.

— У нас в стране перевелись жены олигархов? Или в светском зоопарке не осталось львиц?

Мой рабочий день закончился пятнадцать минут назад. Голова гудела, и больше всего хотелось оказаться подальше от шума Невского проспекта, в своей квартирке на окраине. Снять эти адские туфли. Узнать, как мама. Включить скайп и по видеосвязи увидеть наконец своего мальчика.

— Елена Арсеньевна… Ну какие львицы? Какие жены олигархов? — Павел брезгливо поморщился. — Да они даже драгоценности носить не умеют. Как в девяностые привыкли бриллиантами обвешиваться, так до сих пор и ходят. Елки. Новогодние.

— Ну… У меня бриллиантов вообще нет. Так что ничем не могу вам помочь.

— Всё издеваетесь. Да на вас даже стекляшки будут смотреться дороже, чем на некоторых — самые чистые алмазы. Княжна Абашева. Последняя из старинного рода.

— Предпоследняя, — пришлось поправить. — И стекляшки я тоже не ношу. Найдите себе другую стекольщицу. Романовых и Шереметьевых в стране несколько тысяч. Уверена, кто-нибудь да согласится вам помочь.

— Не-ет. Точно издеваетесь. «Империал» не хостел для гастарбайтеров. Это сеть отелей самого высокого уровня, и нашим лицом может стать только настоящая княжна.

От отчаяния взвыть захотелось. Мы встречались с Павлом уже третий раз. Трижды он совал мне под нос свой контракт. Трижды я говорила ему «нет». Трижды просила оставить меня в покое. Но он упорно изображал глухого.

— Давайте договоримся, ваш «Империал» не хостел, а я не модель. Если нужна будет экскурсия по Эрмитажу, то пожалуйста, я в вашем распоряжении. Александровский зал, Николаевский зал. Да хоть зал Древнего Египта. Везде проведу, всё расскажу. На трех языках. А торговать лицом… извините, это не мое.

Я посмотрела в сторону метро, и взгляд задержался на отражении в витрине магазина. Высокий симпатичный мужчина и женщина-тень. Тоже высокая, но без всех этих фотомодельных выдающихся деталей. Скорее тощая. С большими глазами и такими же большими мешками под ними. С русыми волосами, скрученными в строгую гульку. С родословной, как породистая кошка. С гербом. И настолько уставшая за долгий день, что даже слушать собеседника было больно. Старуха в двадцать девять.

— Знаете, какая-нибудь Шереметьева или Романова за те деньги, что я предлагаю, согласилась бы не только сфотографироваться, но и… — Не договорив, Павел ослабил бабочку и красноречиво стрельнул взглядом на ширинку своих брюк. — На всё согласилась бы. А вы… Чистая голубая кровь! Никаких мещанских примесей! Хоть сейчас на престол.

Для человека, который должен был устать от моих отказов, последнюю фразу Павел произнес с подозрительным восторгом. Даже неясно было: мазохизм это или такой уровень выдержки.

Впрочем, последнее интересовало меня не настолько сильно, чтобы спрашивать.

— Ваш босс вообще знает, что вы в меня вцепились? — Разговор пора было заканчивать, поэтому я задала главный вопрос. Тот, который мучил с нашей первой встречи.

— Вы про генерального «Империала»?

— Нет. Про самого главного.

Словно на улице в плюс двадцать пять вдруг стало холодно, я обхватила себя руками.

— Денис Романович?! — Павел удивленно округлил глаза.

Будто я спросила не о боссе, а о священном небожителе.

— Да. — По телу побежали мурашки.

— О, что вы! Денис Романович не интересуется такими вопросами. Для него «Империал» только один из проектов, — отмахнулся Шацкий. — Я даже не уверен, что он будет на презентации. У него сейчас помолвка, невеста… Другие дела!

— Невеста?..

В горле встал ком. Свадьба самого успешного миллиардера страны была последним событием, которое могло меня интересовать. И думать о его личной жизни не стоило! Но внутри будто что-то надломилось.

— Официально еще не было объявлено. — Павел суетливо осмотрелся по сторонам. — Денис Романович не фанат публичности, но информация точная. Уж кому, как не мне, главному пиар-менеджеру компании, знать такие детали.

— Ясно, — выдавила я из себя.

— Да… Но по поводу моего предложения вы хотя бы подумаете?

Не спрашивая разрешения, Павел сунул в карман моей сумочки свою визитку. Уже третью за все наши встречи.

— Нет.

Лгать не было никакого желания. Вообще никаких желаний не осталось. Как ветром сдуло.

— Очень зря! Экскурсоводом вы и до пенсии не заработаете таких денег! А второго шанса может не быть. «Империал» — он один-единственный в своем роде. Люкс из люксов!

— Да… единственный…

Перед глазами против воли вспыхнула одна из фотографий Дениса. Я видела ее в каком-то журнале, которые стопками лежали на вахте охраны.

Красивый. Высокий. Заматеревший. С модной щетиной, холодным взглядом и плотно сжатыми губами. Даже на фото он казался гораздо опаснее, чем в молодости… В его двадцать четыре и мои девятнадцать.

Живая легенда! О которой не было даже слухов. Только цифры. Сколько заработал, сколько потратил. Граф Монте-Кристо двадцать первого века. Мой первый мужчина. Мое пепелище. И тайна.

* * *

Всю дорогу до дома я только и делала, что пыталась вычеркнуть из головы мысли о Денисе, вспоминала его и опять гнала ненужные картинки.

Мазохистский пинг-понг — любимая женская забава.

К счастью, стоило переступить порог квартиры, и меня отпустило.

— Опять задержали на работе? — Из кухни с грустной улыбкой вышла мама.

— Нет. Опять этот… из «Империала» приставал со своим предложением.

Я сбросила туфли и чуть не застонала от облегчения. В сражении «Шпильки против ног» последние проигрывали уже второй год. Нужно было все же не жалеть деньги и купить себе что-то более удобное. Пусть старушечье! Плевать. Соблазнять мне все равно было некого.

— Они все княжну хотят? — Мама поцокала языком. — Пусть бы Гришку Романова из Мадрида себе выписали. Его даже в правительстве каждая собака знает. Был бы им и герб, и связи. Любой каприз за их деньги.

— Я предлагала им и Романовых, и Шереметьевых. Уперлись, как бараны. Нужны только Абашевы, и все тут!

— Ну, у нас по линии еще Марат^[1] с Дамиром^[2] есть, — вспомнила мама. — Племянники твоего папы.

— Подозреваю, они пошлют Павла гораздо дальше, чем каждый раз посылаю я. У них самих по личной империи.

Уже и не помнила, когда в последний раз видела двоюродных братьев. Наши отцы не слишком любили друг друга. Скорее даже ненавидели, потому мы мало общались.

Однако статьи о братьях регулярно мелькали в интернете. В колонках о самых богатых и знаменитых. Так что не знать об их успехах было сложно.

— Всё, хватит об этом «Империале»! — Я бросила сумочку и обняла маму. — Расскажи лучше, как у тебя дела? Что сказали в больнице? Когда операция?

— Лен… Да нормально всё… — Мама как-то странно потупила глаза и отвернулась.

— И почему мне кажется, что ты врешь?

Я наклонилась, чтобы лучше видеть ее лицо. Хотя бы в профиль.

— Мне новые таблетки выписали. Сказали, что они лучше прежних.

— Та-а-ак… А операция?

Грудь сдавило от нехорошего предчувствия.

— Не будет пока никакой операции. Отложили ее.

— Проклятие! — взорвалась я. — Как они могли ее отложить? Эти таблетки… Они тебе не помогают! Мы два обследования в разных клиниках прошли! Кисты с каждым месяцем становятся только больше!

— Дочь… Дочь… — Мама, как всегда, попыталась меня успокоить. — Ну, может, эти, новые, помогут.

— А причину, почему отказали в плановой операции, тебе сообщили?

Ни о каких таблетках я и слушать не хотела. За два года мама перепробовала их столько, что научную диссертацию можно было на основании ее опыта защитить.

— У нас в районе какая-то клиника закрылась… Врач говорил название, но я забыла, — вздохнула мама. — Теперь всех пациентов объединили в одну очередь. И пока что хирургам не до меня.

— Денег хотят? Взятку?

Голова от напряжения начала болеть так сильно, что пришлось распустить волосы.

— Лен, ну что ты сразу о плохом?! У них там сейчас молодых много. Некоторым еще рожать и рожать. Не то что мне!

— Сумму озвучивали? Намекали хоть на что-то?

Я даже не вникала в мамины объяснения. Ясно было и так. Какому-то врачу дали понять, из какой мама семьи, и все «прекрасное» в нашей медицине поперло наружу. Всплыло!

— Дочка! — Теперь уже мама обняла меня. — Какие намеки? О чем ты? По мне разве не видно, какая я богачка? Пенсия как у всех. И зарплата копеечная. Никто ни на что не намекал.

— Конечно…

Так и хотелось поспорить. Но я не стала. Уж мама точно была не виновата в том, что ее здоровье для системы ничего не значило.

— Хорошо все будет. — Теплая сухонькая рука коснулась моего лба и медленно стекла по щеке вниз. — Таблетки помогут. Ничего со мной не случится.

— Мам, я найду деньги. На частную клинику. Не нужно больше экспериментов над собой.

— Даже и не думай! — Мама снова погладила. — Никаких долгов, кредитов или еще чего нам не нужно. Тим скоро от папки из Англии вернется, и так затрат хватит. Новый учебный год. Одежда, обувь, книги всякие. Третий класс — это не шутки.

— Значит у отца его попрошу… У Славы.

Я закрыла глаза и попробовала дышать медленнее, чтобы хоть немного снизить тревогу.

— Лена, я скорее на паперть милостыню собирать пойду, но не позволю тебе унижаться перед этой сволочью! — В голосе мамы зазвенела сталь. — Хватит и того, что он всю молодость тебе отравил. Держит на коротком поводке, как собачонку. Ни личной жизни, ни счастья. Сплошной шантаж. И угрозы.

— Ты сгущаешь краски. Всё не так плохо.

Я почти не врала. За четыре года после развода настолько смирилась с условиями, которые выдвинул Слава, что сейчас уже и не чувствовала никаких ограничений.

Просто ничего не хотела. Только своего мальчика — Тима. Видеть рядом, обнимать, водить в школу и читать книжки перед сном.

— И все равно… прошу. Дочка, не нужно… — Мама заглянула мне в глаза. — Я справлюсь. Мы обе справимся. Только не проси.

Последние слова она произнесла одними губами. Беззвучно. Как молитву.

Больше всего на свете хотелось согласиться и не обманывать. Каждая услуга Славы стоила очень дорого. За одну-единственную свою ошибку, совершенную в девятнадцать лет, я каждый раз платила так дорого, словно ошибалась снова и снова. Без скидок за верность и послушание.

Но кроме Тима и мамы у меня никого больше не осталось.

Примечания

1

Дамир Абашев — главный герой романа «Я б ему…» Все истории полностью самостоятельные, и можно читать отдельно.

2

Марат Абашев — главный герой романа «Малыш от Генерального». Все истории полностью самостоятельные, и можно читать отдельно.