k-punk. Избранное

Марк Фишер (2018)

Возникший в эпоху раннего интернета, в 2003 году, блог k-punk британского теоретика культуры, философа и музыкального критика Марка Фишера (1968–2017) стал знаковым культурным пространством глобальной современности. Из огромного архива Фишера, в том числе и неопубликованного в печати, мы отобрали эссе, интернет-посты и интервью, которые обращаются к всеобщему ощущению ненужности, депрессии, невозможности и в то же время горячему желанию фундаментальных перемен, а также сопровождающей эти чувства поп-культуре. В своем живом и эмоциональном анализе Фишер совмещает повседневность с высокими гуманитарными науками, музыку, кино и интернет-дебаты с экзистенциальными вопросами, поверяя всё это панковским мировоззрением, которое отказывается принимать то, что есть, за чистую монету и неизменную истину. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

(1) Почему «K»?^[34] 16.04.2005

1 Почему я стал вести этот блог? Потому что он казался мне единственным местом, где можно было поддерживать дискурс, в свое время начавшийся в музыкальной прессе и художественных школах, но с тех пор почти полностью исчезнувший, что, на мой взгляд, привело к ужасным культурным и политическим последствиям. Мой интерес к теории в значительной степени возник под влиянием авторов вроде Яна Пенмана и Саймона Рейнольдса, поэтому для меня всегда существовала тесная связь между теорией и поп-культурой или кино. Обойдемся без сопливых историй: сложно представить, откуда еще у человека моего происхождения мог бы возникнуть академический интерес.

2 Поэтому мои отношения с академической средой всегда были… сложными. К тому, как я воспринимал теорию — в основном через поп-культуру, — в университетах обычно относились с отвращением. И взаимодействия с академией, как правило, вызывали у меня в буквальном смысле клиническую депрессию.

3 «Центр исследований кибернетической культуры» (Ccru) развивался не благодаря, а вопреки и был своего рода отдушиной, местом, где мы могли продолжать изучать взаимодействие между популярной культурой и теорией. Вся «низкопробная» теория или теоретический фикшн теоретизировал массовую культуру насквозь, а не громоздился «над» ней. Ключевой фигурой в Ccru был Ник Ланд, потому что только ему удавалось (правда, недолго) одновременно занимать позицию на факультете философии и самоотверженно быть открытым миру вовне. Кодво Эшун возглавлял коммуникацию в обратном направлении — из популярной культуры вглубь заумной теории. При этом мы все были согласны с тем, что, скажем, джангл — уже предельно теоретическое понятие. Джангл не нуждался в осуждении или проповедях научного сообщества. Роль теоретика в данном случае — лишь роль усилителя.

4 Термин «кей-панк» появился в Ccru. Слово «кибернетика» происходит от греческого «kuber», поэтому мы взяли более либидинально привлекательный вариант «K» вместо калифорнийского «C» из слова «cyber», от которого веет статьями из журнала Wired. Ccru понимали киберпанк не как (в прошлом модный) литературный жанр, а как новую тенденцию культуры, распространению которой помогали новые технологии. Точно так же слово «панк» не обозначает конкретный музыкальный жанр. Оно представляет собой слияние культурных феноменов за пределами официальной, легитимизированной культуры. Фанзины были важней музыки в том плане, что их метод производства и распространения предлагал совершенно иную модель, которую легко было перенять и которая не предполагала централизованного управления сверху.

5 Появление дешевого и простого в использовании музыкального софта, интернета и блогов породило беспрецедентную в своей доступности инфраструктуру панка. Оставалось лишь усилием воли верить в то, что вещи, которые не проходят по «официальным» каналам, могут быть такими же (и даже более) важными, чем всё авторизованное и легитимное.

6 Но со времен панка 1970-х произошло огромное сокращение ресурса воли. Широкая доступность средств производства сопровождалась восстановлением мощи официальной власти.

7 В мире академии университеты либо игнорировали, либо полностью отказались сотрудничать не только с теми, кто был напрямую связан с Ccru, но и со многими из Уорика. Стив «Hyperdub» Гудман и Лучана Паризи — два участника Ccru, которым всё-таки удалось занять позиции в университетах. Большинству из нас пришлось работать за пределами академического мира. Возможно, именно благодаря тому, что мы не были инкорпорированы («подкуплены»), основной костяк Уорикской ризомы смог сохранить тесную связь и прочную независимость. Большая часть текущей теории кей-панка была разработана в сотрудничестве с Ниной Пауэр, Альберто Тоскано и Рэем Брассье (одним из организаторов конференции NoiseTheoryNoise в Миддлсекском университете в прошлом году). Растущая популярность философов вроде Жижека и Бадью означала, что теперь внутри академии появилась неожиданная, хоть и бунтарская и непостоянная группа поддержки.

8 Я преподаю философию, религиозные исследования и критическое мышление в Орпингтонском колледже. Это колледж дополнительного образования, большинство учащихся в нем — студенты от шестнадцати до девятнадцати лет. Это сложная работа, но студенты по большей части отличные, гораздо более готовые к дискуссии, чем студенты бакалавриата. Поэтому я совсем не считаю эту позицию менее значимой, чем «настоящая» академическая должность.

Примечания

34

k-punk. 16 April 2005: http://k-punk.org/why-k

«Что ж, я всё еще неофит, поэтому был в восторге от того, что меня упомянули в Village Voice. Ирония в том, что Гита [Даял] отнесла тексты k-punk к „культурным исследованиям“, несмотря на мою известную антипатию к этой сфере. С другой стороны, k-punk — это культурные исследования в том виде, в котором, как я всегда считал, они и должны существовать (во многом моя враждебность к этой области проистекает из удручающей, вызывающей чувство вины реальности культурных исследований, с которой я столкнулся в современном научном мире). В любом случае, это полный текст, который я отправил Гите». См. Dayal G. PH. Dotcom // Village Voice. 5 April 2005. https://www.villagevoice.com/2005/04/05/ph-dotcom