Сад похищенных душ

Марси Кейт Коннолли, 2019

Эммелина владеет магией теней, а Лукас – магией света. Но обладать такими дарами небезопасно: за ними охотится леди Эшлинг, похитительница магических талантов. И, кажется, теперь ей нужны не только Лукас и Эммелина… В небе заметили комету Серилию, которая одаривает детей магическими способностями. Вызвать её могла только леди Эшлинг, чтобы пополнить свою коллекцию новыми талантами. И это означает лишь одно: все одарённые дети в опасности! Получится ли у Эммелины и Лукаса одолеть леди Эшлинг?

Глава вторая

Спустя несколько часов, когда опускаются сумерки, я остаюсь на улице дольше обычного, впитывая тени. Слова Дары весь день стучали у меня в голове — крохотные колючки, которые я не могу вытащить. Когда я передала её предостережение Лукасу и его родителям, мой друг предложил вместо меня сегодня отнести ужин Даре. Сейчас я на улице, радуюсь моим теням, тонкие струйки дыма обвивают мои руки и взвихряются по моей команде, всегда готовые поиграть — они счастливы получить хоть толику моего внимания. Пусть день принадлежит Лукасу, но ночь только моя.

Друг открывает входную дверь и кивком подзывает меня. Я вздыхаю:

— Я так понимаю, с ужином всё хорошо?

— Примерно настолько хорошо, как ты предполагала. — Он пожимает плечами. — Сначала она разозлилась, что к ней пришла не ты, но потом попыталась рассказать мне ту же историю.

Мы спускаемся к пляжу. В небе встаёт луна и освещает нам дорогу. Ощутив под ногами песок, мы бросаемся бежать, морской бриз треплет мне волосы, а я собираю вокруг себя тени. Лукас складывает крупинки звёздного света в сферу, которая потом парит у нас над головами, усиливая свет луны.

Там, где скала встречается с океаном, вода отступает низкой волной, открывая полоску песка и камней, которая ведёт к океанским пещерам, обычно скрытым под водой. Мы спешим, зная, что волна вернётся быстрее, чем нам бы того хотелось. Вскоре появляется пещера. Мы ещё не всё исследовали, но эта наша любимая: крошечный закуток, но стены здесь гладкие, и это замечательное место, чтобы сидеть и любоваться звёздами в ночи или пикирующими и играющими днём чайками.

Мы забираемся в нашу пещеру и сидим, поджав под себя ноги. Сфера Лукаса плывёт в заднюю часть убежища и замирает там. Лукас вытаскивает горсть карамелек и одну протягивает мне. Я посасываю конфету, и мы смотрим, как появляются новые звёзды. Ночью тьма под волнами сильнее и тянет к себе как магнитом. Я не могу отвести глаз от океана, вздымающегося в нескольких ярдах от нас.

— Думаешь, она права? — спрашивает Лукас через некоторое время.

Что-то щекочет мне руку, и я машинально смахиваю.

— Конечно, нет. Это просто очередная ложь. — Я с некоторой завистью смотрю на тень Лукаса. — Все её слова — это ложь.

— На этот раз всё было будто по-другому. — Лукас потирает ухо.

— Нет. Она не меняется. И не думаю, что когда-нибудь изменится.

В этом проблема с Дарой. Мы надеялись, что через какое-то время взаперти она успокоится, но она стала только более бешеной. Нам ещё нужно будет решить, что с ней делать. Хотя я знаю, что Миранда и Альфред обсуждают это, когда думают, что мы спим. Даже теперь, когда Дары больше нет рядом, я не смогла полностью отказаться от привычки подслушивать. Это на самом деле лучший способ узнать важные вещи, которыми взрослые не считают нужным делиться.

Мне колет щёку, и я чешу её. Я призываю новые тени и плету мягкую подушку. Вместе с Лукасом мы садимся на неё и ободряюще молчим, любуясь волнами и звёздами. Здесь всё такое умиротворённое, а после сегодняшней сцены это именно то, что мне нужно. Лукас это чувствует.

Снова что-то колет мне икру, и я чешусь, наморщив лоб.

— Эммелина! — кричит Лукас. Я смотрю, куда он указывает, и с такой силой втягиваю в себя воздух, что в груди становится больно.

Нечто сияющее плывёт по небу: сгусток чистого белого света, почти такого же, как у сфер Лукаса, с длинным хвостом будто из звёздной пыли. И когда он пролетает мимо, на землю падают крошечные песчинки света, осыпая океан и лес за ним.

Я не могу пошевелиться, хотя моё тело словно в огне, будто меня в одну секунду укусили тысячи комаров.

Комета Серилия вернулась.