Шаг вперед, два шага назад. Часть 1. Чудовище

Маруся Хмельная, 2020

Словно камень, брошенный в воду, от которого расходятся круги, в светское общество врывается Алекс Боровский, богатый американец, сын эмигрантов из этого города. Учёный, меценат, антиквар, охотник за сокровищами и просто красивый и привлекательный мужчина, сразу завоевавший сердца светских дам. Лишь одна Анна знает его страшную тайну, которая может стоить ей жизни. Когда-то давно она встретилась с этим человеком при страшных обстоятельствах, и у него были другая внешность и другое имя. Как поступит это чудовище, когда прознает о том, что Анна его узнала? Но неожиданно для неё он предлагает ей сотрудничество. Правда, ультимативно и без права выбора. С собой новый знакомый привносит новые тайны, опасности и изменения в жизни. Только положительные или губительные?

Глава 1

— Слушай, Ань, сегодня на банкете в доме художника, ну, по случаю выпуска твоим бывшим ещё одного дурацкого журнала, будет Боровский, — Нинка, как обычно, ворвалась в мой кабинет словно ураган, внося с собой запахи ванильных духов, кофе, сладких конфет и уличной сырости. Залезла задницей на мой стол и сразу приступила к делу.

— И тебе привет, — заметила я, пытаясь достать из-под её зада папку, на которую она села.

Но Нинка лишь закатила глаза и многозначительно на меня уставилась.

— Это тот Боровский, что всех кругом свёл с ума? — пришлось уточнить мне.

— Да-да, именно! Мы с тобой обязательно должны пойти!

— Иди, — милостиво разрешила я.

— Ань, ну неужели тебе ни капельки не интересно? Он такой красавец! Такой мужик! Пальчики оближешь. Голову на отсечение даю, тебе понравится. Ну, скажи, много ли у нас в городе таких интересных мужиков?

— Откуда я знаю, если не видела. Но интригующе, да. Все как сговорились, только о нём и судачат. Нашли событие века. Нет бы так о проблеме вырубке Неглинского парка пеклись. Но всех интересует только какой-то заезжий мужичишко.

— Так это ж сплетни, — заржала Нинка, — новое лицо в нашем серпентарии в любом случае вызовет кучу пересудов. Даже если это будет, как ты говоришь, мужичок-замухрышка. Даже не обладая внешностью Боровского — хватило бы его богатства и положения. Загадочный бизнесмен, занимающийся антиквариатом, разбирающийся в искусстве, умеющий поддержать любую тему. А ещё он галантен, красив и при всём этом очень мужественен, как будто прошел все горячие точки мира.

— Ой, что-то ты уж совсем хватила лишку, — заметила я. — Рекламируешь для того, чтобы я сдалась и захотела взглянуть на этого супермена? Если он поселился у нас — кстати, с чего бы? — рано или поздно встретимся, тогда и оценю. К чему торопить события?

— Потом уже может быть поздно! — Нинкины глаза горели полыхающим пламенем азарта, знала я это её настроение. И также знала, что лучше в эти моменты ей не перечить — сэкономишь кучу сил и времени. Она всё равно пойдёт до конца. — Ты думаешь, на такого мужика не началась сразу охота? Все набросились на него в первую же минуту!

— Хорошо, я тебя поняла. Так в чём проблема? Иди да кадри своего супермачо-брутаччо. Зачем тебе ещё одна конкурентка?

Зазвонил телефон на столе, и я отвлеклась на работу. Нинка нервно мельтешила передо мной, закусывая губу. Наблюдая за ней, я тяжело вздохнула. Нет, так просто мне от неё не отделаться. Когда я закончила разговор, она сразу затараторила, не дав произнести ни слова.

— Во-первых, мы не конкурентки, а подруги. Если не повезёт мне, то лучше тебе, чем кому — либо другому…

— Спасибо, — заржала я. — А во-вторых?

— Во-вторых, — она сделала глаза как у кота из мультика про Шрека, — у меня нет туда приглашения. Я могу пройти только с тобой.

— Погоди. С этого и надо было начинать. Не возмущайся, — улыбнулась я на её обиженно надутые губки. — А чего без приглашения не пройдёшь? Тебя и так все знают.

— Твой бывший меня терпеть не может. Наверняка опять Ванечку на фейсконтроль поставит и снабдит инструкциями. Ты помнишь, как твой Стасик не дал мне пройти на губернаторский приём?

Вспомнив это, Нинка раскраснелась от негодования. И было от чего. У журналистки Нины было громадьё планов на этот приём, она собиралась убить несколько зайцев сразу, поговорив со всеми нужными людьми за один вечер. Кроме того, она надеялась захомутать там одного красавчика из администрации, к которому было очень трудно заполучить доступ к телу. Простым журналистам вроде Нины этого не светило точно. Она хотела под видом интервью познакомиться и пофлиртовать с этим «труднодоступным телом».

Но тут вмешался случай в виде моего бывшего, Стаса Крекшина, нашего самого влиятельного издателя, которому принадлежали почти все сми нашего края. Конкуренцию ему составляли пара газетёнок, в одной из которых с недавних пор трудилась Нина. По правде говоря, Нина раньше работала на Крекшина, но из-за того, что мы со Стасом громко и со скандалом расстались, ей пришлось уйти. Поскольку Стас считал, что в нашем расставании частично есть её вина. И мне не удалось переубедить его в обратном, как я ни старалась. Поэтому чувствовала свою вину перед Ниной и в последнее время старалась ей во всём уступать и потакать.

Но ради справедливости надо заметить, что при её характере и нелюбви к Стасу, да что там, она его просто терпеть не могла, она бы всё равно долго не продержалась. И её увольнение было вопросом времени. Но, поскольку я послужила той пружиной, что запустила процесс в движение, я всё равно чувствовала вину.

Так вот, надо же было так не повезти, что Стас поймал Нину ещё на входе. Приглашения у неё не было, но она часто мелькала на светских мероприятиях, и давно была знакома фейсерам, проблем никогда не возникало. Но тут Стасу прищемило хвост или какое другое место. Он обратился к Ванечке, известному фейсеру, чтобы впредь эту девушку — да-да, он даже не удостоил её именем, ещё одно унижение, которого не смогла стерпеть Нина — не пускали без приглашения.

Расфуфыренная и обломанная в планах Нина не сдержалась и достойно проехалась по Стасу, тем самым открыто объявив ему войну и сделавшись персоной нон-грата на его мероприятиях. Это не исключало того что она могла попасть на них хитростью, но сейчас, по-видимому, решила подстраховаться.

— Попроси Мишку, наверняка у него пригласительный на две персоны, — пожала я плечами.

— Да боже мой, Аня! Зачем мне Мишка, скажи на милость? Конечно же, я могу обратиться и к нему. Хотя тебе не жалко парня? Если Стас узнает, что он меня провёл? Он всё ещё на него работает!

— Да, об этом я как-то не подумала, — смутилась я.

— И я хочу пойти с тобой! Ну как, как ты можешь оставаться такой равнодушной к Боровскому? — патетично воскликнула она и засмеялась, и я захихикала в ответ.

— Действительно! Надо уже с ним разобраться. Ладно, пойдём, — Нина облегченно выдохнула, и я улыбнулась. — Не знаешь, почему я всегда иду у тебя на поводу?

— Потому что идти против — бесполезно.

Я с ней согласилась. Но молча.

— Стасик-таракасик прислал тебе приглашение? — подозрительно сощурившись спросила Нина.

— Да, где-то видела, — покраснела я. — Может, в мусорку выбросила.

— Ты что?!

Нинка подскочила к мусорному ведру и начала рыться в выкинутых бумагах. Я кинулась разгребать пачку конвертов на столе.

— Да погоди ты сразу к мусорке, давай сначала здесь посмотрим…

— Ага! Вот оно! — Нина победно достала вскрытый конверт с приглашением.

— Действительно в мусорке, — виновато проблеяла я.

Но Нина уже рассматривала приглашение. Лицо её вытянулось.

— Оно на одно лицо. Только на тебя, — она расстроенно протянула мне приглашение.

Я посмотрела. Да, на одно.

— Может, не пойдём тогда? В следующий раз? Ты Боровского уже видела, впечатлилась. Я смогу это сделать попозже.

Но Нина выглядела такой расстроенной, что я не выдержала.

— Ладно, сейчас всё исправим.

Я набрала номер Мишки. Он тут же откликнулся.

— Хай, мой дие френд, — пропел он в трубку.

— И тебе здорово! Как жизнь?

— А что со вчерашнего могло приключиться в нашем болоте? Инопланетяне не напали, конец света не наступил и даже судебный спор Лапшина с Козловым по поводу склада на Даниловке, назначенный на сегодня, отложили на двадцатое. Вот, сижу грызу карандаш и не знаю, какую тему придумать для колонки новостей.

— Как-то ты про инопланетян грустно сказал.

— Так как было бы весело, если бы они прилетели и выбрали для знакомства с землянами наш город. Представляешь, какой информационный повод! И я, Миша Зайцев, с псевдонимом Иванов, в самой гуще событий. Привет, хелло, салют, хола, салам, саватди, алоха и так далее. Я — Миша Иванов из местной вечёрки. А они мне: налей-ка, Миша, нам чарочку, посидим-побалакаем, и ты будешь нашим представителем на планете Земля. Вот тут бы и наступил мой звёздный час. Потом бы за меня дрались все лучшие издательства мира. И я бы, наконец, уехал из этой дыры.

— Ага, или бы зелёные человечки направили на тебя эти светящиеся палки, как из Звёздных войн, и всех бы нас уничтожили и поработили. А тебе и так предлагали перебраться в Москву несколько раз, но ты почему-то всё так же протираешь задницу в вечёрке. И назвать город-миллионник дырой — это сильно. Езжай тогда в Китай, там деревня больше, да. Чего не уехал?

— Мне не те условия предлагали.

— Ага, тебе надо сразу должность Руперта Мердока.

— Угум-с, с его миллиардами и тёлками.

— Ты мне, кстати, так и не рассказал до сих пор, сколько ни пытала, почему ты взял такой оригинальный псевдоним. Иванов.

— Да потому что рассказывать нечего, даже стыдно. Нажрались мы в тот вечер со Стасом так, что язык еле ворочался. Он говорит, какой псевдоним берёшь? А у меня вата в мозгах и во рту, единственное что на ум пришло. Потом уже как-то некогда было, а затем уже и поздно.

— Ясно, значит Стас был в лучшем состоянии, чем ты, если запомнил, — засмеялась я.

— Нет, он просто сразу подписал мою первую статью и отправил в номер. Ты чего хотела-то, новости узнать? Так у нас одно событие намечается — банкет Крекшина. Потом неделю разговоров, кто сколько пил, кто кого в подсобке трахнул. Из последних развлечений — гадание на кофейной гуще: появится ли новый мачо Боровский, главное блюдо этого сезона!

— О, и ты туда же, — простонала я. — Невыносимо слышать про этого Боровского. Я уже его ненавижу. А что, он может не прийти?

— Должен. Приглашён. Узнавали — собирается. Слишком многие его сейчас жаждут.

— Ну-да, ну-да, новое блюдо нашего светского ресторана. Я поняла. Я тебе, кстати, насчёт банкета на самом деле и звоню…

— Да?

— Видишь ли, Стас очень настойчиво приглашал меня, — я покраснела под пристальным взглядом очнувшейся Нинки, до этого с пониманием отнёсшейся к пустому трёпу с Мишкой и занявшейся своим маникюром, — я сначала не хотела… Но, передумала, короче.

— А-а-а, — подкалывающим тоном загоготал Мишка, — небось, тоже на Боровского клюнула, да?

Я скуксилась. Захотелось зарычать. Но пришлось подыграть.

— И это тоже, конечно. Любопытство меня снедает, — я погрозила Нинке кулаком, врать друзьям, да ещё по такому поводу я ой как не люблю. — Но вот какое дело. Приглашение, которое прислал мне Стас, я порвала и выбросила. И ещё, помню, оно вроде было на одну персону. А к Стасу я одна переться не хочу. Мне нужно новое приглашение и на две персоны. Скажи секретарю, пусть сделает.

— А с кем ты идёшь? Одна ты и так можешь прийти, тебя пропустят.

— Ну, я не одна. Да и не хочу я никаких одолжений. Хочу приглашение и всё, — закапризничала я. — Но не хочу звонить Стасу, ты сам понимаешь. Попросишь его, он сразу руку оттяпает. Просто сделай это ради меня.

— Надеюсь, ты не с Нинкой собираешься? — подозрительно поинтересовался Мишка.

Нина хотела отобрать трубку, но я на неё зашипела.

— Миш, меньше знаешь, лучше спишь. Не хочу тебе грубить, но это тебя уже не касается. И не надо мне говорить про недовольство Стаса, мне как-то плевать. Если он хочет меня видеть на приёме, пусть пришлёт приглашение на двоих. Всё.

— Ладно-ладно, — Мишка был не из обидчивых. Журналисту вообще не полагается быть обидчивым, эмоции надо держать при себе, иначе многого не добьёшься. — Я просто не уверен, что секретарша просто так мне его даст.

— Ну пусть сделает запрос Стасу. Делов-то.

На том и распрощались.

Нина, задумавшись о чём-то, теребила свою малиновую сумочку цвета вырви глаз. У меня на неё была эстетическая аллергия, а Нинка упорно таскала её чаще других. Ей она поднимала настроение, Нина говорила, что так раскрашивает серые будни яркими пятнами.

А у меня аж зубы сводило и во рту становилось кисло, как я её видела. Причём я заметила странную особенность, хотя не считала себя особо суеверной, что если Нина выбирала эту сумку, этот день сулил какое-нибудь приключение. Иногда оно было приятным и интересным, за это и терпела. Но любить от этого больше не стала, тем более надежды на хороший исход оправдывались не всегда. Что же сулит сегодня? Я раздумывала, попросить Жанну для нас кофе или нет, как Нина повернулась ко мне.

— Так и что у вас там со Стасиком-таракасиком? — прищурилась Нина и как-то недобро на меня посмотрела.