Нейзи

Маруся Якимова, 2020

3025 год. Нейзи проскользнула в прозрачную пустоту белого листа, смотря на него изнутри. Руки сами потянулись заполнить это пространство золотистыми узорами света. Строки полились волшебными иероглифами, оседая на поверхности. Гладь пульсировала воспоминаниями. Слова срывались с губ и улетали вдаль, на прощание заглядывая в лицо огромными голубыми глазами. Сердце стучало в такт, словно печатная машинка, отбивая ритм каждого звука, поднимающегося из глубины стонущим эхом. Память по краям немного растрескивалась. Нейзи, закрыв и открыв глаза, ещё раз почувствовала дуновение лёгкого ветерка, нежно прикасающегося к её золотистым волосам. Девочка всё шептала и шептала. Из-под её пера потоками лились слова, воскресшие из ниоткуда в одном мгновенье. Они вернулись, чтобы возродиться вновь, и взоры еле слышно, чуть шёпотом сплелись бесшумно. Тот свет всё тёк и тёк, переливаясь. Он зазвучал и белой птицей бился. От слова к слову вдохновенье…

Глава 4. Переезд в новый город

Холод, который веял из зимней комнаты, остался позади. Дети дрожали, сидя в классе. Маленькая дверца была покрыта льдом. Но вскоре он растаял, превратившись в воду. Шубы, шапки, варежки, шарфы и ботинки сушились на верёвке. Под одеждой и обувью на полу стояли большие медные тазы, в которые падали сверкающие капли воды, со звоном ударяясь о металлическое дно. Проходил урок литературы. Том читал рассказ Андуи́ Музэ́ «Деревянный заяц». Все его слова, все строки Нейзи, сидя за партой, пропускала сквозь себя. Она следила за интонациями Тома, проводя глазами по старым от времени страницам учебника. Кабинет ИЗО переделали в кабинет литературы, но вещи, которые были в классе, остались лежать на своих местах. Голубые обои с коричневыми вертикальными линиями покрывали стены класса. На двери был изображён медведь, в передних лапах которого находилась огромная книга. Стоял он на двух задних лапах, а взгляд его диких глаз казался свирепым. Рама у двери была в виде узора, обвитого плющом. Учительский стол и стул казались немного старыми, но всё ещё поблёскивали остатками своего глянца. Библиотека в этом кабинете состояла из огромных шкафов, в которых хранились книги со стихами, рассказами и повестями гениальных писателей и поэтов со всего мира. Вместо красивых люстр над головами детей висели на золотых цепях банки, а в них летали тысячи механических светлячков, которые при хлопке гасли и превращались в кусочки металла. При двойном же хлопке они оживали и снова загорались ярким светом. Комната начинала медленно изменяться. Свет становился серым, стены облезлыми, шкафы теряли свою форму, как и все остальные предметы. С потолка стекали капли воды. Даже пол, который был новым и чистым, превращался в старые и скрипучие доски. Шубы скукожились на верёвке, вода под ними засеребрилась, как будто их кто-то скомкал, как бумагу, и бросил в огонь: они сгорели и испарились с пеплом. От них остался только дым и неприятный запах горелой бумаги. Маленькая дверца у выхода из класса расплылась по полу лужей. Нейзи следила за всеми изменениями, происходящими в классе. Всё это напомнило ей последние события, случившиеся в старой школе. Грусть и тоска гуляли на усталом лице девочки. Глаза слипались от долгого чтения Тома и кое-как петляли по предложениям в книге. Среди слов и букв стало что-то мутнеть. Весь текст скашивался и скомкивался в один неровный комок грязи. Его шрифт становился коричневым и потёртым. Реальность в классе звенела от странного напряжения. А было это из-за того, что девочка устала от однообразной серости, которая была в городке Медлон Той, к которому она так привыкла. Эта мысль сжимала Нейзи в нечто маленькое. Она устраивалась в своём воображении на крыше дома и начинала там петь свою серую песню. Нейзи хотелось хоть как-то украсить бездушные стены, и тогда камень фантазии, к которому она прикасалась, давал ей красок для серого города и школы. Он делал так, что облака расступались, на голубом небе появлялось яркое солнце. Всё сияло радостью и улыбкой. Фантазия снова приходила в движение. В это время по полу прокатилась крошка, упавшая с наполовину съеденного бутерброда с маслом и сыром, который прятал под своим учебником толстенький мальчик Тонск. Вдруг, как бы прорастая из зёрнышка маленьким росточком, в руках Нейзи появилась скрипка с шёлковыми струнами. Пальцы заиграли музыку, и комната начала трансформироваться. По кабинету время поползло в обратном направлении. И вскоре всё вокруг стало таким же ярким, светлым и радостным каким было сразу после открытия этой школы. Чтение Тома Нейзи не волновало. А беспокоило ее то, что в любой момент учительница могла прервать мальчика и сказать: «Дальше будет читать Нейзи Когитен», а она не знает, с какого места продолжить, потому что занята совсем другим делом.

Нейзи и Дегри сидели за партой, с тоской разглядывая кабинет. Над потолком летала муха. Она билась изо всех сил, ударяясь с каждым разом о стену. Девочкам явно не хотелось слушать, как мямлил Том, запинаясь на каждом слове. Нейзи ещё раз прикоснулась к серому камню. В этот момент Дегри заметив это вдруг тоже начинала видеть то, что и её подруга.

— Нейзи, что это такое? — Дегри с удивлением смотрела на класс, по которому извиваясь поползло змеями что-то железное и ржавое.

Девочка потёрла глаза руками, но то, что появилось, не исчезало. Комната быстро менялась.

— Как это? — Дегри, резко выскочив из-за парты, начала оглядываться по сторонам. В этот момент комната перевернулась вверх тормашками.

Нейзи с Дегри держались за парты, которые каким-то странным образом висели в воздухе. Странно, но дети и учительница по-прежнему стояли на тех же самых местах, что и раньше.

— Ух ты! — воскликнул Рине. — Девочки, что это с вами?

Нейзи и Дегри казалось, что вся школа перевернулась и они падают на потолок. А все остальные видели, будто девочки внезапно полетели к потолку.

— Дегри, что ты сделала?

— Ничего! Мне только интересно: почему всё стало таким странным?

— Странным? Да я пытаюсь эту серую тоску со школьного лица убрать! Видно, что ты тоже стала замечать это.

— Ничего не понимаю.

— Давай я потом тебе всё объясню. Надо вернуться в прежнее положение.

— Для этого нужно попытаться сесть за парты.

Девочки стали усиленно переворачиваться вместе с партами. Учительница не удивилась этому явлению, лишь строго смотрела на них. Некоторые одноклассники сдерживали смех. Нейзи и Дегри как-то нелепо переворачивались в воздухе. Вскоре они сели за парты, придвинули стулья, чтобы не улетать с места на потолок, и уткнулись носами в учебник.

— Продолжай, Том, — сказала учительница, переводя взгляд с учениц на книгу.

Волосы подруг торчали вверх. Руки медленно передвигались, удерживаясь на столе. Когда Дегри решила перелистнуть страницу, учебник из её рук рванул на потолок. И любая другая вещь, которую она отпускала, улетала вверх.

— Всё, Том, остановись, почитает нам Дегри Воззирэлт.

— Простите, но я не смогу читать.

— Почему же?

Дегри показала взглядом на потолок, где лежал её учебник.

— Что за вздор! Возьми у соседки по парте.

— А вдруг и он улетит?

— Читай!

Нейзи передала учебник. Дегри пришлось при чтении удерживать книгу, чтобы она не вылетела из рук как птица. Она старалась читать так усердно с выражением, что учительница не выдержала и попросила дальше читать Сьюни. Если Нейзи и Дегри не удерживали свои руки, то и они поднимались и начинали, как в невесомости, болтаться из стороны в сторону. Девочкам пришлось читать один учебник. Он был большим, так что им удалось спрятать свои лица за его половинками. Дегри начала тихо шептать:

— Что происходит?

— Я точно не знаю, Дегри, но мне кажется, что это всё происходит внутри Фантазии.

— А такое разве возможно? Тем более что это просто-напросто… эм… ну… может быть… Нет, в голову ничего не приходит, что это может быть, — пробормотала Дегри.

— Либо это я так повлияла на то, что происходит сейчас, либо это то, чего мы пока не можем понять. Я заметила, что иногда, когда я тебя не воспринимала, ты была частью всего того, что мои глаза видели. А теперь, Дегри, ты тоже стала видеть происходящее здесь, — проговорила Нейзи.

— А я-то думаю: почему, когда мы с тобой где-либо ходим, ты так оглядываешься по сторонам, пристально рассматривая старые стены школы.

Девочки поглядели друг на друга, потом осмотрели весь необычный класс.

— Тогда, значит, это совсем другое место. Хотя одноклассники и учительница такие же, — утверждала Дегри.

— Я не говорю, что моё предположение верное, но если это… гм… так скажем, другое место, то тогда и законы здесь должны быть другими. Тот город, который мы с тобой знаем, уже не тот.

Договорив, подруги положили учебник на стол, потому что учительница спросила, чем они там занимаются. Девочки принялись водить глазами по листам.

— С чего начнём наше исследование?

— Какое исследование? — вдруг спросил Рине, сидя у них за спинами.

— Это вас, мальчишек, не касается, — гордо сказала Дегри, и внезапно то, что они видели с Нейзи, стало исчезать и испаряться. Учебники с потолка переместились на парты, волосы и сами девочки больше не магнитились вверх. Кабинет поменялся.

— Дегри!

— Что? Я ничего не делала.

Нейзи нахмурилась, смотря в глаза своей подруге. Рине изумился такому и отпрянул от девчонок. Половина комнаты ушла в старое настоящее. Нейзи, закрыла глаза. Долго ничего не появлялось, но вдруг девочка увидела слабым силуэтом что-то нечёткое. Оно уходило через лес в зимнее пространство. Виднелся городок, полностью окутанный белым одеялом снега. Впереди шёл высокий человек. Человечек, который шёл за ним, посмотрел на замок и немного помедлил, чтобы рассмотреть его очертание, но высокий мужчина остановился и подозвал его к себе. Позади них кто-то ещё пробирался замёрзший, почти окоченевший. Человечек, увидев его, поглядел так растерянно и не знал, что же делать. Только он захотел протянуть тому руку, чтобы помочь встать, как высокий человек с фонарём сказал, удерживая человечка:

— К прошлому прикасаться опасно.

Когда двое отошли, человечек оглядывался на лежащего в снегу. Тот испарился. Будущее воспоминание ушло, как и те, кто уходил в город. Девочка открыла глаза, но всё было по-прежнему серым и невзрачным. Нахмурившись, она посмотрела на учебник по литературе. На странице был рассказ Андуи Музэ: «Синева неба летела с воронами вдаль, а по небу расплывались облака. Они вот-вот могли закрыть собой ясный месяц и его бледный свет. Сосны стояли по границам рисунка. Где-то в тени возвышался холм, весь покрытый тусклыми листьями. Дул холодный ветер. Приближался вечер. Это было время, когда уже почти все листья успели пожелтеть и покраснеть, хотя ещё на некоторых ветках деревьев они оставались зелёными. Встаёт луна, а солнце падает медленно, так неспешно на горизонт скоро ляжет и лениво закатится. Лисы выходят на охоту, значит, зайцы не спят в такой вечер — по норкам не прячутся, ищут что-то».

Читая, девочка не замечала, как комната наполнялась теми же ощущениями, которые заковали книгу железными цепями. С одной стороны, весь класс оставался таким же, а с другой (вне школы), за окном начиналась поздняя осень. Воздух имел бордово-фиолетовый запах, красно-коричневые стволы деревьев сбросили с себя последние сухие листочки и, скрючившись набок, пели тихие, безмолвные песни ветра. Учительница что-то объясняла, и всё это испарялось у подруг в ушах.

— Место, которое вы видите за окном, было любимым для поэта Дзоку, который написал стих «Мозиак на берегу реки». Этот стих такой нежный и воздушный, как будто читая его ты сам чувствуешь наслаждение от жизни. Возникает объёмность, когда слышишь про поэта на берегу реки. И порой было возможно почувствовать всю глубокую боль, которую тот ощущал внутри своего сердца, пройдя сквозь все невыносимо тяжёлые испытания, выпавшие на его долю. Сев на берегу, он заиграл на флейте мелодию, от которой река успокоилась, а волны её перестали биться о высокие камни. Ветер приносил тёплый воздух. Это сочетание чего-то уютного, но и одновременно тяжёлого переплетается в груди при чтении этого отрывка.

Все замерли, только чтобы посмотреть в окно и увидеть то, что там творилось. Нейзи смотрела и думала, что реальность стала переплетаться вместе с несуществующим и это уже заметили все. Учительница провела рукой по прозрачному стеклу. Появилось другое место: деревня, позолоченная светом заходящего солнца, уползала за горизонт; вдали паслись коровы.

— В этом месте в 2113 году родился Сагд Дирэл. Представляете, как это было давно! И дожил он до 400 лет. Великий был художник. Он любил рисовать портреты и пейзажи. Вот одна из его картин в учебнике в виде иллюстрации.

На другой странице была нарисована девочка в ярко-красном сарафане и золотистых лаптях. Голова повязана лиловым платком, из-под которого были видны темные бордово-коричневые волосы. А глазёнки маленькие, такие живые и радостные, хотя это была просто голограмма сканированной с настоящей картины иллюстрации. Учительница провела ещё раз по оконному стеклу, и все увидели всю ту же лесную опушку серого города. Сквозь эту тишину, что внезапно пришла, плавно и неспешно пропел звонок. Дети бегом собрали свои вещи и учебники и, получив домашние задания, рванули по домам. Учительница, после того как все дети быстро выбежали из класса, сморщила губки бантиком и стала готовиться к встрече других учеников. Ребята сначала зашли в раздевалку, чтобы забрать одежду, а потом быстро побежали к выходу из школы. Раздевалка в реальности была ещё скуднее: меньше, чем казалась Нейзи. Она взяла свою уличную одежду из самого обычного шкафчика, и они вместе с Дегри вышли из школы. Девочка подумала, что открыла для себя и Дегри какой-то странный, совсем ни на что не похожий мир. Он был огромен в мыслях двух подруг. Ученики, выходившие из школы, становились самыми обыкновенными мальчишками и девчонками. Новые занятия ждали их завтра. Ребята расходились по домам. Дегри шла по дороге с Нейзи.

— Знаешь, Нейзи, по поводу сегодняшнего открытия. Я про то, что этот обычный мир может стать для нас неинтересным и скучным.

— Да, — согласилась Нейзи, а потом призадумалась над словами Дегри. — Только что мы здесь будем делать?

— Ну… будем заниматься разными вещами…

— Какими же? — спросила Нейзи, когда её подруга умолкла, не зная, что ответить.

— Мне кажется, что ты станешь писателем, который и будет записывать всё, что происходит в том мире.

— Почему именно я?

— Фантазия… дело в появлении этой странной штуки. Для того чтобы писать книги, нужна искринка. Я просто так не могу описать. Но в любом случае ты должна будешь записывать это на листы бумаги, и так сказать… Быть готовой к приключениям!!! Ясно? — сказала Дегри.

— Единственное, что я не понимаю, как это появление непонятного устроено, — сказала Нейзи.

Полдороги они шли молча. Но Нейзи, чтобы не идти в мёртвой тишине, стала продолжать разговор:

— Тогда нужно пробовать изучать проявления того мира, его законы, искать в нём то, что тебе и мне, как для писателя, понадобится. Я стала видеть, что такое со мной случалось много раз. И каждый раз, когда всё заканчивалось, я ничего не понимала, только хотела там оставаться.

— Дегри, давай дадим тому месту какое-нибудь название.

— Почему месту? Ведь всё, что мы видим там, происходит здесь, но только под влиянием фантазии.

— Верно, ты права. А всё же как это назвать? Ммм? Как тебе «Эфир?»

— Эфир?

— Эфир, потому что происходит здесь и сейчас! — хихикнула Нейзи. — Кто быстрее до моего дома?!

Как только Нейзи это сказала, она быстро побежала к своему дому. Дегри, увидев это, рванула за ней. Нейзи бежала впереди, но её быстро обогнала Дегри и, немного стукнувшись о дверь, победила. Подруги, запыхавшиеся от бега, остановились у двери. Нейзи попрощалась с Дегри, открыла дверь своего дома и зашла. Она, не сняв уличной обуви, увидела, как в гостиной мама гладила красивую белую кофту. Там же лежали синяя юбка и белые носки.

— Мы куда-то собираемся? — спросила Нейзи.

— Я решила без промедлений переезжать.

— Как? Уже? А школа?

— Мы же с тобой обсуждали: в эту школу ты ходила, чтобы не маяться без толку, пока я всё организовываю.

— Ты не все вещи собрала…

— Да, но к самому отъезду успею. Именно в этот вечер отходит поезд, и нам надо на него успеть. А там, когда приедем, решим, что и как.

— Но…

— Никаких «но»! Всё решено! За оставшееся время можешь попрощаться со своими подругами. Нас ждёт новая жизнь в городе Грембуль Норг! На этом разговор окончен! Сейчас я закончу собирать вещи, и мы пойдём прощаться с бабушкой Купп, — подытожила мама спокойным тоном.

Лицо девочки сменило улыбку на печаль. Со вздохом она вышла из дома. За окном Нейзи видела, как мама собирала нужные вещи в чемоданы, рюкзаки и сумки. Также она подготавливала коробки. Нейзи ждала, когда мама всё закончит. Листок с дерева на их дворе упал прямо к ногам девочки. В затылок подул прохладный ветерок. Небо на миг раскрылось голубым ароматом, и зелень засверкала ярче, чем во время дождя. Золотистые волосы развевались на ветру. Прошло пять минут, после чего они отправились к бабушке, чтобы попрощаться с ней. Промелькнула одна улица, потом вторая, так они дошли до улицы Розбелд, где жила Дегри. Позвонив в дверь, Нейзи взволнованно смотрела по сторонам.

— Кто там? — отозвался голос.

— Это Нейзи Когитен, твоя подруга.

Кто-то стал стремительно открывать несколько замков на двери.

— Нейзи? Что-то случилось?

— Я пришла попрощаться.

— Как попрощаться?

— Я с мамой переезжаю в Грембуль Норг.

— Сегодня?

— Да, сегодня вечером.

— Ничего себе! А представляешь, я тоже поеду в Грембуль Норг.

Мама понемногу отходила от дома и звала за собой Нейзи.

— Ты тоже?

— Да, твоя мама и моя хотят работать, как они считают, на лучшей и прибыльной работе, а мы с тобой будем вместе. Как здорово!

— Ох, а я-то переживала, что с тобой навеки расстанусь.

— Как видишь — нет.

— Знаешь, мы перед отъездом идём к бабушке попрощаться, и ты можешь пойти с нами.

— Нейзи! — звала мама издали.

— Ну так что, идёшь?

— Давай.

— Дегри, скажи своей маме, что мы уже готовы, только заглянем к бабушке! — издалека крикнула мама Нейзи.

Она стояла с огромными чемоданами в руках. Такая же фигура вышла из дома Дегри. Идти пришлось в самое начало леса, где было тихо. Еле слышно спустившись по лестнице в овраг, мамы с детьми дошли до дома бабушки. Девочки побежали с хохотом к зелёной лужайке. Этот оркестр тёплого, светлого, наступающего вечера встречал мам в поту от тяжести чемоданов. Их тени были высокими и длинными. Солнце заходило. Свет стал золотым. Но откуда там взялся яркий золотой свет? Ведь для Нейзи вторым именем города Медлон той было «серый мрак». Сосны леса погружали всех в томящую атмосферу. Ноги ступали по траве мягко и легко. Дети очутились у двери дома. Бабушка в это время сидела в замкнутом пространстве комнаты, заглушив все свои мысли. Но, услышав голос Нейзи, она встрепенулась и, оставив свою грусть и тоску, побежала к двери. Наверное, бабушка так бы и сидела в доме, слушая одну и ту же пластинку на старом граммофоне, но, открыв дверь, она с радостью встретила любимую внучку. Узнав, что они переезжают, бабушка погрустнела и потускнела, а её глаза наполнились тоской. Нейзи пообещала, что будет приезжать как можно чаще со своей подругой в гости и оставаться у любимой бабушки как можно дольше. Попрощавшись с бабушкой, внучка получила от неё крепкий поцелуй, коробку конфет и проехавшую по щеке старушки маленькую хрустальную слезинку. Мамы с дочками отправились на вокзал. Дорога, по которой они добирались от бабушки, была такой же запутанной и извилистой как лабиринты замка. Золото озаряло каждый листочек могучих деревьев, каждую травинку леса. В воздухе белыми пушинками летали пылинки. В этом пространстве всё соединялось и скреплялось, ничего здесь не было проделано зря или случайно. Травинка к травинке! Если посмотреть вверх, то и неба почти не было видно, только бронзовые крючковато сплетающиеся ветви деревьев. Они двигались медленно, обвивая друг друга и тем самым создавая проходы во владениях леса. Стало темнеть. Дети и взрослые проходили мимо школы, и девочка, посмотрев на неё, увидела, как и раньше, только замок среди теней леса. Нейзи смотрела на неё в последний раз. Наверное, ей не хотелось покидать родные места, ведь здесь жили её бабушка и прабабушка, дедушка и прадедушка, и её отец. Нейзи не знала, почему папа исчез, да и мама не желала об этом говорить. Но девочка думала, что идёт война. За этим лесом, за дальними горами, за горбатыми холмами, за тремя морями и за одним океаном она расширялась с каждым днём. Только это было незаметно, девочке казалось, что в этом царил ало-красный огонь. Нейзи вспоминала: когда она была маленькой, то напевала странные песенки-стишочки, сидя рядом с камином. Огонь так близко. В комнате темно, а рядом с ним тепло. Только он таил в себе то, что видела девочка над школой. Что-то красное всю школу испепелило и сожгло. А через несколько дней чёрная мгла пролетит, унесёт всех, мозги затуманит, а люди даже этого и не поймут.

Нейзи стала видеть то, что и Дегри не замечала. Рядом появился отец без эмоций, и бабушка, и все те, кто в этом городе был, но ушли из жизни этого мира. Лес стал сжиматься, но что-то засияло. Отец держал в руках фонарь. Именно он был виден. Повсюду был снег. Нейзи шла, пока не появился окутанный в ночь город и ждущий их вокзал. Отец был высоким, одетым в тёплое пальто, шапку и сапоги. Нейзи и сама была тепло одета, хотя кудрявые волосы золотились в лучах фонарика. Позади шёл кто-то ещё. Он, судя по всему, упал, так как его хрустящие шаги по снегу дальше не были слышны. Обернувшись, глаза, как кристалл с огранкой, стали видеть всё, что происходило. Среди сугробов в школьной одежде лежала девочка с золотыми кудрявыми волосами. Нейзи увидела, что это она сама лежит посреди дороги леса в снежных хлопьях. Она хотела помочь и согреть ту, что лежала, но отец остановил её, сказав:

— К прошлому прикасаться опасно, — и отвёл Нейзи в сторону.

Они шли дальше к городу. Отец ушёл, и ушли все родственники. По-прежнему был осенний вечер. Обе мамы с Дегри и Нейзи двигались к вокзалу.