Невидимая книга. Сто лет вечности

Марк Лерам

Наши далекие-далекие беззаботные потомки страдают только от сострадания к нам, своим предкам, что жутко жили и умирали тысячи поколений до них. Но и от сострадания есть лекарство, ведь всемогущие существа будущего могут сделать вечными всех людей прошлого… К главному герою приходит его далекий потомок и предлагает вечную жизнь в смертном теле…Все люди вечные, просто забыли об этом. Да, вечность странная, но дареной вечности в сингулярность не смотрят… Или смотрят?..

4. Дежавю

Я опоздал на работу где-то на два с половиной часа. Но неожиданно все обошлось. Было полное ощущение, что никто не заметил моего отсутствия. Более того, все вокруг, начиная от соседки по столу и кончая начальником, вели себя так, будто я был на рабочем месте с самого утра.

В другое время я бы крайне удивился такому непонятному «чуду» и обдумывал бы его до самого обеда, а сейчас просто отметил, хмыкнул и погрузился в работу. Мне было от чего «обалдевать» и без нелепых жизненных странностей.

Я быстренько доделал отчеты, распечатал, сбегал на подпись и сразу засел за более важные дела.

Открыл поиск по слову «дежавю» и наоткрывал несколько вкладок. Вначале, конечно, пробежался по «Википедии». Вот оно!

«Дежавю достаточно распространённое явление; исследования показывают, что до 97% здоровых людей испытывали это состояние по крайней мере один раз в жизни».

Девяносто семь процентов! А три процента, значит, не испытывают. Вот вам и точные цифры. Наши далекие потомки сделали свою работу на девяносто семь процентов, и теперь отлавливают оставшиеся три.

Я переваривал то, что мне рассказал опытный «первоживущий». За свои семьдесят лет в этом статусе, чего он только ни передумал, чего-только ни проверил, и чего только ни понял. Все ли было правдой, кто знает, но на безрыбье и древний старик — очень большая щука.

Итак, в далеком-далеком будущем люди наконец-то достигли всего, чего хотели. Бессмертия, счастья, беззаботной жизни, удовлетворенности. Что там еще?.. Одним словом, всего самого-самого для счастливой жизни на Земле и, наверное, на других планетах. Вот только осталась серьезная проблема. Память и знания.

Все эти счастливые и вечные люди будущего прекрасно знали, что в прошлом жили и страдали бесчисленные миллиарды жалких (по меркам будущего) существ, вся жизнь которых была одним жутковатым событием, наполненным болезнями, разочарованиями, болью, войнами, весьма разнообразными страданиями, ожиданием смерти, ну и самой смертью, разумеется.

Как можно наслаждаться, зная, что до тебя миллиарды и миллиарды похожих на тебя разумных существ, более того, твоих непосредственных предков, жутко жили и жутко умирали. Поколение за поколением.

Конечно, решив все свои проблемы, бессмертные и всемогущие по нашим меркам люди будущего занялись нами, предками, что так отравляли радость жизни своими давно прошедшими, но таким реальными страданиями.

И наши далекие благодетели решили избавить нас хотя бы от самого главного по их мнению зла: бренности существования, неизбежной смерти. Как это можно было сделать, даже умея перемещаться в прошлое? Обессмертить неподходящее для этого тело? Дать дары будущего тем поколениям, которые не смогут их использовать правильно?..

Вот смог бы я привезти в средневековую Европу ядерную энергию, объяснив, что вот именно эта штука в далеком будущем обеспечивает невиданный прогресс? «Теперь все вы, даже самые бедные крестьяне, будете жить в чистых квартирах без вшей, с электричеством, канализацией и волшебными экранами с интернетом…»?

Наши сострадательные потомки придумали замечательный выход: зациклить наши жизни так, чтобы смерти не стало. Теперь каждый человек из прошлого, до которого они успели дотянуться, вовсе не был жалкой, смертной душонкой, чье бессмысленное конечное существование так отравляло беззаботную жизнь в будущем. Теперь все мы становились вечными, пусть и в пределах одной жизни.

Каждого человека прошлого Сострадатели снабжали мини-машиной времени в виде невидимого и неощутимого энергетического сгустка, который привязывался к выбранному предмету, а, скорее всего, к самому человеку (это я уже сам додумал, анализируя то, что мне рассказал Анатолий Потапович).

Эта машина времени собирала значимые моменты жизни, а после смерти, сразу же перекидывала нас в один из этих моментов, чтобы мы продолжали жить.

Вот только память, похоже, обнулялась вместе с этим переходом. И мы оказывались в выбранной точке именно с тем жизненным багажом, что был накоплен в первую жизнь до этого момента, а вовсе не со всеми реально прожитыми годами…

Я много и долго обдумывал этот вывод Анатолия Потаповича. В конце концов, вынужден был с ним согласиться. Вокруг нас должно быть множество людей, которые уже скачут по своей жизни. Если бы память сохранялась, такую информацию невозможно было бы утаить.

Как определить тех, кто живет первый раз?

Анатолий Потапович сказал, что нашел только один точный признак: мы никогда не испытывали «дежавю».

Это странное, малоизученное психологическое явление на самом деле ни что иное, как переход к отмеченной в первую жизнь точке возврата! На мгновение человек явственно осознает, что с ним это уже когда-то было. А это всего лишь сработала машина времени. На мгновение мы помним все вокруг, а потом память стирается, и мы заново живем какой-то период своей жизни, думая, что живем его первый раз. И так до следующего скачка.

Наверное, и здесь старик был прав. Он никогда не испытывал дежавю, хотя много раз слышал о нем от друзей, от давно умершей (ускакавшей в прошлое!) жены. Сам я тоже никогда в жизни не знал такого явления. Уверен на все сто.

Меня это невероятно бесило еще со старшей школы, когда мне о дежавю впервые рассказали. Да еще в таких восторженных тонах. Галя тоже часто их «ловила». Она любила рассказывать про свои сны и «дежавю». То и дело вдруг остановится и скажет с такими удивленно-круглыми глазами: «А я тут уже была… И я все это уже чувствовала…» Однажды мы даже сильно поссорились на эту тему, после чего серьезно договорились, что я готов выслушивать только сны.

Меня разговоры о некоем интересном явлении, которое я не могу ощутить, бесили.

Это примерно как «волшебные картинки», которые становились объемными. Есть такой жанр: на рисунке нанесены множество точек и пятен, а если на них посмотреть по особенному, то появляется объемное изображение, которого совершенно не видно, если смотреть просто на точки.

У меня долгое время не получалось увидеть скрытое изображение. Я вглядывался и так, и эдак, но не видел ничего.

Так вот, я, помню, бесился точно так же, уверенный, что мне просто морочат голову, и никто на самом деле ничего в этой мазне не видит.

А в один прекрасный момент тоже увидел. Это был восторг.

С дежавю такого восторга не случилось. Так что раздражение осталось, и едва кто-то начинал говорить об этом явлении, я готов был его прибить.

Зато теперь все стало ясно. И многолетнее раздражение исчезло. Словно я наконец-то увидел объемную картину там, где ее по всем признакам, быть не должно.

Что же, наши потомки молодцы. Если верить википедии, они сделали свою работу на девяносто семь процентов.

Почти все вокруг меня — бессмертные серферы по волнам времени. И мне теперь с этим знанием придется как-то жить.

* * *

Обед у нас был в кафе, которое раньше было нашей же столовой. В какой-то момент кто-то решил, что держать собственную столовую для не очень большого предприятия накладно, и превратили закрытую столовую в обычное кафе, в котором теоретически мог подкрепиться любой желающий с улицы, а практически кушали все те же сотрудники. Меню, правда, улучшилось, а цены выросли. Хорошо, что и то, и другое, могли бы и одни цены. Запросто.

Вход до «кафе» с улицы был довольно сложным квестом, который включал преодоление проходной, что обрезало половину потенциальных клиентов. Так что, несмотря на зазывные и вполне профессиональные рекламные стенды где-то там снаружи, мы обедали в полупустом зале.

Я взял привычную картошку с салатом, хлеб и булочку с яблочным повидлом и чаем. Подсел к Сергею.

— А, привет. Как у тебя дела с загадочным телефоном?

— Все нормально. Слушай, не торопишься?

— Хороший админ никогда никуда не торопится. Это у нас как стандарт качества. Если есть куда торопиться, значит, где-то схалтурил.

— Расскажи мне про дежавю. Ты это явление часто испытываешь?

— Эээ… — Сергей задумался. Выглядел он моложаво, хотя, уверен, возраст тут далеко за сорок. Сколько себя помню, Сергей всегда был нашим админом, еще даже когда мониторы были большие. И наши старожилы тоже его помнили. Говорят, что он тут работал, когда наша фирма была еще советским НИИ. Но это, наверное, перебор. Сколько же лет тогда ему? За пятьдесят?.. — Что-то я смутно вспоминаю, мы на эту тему как-то говорили, и ты на меня наорал так, что потом два дня извинялся.

— Было дело. — Я искренне смутился, вспоминая. — Понимаешь, я никогда дежавю сам не испытывал. И это раздражает ужасно, и еще постоянно думаешь, что люди вокруг тебя разыгрывают. А сегодня утром вспомнил про «волшебные картинки». Помнишь, сколько-то лет назад они популярные были, целыми альбомами продавали.

— А, объемные стереокартинки. Знаю.

— Так вот, с ними у меня было похоже. Пока сам не увидел, был уверен, что это розыгрыш. Когда человек рядом, едва глянув на картинку, говорит, что тут самолет летит в облаках, а ты, как ни вглядываешься, видишь только беспорядочное нагромождение точек… В общем, я думаю, что с дежавю тоже самое. Я просто не научился их видеть. Хочу разобраться наконец.

— Хм. Любопытно. Все, кого я знаю, их периодически видят. Перепутать это с чем-то сложно. Ты словно оказываешься в месте, в котором ты не просто уже был, а в котором переживал все точно то же, что и сейчас. Этим дежавю и впечатляет. Тут не столько пространственное перемещение, а… Я даже не знаю. Словно…

— Как будто во времени переместился? — решил подсказать я. — И оказался в прошлом.

— Точно! А говоришь, не знаешь что такое.

— А насколько такое ощущение яркое? Может, просто глюк в мозгах? И какая продолжительность?

— По-моему, дежавю разные. Бывают очень незначительные. Едва-едва заметил, что вот, было это, и пошел дальше. Даже и не запомнился момент. А бывают такие яркие, что стоишь и минуту в себя приходишь. Продолжительность? Не задумывался даже. Мне кажется, все они примерно одинаковые по времени — мгновение. Просто переживаются субъективно по-разному. Если впечатлился, то и стоишь, смакуешь, пытаешься вспомнить, когда же это было с тобой, и было ли. А обычно хмыкнешь, удивишься слегка, да и все.

— Можно его как-то вызвать?

— Вот этого не скажу. Никогда не пробовал. Честно говоря, я уж и не помню, когда последний раз дежавю испытывал. Раньше, по молодости, они как-то чаще случались, а последние несколько лет и не припомню.

«Размеренная жизнь на одном месте без событий, вот и нет поводов перескочить», — подумал я про себя.

— Может, у всех они только по молодости случаются.

Сергей задумался.

— Не скажу. Может, ты и прав. Надо поспрашивать людей, если уж так интересуешься.

Это было бы логично. Пока молодой, то столько точек наотмечаешь, а потом и к прибору привыкнешь, и жизнь становится быстрее и скучнее. Да и сам прибор, наверное, забывается. Вот, старик мой вообще без часов. Куда он их дел, интересно?

Мы немного поговорили о работе, новостях, о других коллегах. Разговор был привычным, так что не мешал размышлять.

Меня не оставляла неприятная мысль, что подарок из будущего не такой уж и подарок. Да, что уж скрывать, выбил меня из колеи Анатолий Потапович со своей новостью про потерю памяти. Оно, может, и правильно, но что-то в этом напрягало.

— Слушай, раз у нас сегодня обед теоретических разговоров, скажи еще одно. Вот представь, что из далекого будущего к тебе пришел некий чувак и предложил бессмертие. Возьмешь?

— А что он взамен хочет?

Я как-то даже «завис» от такого вопроса. Довольно-таки очевидного, причем, я сам его тоже задавал.

— Ничего. Он хочет, чтобы мы не боялись смерти и не чувствовали себя несчастными по этому поводу.

— Взял бы. Почему нет?

— Даже если не помнишь об этом?

— О чем?

— Ну, о том, что ты вечный.

— Знаешь, я, может, и сейчас где-то в глубине души уверен, что бессмертен. Я понимаю, что нет. Не псих. Но в душе почему-то уверен, что нет никакой смерти. Для меня во всяком случае.

— Серьезно?

— Ага.

Что это, следствие дарованного бессмертия?.. Я вот до вчерашнего дня ничего подобного не ощущал, как и дежавю.

— То есть все равно берешь такой дар? Сомнительное бессмертие с потерей памяти.

— Да конечно. А кто бы не взял? Все равно это дар. Какие бы ни были условия, все лучше, чем «привычная реальность», где все бессмысленно и конечно. Или ты меня выводишь на классическую дилемму, что лучше: ужасный конец или терпимый ужас без конца?.. Пошли лучше работать.

Разговор, как ни странно, меня успокоил. Да, в любом случае это дар. Я верил в искренность людей из будущего, которые хотели облегчить страдания своих предков. Даже если делали они это по эгоистическим причинам, не суть важно. Они сделали, что смогли. И это прекрасно. Да, мрачный старик вселил в меня сомнения, так на то ему и девяносто лет.

Пора было начинать новую жизнь, радоваться бессмертию, отмечать побольше точек и позвонить Галадриэль, а то у них уже вечер.