На свете оно всякое бывает

Марк Сова

Удивительные истории из жизни, рассказанные снежной зимой, где-то в деревенской таверне, возле согревающего своим теплом старого камина. Под каменным сводом очага зажаривается кролик конфи по-французски, а в высокой деревянной кружке пенится светлый эль. «Так вот, давно это было. Уже и не скажу когда…»

Галилея капитана

Жил на свете капитан. Настоящий морской волк. Вся жизнь в море. Землю, можно сказать, только в свою подзорную трубу и наблюдал. На грузовом корабле он командовал. Возили всё подряд. В одном порту загрузили и пошли новым курсом в другой. Вид капитан имел бравый, прямо скажем капитанский. Рост средненький, но крепенький. У штурвала он всегда пряменько. Ноги для устойчивости пошире поставит и стоит не сдвинешь. И походку такую имел — типичную морскую, слегка враскачку. Но ему даже шло это. Солидно, в общем, смотрелся. А, забыл сказать, усища, усища у капитана были знатные. Ну прямо-таки капитанские. Вот, кто не знал, одни усы покажи, сразу скажут — морской капитан. В общем, типический такой персонаж. На берегу жену имел. Два раза к ней на сушу вышел, она дочку и сына родила. Вот так прицельно бил. Но это я шучу, судно-то не боевое, грузовое было, говорил уже. Команда его уважала. Было за что. Из таких перетрясок выходили, мама не горюй. Штормы такие видели, что матросы до сих пор своим внукам рассказывают. Бури, течи, на мель пару раз садились, груз теряли. Чего только не было. Однажды с курса сбились. Вот так шли по своей морской карте, всё как положено. Навигация работает. Все при сознании, всё по плану. А потом понимают, что не в том месте они оказались. Вот не то. По звёздам смотрели. Не в той они точке, что на карте была. Прямо-таки местный Бермудский треугольник. Карта одно показывает, небо другое. Ну, и чуйка капитана не подвела. Побродили, побродили. По небу смотрели, интуицию слушали и вышли все-таки с того места гиблого. Потом в местном порту узнали, что и вправду есть в их акватории такое «нечистое» место. Не один корабль там затерялся и сгинул. Пропали люди. Вот так-то. А наш капитан выбрался и команду спас. В общем, море чуял, как моя бабка, когда дед хоть каплю в рот возьмет.

Долго он ходил капитаном. Считай пол жизни. До этого, с младых ногтей на корабле юнгой, после матросом был. Потом вот дослужился. И уже он командовал парадом. В общем, и к морю привык и командиром быть тоже. Как обычные люди уже и говорить не мог. Всё команды отдавал. Четко, ясно, лаконично, и всегда громко.

Но всему приходит конец. Сильно уж поседели усища капитана. Возраст, скажем уже критический. Бравый, не бравый, пора на пенсию. Какое там у них морское командование отправило его на сто раз заслуженный отдых. На сушу. Амба. Хоть лезь на мачту и кричи «палундра». Дома капитан первые дни держался. Строгенько так. Кухаркой немного покомандовал. Разок семейных своих свистал всех наверх. Сам не понял зачем. По городу прошёлся в мундире. Получил общее, заслуженное любопытство. Да и все. Стоп-машина. Сник, захирел. Всё в своем кресле сидит, раскачивается. Видно, морскую качку вспоминает. Почти не ест, ни с кем не разговаривает, разве что дышит только. И так качался он в своем кресле полгода. Семья извелась, что с ним делать. Море в дом же не запустишь и капитана уже туда не выпустишь. Помрет человек без морской пены, как пить дать. И тут, как всегда, вдруг. Вдруг, троюродно-десятая кузина прислала жене капитана семена каких-то там особенных помидоров. «Галилея» что ли, назывались, черти как их там. Лежали, они лежали, руки не доходили. Чего-то жену дернуло, приспособить капитана по стаканчикам семена растыкать на рассаду. Все равно, сидит качается, но руки-то есть. Попросила, даже не подумавши ни о чем таком. Он порастыкивал. Десять стаканчиков получилось — всего-то десять семян прислали. Говорю же, особенные были. Ну и задачу ему дали не сложную, поливай каждый день. Вода, знаешь, как выглядит — дело простое. Он поливал. Ввиду своей капитанской выучки, не забывал. Но так, без особого внимания, чисто, как говорится, выполняя задание. И тут семена пошли в рост. Пробиваться начали росточки-то. Все десять стаканчиков результат дали. Капитану курс на огород указали. Прям с интересом уже взял он свои стаканчики и все росточки в землю потыкал. И каждый день исправно ходил, поливал, наблюдал, так сказать, общую посевную обстановку. А когда пошли первые помидорчики, капитана не узнать. Ходит на огород, по десять раз за день что-то там подвязывает, обнюхивает. Ветер проверяет. В общем поперла баржа. Первый урожай был знатный. Помидоры, и вправду, особенные оказались — сладющие, вкуснючие. Какие-то там голландские — кто разбирается. Но, что я вам скажу. На следующий год капитан заказал семена уже сортов двадцати разных помидоров. И каких-то черных, и каких-то испанских, и черри и перечерри. В общем, разошелся. Вся его комната весной была, что моей кумы цветочная оранжерея, только в стаканчиках с рассадой. То есть всю зиму он готовился — читал все, что можно о помидорах, разве что только не молитвы, семена из разных стран по почте заказывал. Благо, знакомств много в разных портах имел. А весной вперед — причем самый полный. Всё садит, всё по схеме, зюйд-вест проверяет. Весь борт, простите, огород в итоге в помидорах. Летом еще интереснее. Пошли первые сорта ранние. Так капитан приспособился там и спать. Не знаю, охранял или за направлением ветра наблюдал, но решил, что надо и ночью возле помидоров своих якорь кидать. Днем в раскачку по дорожкам между кустиками ходит, можно сказать, командует ростом своей помидорной команды. Ночью бдит и звезды наблюдает. Ну, что сказать, помидоры, конечно, знатные у капитана каждый год были, сортов неимоверных. Сами они ели, на продажу отдавали. Копеечку даже с этого неплохую имели. Но не это главное. Какой делаем из этого вывод? А такой, что всегда можно найти занятие по душе. Главное, искать, пробовать разное и прислушиваться к себе. Ни это ли моё любимое дело? А оказаться им может всё, что угодно, что и сам не думал. Море, не море. А видите, как получилось — простая земля стала настоящим спасением, казалось бы, для такой просоленной морской души.