Шарлоттка для генерального

Марья Гриневская (2024)

Пышка, плюс-сайз называйте как угодно, сути это не меняет. Я полная. Точка. Хотя нет, не точка. Запятая. Мое невезение на этом не заканчивается. После трех лет отношений меня бросил парень, на работе меняется руководство и грядут сокращения. Моя унылая жизнь, состоящая из работы и одиноких вечеров перед телевизором под угрозой. Что останется? Ежедневные нотации подруги, мечтающей впихнуть меня в модный XS, и найти нового парня. Кстати, о парне, я прекрасно справилась с этим сама. Правда, теперь у меня больше нет подруги.

Глава 11

Шарлотта Королева

— Ничего серьезного, — врач скорой закрывает чемоданчик. — Обычный ушиб, выпишу мазь и обезболивающее.

— А обморок? — спрашиваю, косясь на переноску с Пушком.

— Нервы, испуг, если я правильно понял предысторию, — перехватывает мой встревоженный взгляд на причину испуга доктор и устало улыбается.

— Спасибо.

Подрываюсь проводить врача, но меня тут же укладывают обратно. Тянусь, пытаясь забрать рецепт на лекарства, но Егор Игоревич перехватывает бумажный листок, игнорируя мой недовольный взгляд.

— Да, мы все купим, — отвечает врачу. — Лично прослежу, чтобы все принимала и отлежалась.

Суетится, трет лоб и вчитывается в размашистые врачебные каракули, а потом, словно вспомнив о чем-то, срывается вслед за доктором. Решаю воспользоваться отсутствием начальника и встать, но с первого раза не получается. Голова не кружится, нет, но общая слабость ощущается хорошо. Не сводя глаз со злополучной переноски, сажусь на диване и уточняю у Лизы: «Как твой Пушок?»

— Не шевелится совсем. Надо дедушке звонить.

— Он, наверное, тоже в обмороке, — шучу я и тут же прикусываю язык.

Пожалуй, лучше помолчу, пока не вернется ее отец, а потом вызову такси и поеду домой. А дома? Дома кушать и баиньки.

— А вы, правда, так сильно пауков боитесь? — отвлекается от своего питомца девочка.

— Очень боюсь.

— Не бойтесь. Они хорошие и тихие, — гладит выпуклое стекло переноски Лиза и вздыхает.

Я тоже вздыхаю, рассматривая девочку. Милая она, а еще добрая. Так переживать за паука? Примеряю на себя ситуацию…

— Бр-р-р! — вздрагиваю всем телом, и именно в этот момент Егор Игоревич возвращается в комнату.

— Вам нехорошо? Знобит? — сканирует взглядом, словно рентгеном. — Доктор сказал полежать часик, а потом домой.

— А можно наоборот: сначала домой, а потом полежать? Поздно уже.

— Шарлотта Владимировна, мы вас отвезем, вы не переживайте. Все-таки это мы виноваты, точнее, я. Простите. Не уследил.

— Прощаю.

Других слов нет, а фразу, что животному в офисе не место, все это время крутившуюся у меня на языке, я так и не решаюсь произнести.

— Простите, — присоединяется Лиза к отцу — Мы с Пушком не специально.

От такого потока извинений я краснею. Бурчу под нос слова благодарности и встаю с дивана.

— Все-таки я домой, — поправляю платье под пристальным взглядом генерального. — Можно?

— Да, да, — спохватывается он. — Лиза, собирайся. Сначала заедем в аптеку, потом поужинаем где-нибудь и отвезем Шарлотту Владимировну домой.

— Нет, нет, что вы, — начинаю нервно размахивать руками. — Меня только домой! Аптека прямо в моем доме, хорошая аптека, я там все-все куплю, честно. Выпью лекарства, поужинаю и отдыхать. Обещаю.

Впервые за все это время смотрю прямо в глаза новому боссу и понимаю, не отпустит. Настроен решительно, и словно в подтверждение моих мыслей слышу: «Ну, нет. Вы не представляете, как мне неудобно. Вся эта ситуация… Я требую, чтобы мне позволили хоть немного искупить свою вину. Да, и нам с Лизой приятно будет. Мы новенькие в этом городе, друзьями пока не обзавелись, поэтому всегда рады компании».

Сдаюсь. Как тут откажешь?

Тем более с друзьями у меня тоже так себе. За три года отношений с Лешей осталась одна Славка, но мы с ней в последнее время не очень ладим. Думаю о нас с подругой и послушно лежу на диване еще целых пять минут, а потом не выдерживаю и встаю. Возвращаюсь к себе в кабинет, забираю вещи и в сопровождении генерального и Лизаветы покидаю офис.

На улице уже темно. Теплый сентябрьский вечер грозится с минуты на минуту разразится дождем, и где-то в глубине души я рада, что не придется добираться домой на автобусе.

— Вы какую кухню любите? — уточняет Егор Игоревич, помогая мне забраться в его внедорожник.

— Любую вкусную, — отвечаю честно и тут же ругаю себя, вспоминая Славкины наказы.

«Даже если ты любитель навернуть тарелку пельменей под водочку, на свидании заказываешь устриц и лучшее вино. Так, ты покажешь, что ты не какая-то там Маша Пупкина, а дама, с которой не стыдно выйти в люди».

— Тогда предлагаю классику. Русская кухня: картошечка, селедочка. Шучу, — тут же добавляет генеральный.

Сижу… Не разинув рот, нет, но обалдев от его слов точно.

— Да, макарончики с котлеткой я бы съела, — добивает меня Лиза.

Они с Пушком сидят на заднем сиденье. Расчет был на то, чтобы я ненароком не отключилась, когда мохнатая паучья лапа помашет сквозь выпуклое стекло переноски.

— Договорились, — кивает отец Лизе — Как Пушок?

— Не шевелится, — вздыхает она, и генеральный послушно набирает чей-то номер на телефоне.

— Привет, пап. Дома? — уточняет он по громкой связи.

— Да, слушаю.

Приятный мужской голос звучит на весь салон. Я сразу узнаю говорящего и вжимаюсь в кресло, словно меня могут увидеть. Беседа продолжается. Лиза и ее отец коротко пересказывают злоключения Пушка, рассказывают о доведенной до обморока сотруднице, и после этих слов я, кажется, перестаю дышать.

— Ох, нежные дамы пошли, — ворчит новый владелец нашей компании. — Пушка не трогайте. Живой — это главное, а стыдно должно быть даме, что так маленького паучка напугала.

— Дедушка, а дама тебя слышит, — сдает меня Лизавета.

— Кхм, да, пап, ты это… на громкой связи.

— И что? — без тени смущения в голосе спрашивает Игорь Святославович.

— Шарлотта Владимировна тебя тоже слышит.

— Ну тогда извините, Шарлотта Владимировна, советую проработать арахнофобию с психологом. Любую фобию надо прорабатывать со специалистом.

— Спасибо, учту, — выдавливаю из себя.

У меня и так не было аппетита, а после этого разговора… Домой хочу, к моему холодильнику с бутербродами, жареной картошечке и баварскими колбасками. От одной мысли об одиноких колбасках, лежащих в темной и холодной морозилке, желудок сжимается и тихонько бурчит. Отворачиваюсь к окну и с интересом рассматриваю здание небольшого ресторанчика, к которому мы подъезжаем. Хороший выбор. Я бывала здесь, правда, давно, почти в прошлой жизни.

— Здесь хорошая кухня, — поворачиваю голову, и наши глаза встречаются.

«Почему он так странно смотрит? И в офисе, в комнате отдыха, тоже странно себя вел. Словно он не большой босс».