Драконье сердце. Часть 1. На отборе

Маруся Хмельная, 2021

После катастрофы, устроенной эльфами, земля ушла под воду, оставив лишь кусок суши. И дистрикты на осколках скал в северной части мира. На материке властвуют драконы, спасшие мир от полного уничтожения. Все остальные расы стали итанэ – обычными обитателями морских глубин. Но иногда древняя кровь просыпается, и тогда итанэ получает шанс на лучшую жизнь. Так случилось с той, в ком проснулась кровь сирены. И теперь она отправляется на шоу вокалистов, где призом станет не столько шанс получить жизненно важные ресурсы для своего дистрикта, но и внимание драконов. Самые высшие драконы будут выбирать себе свою санорэ – возлюбленную. На этот раз свою санорэ будет выбирать и высший дракон Ал Драконье Сердце. Ставки повышаются! Такого накала страстей зрители не наблюдали давно. Но, возможно, в этот раз для мира это нечто большее, чем просто конкурс на победительницу шоу «Звезда Анэр»?

Глава 3

— Таковы правила, — согласно кивнула Мелисанда. — Но дети это не проблема.

Да, такого мнения придерживались на рифах. Здесь жили общиной, не семьями. Как только дети рождались, их отнимали у матери. Дети жили отдельно, взрослые отдельно. Если у кого-то из итанэ был сильный материнский или отцовский инстинкт — они работали на должности воспитателя и учителя с детьми, не делая между ними отличий.

Я знала своих мать и отца, мы даже иногда проводили время вместе — это не запрещалось и не поощрялось. Если у всех сторон было желание, родители и дети общались, родители интересовались делами и успехами детей, помогали им в чём-то. Главное правило было, чтобы не во вред и не обделяя других. То есть моя мать не могла мне, допустим, сунуть купленную лепёшку в руку втайне от других. Если бы она хотела меня угостить, она должна была угостить и других детей.

Но мои родители и сами не горели желанием проводить со мной всё время. Лично ко мне они обращались пару-тройку раз в год, остальное время мы просто здоровались и перекидывались новостями, когда пересекались в рифе. Отец был исследователем глубин, и много времени проводил вне дома. Мать была лучшей «ракушницей» — делала мозаики из ракушек, и подбирала их в рисунок идеально. Панно из ракушек украшали богатые дома на материке и общественные здания Драконьего Завета, суда, библиотек и, конечно же, храма сирен.

Родители гордились, что в дочери проснулась кровь сирены, но от этого их родительская любовь не стала больше. Меня уважали за то, что я могу принести процветание дистрикту уже одним лишь существованием. Ребёнка с проснувшимся древним даром вообще растят как достояние общими усилиями, так что я была не в обиде.

Вот Миневра, та очень любила детей. Своих у неё не было, потому что она пока не нашла свою пару. А я вот нашла, Мерлока. Весёлого красивого парня, камнереза, который работал со скалой-рифом.

У него были сильные крепкие руки, открытая тёплая улыбка и ярко-синие глаза. Он нравился многим девушкам, в том числе и мне. А ему нравилась я.

Но мы изначально знали, что мне предстоит уехать на материк и принадлежать дракону. И тем не менее это никак не могло повлиять на то, чтобы он перестал нравиться мне, а я ему. Это лишь добавляло драматизма в нашу невысказанную и обречённую любовь.

— Как тебе известно, ты можешь взять с собой одного итанэ из дистрикта. И хотя условно право выбора предоставляется тебе, решает дистрикт. Исходя из шансов итанэ хорошо устроиться и принести пользу дистрикту. Так что ты поедешь с Муреной.

Назвала Мелисанда имя нашей местной спесивой красавицы. Мы с ней никогда не дружили. Хотя я не представляю, кто с ней вообще мог дружить. И тем более ей нравился Мерлок. Мой Мерлок.

— Я возьму с собой Майрану, — сказала то, что решила для себя довольно давно.

Моя вторая подруга была… как бы это мягко сказать… она задавала слишком много вопросов, над слишком многим задумывалась и высказывала вещи, которые не поощрялись. Ей было тесно в дистрикте, в рамках общины, чьи порядки она часто осуждала. Рано или поздно она стала бы неугодной, а, может, и даже хуже, её бы выгнали. Нет ничего хуже быть отверженным своим дистриктом. Поэтому я решила, что на материке ей будет лучше, и, возможно, это её шанс устроить жизнь так, как она хочет.

— По-моему, ты не слушала, что я тебе говорила. Я решаю с кем ты едешь. И ты возьмёшь с собой Мурену.

— Я возьму с собой Майрану или никуда не поеду, — твёрдо сказала я, глядя в глаза Мелисанды.

Она откинулась на спинку кресла. Посмотрела на меня прищурив глаза.

— Ты уже ставишь условия? Рановато. Ты пока ничего не выиграла, только…

— Но и ничего не проиграла, — оборвала я её. — Я ничего не теряю, не поехав. А дистрикту нужны огненные камни.

— Нужны, — согласилась она. — Как и тебе. И твоей семье, и твоим подругам.

— В Кодексе есть статья о добровольном согласии итанэ с проснувшейся древней кровью на использование его дара. И о запрете преследования, угроз, шантажа и причинении вреда в случае его отказа.

— Почему все сирены из нашего дистрикта такие неблагодарные? — разозлилась Мелисанда. — Что мы делаем не так в вашем воспитании, что вы предаёте свой дистрикт, который вас вырастил и подарил вам возможность взлететь на вершину этого мира?

— Мне кажется вы преувеличиваете, приравнивая моё желание взять близкого человека вместо враждебной мне Мурены, к неблагодарности. Вы заботитесь об интересах дистрикта, считая, что с ней наши шансы устроиться увеличиваются вдвое. А я забочусь о том, чтобы выиграть. Мурена мне в этом не поможет, она будет занята собой. И может так получиться, что тогда мы не выиграем обе. А Майрана, знаю, удвоит мои шансы на выигрыш, потому что будет действовать в моих интересах. А она, вы знаете, девушка очень деятельная.

Сделала я акцент на практичной части вопроса, на том, что должна понять деловая Мелисанда. О выгоде.

— Хорошо, — процедила она. — Не подведи, Мелопея.

Усмехнулась напоследок глава дистрикта, и прозвучало это как угроза.

Когда за мной прибыл гидролёт, мы с Майраной уже со всеми попрощались и стояли в ожидании транспорта.

— Ты волнуешься? — спросила Миневра.

Я же обменивалась прощальными взглядами с Мерлоком, который стоял недалеко и с грустью смотрел мне в глаза. Рядом с ним крутилась нарядная Мурена. Слишком нарядная. Это мой отъезд что ли для неё такой праздник?

— А чего ей волноваться? — откуда-то сбоку вынырнула голова Майны. — Она красавица и поёт лучше всех.

Я посмотрела на девчушку и погладила по голове.

— Я не волнуюсь. Я буду скучать по вам, — чмокнула я обеих в щёку одну за другой. — Если у меня получится устроиться, я…

— Не загадывай ничего, — замахала на меня руками Миневра. — Не будем испытывать терпение Итандра.

Подруга сделала защитный осеняющий жест бога воды и океана.

— Мелопея, спой, пожалуйста, нам напоследок, — подошёл поближе и попросил Мерлок. — Хочу услышать твой голос на прощание.

— Только мой голос ты и будешь теперь слышать с визора, — неловко пошутила я.

— Это другое. Я хочу услышать вживую. И каждый из нас представит, что ты поёшь для него, — выразительно посмотрел он на меня.

Я кивнула.

— На шоу я также буду петь для вас. Буду представлять Миневру, Майну, тебя… — завуалированно сказала я, что буду петь, думая о нём.

Он понял, кивнул медленно. Синие его глаза сейчас выдавали столько страстей, что у меня сжималось сердце. В ответ на это сразу из души полилось пение:

Я оставляю здесь свою любовь,

Я оставляю здесь своё сердце.

С собой возьму лишь память твоих слов,

Усиленных эхом Итандром-громовержцем.

Я буду верить, что найду путь назад,

И звёзды укажут мне место встречи,

Я пройду лабиринт из преград, сквозь бури и снегопад,

И мой подвиг любви будет увековечен…

Древняя баллада о любви итанэ, отправившегося искать материк после катастрофы, чтобы потом вернуться и забрать свою возлюбленную, как нельзя лучше подходила моменту. В балладе всё закончилось тем, что итанэ не нашёл материк, зато вернулся к своей паре, и они устроили первую общину на рифе, а к ним потом присоединились ещё несколько пар итанэ.

Послышался шум гидролёта. Этот транспорт умел передвигаться как по воде, так и по воздуху.

Ко мне подошла Мелисанда, требуя знаками от других отодвинуться от меня.

Мерлок порывисто притянул к себе и прижал к сильной и тёплой груди, в которой сейчас учащенно билось сердце.

— Прощай, Мелопея. Несмотря на то, что я желаю тебе удачи на конкурсе, я буду ждать тебя, — Мерлок сунул мне в руку что-то гладкое.

Он отошёл, и я увидела в руке выточенную из камня, скалы нашего рифа, крылатую фигурку сирены. Она смотрела вдаль, с мечтательной улыбкой на лице. Её волосами играл ветер, и, казалось, что она живая, а не сделанная из камня, настолько искусно была сделана работа. Я прижала её к сердцу, Мерлоку удалось проникнуть в душу полюбившейся сирены.

Последние объятия с Миневрой, и вот мы уже около открытых дверей гидролёта. Наши вещи уже там, а Мелисанда тянет меня к транспорту.

— Мне удалось выторговать двух итанэ в сопровождение. Ставки на этот конкурс растут, и вам сделали послабление, — кричит она мне, потому что гидролёт поднял сильный ветер.

Я смотрю в сторону Миневры. Но прежде чем успеваю открыть рот, Мелисанда меня обрывает. Обзор закрывает Мурена.

— С тобой полетит Мурена.

Меня толкают в тёмную пасть гидролёта. За мной входят Мурена и Майрана. И меня озаряет. Как я не могла понять этого раньше? Мурена — дочь Мелисанды.

Встречающий итанэ проводил нас на наши сиденья, люк гидролёта захлопнулся, и мы поднялись в воздух.