Однажды океан проснулся облаком

Марья Дмитриева

Как пережить ураган, что разрушил твой дом и вырвал с корнем твой сад – тот, что растила всю жизнь? Как победить страх, что отнимает силы и радость, отправляет твою лодку на дно? Как найти покой, если скитаешься уже девять жизней подряд? Как вспомнить настоящего себя, если много лет верил чужим словам?Сказки Марьи Дмитриевой – путеводный клубочек для заплутавшей души. Волшебное зеркало – заглянув в него, можно увидеть подсказку от Вселенной. Уникальную, только твою. Попробуешь?

Как у льва росла грива

После шторма началась череда солнечных дней. Море успокоилось, реки вернулись в свои берега, и жизнь потекла по-прежнему.

Я лежал под солнцем, смотрел на проплывающие облака и ловил бабочек. Мне нравились узоры на их крыльях: похожие на рисунки, что остаются на песке после прибоя, а иногда на лунный свет сквозь облака. Но чаще всего они были похожи на мелкие цветы. Я рассматривал крылышки и отпускал бабочек в небо. Вообще, ловить бабочек мне не разрешалось, это было одно из главных правил прайда — охотиться, только когда голодный. И я делал это вдалеке от остальных.

Наш прайд располагался недалеко от моря среди густой травы бескрайней саванны с редкими зарослями акаций, которые прятали нас от палящего солнца.

Я ловил бабочек на берегу, это было самое дальнее место от кустов, где в зной отдыхала наша семья.

У меня только начинала расти грива, и моё любопытство не знало границ.

Я, как обычно, лежал в траве, слушал волны, набегающие на песок, и высматривал себе жертву. Наконец показалась большая бабочка с крыльями цвета моря. Прежде я такой не видел. Меня охватил азарт, и я, путаясь всеми четырьмя лапами, погнался за добычей. Я не упускал её из виду и готов был уже прыгнуть и аккуратно накрыть её лапой, как на моём пути возник Лу. Бабочку я упустил.

— Смотри, куда несёшься! Горе луковое, а не кот! — возмутился Лу, когда я с разбегу влетел в него.

Лу был немногим старше меня, хотя его грива уже лучилась в солнечном свете. Он был очень странный. И слегка грубый. Лев-одиночка, который жил в прайде. Он охранял всегда самые дальние границы, выигрывал очень сложные схватки и, несмотря на свой юный возраст, никогда не играл с нами.

— Извини, Лу. Я увлёкся.

Лу фыркнул и пошёл в сторону границы. Наше большое семейство занимало широкую территорию, за которую я ещё ни разу не выходил.

Лу направлялся к восточной границе прайда. И я поплёлся за ним.

— Ну и что ты за мной увязался, Маленький? — заворчал он.

— Интересно, — ответил я.

Лу промолчал, и я решил, что могу идти с ним дальше.

Вообще, моё имя Юль, но все называли меня Маленький. Сперва — потому что я был самым младшим в прайде. Но я подрос, а Маленький так и осталось со мной. Я боролся с этим, но безуспешно. А потом привык и решил, что быть маленьким намного лучше, чем большим.

Мы дошли до реки и остановились. Лу лениво зевнул и лёг в траву.

— Мы пришли? — спросил я.

— Ты разве никогда не был здесь? — удивился Лу.

Я ничего не ответил. Тогда Лу встал и мотнул головой, зовя за собой. Мы перешли реку.

— Вот здесь ты уже не дома. Смотри, как всё просто. От всего на свете нас отделяет один шаг. Но только мы решаем, в какую сторону идти. А теперь пошли обратно. Моя задача — охранять границы прайда, а не показывать любопытным мир.

Мы вернулись к реке. Лу лёг в траву. Я сел рядом и рассеянно наблюдал за бабочками, размышляя о том, что произошло.

Я всегда думал, что за границами прайда страшно. И что надо быть смелым, чтобы пойти куда-то дальше. Я знал, что рано или поздно мне придётся это сделать, но это время казалось очень далёким. А на деле всё было не так. Ничего не случилось. А самое непонятное — если бы Лу не сказал, что мы перешли границу, я бы никогда об этом не узнал! Мог просто бежать за бабочкой и перейти реку не заметив.

— Лу, можно задать тебе вопрос?

— Всё равно ведь не отстанешь, говори, — Лу небрежно мотнул гривой.

Я рассказал ему о своих мыслях. Лу улыбнулся:

— В этом мире всё условно, Маленький. Граница — это всего лишь воображаемая линия между нами и чем-то другим. Мир огромный. И он един. Границы придуманы, чтобы было проще и понятнее жить.

Он говорил что-то ещё, но я уснул. Когда я открыл глаза, была ночь. Лу заметил, что я проснулся, и подошёл ко мне.

— Держи свой ужин, — и протянул кусок свежего мяса.

Я поел и ждал, что Лу прогонит меня обратно к семье. Однако он заговорил очень спокойно и даже тепло:

— Тебе было вкусно, Юль?

Я кивнул.

— А знаешь, я раньше не понимал, почему, например, зебры должны гибнуть только оттого, что мы голодные? Это ведь несправедливо. Но однажды я понял одну истину. Сильные рождены быть сильными. Слабые рождены стать сильными. У каждого свой путь. И зебра должна ускользнуть из лап льва. И выиграть себе жизнь. А лев должен догнать зебру, иначе он погибнет от голода. Самое интересное, что когда я понял это, у меня начала расти грива.

Шелестела трава. Было слышно, как море набегает на песок. На небе мерцали звёзды. В тот вечер я нашёл себе друга.

…Солнце светило с каждым днём всё ярче. Земля покрылась трещинами, трава пожелтела. Река на границе превратилась в еле заметный ручей, и уже не верилось, что в этих местах когда-то были ливни.

Мы с Лу шли вдоль моря. Песок на побережье обжигал лапы, сухой воздух обжигал лёгкие. Это должен был быть последний день в здешних местах: мы собрались уходить на север, искать воду. А стал последним днём в прайде. Начался сильнейший пожар, и мы оказались отрезаны от остальных.

Так мы остались вдвоём. И решили идти на восток. Рядом была вода. Целый мир воды, которую нельзя было пить. Мы находили маленькие лужицы, Лу ночью охотился на мелких зверей, которые остались в испепелённой солнцем и пожаром саванне. Жизнь продолжалась.

Однажды нам повезло: мы увидели пару буйволов. Когда наступила ночь, Лу приказал ждать его, а сам отправился за добычей. Его не было до рассвета, и я уже начал волноваться, когда увидел его. Он шёл очень неуверенно, но тащил в зубах добычу. Мы устроились около лужицы и стали обедать, когда я заметил, что Лу ранен.

Следующие три дня мы никуда не шли. Я ненадолго оставлял Лу одного, чтобы найти еду. Ему не становилось лучше, он мало разговаривал и ничего не ел. Воды почти не осталось, я старался не пить, оставляя всё другу.

— Маленький, — заговорил Лу перед рассветом, — а ты знаешь, почему я не уходил из прайда? Мне просто надо было знать, что есть место, куда я могу возвращаться, где меня ждут, где я нужен. Это важно в любой дороге — знать, что тебя где-то кто-то ждёт.

Утром, когда я открыл глаза, Лу не было рядом. Остались лишь следы, уходящие на север.

Я не понимал, что случилось. Почему он оставил меня одного? Была паника, бесконечное солнце и небо, которое сливалось с морем на горизонте. Не в силах никуда уйти, я ждал и надеялся, что Лу вернётся. И всегда оставлял ему глоток воды.

Не знаю, сколько дней прошло, когда я встретил Тябра. Тябр был полосатой кошкой больше меня. Он пришёл ночью с севера, и вначале я принял его за Лу. Моя радость сменилась разочарованием, когда вместо гордого льва я увидел тигра. Однако я был счастлив любой компании.

Тябр сначала был молчалив и в основном слушал меня. А я говорил-говорил-говорил, как будто не делал этого никогда прежде. Сначала я рассказал про Лу, потом про бабочек, про волны, про прайд, про всё на свете.

Мы лежали на песке и смотрели вдаль. Каждый думал о своём. Я вспоминал моего Лу. На глаза наворачивались слёзы. Когда начинал плакать, я вспоминал бабочек. Узоры на их крыльях превращались в калейдоскоп, я зажмуривал глаза сильнее, а потом резко открывал, возвращаясь в реальный мир, где уже не было слёз.

— Куда ты смотришь, Тябр? — спросил я, когда бабочки перед моими глазами превратились в бесконечное море.

— Прямо, — ответил Тябр. И улыбнулся: — Я смотрю прямо. Когда смотришь прямо — всегда видишь цель. Когда идёшь, перед тобой всегда горизонт. Что такое горизонт, Юль? Горизонт — это почти как цель и в то же время это граница, которая отделяет дорогу от места, куда ты идёшь. Вообще, это единственная граница, которую можно увидеть. Особенно чётко она видна на рассвете. Но до неё никогда не дойти.

Следующий месяц мы провели на побережье. Я надеялся, что Лу вернётся. И ждал.

Тябр тревожился из-за нехватки воды. Вся дичь уходила на восток. Он твердил, что нам тоже нужно идти к восходу, но оставался рядом.

Однажды утром он разбудил меня. Он никогда не будил меня раньше. Я забеспокоился.

— Юль, — сказал он. — Надо идти. Я пойду. Я зову тебя с собой. Навстречу солнцу. Ты пойдёшь со мной, Юль?

Я молчал. Я думал. Я надеялся.

Тябр медленно шёл к горизонту.

Я смотрел ему вслед. Он обернулся, мотнув головой в знак прощания, и тут что-то случилось внутри меня. Я бросился его догонять. Лу остался в прошлом. Лу остался в прайде у реки, остался следами в памяти, уводящими на север. Но Лу не было сейчас. И я был один. И был этот странный тигр. И тигр ждал меня.

— Тябр!

Тябр улыбнулся. Он очень тепло улыбался, и эта его улыбка могла сказать больше тысячи слов.

— Ну что ж, Юль, пойдём.

И мы ушли.

…Солнце по-прежнему беспощадно сжигало саванну, но к востоку было больше воды. Недели складывались в месяцы. И жизнь становилась размеренной и спокойной. Другая жизнь. Но меня не покидало ощущение, что я неправ…

Та ночь длилась нескончаемо долго. Я замёрз. Мне казалось, что луна на небе вместе со светом отражает весь холод Вселенной. Я ещё раз попробовал уснуть. И сквозь время, шелест травы и холод в тёплую летнюю ночь, вместе с порывом ветра в моей голове ясно прозвучали слова: «От всего на свете нас отделяет один шаг».

— Но только мы решаем, в какую сторону пойти, — сказал я вслух.

Тябр проснулся. Посмотрел на меня внимательным взглядом. И сказал с улыбкой:

— Будь осторожен.

…Путь домой был длинным. Меня измучила жажда. Каждое прикосновение к раскалённой земле обжигало подушечки на лапах, и почти всё время я бежал по мелководью.

Я чувствовал себя маленьким и эгоистичным. Мой Лу был ранен. У него могли быть причины уйти ночью на север. А я даже не пошёл за ним, думал только о том, что он меня оставил. И ждал. А если Лу ждал меня? На севере. И умирал от жажды, беспрерывно смотрел в сторону моря, надеясь увидеть меня…

Дни смешались. Я бежал и думал. Спал, бежал и думал. И достиг старой границы прайда. Была глубокая ночь. Я стал спускаться к реке в надежде найти хотя бы капельку воды. Усталость взяла своё, и я, оступившись, что непростительно льву, полетел вниз.

— Смотри, куда падаешь! Горе луковое, а не кот! — услышал я знакомый голос.

— Не может быть! Лу! — крикнул я.

Лу встал на лапы и тряхнул гривой. Мой Лу. Рана у него затянулась, на её месте белел шрам. Он смотрел на меня внимательно, и, мне показалось, немного извиняясь.

— Маленький, ты знаешь, я сейчас могу сказать кучу всего, но ты знаешь, я не любитель говорить. К тому же ты наверняка придумал уже тысячу объяснений, почему я ушёл, как и я, почему ты не пошёл за мной. Так что выбери одно и поверь ему. А я… Я рад, что ты вернулся. Домой.

— Я вернулся к тебе.

Лу замолчал, потом посмотрел на север и добавил:

— Знаешь, Маленький, я смотрел на звёзды. Я знал, что ты тоже смотришь на них. И чувствовал, что ты рядом. Где бы мы ни были, над нами всегда одно небо. Юль, ты так и будешь молчать?

— Лу, скоро рассвет. Давай вместе посмотрим на звёзды?

Мы подняли глаза к небу, но ничего не увидели. А потом почувствовали. Тяжёлые капли дождя больно падали с неба. Начался дождь. И каждая клеточка меня наполнялась спокойствием.

Я не заметил, как уснул. Шум дождя превратился в шум моря. На берегу сидел тигр. И смотрел на восходящее солнце.

Меня разбудил Лу. Речной поток набрал силу и уже не шумел, а спокойно нёс свои воды на юг.

— Маленький, да ты подрос! — улыбнулся Лу и, поймав мой непонимающий взгляд, кивнул в сторону воды.

Я подошёл к реке. С другой стороны водной глади на меня смотрел лев с гривой, сплетённой из солнечных лучей, песка, засухи и рассветов.

Мы пошли на север. Но это не имело значения. Мы всегда находимся в пути, встречаем кого-то, заполняя ими своё сердце. А потом наши пути расходятся. Потому что у каждого свой горизонт, но над нами всегда одно небо.