Бытие

Марк Чирков, 2022

Что мы знаем о магии? Она всегда была для нас чем-то таинственным, удивительным и для многих желанным. Мы часто представляем, что маги живут беспечной жизнью, их ничего не беспокоит и они всегда счастливы. У них есть свои проблемы, но их чудесный и совершенный мир даёт им возможность с легкостью их решать. Для нас маги живут в отдельном волшебном месте, которое намного интереснее, чем наш мир. Сама магия – это дар, который каждый хотел бы получить. Но что если на самом деле у магов нет отдельного волшебного мира, и сама магия – это вовсе не дар? Что если эта удивительная сила создает больше проблем и похожа больше на проклятие? Что если магия – это раковая опухоль, которая съедает человека изнутри? Захотим ли мы тогда получить эту «волшебную силу»? Готовы ли мы поставить на кон свою жизнь, чтобы уйти от мира и от самого себя? Я, однозначно, готов.

Глава 1

Я очень хорошо помню день, мгновение, когда впервые открыл глаза. Из-за сильного головокружения у меня не сразу получилось сфокусировать на чем-то свой взгляд. Всё было такое расплывчатое, что я с трудом мог осознать где нахожусь. Черное пятно увиденного, отчаянно сопротивлялось принять хоть сколько-нибудь понятное очертание. Инстинктивно я перевернулся на бок — это далось с трудом. Первое, что бросилось мне в глаза был пол. Несколько минут я лежал и разглядывал блестящие, уложенные ёлочкой деревяшки. До меня не сразу дошло, что я нахожусь на полу. Кое-как присев на четвереньки, я, превозмогая сильную головную боль, приподнялся и огляделся. Окружающий мрак медленно начал принимать различные формы, вырисовывая понятные предметы: стены, потолок, шкаф, дверь… Смотря на них, практически бездумно, безучастно, я с трудом воспринимал происходящее. Это была комната. Обычная комната. Сморщившись, я сделал над собой усилия и встал. Ватные ноги не слушались, отчего пришлось прислониться к стене. Немного отдышавшись я огляделся по сторонам и только тогда понял, что место мне не знакомо. Я даже не знал, как я здесь оказался. Стараясь не издавать лишнего шума, я тихо обошёл комнату, пытаясь восстановить в памяти вчерашний день, но к своему удивлению, не смог этого сделать. Странное ощущение пустоты сменилось сначала тревогой, а затем страхом. Я ничего не помнил. Кое-как справляясь с участившимся сердцебиением, я испугался. Поддавшись панике, я забился в угол и закрыл лицо ладонями, в надежде на то, что все происходящее сейчас — просто страшный сон, который вот-вот закончится. Но пробуждения не происходило. «Почему я ничего не помню? Я..? Кто я?» Посмотрев на свои руки: широкие вытянутые ладони и длинные, узловатые пальцы, я совсем их не узнал. Это были руки чужого человека, не знакомого для меня. Прикоснувшись ими к лицу, я почувствовал колючую щетину на подбородке. Мне тут же захотелось посмотреть на себя, понять как я выгляжу. Взяв себя в руки, я принялся искать зеркало. Не включая свет, я с опаской обходил комнату за комнатой и, в конечном счете, убедился, что дома никого нет. Зеркало удалось найти в прихожей и, собравшись с духом, с легкой опаской, я подошёл к нему ближе. Тогда я увидел в отражении молодого парня. Бледное, худощавое лицо, с впалыми скулами, темными кругами под глазами и явно проступающими морщинами, казалось очень уставшим. Зелёные глаза смотрели напряжённо, почти враждебно из-под нахмуренных бровей. Чуть наклонившись к зеркалу, я снова прикоснулся к лицу рукой, провёл по тёмным, взъерошенным волосам. «Это я». Внимательно изучив себя, не найдя на теле никаких царапин, синяков и шишек, я принялся осматривать свою одежду. Я был босым, в простой чёрной футболке и не менее простых чёрных брюках, что давало мне надежду на то, что я мог быть хозяином данного места. Обретя лицо и, возможно, дом, возникло желание узнать, кто я и что произошло. Ответ на первый вопрос должен был быть где-то в стенах этой квартиры. Моя уверенность привела меня обратно в комнату, в которой я очнулся.

Открывая все шкафы и ящики, я пытался найти хоть что-то, что могло бы помочь вспомнить своё прошлое. Но, на удивление, не только в этой комнате, но и во всей квартире не было ни одного документа, фотографии, записки или клочка бумаги хоть с каким-нибудь номером телефона или адресом. Шкаф в прихожей был наполовину пуст: вещи, наполнявшие его, были аккуратно разложены по полкам, выдавая любовь их владельца к порядку. Немногочисленная верхняя одежда висела в соседнем отделе. Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны я хотел узнать, что внутри, с другой стороны, ощущение, что это чужие вещи, останавливали меня. Наконец, я решил осмотреть карманы брюк и пальто. Безрезультатно.

Относительно «живым» местом среди бесчисленных комнат была кухня. Справа у входа расположился холодильник, следом за ним — кухонный гарнитур со встроенной техникой. Далее вдоль стены шла барная стойка. Я моментально отметил, что возле неё стояло только один стул. Уже что-то. Подойдя ближе, я с интересом начал заглядывать в шкафы и ящики, с немногочисленной кухонной утварью и долгохранящимися припасами. Очередь дошла и до холодильника, который, как оказалось, ломился от содержимого.

При виде такого изобилия страх и головная боль тут же сменились сильным голодом, и я жадно набросился на еду. Я так хотел есть, что уплетал её абсолютно холодную и продолжал осматривать кухню.

Напротив кухонной зоны, вдоль противоположной стены стоял диван, а в самом центре просторной комнаты расположился большой стол, на котором стояла кружка с засохшими остатками кофе внутри. Я внимательно изучил кофейную чашку, но ничего не обнаружив решил вернуть её на тоже самое место.

Я прекрасно понимал, что человек не может быть незамеченным, он всегда оставляет следы. Кружка с кофе, стул — это тоже следы, хоть и незначительные, но способные привести к владельцу и к его прошлому. Во всяком случае, так я пытался себя успокоить, находясь в той квартире. Не особо у меня это получалось. Но потом, я четко решил, что в квартире должна была быть зацепка и я просто обязан был её найти. Мне казалось, что подсказка лежит на виду, просто, поддавшись панике, я упустил её. С другой стороны, если мне не удастся здесь ничего найти, в конце концов, есть соседи. Кто-кто, а они уж точно должны всё друг о друге знать. А если уж совсем прижмет, я твердо решил, что обращусь в полицию. Сидя на диване, в тот момент, мне казалось, что сложившаяся последовательность шагов была более чем логична, и встав с дивана я отправился проверять квартиру заново.

В одной из комнат, которая, похоже, служила кабинетом, прямо за дверью я нашел большой, сделанный из толстого массива дерева комод. Понятия не имею, как я умудрился пропустить такого внушительного исполина. Тщательно обследовав верхний ящик, я обнаружил запрятанный между книгами маленький потертый ключ. О, я так обрадовался этой находке, казалось, что я вот-вот открою ящик Пандоры. Задвинув ящик обратно, я тут же увидел на последнем из них замочную скважину. «Здесь должно лежать что-то личное», решил я. Мои руки тряслись от волнения, мне казалось, что вот-вот найдутся важные зацепки, а вполне возможно ответы на мои вопросы. Вставив ключ, я повернул его несколько раз и замок издал щелчок. Схватившись двумя руками за изящные золоченые ручки, я потянул их на себя. То, что оказалось внутри шокировало меня: ящик полностью был забит деньгами. Не знаю сколько времени я таращился на содержимое комода. Мне было сложно поверить, что такое может быть. Все купюры выглядели как настоящие, и имели идеально-гладкий вид. Словно они были из банка и человеческая рука никогда не встречалась с ними. Я испугался, чего уж там. Быстро заперев ящик и вернув ключ на прежнее место, я решил повременить с обходом соседей и тем более с походом в полицию. Откуда в этом доме такая огромная сумма денег? А что, если это был мой дом, а эти деньги нажиты нечестным путем? Вдруг я вор или, еще хуже, больной психопат-убийца? Сев на пол и прислонившись к стене, я пытался хоть как-то себя успокоить, но не способность ответить ни на один из десятков возникающих в голове вопросов, лишь мешало и сбивало с толку. «Нужно время, нужно просто немного подождать и память наверняка вернётся. Спешить не стоит», всё что я смог придумать для своего успокоения.

Пожалуй, именно в этот момент и появился на свет Безымянный.

Я действительно не спешил. Но день сменялся днем, а память не возвращалась. На тот момент, самый мучительным для меня стал вопрос: хороший я или плохой? Никаких преступных мыслей в голове не возникало, что давало надежду на лучшее, однако сомнения, вызванные недостаточным количеством аргументов терзали день ото дня все сильнее. А деньги, были главным аргументом для сомнения.

Тем не менее я был убежден, что квартира принадлежала мне — одежда, которая висела в шкафу, идеально сидела на мне. Тоже самое можно было сказать и об обуви. Решив на время для собственной и, возможно, чужой безопасности, стать затворником, я старался избегать частого столкновения с людьми и выходил на улицу крайне редко и исключительно по ночам, чтобы насладиться свежим воздухом и отдохнуть от квартирных стен. Время шло быстро, а я продолжал откладывать вопрос денег и себя самого. В целом, такая обстановка устраивала, за исключением странного ощущения. Иногда я ловил себя на мысли, что меня словно не существует вовсе. Не имея прошлого, настоящего и будущего, восприятие себя теряется. Да, за весь тот период я не взял себе имя. Звучит странно, но я просто-напросто не видел в этом нужды. Имя дают для того, чтобы другие люди могли как-то к тебе обращаться, а ко мне некому было обращаться. Моим единственным развлечением были книги, которые я читал с жадностью. И пожалуй, самое любимой была библия. Я долго анализировал её, и пытался понять. Что-то в ней было.

Я продолжал жить в квартире, читать книги и гулять по ночам, от скуки, конечно.

В тот день, очередной раз выбравшись на ночную прогулку, я наслаждался осенней прохладой. Подставляя лицо обжигающему холодом ветру, мне хотелось раствориться в нем и в тишине неосвещенных скверов. Город ночь определенно украшала. Темнота искусно скрывала все раны и язвы улиц. Не было видно ни ветхих построек, ни старых заброшенных долгостроев, ни огромных безвкусных торговых центров — все это приобретало иной вид. Блуждая по городскому лабиринту и пристально вглядываясь в каждым дом, я пытался уловить в нем хоть что-то знакомое. Хоть что-то, что разбудит во мне какие-нибудь чувства, или переживания. Ничего, ни одно из этих уродливых зданий, не вызывало никаких эмоций, никаких воспоминания. И хоть, после очередного столкновения с взглядом прохожих появлялось лишь разочарование, я продолжал смотреть на них, в надежде узнать близкого человека. Безрезультатность раздражала, отчего приходилось выбирать менее людные маршруты.

Знаете, я ведь совсем не считал, сколько времени существовал в этом небытии пустой квартиры и не менее пустого города. Казалось, что прошла уже целая вечность. Чувство совершенного опустошения и разбитости усиливались с каждым днём. Отсутствие прошлого лежало тяжелой ношей на плечах, делая невыносимым моё настоящие и невозможным будущее. Казалось, будто это и есть ад, который никогда не закончится. Мысли в голове были рассеянными, я отчаянно цеплялся за каждую, в надежде, что она сможет привести его хоть к какому-нибудь воспоминанию. Ничего. Не представляя, что делать и как жить дальше, я бесцельно брел по пустой улице.

От бесконечных раздумий меня отвлёк странный звук, всколыхнувший ночную тишину. Вздрогнув от неожиданности, я огляделся. Вокруг не было ни души. Пожав плечами, и не найдя ничего, что могло бы издать такой гул, я, неторопливо продолжил свой путь по парку. Поднявшись на небольшое возвышение и обойдя крепостную стену, я спустился к небольшой реке. «В этой части города мне не приходилось бывать», — не узнавал место, в котором оказался.

Речушка медленно текла вдоль поросшего кустарником берега. К нему из-за низких ветвей деревьев выходила узкая тропинка, окруженная пышными зарослями неухоженного парка. Деревья извивались словно змеи, переплетая друг друга, а трава была такой дикой, как будто никогда не приминалась под стопой человека. В центре этих «джунглей» раздался тот звук и, остановившись я прислушался. Гул, скорее похожий на вибрацию, доносился откуда-то справа. Превозмогаемый любопытством, я решил попробовать найти его источник.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы пробраться через густые заросли: казалось, будто деревья нарочно преграждали путь, то и дело норовя хлестнуть веткой по лицу. Наконец, пройдя весь этот терновый путь, я увидел перед собой старый, разрушенный фундамент вероятно стоявшего тут когда-то здания. С интересом разглядывая заброшенные руины, я с удивлением обнаружил, что звук доносится именно отсюда. Легкая вибрация, пробежавшая по земле, будто где-то в ее глубинах билось самое настоящее сердце, заставила меня замереть от удивления. Не веря своим глазам, я присел и нерешительно коснулся тонкими пальцами вибрирующей земли, как вдруг гул внезапно пропал, словно его и не было вовсе. Под тяжестью ладони почва, покрытая тонким сухим мхом, достаточно сильно просела, что показалось странным. Земля была теплой, слишком теплой для столь прохладной осенней ночи. Надавил чуть сильнее и, мои кончики пальцев нащупали твердый предмет вытянутой формы. Вытащив находку и стряхнув с нее лишнюю грязь, я с удивлением обнаружил, что держит в руках каменную статуэтку со строгим, мудрым человеческим лицом и непонятной символикой, канвой очерчивающей его. Полупрозрачный камень в лунном свете издавал чуть заметное сияние, а теплота исходившая от него, приятно согревала ладонь. Мастерство, с которым была выполнена статуэтка, поражало: она была покрыта тончайшей сеткой витиеватых узоров, напоминающей причудливые картины, которые способен создать лишь мороз на стекле. Ни в одной прочитанной мной книги, не встречалось ничего подобного.

Я не знал, как поступить с найденным артефактом. Забирать домой вещицу, которая могла представлять историческую ценность было неправильно, да и зачем она мне? Я не коллекционер. Но с другой стороны, оставлять её в земле, было бы глупо, а обращение за помощью могло повлечь массу вопросов к нашедшему артефакт личность, чего мне, конечно же, не хотелось.

Сделав пару шагов вперёд я замер, увидев перед собой плотный слой тумана. Он, ровным кольцом окружал со всех сторон, создавая впечатление возникшей из неоткуда стены. Мурашки, пробежавшие по спине, не заставили себя долго ждать — слишком недейственно выглядела предавшая взору картина. Тогда я впервые задумался, что просто теряю рассудок, а странная статуэтка в руках заставляла поверить, что это правда.

Именно я услышал его.

— Я знаю, чего ты хочешь…, — внезапно раздался чей-то шепот, заставивший мои волосы встать дыбом. Я в ужасе попятился назад и, судорожно оглядываясь по сторонам, надеялся увидеть говорящего, но безрезультатно: густой туман надежно скрывал собеседника. Не в силах выдавить из себя ни слова, я просто стоял как вкопанный. Словно добыча перед смертоносным взглядом хищника.

— Я могу тебе это дать… но я бессилен без твоего согласия, — голос говорил обрывисто, словно каждое слово стоило ему титанических усилий.

— Что тебе от меня нужно? — испуганно прошептал выдавил я из себя.

— Кровь… Взамен на нее я подарю тебе новую жизнь.

Произнеся это, голос затих. Наваждение прошло так же внезапно, как и появилось, и я,ошеломленный, стоял посередине заросших руин, не мог понять, что только что произошло. Туман рассеялся, и все вокруг стало, как прежне. «Что…что это было?». В голове творилась полная неразбериха: бесчисленные вопросы сменяли друг друга, мешая сосредоточиться на чем-то одном. Все случившееся казалось безумным и нереальным, однако в его руке по прежнему был идол.

— Это все галлюцинации, нужно поскорей вернуться домой, — испуганно пробормотал я вслух, озираясь по сторонам. Бросив статуэтку на землю, я уже не хотел её взять себе. Надеясь, что избавившись от неё, пройдет и страх, но страх, не ушёл. В моей жизни ничего не происходило, я так устал от бесконечно одинаковых дней, что не смог отказаться от удовольствия почувствовать что-то, кроме пустоты. На мгновение, я почувствовал себя живым. Вернее, я почувствовал свой первый вздох и ощутил боль, словно мои легкий раскрылись, как раскрываются у новорожденных. Я просто сидел на фундаменте и боялся уйти.

Предложение новой жизни для было крайне заманчивым, даже несмотря на абсурдность происходящего. «Может быть это какое-то воспоминание?». Взглянув на статуэтку, которая выглядела предательски реально, я всерьёз подумал, что сошел с ума. Что я болен и это все производит у меня в голове. Я вновь взял статуэтку в руки и задумался. «А даже если я и сошел с ума, то что я теряю? Кому я сделаю хуже, если подыграю?». Страх незаметно сменился интересом. Тогда мне казалось, что я слетел с катушек, так стоило ли пытаться найти происходящему здравое объяснение?

Достав из кармана небольшой складной ножик, который скорее выполнял роль аксессуара, нежели оружия, я быстро провел лезвием по большому пальцу левой руки. Выступившие капли крови упали на лицо каменного идола и его глаза, к изумлению парня, сверкнули ярко-зеленым пламенем. Оно было таким ярким, что я отпрянул назад, и, споткнувшись, упал навзничь, ударившись головой о выступающие из земли корни старого дерева.

* * *

Лишь с первыми лучами солнца сознание вернулось. Затылок ныл не переставая и любое прикосновение к нему сопровождалось тупой болью. Пальцами нащупав на затылке большую шишку, я горько вздохнув, решив, что кому, кому, а мне с головой нужно бы поаккуратней. Встав на ноги и оглядевшись, продрогший до костей я обнаружил, что идол исчез. На месте, откуда мне удалось достать небольшое каменное изваяние, песок лежал нетронутым, а на руке не было ни единого следа пореза. Ничто не указывало на ночное происшествие и парень, не веря своим глазам, присел на корточки и начал копать землю в том месте, где вчера была обнаружена статуэтка. Я четко помнил каждую деталь произошедшего, помнил свой страх и удивление, которые неотступно сопровождали меня этой ночью.

Вымотанный безрезультатными поисками, ослабленный ужасной головной болью и осенним холодом я решил, что, скорее всего, это все мне привиделось после того, как случайно споткнулся и упал, ударившись о корни. Покачиваясь от головокружения, я стал прокладывать обратный путь. Деревья уже не преграждали дорогу, давая пробраться без особых усилий. Выбравшись на открытый участок, я осмотрелся и, убедившись в отсутствие людей, неспешным шагом побрел в сторону дома. Грязный, уставший и разочарованный, тогда хотелось добраться до своего убежища, не встречая не единого человека на пути.