Цифровизация и общество: эпоха перемен

Марсель Имамов

Перед вами – книга «Цифровизация и общество: эпоха перемен» Марселя Имамова, человека, несомненно, разносторонних интересов и профессий. У него много регалий – он доктор экономических наук, кандидат юридических наук, доктор делового администрирования (DBA), член-корреспондент РАЕ. При этом он позиционирует себя, главным образом, как менталист-гипнолог, эксперт по перепрограммированию жизненных установок, кардинальной трансформации человека. На протяжении 10 лет практикует в области гипнотерапии, являясь членом множества профессиональных психологических сообществ (в США, Швейцарии, Великобритании и др.).

1. Понятийный аппарат цифровой экономики

1.1. Понятие и сущность цифровой экономики

На сегодняшний день при всей общеупотребимости термина «цифровая экономика» четкого и конкретизированного его определения не существует, да и, по всей видимости, не может существовать, как это и бывает по отношению практически ко всем научным дефинициям. Мы можем лишь привести самые разнообразные определения, принадлежащие разным зарубежным и отечественным ученым, а также различным институциональным структурам.

Но прежде всего хотелось бы подчеркнуть важность определения понятия «цифровая экономика» и связанных с ней понятий «цифровизация», «цифровая трансформация», поскольку в научной литературе нет-нет, да и появляются мнения о невостребованности определений, «если мы имеем дело с реальностью, а не с логическими конструкциями или математическими моделями»^[1]. Разумеется, такая точка зрения имеет право на жизнь, поскольку массив научных публикаций по цифровой экономике, в том числе ее определений, практически необозрим, и, думается, нет необходимости впадать в схоластические рассуждения об отличиях одной дефиниции от другой. Но попытаться идентифицировать хотя бы подходы к определению термина «цифровая экономика», как нам представляется, все же стоит, исходя из знаменитой библейской сентенции: «Вначале было Слово…».

Начнем с того, что сам термин «цифровая экономика» (digitaleconomy) был впервые вынесен в название книги «Цифровая экономика: обещание и опасность в эпоху сетевого интеллекта»^[2] (1994 г.) и принадлежит канадскому ученому, независимому консультанту и исполнительному директору компании TapscottGroup Дону Тапскотту.

Тапскотт подошел к исследованию последствий цифровизации с позиций современного институционализма, а именно: теории трансакционных издержек Рональда Коуза^[3], в возможности радикального снижения которых (в первую очередь, издержек поиска информации и заключения договоров) он увидел особенности происходящих перемен в бизнесе и в жизни. Называя в качестве таких перемен появление новых форм бизнеса, исключение посредников из цепочки товародвижения, всплеск «пиратства» и связанных с ним потерь инвестиций в экономике медиа, Тапскотт делает свой главный вывод о перемещении бизнеса из традиционных форм в медиа.

Дон Тапскотт

DonTapscott

Американский ученый из Массачусетского университета Николас Негропонте в 1995 г. ввел термины «цифровая экономика», «цифровизация» в широкое употребление в научном и предпринимательском сообществе^[4]. В значении «цифровая экономика» часто используются понятия «сетевая экономика», «электронная экономика», «постиндустриальная экономика», «APIэкономика» и др. В Европе большее распространение получил термин «цифровая экономика», в то время как в американском бизнес-сообществе — «APIэкономика». При всей однопорядковости приведенных терминов можно говорить о некоторых различиях в их понимании. Так, прилагательное «цифровая» изначально относится к форме (формату) представления информации, не связанной с материальным носителем информации. Напротив, прилагательное «электронная» как раз относится к материальной форме воплощения сигнала, т. е. к материальному носителю информации^[5]. Другими словами, используемые в качестве синонимов прилагательные «цифровая» и «электронная», строго говоря, ими не являются, хотя и используются в качестве таковых в стремлении к краткости и простоте. Такая подмена понятий в повседневной жизни вполне логична и никак не сказывается на характере принимаемых практических решений.

Николас Негропонте

Nicolas Negroponte

Следует также отметить особенности перевода термина «цифровая экономика» с английского языка на русский. Когда мы говорим digitaleconomy, то имеем в виду реальный сектор экономики, напротив, когда употребляем digitaleconomics, речь идет о научном направлении. В последнем случае подразумевается активное использование экономико-математических моделей и методов, основанных на свойствах цифрового формата представления информации (современные технологии предоставления банковских услуг, обеспечения информационной безопасности и т. д.). И хотя и в том, и в другом случае речь идет о цифровизации и фундаментальных свойствах информации и знаний в цифровом формате, смешение смыслов все же нежелательно. Разделение информации о цифровой экономике на фактические данные о самом феномене (digitaleconomy или эмпирическая информация) и научные / научно-популярные исследования (digitaleconomics) помогает нам структурировать поток материалов по этой теме. Эти два направления тесно взаимосвязаны и оказывают влияние друг на друга: digitaleconomy является основой для выводов в области digitaleconomics, и одновременно ее собственное развитие зависит от научных разработок.

Приведем ряд определений термина «цифровая экономика» (таблица 1).

Таблица 1

Определения понятия «цифровая экономика»

...

(таблица)

...

Разумеется, это не все определения, которые можно встретить в зарубежной и отечественной литературе, впрочем, привести все определения или хотя бы большинство из них практически невозможно, да в этом и нет особой нужды. Как это следует даже из приведенных определений, представления о цифровой экономике варьируются в самом широком диапазоне — от очень узких до чрезвычайно широких.

Цифровая экономика в узком смысле представляется как некая разновидность коммерческой деятельности по производству и продаже электронных товаров и услуг. В нее входят: 1) электронная торговля, электронный банкинг, электронные деньги; 2) сервисы по предоставлению онлайн-услуг; информационные сайты, зарабатывающие на рекламе; интернет-медиа (звукозапись, кино, пресса, издательская деятельность); создание развлекательного и делового программного обеспечения; 3) производство соответствующего оборудования и другие обеспечивающие виды деятельности^[17] (см, например, определение ОЭСР).

Напротив, определение цифровой экономики, данное Всемирным банком, является слишком широким, поскольку включает в себя не только цифровизацию экономики, но и цифровую трансформацию всех общественных сфер, социума в целом.

Чтобы хоть как-то сориентироваться в этом безбрежном море различных вариантов и трактовок цифровой экономики, следует, с нашей точки зрения, придерживаться установки на разграничение адекватных времени трендов в области технологий. Так, для более ранних трактовок, начиная с Паскотта и примерно до 2000 г., характерен акцент на интернет-технологиях как мейнстриме 90-х г. г. в странах Запада. Современные подходы, напротив, в большей степени ставят во главу угла совокупность экономических и социальных видов деятельности, основанных на развитии мобильных и сенсорных сетей, облачных технологий, технологий работы с BigData и др.

В целом, в современной мировой экономической науке выделяются два подхода к содержанию понятия «цифровая экономика»: системный подход, доминирующий в европейском сообществе, и технологический, характерный для американских компаний. Симпатии автора лежат на стороне системного подхода, в соответствии с которым цифровая экономика представляет собой совокупность видов экономической деятельности, основанной на проникновении цифровых технологий во все сферы человеческой деятельности, среди которых в контексте нашего исследования нас интересуют, в первую очередь, социальная сфера и образование. Как следует из самого названия, технологический подход ставит во главу угла, прежде всего, учет инновационных цифровых технологий, которые, несомненно, являются главным фактором преобразований как внутри отдельного экономического субъекта, так и общества в целом, но все же упускают из виду глубинную цифровую трансформацию всех сфер жизнедеятельности социума.

На понимание сущности определений большое влияние оказывают также реалии переживаемого исторического периода. В первых определениях цифровой экономики заметно стремление подчеркнуть ее специфику и противопоставить концепции информационной экономики и связанного с ней более общего понятия «информационное общество». Этот термин впервые был употреблен в Японии в работе Т. Умесао и практически одновременно с ним в работе американского экономиста Ф. Махлупа в 1960-х г. г. XX в. Цифровая экономика возникала в рамках информационной экономики как ее специфическая отрасль, основанная на использовании технологических платформ в сети Интернет, мобильных или электронных устройств. При этом она способствовала генерированию новых финансовых и экономических отношений в процессе производства, обмена, распределения и потребления товаров и услуг на глобальных рынках^[18].

Вначале для обозначения экономических отношений, связанных с использованием ИКТ, применялись термины «информационная экономика», «электронная экономика» и т. п., и только после выхода доклада Всемирного банка «Цифровые дивиденды» (Доклад о мировом развитии, 2016) понятие «цифровая экономика» получило международное признание. Следует согласиться, что этот термин, пришедший в науку из журналистики, более выигрышен и выразителен с лингвистической точки зрения, что очень важно для популяризации стоящих за ним идей. Выбор именно этого термина в значительной степени был также продиктован практическими успехами в области цифровой трансформации Великобритании, где он имел хождение с подачи правительства, начиная с 2010 г.

Наряду с информационной экономикой (информационным обществом), экономикой знаний, неоэкономикой, цифровая экономика является одной из моделей постиндустриального общества. Термин «постиндустриальное общество» использовал американский социолог Д. Белл в 1959 г. для идентификации общества, в котором доминирование вторичного сектора в экономике (производства товаров) сменилось преобладанием третичного сектора (производства услуг)^[19]. В этих условиях главными драйверами общественного развития становятся информация, знания и наука. Таким образом, цифровая экономика является продуктом инновационного развития мировой экономики и одновременно парадигмой развития современного общества.

В связи с идентификацией термина «цифровая экономика» возникает естественный вопрос: чем отличается цифровая экономика от «просто» экономики? Ответ на него следует искать, очевидно, в области информационных технологий, составляющих определяющую основу той и другой экономики. Доцифровые аналоговые технологии основаны на плавном непрерывном изменении электрических характеристик (например, аналоговое телевидение), поэтому к доцифровой экономике применим термин «аналоговая экономика», хотя мы его не употребляем, а говорим просто «экономика».

Еще недавно цифровые системы не могли соперничать с аналоговыми: запись и передача информации осуществлялись только в аналоговом виде (бытовые магнитофоны и видеомагнитофоны, телефонные станции, телеграф). В настоящее время благодаря непрерывному прогрессу в области электроники практически во всех отраслях, связанных с обработкой и передачей информации, идет массовый переход от аналоговых технологий к цифровым (от обычной почты, телефонных звонков к электронной почте, социальным сетям).

Цифровой сигнал легче поддается обработке и воспроизведению, более прост в хранении и не подвержен искажениям в процессе передачи информации. Например, видео, записанное на DVD, сохраняет свое качество вне зависимости от количества раз перезаписи в отличие от видеокассет, качество изображения которых ухудшается при многократной перезаписи. Аналоговые видеомагнитофоны, телефонные станции, сотовые телефоны практически уже не выпускаются. Аналоговые охранные системы видеонаблюдения уступили место системам видеонаблюдения на основе цифровых IP-камер.

Идет переход эфирного телевидения на цифровое вещание. По данным Международного союза электросвязи на октябрь 2018 г. аналоговое вещание прекращено в 54 странах, еще 75 государств находились в процессе внедрения этого формата. Впервые переход на цифровой сигнал начался в Великобритании в ноябре 1998 г. США в 1996 г. приняли Закон о телекоммуникациях, положивший начало выдаче лицензий для начала цифрового телевизионного вещания. В 1990-х г. г. переход на цифровые технологии вещания начался в Китае. Постепенно аналоговое телевидение стало сдавать свои позиции во Франции, Чехии, Австралии, Польше, Германии, Италии, Мексике, Бразилии, Болгарии, Аргентине. В России переход на цифровое телевещание завершился 14 октября 2019 г., когда были отключены все аналоговые передатчики федеральных телеканалов на территории страны.

Цифровые технологии потому так и называются, что в них движение и обработка информации основаны на игре двух состояний: есть сигнал — нет сигнала (0 или 1), т. е. с точки зрения математики, на двоичном коде.

В научной литературе и учебниках под экономикой понимается хозяйственная деятельность людей в совокупности отношений, складывающихся по поводу производства, обмена, распределения и потребления экономических благ (материальных и нематериальных) в условиях ограниченности ресурсов. При этом формируется основное противоречие экономического развития между безграничностью потребностей экономических агентов и ограниченностью ресурсов для их удовлетворения, разрешаемое выбором альтернативных путей их использования.

В цифровом мире существуют специфические предметы потребления в виде компьютеров и компьютерной техники, интернета и сетевых технологий, сотовой связи, информационно-коммуникационных технологий, которые формируют нематериальные блага в цифровом формате — информационные продукты и информационные услуги.

Наряду с многочисленными попытками выявить содержание цифровой экономики, в отечественной литературе представлена и такая точка зрения, в соответствии с которой под сомнение ставится само ее существование. Так, В. В. Иванов и Г. Г. Малинецкий утверждают, что цифровые технологии значительно ускоряют многие процессы, но не меняют базовых основ экономики, поэтому «правильнее было бы говорить о компьютерной экономике»^[20].

В процессе выявления сущности цифровой экономики предпринимается также попытка разграничить ее виды, что в будущем может позволить создать классификацию электронной экономики. Так, Р. В. Мещеряков выделяет два подхода к содержанию цифровой экономики:

1. Классический подход, согласно которому основной производственной целью является создание исключительно электронных товаров и услуг — телемедицина, дистанционное обучение, медиа-контент (кино, ТВ, книги и др.);

2. Расширенный подход, предполагающий использование цифровых технологий не только для создания цифровых услуг для конечных потребителей, но и их применение в процессе всех видов производств и хозяйственной деятельности^[21].

Существующие в научной литературе и официальных источниках разнообразные определения цифровой экономики неизбежно делают акцент на наиболее существенных, с точки зрения авторов, ее особенностях. Синтез важнейших из них позволил В. Г. Халину и Г. В. Черновой дать следующую развернутую характеристику исследуемого понятия: цифровая экономика — это система социально-экономических отношений, нацеленная на повышение эффективности и конкурентоспособности экономики; выражающая современную парадигму ускоренного экономического развития; охватывающая сферу общественной жизни, производство, бизнес, науку, менеджмент, домохозяйства и индивидов; отражающая специфику нового технологического поколения — использование огромного количества данных; направленная на создание новых производств, бизнес-моделей, моделей управления, новых рынков и новых потребителей; основанная на цифровой трансформации; реализуемая, как правило, в режиме онлайн через интернет, мобильные и сенсорные сети^[22].

Таким образом, наблюдавшаяся в мировой экономической науке в конце XX-первых двух десятилетиях XXIвеков эволюция трактовки понятия «цифровая экономика» представляла собой дрейф от преимущественного акцента на цифровых технологиях как основного признака новой экономики к признанию факта цифровой трансформации общества в целом и формирования информационного общества как системы социально-экономических отношений, в которой главными продуктами производства являются информация и ее высшая форма — знания.

1.2. Понятие цифровизации и ее соотношение с цифровой экономикой

Цифровизация как новый тренд мирового экономического и социального развития, основанный на цифровом представлении информации, пришел на смену информатизации и компьютеризации, в рамках которых посредством использования вычислительной техники, компьютеров и информационных технологий решались отдельные экономические задачи. Недостаточно поставить в офисе компьютеры с доступом в интернет и считать, что решена проблема создания цифрового пространства и внедрения инновационных технологий. И персональные компьютеры, и интернет являются всего лишь инструментами, использование которых направлено на автоматизацию производственных процессов, представляющую собой зачастую необходимое, но отнюдь не достаточное условие изменения всей бизнес-модели. Автоматизация предполагает консервацию способа ведения дел на предприятии, несмотря на все возможные улучшения производства, к которым она может привести.

Напротив, цифровизация ведет к цифровой трансформации предприятия, когда формируются целостные технологические среды «обитания» (экосистемы, платформы) пользователя с дружественным ему окружением (технологическим, инструментальным, методическим, документальным, партнерским и т. п.) для решения уже целых классов задач. Такой комплексный подход к использованию цифровых ресурсов в компании способствует изменению самого продукта, трансформации взаимоотношений между экономическими агентами, позиционированию предприятия на рынке товара.

Однако в современном мире цифровизация рассматривается не только как новый способ качественной модификации всех сторон экономической и социальной жизни отдельной страны и глобального мира. Одновременно с этим цифровизация ставит экономику и социальную сферу в новые условия функционирования, актуализируя ряд проблем, которые мы будем последовательно рассматривать в нашей книге. В частности, о влиянии цифровизации на рынок труда, на людей, о значимости приобретения цифровых навыков для индивидуального, промышленного и регионального успеха, т. е. о тех изменениях, которые принято называть сердцем цифровизации, речь пойдет в 3 и 4 главах настоящей книги.

Сам термин «цифровизация» в настоящее время используется, как это часто бывает, в узком и широком смысле.

Под цифровизацией в узком смысле понимается преобразование данных в цифровой формат, в результате которого в большинстве случаев происходит снижение издержек и открываются новые возможности. В таком ключе определяют сущность понятия «цифровизация» К. С. Кожина и Т. Ю. Кудрявцева: цифровизация — это процесс, предполагающий использование оцифрованных данных и цифровых технологий для изменения бизнес-моделей и взаимодействия между людьми.^[23] Другими словами, цифровизация представляет собой внедрение современных цифровых технологий в различные сферы социальной жизни и в бизнес-операции. Говоря при этом о новых возможностях, открывающихся перед компанией (например, выйти в новые ниши или повысить выручку за счет принципиально иной стратегии), необходимо помнить о том, что это лишь возможности. Цифровая трансформация не дает гарантии успеха.

Цифровизация в широком смысле представляет собой драйвер мирового общественного развития, который на основе цифрового преобразования информации способствует повышению эффективности экономики и улучшению качества жизни. Этот современный общемировой тренд развития экономикии общества должен удовлетворять следующим условиям: он охватывает производство, бизнес, науку, социальную сферу и жизнь граждан; сопровождается эффективным использованием результатов цифровизации, доступных для пользователей — как специалистов, так и рядовых граждан, имеющих навыки работы с информацией^[24].

В этом своем качестве цифровизация выступает как основа цифровой экономики, способствующая последовательному улучшению всех бизнес-процессов экономики и связанной с ней социальной сферы в результате возрастания скорости взаимообмена, доступности и защищенности информации. Цифровизация оказывает благотворное влияние на различные аспекты функционирования национальной экономики: использование инновационных информационно-коммуникационных технологий, интернета, мобильных и сенсорных сетей; применение электронного документооборота, современных электронных каналов связи, способов учета и хранения информации; предоставление возможностей работы в онлайн-режиме; создание новых бизнес-моделей и рынков.

Таким образом, в глобальном плане цифровизация представляет собой концепцию экономической деятельности, основанной на цифровых технологиях, внедряемых в разные сферы жизни и производства. К числу этих технологий следует отнести такие передовые производственные технологии, как CAD (англ. Computer-aideddesign, система автоматизированного проектирования (САПР)), PLM (англ. ProductLifecycleManagement, управление жизненным циклом продукта), цифровые двойники, 3D-принтеры, промышленную сенсорику, ERP (англ. EnterpriseResourcePlanning, планирование ресурсов предприятия), MES (англ. manufacturingexecutionsystem, система управления производственными процессами), индустриальный Интернет, технологии виртуальной и дополненной реальности. Другими словами, в широком смысле цифровизация предполагает внедрение digital-решений.

Авторский коллектив Л. А. Минасян, Л. Н. Казьмина, С. В. Бадальянц, В. А. Бородай, О. В. Дудкина, подчеркивая значение цифровизации как одной из закономерностей цифровой экономики, отмечают ее рост в медийной, розничной и банковской сферах. В современном мире ведущие компании формируют спрос покупателей, ритейлеры создают новые товарные наборы, владельцы банковских счетов самостоятельно проводят банковские операции благодаря решениям, созданным банками в сотрудничестве с интернет-разработчиками.

В XVIII–XIXвеках прогресс производительных сил еще не был столь значительным, и это способствовало закреплению в рамках господствующей экономической доктрины — классической политической экономии — закона французского экономиста Жана-Батиста Сэя, суть которого выражалась в сентенции: «Было бы произведено, а спрос найдется». Напротив, в XX веке производительные силы шагнули настолько далеко вперед (изобретение электричества, двигателя внутреннего сгорания, развитие автомобилестроения, распространение железных дорог, появление конвейера), обеспечив гигантский рост производительности труда, что это позволило Дж. М.Кейнсу перевернуть причинно-следственную связь между предложением и спросом. Выдающийся ученый совершил революционный переворот в экономической науке, придя в отличие от классиков к прямо противоположному выводу: размеры общественного производства и занятости определяются не факторами производства, а факторами платежеспособного спроса. Кейнсианцы утверждают, что именно спрос рождает предложение, а не наоборот.

В результате научно-технической революции рынок продавца в середине XX века окончательно эволюционировал в рынок покупателя: отдельные фирмы и компании стали активно сражаться за потребителя, предлагая ему заманчивые скидки и бонусы, активно используя при этом рекламу, в том числе такой невиданный по эффективности рекламный носитель, как кино, вначале немое, затем звуковое.

В глобальной экономике высокотехнологичные транснациональные корпорации, такие, как, к примеру, Apple, Google, FaceBook, Amazon, Intel, Samsung, Sony и др., как правило, не ориентируются на потребности рынка, а, отслеживая изменение технологий, следуют за технологиями и сами формируют рынок в соответствии со своим видением. Они используют стратегии, позволяющие им доминировать в новом конкурентном пространстве. В своей главной книге «Конкурируя за будущее» Г. Хамел и К. Прахалад особо подчеркивают изменение характера конкуренции в современном мире, острие которой проходит уже не между странами — традиционными центрами конкуренции, а между догоняющими и лидирующими фирмами, между консервативными, опирающимися на «кривую опыта», и новаторскими фирмами, между фирмами, реализующими похожие стратегии, и фирмами, развивающими дар предвидения в отношении рынков будущего. В этой мировой гонке за лидерство, отмечают авторы, важнейшим фактором конкуренции становится время вследствие стремительного сокращения жизненных циклов большинства товаров и услуг на современном этапе развития рынков, а также необходимости определенного периода для завоевания лидерства в совершенно новых отраслях производства.

По утверждению Хамела и Прахалада, борьба за будущее начинается с битвы не за долю рынка и прибыль, представляющие собой итог усилий вчерашнего дня и результат конкуренции за настоящее, а за интеллектуальное лидерство. Для того чтобы быть в состоянии адекватно отвечать жестким конкурентным требованиям, необходимо, по их мнению, развивать новые ключевые компетенции, сущность которых они выводят из интеллектуального капитала, формирующегося на основе реализуемой в стране образовательной политики, инвестиций в человеческий капитал, налоговых стимулов и т. д., и видят в синтезе знаний и навыков, которые позволяют фирме добиться интеллектуального превосходства^[25].Причем навыки и умения для создания ключевой компетенции должны быть уникальными.

Цифровизация способствует практической реализации новой парадигмы конкурентной борьбы и стратегического управления на глобальном уровне: цифровые экосистемы существуют в самых разных отраслях и компаниях (например, Uber, Airbnb).

UberTechnologiesInc.; Uber (Убер) — американская международная компания со штабом в Сан-Франциско, которая создала мобильное приложение для вызова такси или частных водителейи доставки еды. Как правило, 2/3 оплаты переходят водителю, остальное — Uber.

Airbnb (англ. AirBed&Breakfast, надувной матрас и завтрак) — онлайн-площадка для размещения и поиска краткосрочной аренды частного жилья по всему миру. Был основан в 2008 г. в Сан-Франциско. Airbnb взимает с хозяев апартаментов 3 % от суммы бронирования, с арендатора — от 6 % до 12 %.

Очевидно, что с каждым годом мы будем приближаться к тому, что вся наша жизнь и работа будут существовать в рамках этих систем^[26]. Цифровизация проникает даже в такие традиционные отрасли, как добыча нефти и газа: информация с беспилотных летательных аппаратов, контролирующих нефтяные поля, анализируется нефте — и газодобывающими компаниями с использованием новейших инструментов обработки больших данных в облачных хранилищах с целью прогнозирования кризисных ситуаций^[27].

В 2020 г. процесс цифровой трансформации резко ускорился из-за пандемии. Согласно исследованиям американской корпорации DellTechnologies, 85 % организаций в России и 80 % компаний в мире стали быстрее внедрять цифровые программы.

В настоящее время digital-решения внедряются во всех сферах. Искусственный интеллект помогает в выборе фильма для просмотра вечером или с выбором партнера для романтического знакомства в Tinder. Технология дополненной реальности (англ. augmentedreality, AR) активно используется в игровой индустрии (например, PokemonGo, Minecraft Earth), а технология виртуальной реальности (англ. virtualreality, VR, искусственная реальность) позволяет провести тест-драйв перед покупкой автомобиля, обучать хирургов и тренировать навыки врачей.

Одним из основных драйверов цифровизации становится интернет вещей (англ. InternetofThings, IoT), предполагающий оснащенность датчиками и подключение к интернету всех приборов (и вообще вещей), что позволяет реализовать удаленный мониторинг, контроль и управление процессами в реальном времени (в том числе в автоматическом режиме), собрать всевозможные данные, которые будут приоритетно использоваться для построения моделей и прогнозов (умный дом, умная медицина).

В английском языке процессы цифровизации описываются тремя разными терминами (digitization, digitalization и digitaltransformation), тесно связанными между собой, однако, имеющими различное содержание. Во избежание путаницы идентифицируем эти термины и уточним их значение.

Термин digitization переводится буквально «оцифровка» и предполагает процесс перевода аналоговой информации в цифровой формат с целью создания возможности ее хранения, обработки и передачи компьютером. Этот термин не предполагает учет изменений в бизнес-процессах компании или внедрение новых бизнес-моделей, как digitalization.

Digitalization дословно переводится с английского как цифровизация и предполагает использование цифровых технологий и оцифрованной информации. На иностранном сайте I-SCOOP предлагается такая трактовка этих понятий: «Оцифровка — это больше о системе записи, в то время как цифровизация — это о системах взаимодействия и о системах понимания и использования оцифрованных данных»^[28].

Digitaltransformation (цифровая трансформация) предполагает полную перестройку бизнеса на основе новых возможностей, предоставляемых цифровыми технологиями. В отличие от цифровизации, которая представляет собой осуществление одного проекта, цифровая трансформация означает реализацию ряда проектов, в совокупности представляющих кастомизированную стратегическую трансформацию бизнеса и влекущих за собой организационную перестройку и внедрение цифровых технологий.

Этот процесс происходит в несколько этапов. На первой стадии — оцифровки — информация с физических носителей переводится в цифровой формат, после чего приступают собственно к цифровизации, используя оцифрованные данные для упрощения и оптимизации процессов. Вслед за этим наступает финальный этап — цифровая трансформация, предполагающий глубокое преобразование бизнеса с опорой на digital-решения.

Таким образом, цифровизация направлена на создание цифровой картины окружающего мира, но в машиночитаемом формате. В результате описания свойств объекта с помощью машинного кода возникает его цифровой двойник, который представляет собой не просто совокупность данных, а цифровую модель объекта, непрерывно обновляемую за счет информации со специальных датчиков, что позволяет имитировать его поведение в реальном мире. К примеру, цифровой двойник завода помогает прогнозировать различные сценария его функционирования и подскажет сроки ремонта или замены оборудования, а также объемы и сроки нахождения необходимого сырья и комплектующих на складах предприятия. С помощью цифрового двойника можно виртуально протестировать сложное промышленное оборудование в разных условиях, что позволит сэкономить ресурсы на испытаниях физических прототипов в реальных условиях. Цифровые двойники, таким образом, становятся важной составляющей Индустрии 4.0 и позволяют перейти к совершенно новому состоянию производства — промышленному интернету вещей (англ. IndustrialInternetofThings, IIoT) — т. е. технологиям, основанным на киберфизических решениях и полной автоматизации производства, являющимся основой Четвертой промышленной революции.

Эволюционное развитие технологий приводит к слиянию реального мира и виртуального мира (цифровых двойников) и возникновению в результате гибридного мира, отличающегося возможностью совершения всех «жизненно необходимых» действий в реальном мире через виртуальный. Это становится возможным благодаря высокой эффективности и низкой стоимости информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и доступности цифровой инфраструктуры, вместе обеспечивающих возможность полноценного взаимодействия в гибридном мире всех участников экономической деятельности: субъектов и объектов процесса создания, распределения, обмена и потребления товаров и услуг (рисунок 1).

Рисунок 1 — Слияние виртуального и реального миров с образованием гибридного мира^[29]

В связи с этим возникает вопрос, возможна ли цифровизация человека? Ответ на этот вопрос перестал быть предметом только научной фантастики с момента запуска основанной в 2016 г. Илоном Маском американской нейротехнологической компании Neuralink, цель которой состоит в усовершенствовании людей посредством нейроимплантантов для лечения серьезных заболеваний головного мозга (болезней Паркинсона и Альцгеймера, эпилепсии, депрессии, паралича и др.). Очевидно, что революция и массовое применение имплантируемых нейрокомпьютерных интерфейсов, позволяющих стереть границы между реальным и виртуальным пространством, еще впереди, но движение в этом направлении уже началось. Сегодня это пока задел крупных промышленных компаний, которые развивают технологии, позволяющие влиять на физические объекты посредством изменения их цифровых двойников (например, автомобиль Тесла, «умные светофоры»). В обозримой перспективе с развитием автопилотного транспорта и «умной городской среды» (системы ЖКХ, общественный транспорт) большинство физических объектов обретут своих цифровых двойников, наподобие Бостона, Сингапура, нового индийского города Амаравати, имеющих их уже сегодня.

В основе внедряемых в процессе цифровизации digital-решений находится создание нейронных сетей, представляющих собой модель человеческого мозга, клетки которого (нейроны) принимают, обрабатывают и передают электрические сигналы. В цифровой сети миссию нейронов выполняет математическая функция, вписанная в код. По сути, речь идет о создании с помощью машинного обучения искусственного интеллекта, представляющего собой экспертную систему, способную «мыслить» или действовать как человек, учиться новому, но все же, во всяком случае, пока, не достигшего уровня человеческого разума. Сегодня активно развивается «воспринимающий» искусственный интеллект — чат-боты, голосовые помощники вроде Алисы или Siri, умные колонки в онлайн-магазинах и кинотеатрах.

Однако, разумеется, нельзя исключить наступление следующего этапа — автономизации искусственного интеллекта — когда человек будет исключен из ряда процессов, а машины будут в состоянии импровизировать и самостоятельно принимать решения. Так, например, компания TwoSense, специализирующаяся на биометрической безопасности SaaS (англ. software as a service — программное обеспечение как услуга), использует машинное и глубокое обучение для преодоления проблем с аутентификацией и для предотвращения мошенничества. Уже сегодня существуют сложные алгоритмы, позволяющие руководить строительством или разрабатывать новые лекарства.

Однако, необходимо помнить о том, что имманентно присущие нейросетям на сегодняшний день проблемы в виде их необъективности и невозможности интерпретировать принятые ими решения, порождает проблему уже этического толка: какие вопросы можно отнести к компетенции искусственного интеллекта, а какие нет. Это главная дихотомия цифровой этики, которая с неизбежностью обозначает необходимость регламентации применения искусственного интеллекта, особенно в тех сферах, где ошибка может иметь юридические последствия (например, вынесение приговора в суде).

В настоящее время цифровизация является насущной задачей, стоящей перед Российской Федерацией. На практике это означает максимально широкое внедрение цифровых технологий, основным технологическим наполнением которых являются большие данные и искусственный интеллект. Последний необходим как для развития систем управления и принятия решения, так и для работы с BigData на всем протяжении их жизненного цикла. Такое сопряжение технологий больших данных и технологий искусственного интеллекта составит ядро строящейся цифровой экономики и определит ее черты в обозримой перспективе.

1.3. Цифровая трансформация и Четвертая промышленная революция

Понятие «цифровая трансформация» (digitaltransformation) так же, как и близкое к нему по смыслу «цифровизация» (digitalization), сложилось в профессиональной среде относительно недавно. Общепринятого определения пока не представлено ни в научной литературе, ни в нормативно-правовых документах, ни в международных руководствах. В предыдущем параграфе в связи с необходимостью разграничить понятия «цифровизация» и «цифровая трансформация» мы уже приводили некоторые определения последнего термина. Рассмотрим еще ряд трактовок дефиниции «цифровая трансформация» (таблица 3).

Таблица 3

Определения понятия «цифровая трансформация»

...

(таблица)

...

Источник: Институт статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ (ИСИЭЗ НИУ ВШЭ)

Из таблицы следует, что понятие «цифровая трансформация» является многоаспектным и включает в себя широкое разнообразие явлений, трактовка которых определяется контекстом употребления термина. Очевидно, что цифровая трансформация затрагивает, в первую очередь, бизнес путем пересмотра бизнес-стратегии, моделей, операций, продуктов, маркетингового подхода, целей и т. д. на основе внедрения киберфизических систем в производство(индустрия 4.0). Охват цифровыми технологиями производства товаров и услуг, фундаментально изменяющий ныне существующие бизнес-модели, представляет собой понимание цифровой трансформации в узком смысле, которая происходит, прежде всего, на микроуровне.

В широком смысле цифровая трансформация выступает как комплексный, многосторонний процесс, который изменяет не только структуру и инфраструктуру экономики, но и весь комплекс социально-экономических отношений. Она происходит не только в технико-экономической, организационно-технологической среде, преобразуя сами операционные модели в новые, но и в институциональной среде, а также на микро — и макроуровне. Более того, под институциональной трансформацией в связи с внедрением цифровых технологий следует понимать изменение всей институциональной системы (устоявшихся экономических, политических и поведенческих институтов), а не только корректировку отдельных институтов.

Изменения охватывают самые разные стороны жизни: рынок труда, жизненную среду, обслуживание человеческих потребностей (быт, труд, досуг), политические системы, технологический уклад, человеческую идентичность и др. Технологический прорыв создает принципиально новую ситуацию, которая включает иное мышление, формирующее другие принципы поведения. В результате совершается институциональный прорыв, который имеет мало общего со старыми институтами, и сложившаяся ситуация больше соответствует сценарию pathindeterminancy или pathindependence.

С точки зрения коллектива авторов ИСИЭЗ НИУ ВШЭ под руководством П. Б. Рудника, представленной в подготовленном ими докладе, главный признак цифровой трансформации, который позволяет разграничить ее с похожими понятиями (и прежде всего, цифровизацией), заключается в том, что она предполагает качественные преобразования в горизонтальных и вертикальных бизнес-процессах и бизнес-моделях, а также значимые социально-экономические эффекты в результате их реализации. Цифровая трансформация представляет собой не просто внедрение цифровых технологий, но и оптимизацию операционных процедур, изменение форматов взаимодействия между участниками в цепочках создания добавленной стоимости. Новые digital-решения требуют коллаборативных инвестиций в улучшение организационных практик, совершенствование компетенций сотрудников, развитие культуры работы с информацией^[30].

Авторский коллектив справедливо отмечает «размытость» содержания понятия «цифровая трансформация» в силу еще и того, что оно характеризует сравнительно новые, в значительной степени не исследованные и очень динамичные явления. Стремительное и порой непредсказуемое развитие самих цифровых технологий не позволяет предвидеть последствия их распространения, и эта неопределенность очень быстро нарастает по мере удлинения горизонта прогнозирования. Это обстоятельство также крайне затрудняет идентификацию близких по смыслу к цифровой трансформации понятий вроде цифровизации^[31].

Некоторые исследователи выделяют параллельные, но взаимосвязанные направления трансформации:

1. Формирование новой социальной среды посредством развития новых способов коммуникаций и конструкций виртуального мира — Интернета людей (Internetofpeople, IoP) — цифровизации культурно-научного наследия (создания электронных библиотек, музеев и изданий); проведения общественных мероприятий онлайн (онлайн-трансляций, веб-конференций и др.); электронного государства. Никогда раньше отдельный человек не имел доступа практически по любому вопросу к таким объемам информации и таких широких возможностей для коммуникаций с партнером в сети Интернет почти независимо от места его или своего нахождения.

В этой связи будет уместно вспомнить учение известного русского ученого В. И. Вернадского, который писал о ноосфере как высшей стадии эволюции биосферы, представляющей собой сферу взаимодействия общества и природы, в границах которой определяющим фактором развития становится разумная человеческая деятельность. Новая социальная среда, создаваемая цифровой трансформацией, с неизбежностью ведет к психофизиологическим изменениям человека и к фундаментальному преобразованию самого общества. Футурологи строят самые разнообразные прогнозы относительно того, каким будет общество будущего (лет через 50–70).

2. Появление новых видов экономической деятельности и цифровизация традиционных отраслей. Речь идет о формировании нового технологического уклада — Индустрии 4.0 или Четвертой промышленной революции^[32]. Для того, чтобы понять причины наступления Четвертой промышленной революции, ее содержание и особенности протекания, надо, очевидно, сделать небольшой экскурс в историю изменения структуры мировой экономики под влиянием трех предыдущих промышленных революций. На рисунке 4 и в таблице 2 последовательно представлены четыре промышленные (индустриальные) революции, означавшие смену технологических укладов с последующим резким скачком производительности (в силу чего они имели революционный характер) и вызванным им экономическим ростом.

Таблица 2

Промышленные (индустриальные) революции

...

(таблица)

...

Рисунок 4 — Качественная схема изменения структуры мировой экономики под влиянием промышленных революций

Наступлению первой промышленной революции (XVIII в. — начало XIX в.) способствовали изобретение парового двигателя во второй половине XVII в. в Великобритании, механического ткацкого станка, механических устройств, знаменовавшие собой переход от аграрной экономики с ее доминированием первичного сектора экономики (отраслей, связанных с добычей ресурсов непосредственно из природы — добывающих отраслей, сельского хозяйства, лесного и рыбного хозяйства, гидроэнергетики) к индустриальной экономике 1. Паровая энергия повлияла на развитие металлургии, машиностроения, транспорта и других отраслей промышленности, способствуя переходу от ручного труда к механическому и резкому росту вследствие этого производительности труда.

Наступление Второй промышленной революции (вторая половина XIX в. — начало XX в.) было обусловлено изобретением электрической энергии, позволившей создать электродвигатель и наладить поточное производство. Первые производственные линии (конвейеры), связанные с именами основоположника научной школы управления Ф. У. Тейлора и Г. Форда, впервые применившего конвейер для сборки автомобилей, означали возможность массового производства на основе использования электроэнергии и способствовали углублению разделения труда. Начиналась эпоха индустриальной экономики 2 (второго индустриального сектора), продолжавшаяся до 1970 г., для которой характерно преобладание в экономике обрабатывающих отраслей промышленности и теплоэнергетики. Помимо изобретения электрической энергии и конвейера в этот период родилось множество других изобретений (бессемеровский способ выплавки стали как первый недорогой способ получения качественной стали, широкое использование химикатов, телефона, телеграфа и т. д.).

Третья промышленная революция (с 1970 г.) была обеспечена применением в производстве электронных и информационных систем, которые способствовали интенсивной автоматизации и роботизации производственных процессов. Ее наступлению предшествовала разработка первых компьютеров и зарождение концепции единой глобальной сети в США, Великобритании и Франции в 50-е г. г. XX в.; разработка различных протоколов передачи данных и возникновения обособленных сетей ARPANET, NPL, Telenet, CYCLADES и др. в 60-е — 70-е г. г. XX в. В 1968 г. был создан первый программируемый логический контроллер (ПЛК, англ. programmablelogiccontroller, PLC) — разновидность электронной вычислительной машины-Modicon 084 (от англ. modulardigitalcontroller) с 4 кБ памяти.

29 октября 1969 г. считается датой создания глобальной сети Интернет.

29 октября 1969 г. в 21.00 состоялся сеанс связи между двумя первыми узлами сети ARPANET, которые находились в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса и в Стэнфордском исследовательском институте на расстоянии 640 км друг от друга. Чарли Клайн пытался осуществить подключение из Лос-Анджелеса к компьютеру в Стэнфорде, а его коллега из Стэнфорда Билл Дюваль подтверждал по телефону успешную передачу каждого введенного символа. Удалось отправить всего два символа LO из предполагавшихся трех LOG (первые буквы слова LOGIN, обозначавшего команду входа в систему) из-за остановки функционирования сети. В 22.30 система была возвращена в рабочее состояние, и вторая попытка оказалась уже успешной.

Однако, официальной датой создания Интернета считается 1 января 1983 г., когда сеть ARPANET переходит с режима NCP(англ. NetWareCoreProtocol) на режим TCP/IP (англ. TransmissionControlProtocol/InternetProtocol, Протокол управления передачей/Интернет протокол) — сетевую модель передачи данных, представленных в цифровом формате. Он был создан как универсальный протокол обмена информацией, который позволяет объединить различные компьютеры мира. С помощью нового режима в 1977 г. произошла первая передача данных. Он успешно применяется до сих пор для объединения (или, как ещё говорят, «наслоения») сетей. Именно в 1983 году термин «интернет» закрепился за сетью ARPANET как системой, состоящей из объединенных компьютерных сетей на базе протокола TCP/IP.

Название TCP/IP произошло от двух наиболее важных протоколов: 1) IP — пересылает пакет данных от узла к узлу на основе четырехбайтного адреса назначения (IP-адреса); 2) TCP — отвечает за проверку корректной доставки данных от клиента к серверу. В нем заложена возможность обнаружения ошибки или потери данных в промежуточной сети, и, как следствие, возможность запроса повторной передачи до их полного и корректного получения.

Роберт Эллиот (Боб) Кан

RobertElliotKahn, BobKahn

Изобретателями протокола TCP/IP, лежащего в основе передачи данных, и компьютерных сетей являются американские ученые Роберт Эллиот (Боб) Кан и Винтон Грей Серф (в СМИ их называют «отцы Интернета»).

Однако, прошло еще какое-то время с момента создания прообразов Интернета в виде ARPANET, FIDONET, прежде чем была создана полноценная сеть с более или менее приемлемой пропускной способностью, объединившей множество различных сетей и связь через модемные линии. Это произошло в 90-е г. г., когда начали возникать веб-сайты, образовавшие Всемирную паутину (англ. WorldWideWeb, WWW), работающую на основе Интернет, а с появлением интернет-провайдеров в 1995 г. эти процессы еще более интенсифицировались. К 1997 г. Интернет объединял 10 млн компьютеров, было зарегистрировано более миллиона доменных имен в соответствии с разработанной в 80-е г. г. системой доменных имён (англ. DomainNameSystem, DNS).

Винтон Грей Серф

Vinton Gray «Vint» Cerf

Институциональная трансформация, которая сопровождала третью промышленную революцию, была связана с формированием информационной экономики и глобализации. В 60-х — 70-х г. г. XX в. в развитых странах мира начинает формироваться постиндустриальное (информационное)общество, для которого характерны преобладание инновационного сектора с высокими технологиями, индустрией знаний, очень высокой производительностью труда, высокой стоимостью и производительностью высококачественного человеческого капитала, конкуренцией во всех видах экономической и иной деятельности, а также более высокой долей населения, занятого в сфере услуг по сравнению с промышленным производством.

Формируется третичный сектор экономики (сфера услуг), для которого характерно усиленное развитие рыночной инфраструктуры (транспорт, связь, торговля, наука, строительство, образование, здравоохранение и т. д.). Одновременно с ним происходит формирование и выделение четвертичного сектора экономики, в который входят наиболее квалифицированные отрасли сферы услуг: наука, высшее образование, банковское дело, управление высшего уровня (государственное управление, макрорегиональное), средства массовой информации (СМИ), некоторые сферы культуры.

В конце 70-х — начале 80-х г. г. XX в. развернулась вторая волна НТР, которая обозначила переход от индустриального к информационному технологическому способу производства. Появились концепции формирования экономики, основанной на знаниях: теория постиндустриального общества (Д. Белл, Г. Кан), теория информационной экономики (М. Портер, Р. Солоу, Дж. Стиглиц), теория человеческого капитала (Т. Шульц, Г. Беккер), теории гуманистической экономики, «экономики знаний» (Ф. Махлуп, П. Дракер, Э. Тоффлер, В. И. Вернадский, Дж. Стиглер) и др. Причиной появления этих концепций явилась новая информационная технологическая парадигма, охватившая все сферы и отрасли индустриальной экономики, изменив её масштаб, динамику и внутреннее содержание. Такие изменения структуры современной экономики рассматриваются сегодня как глобальный структурный сдвиг, определивший переход от «материальной» к «интеллектуальной» экономике, «экономике, базирующейся на знаниях» (knowledge-basedeconomy). Американский философ, социолог и футуролог ЭлвинТоффлер в своем научном труде «Третья волна» (1980 г.) утверждал, что на смену индустриальной цивилизации, основанной на использовании природных ресурсов (Второй волне, по определению Тоффлера), идет принципиально новое общество.

Э. Тоффлер делит историю развития общества на три цивилизационных этапа (волны).

Первая волна — это сельскохозяйственная цивилизация, продолжительность которой составляет период от VII–VIII тыс. лет до н. э. до XVII в. н. э.

Вторая волна — это индустриальная цивилизация (XVII–XIX в. в.), характерными признаками которой являются машинное производство и появление «промышленных людей» как нового класса.

Третья волна (со второй половиныXX в.). Для нее характерны: использование разнообразных источников энергии; мощная технологическая база; повышение ценности информации ввиду скоротечности изменения в мировом сообществе; появление компьютеров, интерактивных СМИ; сдвиг рабочего времени людей относительно некогда действовавшего строгого фабричного графика; перенос работы домой за счет ее информационного характера и развития средств связи; уменьшение роли государств в жизни людей ввиду развития множества других типов интеграции и взаимодействия.

Четвертая промышленная революция (англ. TheFourthIndustrialRevolution) была вызвана экономической целесообразностью и привлекательностью повышения качества жизни и означала переход от простого использования цифровых технологий третьей промышленной революции к более сложным формам инноваций, основанным на сочетании различных технологий. Автоматизация промышленности, начавшаяся в конце XX в., несмотря на активное внедрение ИКТ, электроники и промышленной робототехники в производственные процессы, носила преимущественно локальный характер, поскольку предприятия и их структурные подразделения использовали несовместимые с другими проприетарные системы управления.

Развитие Интернета, инфокоммуникационных технологий, устойчивых каналов связи, облачных технологий, цифровых платформ, информационный взрыв вырвавшихся из разных каналов данных обусловили появление открытых информационных систем и глобальных промышленных сетей, выходящих за рамки отдельных предприятий и взаимодействующих между собой. Такие системы и сети оказывали преобразующее воздействие на все сектора экономики и бизнеса за пределами самого сектора ИКТ, способствуя переводу промышленной автоматизации на новую четвертую ступень индустриализации, в основе которой лежит производство оборудования, использующего ИКТ, и соответствующего программного обеспечения (ПО). Приоритетное значение для наступления Индустрии 4.0 имело развитие микроэлектроники и программирования (математического обеспечения), а также различных сетей (прежде всего, широкополосного интернета).

Начало Четвертой промышленной революции условно относят к 2011 г., когда на промышленной выставке в Ганновере впервые публично прозвучал термин Индустрия 4.0 в качестве названия одного из десяти проектов государственной Hi-Techстратегии Германии до 2020 г. Государственная программа Германии предполагала развитие экономики путем создания автоматизированных, общающихся с внешней средой, а также персонализированных цифровых производств. Германская частно-государственная программа Industrie 4.0 представляла собой реализацию немецкими компаниями при поддержке грантов федерального правительства концепции умного производства на базе промышленной сети интернета вещей и услуг, обеспечивающей персонализированный выпуск продукции.

Сегодня компании в погоне за прибылью пока еще в большинстве своем стремятся производить массовую стандартизованную продукцию с целью сокращения долгосрочных средних издержек за счет эффекта масштаба. Однако Индустрия 4.0 позволяет создать массовое производство индивидуальных заказов, для этого предприятиям необходимо переналадить оборудование. Так, косметические фабрики, производящие жидкое мыло, могут иметь оборудование, считывающее с микрочипа в бутылочках, движущихся по конвейеру, с каким ароматом было заказано мыло и разливать его в соответствии с заказом. Или, например, компания Nike в своем мобильном приложении предоставляет возможность покупателю сделать заказ кроссовок в соответствии с выбранным им цветом.

В Германии были сформулированы принципы Индустрии 4.0:

1) совместимость, означающая способность всех устройств и машин к общению друг с другом на одном языке посредством интернета вещей;

2) прозрачность, предполагающая создание цифрового двойника в результате сбора данных с микрочипов и датчиков;

3) техническая поддержка, в результате которой программное обеспечение посредством сбора, анализа, систематизации, визуализации данных либо помогает человеку принимать решение, либо принимает его автоматически без использования человеческих ресурсов;

4) децентрализация управленческих решений, означающая максимально возможное человекозамещение в результате принятия решений различными системами.

В настоящее время самые высокие темпы развития Индустрии 4.0 наблюдаются именно в Германии, где существует аналог Кремниевой долины-IntelligentTechnicalSystemsOstWestfalenLippe. Сходные программы, направленные на рост глобальной конкурентоспособности национальной промышленности, реализуются и в других странах: Китае (стратегия 2015 г. «MadeinChina 2025» (MIC 2025), «Сделано в Китае 2025»), США («IndustrialInternet» 2014 г. некоммерческого консорциума промышленного интернета, Стратегическая программа 2016 г. «AdvancedManufacturing», «Передовое производство»), Японии («Connectedfactories», предполагающая подключение фабрик к сети), Европейском Союзе(государственно-частная программа «Factoriesofthefuture», «Фабрики будущего») и др.

В России первая «дорожная карта» по развитию Национальной технологической инициативы (НТИ) «Передовые производственные технологии» («Технет») была утверждена в 2017 г. Однако, наша страна значительно отстает от других стран на пути перехода к Индустрии 4.0 по причине низкого уровня инвестиций в инновации и слабой заинтересованности в них бизнеса и государства.

КлаусМартинШваб

Klaus Martin Schwab

Концепция Четвертой промышленной революции была сформулирована президентом Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе Клаусом Швабом в 2011 г., который рассматривает ее как результат глобальных изменений, в первую очередь, самих людей, а не продуктов, и как следствие, человечества и всего мира. Швабианский «неокоммунизм эпохи Давоса» был встречен неоднозначно в мире и неоднократно подвергался резкой критике за попытки установить «новый трансгуманистический мировой порядок» при «транснациональном управлении», как утверждали критики. Особенно эта критика усилилась после предложения ВЭФ в 2020 г. по устойчивому восстановлению экономики после пандемии COVID-19, представленного принцем Великобритании Чарльзом и К. Швабом. Теории заговора практически мгновенно увидели в так называемой Великой перезагрузке стремление установить новый мировой порядок.

Таким образом, Четвертая промышленная революция (Индустрия 4.0) представляет собой «переход на полностью автоматизированное цифровое производство, управляемое интеллектуальными системами в режиме реального времени в постоянном взаимодействии с внешней средой, выходящее за границы одного предприятия, с перспективой объединения в глобальную промышленную сеть Вещей и услуг»^[33]. Индустрия 4.0 выводит процесс создания стоимости на всем протяжении жизненного цикла продукта на принципиально новый уровень организации производства и управления. В широком смысле она характеризует текущий тренд развития автоматизации и обмена данными, в который входят киберфизические системы, Интернет вещей и облачные вычисления (рисунок 5).

Американский инженер сербского происхождения, изобретатель и мастер электротехники Никола Тесла вполне правдоподобно предсказал многие черты Индустрии 4.0.

Рисунок 5 — Компоненты Индустрии 4.0

В 1926 г. в беседе с корреспондентом популярного журнала Collier’s он сказал: «С появлением беспроводных систем вся Земля превратится в один огромный мозг. Мы сможем общаться друг с другом практически мгновенно, невзирая на расстояния. Более того, с помощью телевидения и телефона мы сможем видеть и слышать друг друга так же прекрасно, как если бы мы сидели лицом к лицу, разделенные на дистанции в тысячи миль; и устройства, которые позволят нам это сделать, будут поразительно удобными по сравнению с нашими сегодняшними телефонами. Человек сможет носить их в кармане. Мы сможем наблюдать и слушать события — инаугурацию президента, спортивный чемпионат, землетрясения или битвы — как будто мы находится там. А когда и беспроводная передача энергии будет коммерциализована, произойдет революция».

Вместе с тем необходимо помнить, что Четвёртая промышленная революция несёт в себе риски повышения нестабильности и возможного коллапса мировой системы, в связи с чем её наступление воспринимается как вызов, на который человечеству предстоит ответить. Цифровая среда повышает уязвимость экономических агентов перед рядом рисков, предъявляя повышенные требования к обеспечению экономической безопасности и защиты программных приложений от цифровых атак. Такие атаки обычно направлены на получение доступа к конфиденциальной информации, ее изменение и уничтожение, на вымогательство у пользователей денег или на нарушение нормальной работы компаний. Реализация мер эффективной кибербезопасности в настоящее время является достаточно сложной задачей, так как сегодня существует гораздо больше устройств, чем людей, а злоумышленники становятся все более изобретательными.

На рисунке 6 в схематичной форме графически синтезирована вышеприведенная информация относительно эволюции промышленных революций, содержание которых составляла кардинальная перестройка общества под влиянием технико-технологических инноваций, вызывавших скачок производительности и экономический рост.

Рисунок 6 — Промышленные революции и их содержание

Четвертая промышленная революция и цифровая трансформация представляют собой очередной этап развития научно-технического прогресса, неравномерный ход которого предопределяется сменой доминирующих в экономике технологических укладов. С этой точки зрения было бы весьма любопытно соотнести наступление четырех промышленных революций с непрерывным технологическим совершенствованием, в котором принято выделять шесть укладов, формируемых несколькими взаимосвязанными и последовательно сменяющими друг друга поколениями техники, реализующих общий технологический принцип (таблица 3).

Таблица 3

Шесть технологических укладов

...

(таблица)

...

Таким образом, для современного этапа развития экономики более всего характерна цифровая трансформация, выражением которой являются новый вариант экономических отношений (цифровая экономика), создание высокотехнологичной инфраструктуры (цифровое пространство) и новый уровень отношений между обществом и государством (цифровое правительство). Этот этап можно называть по-разному: постиндустриальное общество, информационное общество (общество знаний), экономика знаний, инновационная экономика, новая экономика. В любом случае это инновационная (интеллектуальная) экономика, основанная на потоке инноваций, на постоянном технологическом совершенствовании, на производстве и экспорте высокотехнологичной продукции с очень высокой добавленной стоимостью и самих технологий. Будучи основанной на интеграции в форме сетей и кластеров посредством интернета, электронных рынков, развитии цифровой экономики, она позволяет создать глобальное производство и потребление экономических благ.

Примечания

1

Козырев А. Н. Цифровая экономика и цифровизация в исторической ретроспективе [Электронный ресурс]. URL: http://Medium.comCEMI-RAS. Ноябрь, № 11. 2017 г. (дата обращения: 04.01.2022).

2

Tapscott D. The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence / D. Tapscott. — Paperback, 1994. — 368 p.

3

Coase R. The Nature of the Firm // Economica. — Blackwell Publishing. — N 4 (16). — P. 386–405.

4

Negroponte N. Being Digital / N. Negroponte. — NY: Knopf, 1995 [Электронный ресурс]. URL: http://inance.ru/2017/09/cifrovaya-ekonomika/ (дата обращения: 7.01.2022).

5

Козырев А. Н. Цифровая экономика и цифровизация в исторической ретроспективе [Электронный ресурс]. URL:http://Medium.comCEMI-RAS. Ноябрь, № 11. 2017 г. (дата обращения: 13.01.2022).

17

Положихина М. А. Цифровая экономика как социально-экономический феномен / М. А. Положихина // Экономические и социальные проблемы России. 2018. № 1(37). С.11.

18

Tsyganov S. Digital Economy: a new paradigm of global information society / S. Tsyganov, V. Apalkova. — Economic review, volume 45, 3/2016. — 16 p.

19

Bell D. The Coming of Post-Industrial Society: A Venture in Social Forecasting / D. Bell. — Basic Books, New York, 1973. — P. 36.

20

Иванов В. В., Малинецкий Г. Г. Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива. — М.: Российская академия наук, 2017. — С.6.

21

Бейсембай Е. Цифровая экономика как фундаментальная основа интенсивного развития постиндустриального общества// Вестник КарГУ. 2019. URL: https: articlekz.com

22

Халин В. Г., Чернова Г. В. Цифровизация и ее влияние на российскую экономику и общество: преимущества, вызовы, угрозы и риски // Управленческое консультирование. 2018. № 10. С.49.

23

Цифровая экономика, умные инновации и технологии: сборник трудов Национальной (Всероссийской) науч. — практ. конф. с зарубежным участием, 18–20 апреля 2021 г., Санкт-Петербург / под ред. д-ра экон. наук, проф. Д. Г. Родионова, д-ра экон. наук, проф. А. В. Бабкина. — СПб.: ПОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2021. — С.86.

24

Халин В. Г., Чернова Г. В. Цифровизация и ее влияние на российскую экономику и общество: преимущества, вызовы, угрозы и риски // Управленческое консультирование. 2018. № 10. С.47.

25

Prahalad C. K., Hamel G., Competing for the Future, 1994. P.26.

26

Бутенко Е. Д. Определение цифровой экономики. Мнения, взгляды, оценки // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2020. № 3(78). С.216.

27

Минасян, Л. А. Развитие цифровой экономики в России как ключевой фактор экономического роста и повышения качества жизни населения: монография / Л. А. Минасян, Л. Н. Казьмина, С. В. Бадальянц и др. — Нижний Новгород: Изд-во «Профессиональная наука», 2018. — С. 17–18.

28

Digitization, digitalization, digitalandtransformation: thedifference: [Электронный ресурс]. URL: http://www.i-scoop.eu (дата обращения: 15.01.2022).

29

Введение в «Цифровую» экономику / А. В. Кешелава, В. Г. Буданов, В. Ю. Румянцев и др.; под общ. ред. А. В. Кешелава; гл. «цифр.» конс. И. А. Зимненко. — ВНИИГеосистем, 2017. — С.6. (На пороге «цифрового будущего». Книга первая).

30

Цифровая трансформация отраслей: стартовые условия и приоритеты: докл. к XXII Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 13–30 апр. 2021 г. / Г. И. Абдрахманова, К. Б. Быховский, Н. Н. Веселитская, К. О. Вишневский, Л. М. Гохберг и др.; рук. авт. кол. П. Б. Рудник; науч. ред. Л. М. Гохберг, П. Б. Рудник, К. О. Вишневский, Т. С. Зинина; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2021. — С.14.

31

Там же. — С.11.

32

Положихина М. А. Цифровая экономика как социально-экономический феномен / М. А. Положихина // Экономические и социальные проблемы России. 2018. № 1(37). С. 11–12.

33

«Четвертая промышленная революция» — J&P опубликовали исследование о Промышленном Интернете [Электронный ресурс]. URL: https://d-russia.ru (дата обращения: 23.01.2022).