Бытие

Марк Чирков, 2022

Что мы знаем о магии? Она всегда была для нас чем-то таинственным, удивительным и для многих желанным. Мы часто представляем, что маги живут беспечной жизнью, их ничего не беспокоит и они всегда счастливы. У них есть свои проблемы, но их чудесный и совершенный мир даёт им возможность с легкостью их решать. Для нас маги живут в отдельном волшебном месте, которое намного интереснее, чем наш мир. Сама магия – это дар, который каждый хотел бы получить. Но что если на самом деле у магов нет отдельного волшебного мира, и сама магия – это вовсе не дар? Что если эта удивительная сила создает больше проблем и похожа больше на проклятие? Что если магия – это раковая опухоль, которая съедает человека изнутри? Захотим ли мы тогда получить эту «волшебную силу»? Готовы ли мы поставить на кон свою жизнь, чтобы уйти от мира и от самого себя? Я, однозначно, готов.

Глава 2

В дверь постучали.

— Сергей Семенович, я принёс кофе, как Вы и просили.

— А, да Игорь, прошу, проходи

В кабинет вошёл высокий, крупного телосложения мужчина и поставил на стол чашку.

— Как и обещал, кофе прибыл. — утвердительно, с улыбкой, заключил доктор.

— Док, ты же не думаешь, что я смогу пить его с завязанными руками? Или ты будешь поить меня? — Адам вопросительно наклонил голову.

— Об этом я не подумал. Игорь, развяжите ему руки, у меня нет никакого желания поить его.

— Вы уверены в этом? — удивленный санитар уставился на доктора.

— Определённо. Он всё равно дальше коридора никуда не убежит.

— Как скажите. — сурово ответил Игорь и аккуратно развязал рукава рубашки.

Адам опустил руки вниз, и спустя пару минут, поднял их — потягивая в разные стороны.

— Эти рубашки чертовски неудобны. Все руки затекли. — Адам потянулся к столу и аккуратно нащупал руками кружку. Взяв чашку двумя руками, он поднёс её к губам и отхлебнув немного, поморщился. — Извини, конечно, док, но кофе помои. Не представляю как ты можешь пить это. Очень надеюсь, что в другой раз будет лучше.

— Чем богаты, тем и рады. Это тебе не итальянский кофе. Скажи спасибо, что принесли хотя бы это.

— Спасибо. Я уже и не думал, что хоть что-то меня здесь сможет порадовать. — Улыбнувшись Адам поставил чашку на место.

— А если продолжишь свой рассказ, то я принесу кофе получше.

— Тогда я продолжу, с твоего позволения. На чём это я остановился, ах да…

С того момента прошло около двух месяце. Наступил декабрь. Люди готовились к новому году, католики праздновали Рождество. Я же не разделял всеобщего праздничного настроения. Наблюдая с высоты своей квартиры за суетливыми людьми, я в глубине души завидовал столь простому человеческому счастью. Временами мне очень сильно хотелось, чтобы мою головню занимали те же мысли, что мысли снующих по улицах прохожих. Найдя лазейку на крыше собственного дома, мои вылазки в город стали происходить чуть реже. Вид, открывавшийся отсюда, захватывал дух, а желающих посидеть на ней ночью в мороз не было, что делало это место идеальным.

В своих бесконечных размышлениях я то и дело возвращался к той самой ночи. Несколько раз я приходил к старому фундаменту в попытках отыскать хоть какую-то зацепку, указывающую на реальность произошедшего. Даже несмотря на безрезультатные поиски, я, неоднократно прокручивая в голове все подробности, никак не мог выбросить произошедшее из головы. В конце концов, это было единственное столь яркое воспоминание в жизни. Каждодневные многочасовые размышления о случившемся вошли в привычку и переросли в навязчивую идею. Слепая вера в чудо помогала засыпать и просыпаться, давая надежду на то, что однажды жизнь изменится к лучшему.

В какой-то момент, я стал ловить себя на мысли, что приходится делать над собой усилие, чтобы не думать об этом. Приходилось загружать себя мелкими каждодневными заботами, чтобы отвлечься от бесконечного круга одних и тех же размышление, но каждый раз не приносил желаемого результата. И сколько бы голос разума не твердил о том, что все это было не более, чем наваждением, что-то внутри продолжало это отрицать. Эта ночь вселяла надежду, от которой я не был готов отказаться.

Сейчас, сидя на крыше, я наблюдал за окном соседней панельки, в котором маленькая кучерявая девчушка, стоя на подоконнике, наклеивала вырезанные из бумаги снежинки на стекло. Рядом стоящая мама, придерживала ее за пухлые ножки, чтобы та ненароком не упала. В комнате напротив отец семейства собирал искусственную елку и о чем-то оживленно беседовал с женой. Увлеченные, они жили в своем мире, не подозревая о том, что по соседству существует сотня таких же беззаботных, как они. Кто знает, может однажды память ко мне вернется и я окажусь хорошим человеком и тогда, со спокойной душой, жизнь тоже займет свое место в одном из окон. Так я думал тогда, сидя на крыше.

Закутавшись в высокий воротник своего пальто, я вздохнул. У меня не было уверенности, что я действительно хочу именно этого. Такое желание возникло от отчаяния, что в моей жизни не происходило ничего, и я цеплялся за любую возможность что-то изменить. Я хотел, нет, жаждал, чтобы в моей жизни что-то произошло.

— Скорей бы, — прошептал я, с грустью разглядывая упавшую на рукав идеально ровную блестящую снежинку.

— А разве ты куда-то спешишь? — неожиданно раздалось в ответ.

— Кто здесь?? — Испугавшись, я оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

Тем временем собеседник, игнорируя его вопрос, продолжал:

— Всему своё время, мальчик, всему свое время. Людям не хватает терпения и умения ждать.

— Ждать? Я жду чего-то ровно столько, сколько себя помню, — пытаясь скрыть свое волнение и растерянность за легкой насмешкой, он тихо спросил, — кто ты такой? Ты Бог? — В голове у меня возникли библейские события, когда Бог являлся пророкам и они могли лишь слышать его.

— Бог?! О нет, я дух.

— Дух? — Переспросил я, поднимаясь и решив на всякий случай проверить всю крышу на наличие людей. Я испытал странное чувство, похожее на разочарование, от пришедшей мысли в голову, что происходящее с ним сейчас скорее всего чей-то глупый розыгрыш.

— И что же духу от меня нужно? — я продолжал тянуть время. Не было до конца уверенности, что говорящий со мной голос был похож на тот, который я слышал у реки. Но упускать возможность поговорить с ним, было бы глупо с моей стороны. Мой вопрос едва ли ввел собеседника в замешательство, и он тут же нашел, что ответить:

— А ты, как я погляжу, человек дела? Что ж, слушай. — и хоть голос говорил спокойно, но при этом нельзя было не заметить его снисходительную интонацию, — Мы с тобой можем помочь друг другу. Я могу передать тебе очень ценные знания, научить тебя применять их в жизни, что однажды сделает тебя очень могущественным человеком.

— О каких знаниях ты говоришь? — заглядывая за последний выступ, за которым мог бы спрятаться разыгрывающий со мной человек, я понял, что на крыши никого не было.

— Я говорю о магии.

— Магии не существует, — отрезал я. Мне казалось это каким-то нелепым бредом. Не часто тебе говорят о магии.

— Конечно,-подтвердил голос, — но позволь поинтересоваться, с кем, по-твоему, ты сейчас разговариваешь?

— Ну, скорее всего, это последствия амнезии. А может быть я слишком сильно ударился головой, ну, или, на худой конец, я просто шизофреник, — В тот момент, мне показалось, высказать свои мысли было вернее всего.

— Вполне возможно, — подтвердил голос, — но тогда тебе точно не о чем переживать, ибо нездоровому рассудку нечего терять в этом мире.

— Хорошо, — решил было подыграть, предполагая, что где-то неподалёку от меня без проблем можно спрятать пару камер и микрофон, — чего ты хочешь взамен? — спросил я, усаживаясь обратно на свое любимое место.

— Чтобы ты освободил меня. Все дело в том, что знания, которыми я обладаю должны иметь носителя. Я не могу уйти на покой, пока не найду своего последователя, но, к сожалению, при жизни я не успел этого сделать — она оборвалась слишком внезапно. Из-за того, что они не были переданы, я не могу умереть. Находится вечность в небытии — невыносимое мучение. Я предлагаю тебе прекратить мои страдания, в обмен на знания, которые наделят тебя огромной силой.

— Подожди, то есть ты хочешь умереть и просишь меня тебе в этом помочь?

— Именно.

— Неужели это твоё «небытие» такое плохое?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, мальчик. Вечность в одиночестве — хуже смерти.

— Допустим, я соглашусь освободить тебя, — я не видел смысла припираться, вспоминая, что проведённое мною в одиночестве время нельзя было назвать счастливым, — Что я отдам взамен за твои… — немного запнувшись — …знания?

— Они обострят твой ум, но навсегда отнимут эмоции и чувства. Ты не будешь испытывать страх, ярость, гордыню, ненависть, но вместе с тем ты никогда не сможешь почувствовать любовь, радость или счастье. Избежать этого нельзя, рано или поздно твои чувства исчезнут и вернуть их будет невозможно. Но если же ты будешь сопротивляться этому, то сила уничтожит тебя.

— И я окажусь в небытии?

— Да, если к этому моменту не сумеешь найти преемника.

— Не самая радужная перспектива.

— Это сила, как и любая другая, по-своему опасна, но если разумно ей пользоваться, то она очень щедро наградит своего владельца. Дав свое согласие, ты сможешь вознестись над людьми на высоту подобно той, на которой стоишь сейчас. Но ты должен понимать, что если оступишься, то сорвешься вниз и погибнешь. Подумай, готов ли ты к падению?

Я посмотрел вниз… Улицы были пусты. Боялся ли я смерти? Да, пожалуй, так же, как и все люди. Да и жизни, признаться, боялся ничуть не меньше. Немного помолчав, мною был дан ответ:

— Я так или иначе умру однажды.

— Что ж… Перед тобой стоит серьезный выбор, и ты должен понимать это. Сейчас ты должен принять решение. Если ты откажешься, то я навсегда исчезну из твоей жизни.

Повисло молчание. Я обдумывал сказанное голосом. Небытие пугало. Находясь сейчас в неком его подобии, я больше всего не хотел бы остаться в нем навечно. Отказавшись, возможно, со временем мог мне удалось бы вернуться к нормальной жизни, устроиться на работу и завести семью. Но, что если память не вернётся ко мне никогда и я не смогу жить, зная своё прошлое? Это будет обозначать только одно — моя жизнь будет вечно находится на периферии нормального существования. На тот момент жизнь меня не радовала, признаться я не испытывал к ней вообще никакого интереса. То, что происходило на крыше явно выходило за рамки обыденности, но на тот момент я был не против. Вне зависимости от того розыгрыш ли это или я просто сходил с ума, я всё же решил рискнуть. Вернее, меня тогда совершенно не интересовало это. Пожалуй, единственное, что меня волновало, это в чем суть знаний, о которых говорит голос и какой именно силой они способны наделить.

— Простите, с вами всё в порядке? — разрезал густую пелену тихо проплывающих мыслей женский голос.

Я обернулся и увидел перед собой темноволосую девушку в больших круглых очках на пол-лица. Отчего-то первым делом в глаза бросились светлые отросшие корни волос неожиданной гостьи и та небрежность, с которой был смастерен хиленький пучок на ее голове. Взгляд девушки был напуганным, и она даже слегка отпрянула в сторону, когда мне удалось прийти в себя.

Появление людей здесь в такое время было неожиданным. Настолько неожиданным, что я совершенно забыл про разговор с голосом.

— Что вы здесь делаете? — пренебрежительно бросил я вопрос. Я никогда не испытывал особо теплых чувств к посторонним людям, что уж говорить про тех, кто явно портил столь важный момент.

— Мы пришли посмотреть на ночной город — погода ведь прекрасная… — совсем растерялась девушка.

— Вы здесь живёте?

— Нет, но дверь была открыта.

— Тогда я не понимаю, почему вы вообще пришли сюда?

— Но…

— Никаких «но» — советую уйти самим, иначе рискуете нарваться на грубость и быть вышвырнутыми насильно, — сделав вид хозяина крыши, я встал и яростно посмотрел на напуганную посетительницу.

Не дожидаясь обещанного, девушка молча поспешила к выходу. Я не сразу заметил, что она была не одна. В какой-то момент мне даже стало неловко, что я так грубо ответил, но в тот момент манеры, меня, волновали меньше всего.

Следом за первой девушкой сразу же поторапливаясь другая, примерно такого же роста, но со светлыми волосами. Она так быстро шмыгнула за дверь, что я не успел разглядеть ее лица. Очевидно, все это время она тихо стояла за спиной своей подруги, боясь вмешаться в разговор.

Чувство тревоги, сопровождающее изо дня в день, вновь сжало сердце. Подумав, что это связанно с неожиданным визитом девушек, я отправился за ними, чтобы знать наверняка, уйдут они или нет. Но те, решив не проверять серьёзность намерений, моментально скрылись с поля зрения.

«Ты тут?» — осторожно, словно боясь кого-то спугнуть, я задал вопрос в никуда. Ответа не последовало. Постояв немного у двери, терзаемый мыслями о помешательстве, я решил, что пора покинуть крышу. Уже было взявшись за ручку двери, мне пришла мысль, что даже если всё это просто чья-то шутка, я не готов так просто это спустить. Я замешкался. Уныло опустив голову, через силу я всё же приоткрыл дверь и, оценив все оставшиеся вопросы к духу как незначительные, произнес тихим голосом: «Я готов!».