Невидимая книга. Сто лет вечности

Марк Лерам

Наши далекие-далекие беззаботные потомки страдают только от сострадания к нам, своим предкам, что жутко жили и умирали тысячи поколений до них. Но и от сострадания есть лекарство, ведь всемогущие существа будущего могут сделать вечными всех людей прошлого… К главному герою приходит его далекий потомок и предлагает вечную жизнь в смертном теле…Все люди вечные, просто забыли об этом. Да, вечность странная, но дареной вечности в сингулярность не смотрят… Или смотрят?..

2. Мой вечный спутник

Я проснулся очень рано. Спрятался на кухне, изучая телефон. Да, несмотря на события ночи, я неплохо выспался. Но в пять утра был уже на ногах, переваривая случившееся. Переваривать получалось не очень. Слишком мало информации вообще, а запомнил и того меньше. Да еще айфон никак не включался, требуя каких-то непонятных настроек. У меня всегда были смартфоны попроще. И чего я галькин схватил, а не свой?..

Айфон я купил для подруги, даже в кредит частично. Специально перед расставанием. Памятный подарок и все такое.

Подругу звали Галина, но имя мне это никогда не нравилось, так что звал я ее Галадриэль и разными сладкими вариациями. А когда ссорились, то про себя звал Голодной Дрелью, а вслух Голодриэлью.

Интересно, что и мое имя Анатолий Гале не нравилось категорически. И она, в отличие от меня, этого не скрывала. Когда друзья впервые при ней назвали меня прилипшей со школы кличкой Энт, она была в восторге, а я нет. А моя «месть» называть ее вычурным именем Галадриэль — не сработала. Подруга была поклонницей Толкина.

Так и жили. Уже года три.

Три года! И теперь она уезжает…

— Зато у меня айфон с вечной жизнью, — невпопад пробурчал я, наконец сумев его включить.

На первый взгляд ничего особенного я не нашел. Вообще ничего. Открыл календарь. И попытался отметить событие. Видимо, я сделал что-то не так, и у меня не получилось.

Тогда, чувствуя себя идиотом, громко произнес:

— Хочу поставить точку возврата здесь.

И снова нажал «создать событие». Создалось. Я написал «первый день вечности». И сохранил.

Интересно, можно ли делать отметки в прошлом?.. Я помню несколько моментов в жизни, которые хотелось бы прожить снова…

Я перерыл весь телефон в поисках инструкции к «прибору вечности», но нашел только стандартное «Руководство пользователя» к смартфону.

То есть формально у меня на руках — обычный телефончик, а внутри он как-то сам действует?

Ну, ок. Будем отмечаться, когда надо. Можно даже симку переставить сюда, все равно его теперь таскать с собой всю оставшуюся жиз…

— Вот идио-от! — Я хлопнул себя по лбу. — Это ж надо! Да лучше бы календарь со стены взял, там хоть можно даты дописывать, а телефон через год-два помрет, и что делать?..

Честно скажу, немного запаниковал потому что тут же позвонил другу айтишнику, с которым вместе работали. Выслушав положенные маты по поводу раннего звонка, я еще раз извинился и сказал:

— Очень важно. Смотри, дано электронное устройство. Какой у них срок жизни, если обращаться предельно аккуратно?

— Ну, два-три года. Если повезет, до пяти лет, когда батарея сдохнет.

— Только пять лет?! — В моем голосе было столько отчаяния, что Сергей перестал материться и окончательно проснулся.

— Можно продлить за счет смены батареи, замены компонентов.

— А если надо, чтобы прибор проработал лет так пятьдесят?..

— Задачки ты задаешь с утра пораньше! — пробурчал Сергей. — Можно внешними аккумуляторами держать, еще можно купить с десяток точно таких же моделей прибора, пока они есть в продаже. На запчасти. Бронебойный чехол купить… Слушай, если речь о годах и даже десятилетиях, неужели нельзя было пару часов со звонком подождать?..

Я завис от такого вопроса и не нашелся что ответить, промямлил: «Я потом тебе расскажу», и положил трубку.

— Что ты там шумишь так рано? — из спальни раздался сонный голос Гали.

Я спрятал телефон в карман, потом перепрятал на верхнюю полку самого верхнего шкафчика. Подошел к плите, делая вид, что собираюсь готовить. А потом решил и вправду сварить какао.

Она вошла на кухню, растрепанная, но так аккуратно, что было заметно — успела заскочить в ванную комнату и немного уделить внимания отражению в зеркале.

— Так хотелось еще поваляться с тобой утром. А ты уже на ногах. Жалко…

— Пошли, поваляемся, — предложил я.

— Уже настроения нет, да и в аэропорт скоро ехать, я не люблю опаздывать. А к самолетам — тем более. Мне спокойнее, когда я за несколько часов до отлета уже на месте.

— Позавтракаем и в путь?

— Давай.

Мы соорудили символический завтрак, запили его какао. Разговор не вязался. Галя думала о чем-то своем, а я думал, рассказать ли ей о событиях ночи, но почему-то четко осознавал, насколько это будет неуместно. Настолько, что даже попытка сформировать в голове первую фразу о визите Сострадателя вызывала едва не физическое раздражение.

И наоборот, едва решил, что не стоит пока ничего говорить, как сразу полегчало на душе.

— Точно никак не можешь со мной полететь? Я бы этого больше всего на свете хотела, — сказала Галя, догрызая последний тост.

— Видимо, не больше самой поездки, — едва слышно пробурчал я.

Подобный диалог в разных вариациях за последний месяц повторялся столько раз, что обоим надоел.

— Я всю жизнь мечтала там работать, учила японский еще со школы, потом этот чертов китайский еще. Как ты не понимаешь? Командировки в Китай и Японию, шанс заниматься тем, о чем всегда мечтал… Если останусь здесь, то и буду вечно сидеть в офисе и делать кривые переводы. Я ненавижу переводы. Я хочу живого общения, деловых поездок. Дом, в конце концов, нормальный. Что мы здесь? Годам к сорока может и накопим на паршивую квартиру, да и то, если везде экономить. Поехали, а?

— И что я буду делать на Дальнем Востоке, пока ты по своим командировкам ездишь?

— А что ты тут делаешь?

— То, что тут, там не смогу. У меня тоже работа, обязанности. Да, не работа мечты, но я в нее столько лет вложил. Начинать все с нуля? Нереально.

Мы помолчали и стали собираться. Разговоры разговорами, а дела делами. Словно нами кто-то управлял, и невозможно было избежать заданных действий. А что при этом говорят куклы жизненного спектакля, невидимого кукловода не особо волновало.

Галя ушла собираться в комнату, а я остался мяться перед шкафчиком, где спрятал айфон. Брать его? Должен ли я теперь всегда носить его с собой? И если да, то как близко? Сработает он только будучи у меня в кармане или радиус действия побольше? И сколько? Метр? Десять? Сто километров?

А если оставить его дома, а по дороге в аэропорт нас собьет машина, я умру окончательно?

А если взять его с собой, и мы попадем в смертельную аварию, то я буду перемещаться в единственную точку возврата? То есть вот в это раннее утро, сидя в трусах на кухне и пытаясь включить чертов айфон?.. Даже и не знаю, может тогда лучше уж окончательно помереть…

Я стоял минут пять, пытаясь не утонуть в тысячи и одном вопросе, потом все-таки достал айфон и тоже пошел одеваться.

Подруга задерживалась. Я маялся в прихожей, собранный и готовый к проводам, а она все что-то возилась в комнате, хотя и здоровенный чемодан на колесиках и увесистый рюкзак были готовы еще с вечера.

Достал айфон, но сразу спрятал. Не хватало еще, чтобы Галя увидела обновку. Объяснять ее происхождение было бы неловко по всем статьям.

Наконец не выдержал и открыл дверь из квартиры.

— Я внизу подожду, хорошо?!

— Да, да, я уже скоро.

У подъезда меня встретило яркое утреннее солнце. Даже зажмурился, едва вышел с темной лестницы.

На скамейке рядом с клумбами сидел древний, но по-военному прямой старик. Сколько я снимаю эту квартиру, сколько хожу утром на работу, столько его и вижу. Вначале здоровался, но старик отвечал через раз. В конце концов, и, похоже, к обоюдному удовольствию, стали обходиться вежливыми кивками. Точнее, я кивал вместо «здрасте», а старик сидел и смотрел. За все годы, что я тут живу, мы так ни разу и не заговорили.

Я остановился, дожидаясь подругу. Кивнул старику, и он ответил. Это бывало, хоть и не часто.

Я переминался с ноги на ногу, меня так и подмывало достать телефон и что-то начать с ним делать. Я никак не мог осознать, что у меня в кармане не просто отличный новый телефон (даже этого было бы достаточно, чтобы хотеть его тискать), а нечто удивительное из далекого будущего, да еще и обещающее бессмертие.

Отметить еще одну точку?.. Чем не замечательный момент?

Солнышко в глаза, теплое замечательное утро, старик, вон, в хорошем настроении.

На душе, правда, кошки скреблись. Подруга уезжает, подарок заныкал, пусть и невольно. Как все это работает, не совсем понятно. Нет, утро, может, и замечательное, но возвращаться вот в такое душевное смятение я точно не хочу. Быстрей бы все прошло…

— Я готова! Убежал, хоть бы сумки помог вытащить! — Подруга с рюкзаком появилась в двери подъезда, тут же прищурилась и закрыла глаза рукой. Чемодан деловито простучал по ступенькам и остановился у моих ног. Я перехватил ручку, и мы пошли к точке разлуки.

В аэропорту было шумно, людно и тоскливо. Деловитость обстановки никак не вязалась с моими душевными мучениями. Я действительно не хотел, чтобы она уезжала.

— Мы будем приезжать друг к другу, а потом что-то решится, да? — говорила она, и я только кивал. Вскоре беготня по аэропорту взяла свое. Я очнулся только чмокнув подругу в щеку и вдруг оказавшись один перед стойкой провожающих и махая рукой девушке, что так долго была в моей жизни. В моей постели. И даже в моем сердце. Теперь она уходила, проходя сквозь магнитные рамки, словно через какой-то злой телепортатор. Вместо нее в душе осталась гнетущая тоска.

Ненавижу провожания. Не зря кто-то сказал, что провожать в десять раз тоскливее, чем уезжать самому. Даже если оба любят друг друга одинаково.

* * *

Галя сидела в самолете у иллюминатора и смотрела на взлетную полосу. На душе было волнительно. И грустно, и восторженно одновременно. Вдруг она отчетливо почувствовала, что все это с ней уже было. И она когда-то точно так же сидела около этого окошечка, предвкушая начало новой, очень интересной жизни, о которой давно мечтала. Ощущение было ярким, прекрасным, но мгновенным. Галя помотала головой и улыбнулась.

«Что-то последнее время эти дежавю прямо косяками идут, — подумала она. — Вот и вчера ночью. Я вообще не помню, чтобы так ясно и долго было. Даже Энту проговорилась, хотя он слышать не может про дежавю. Говорит, что их не бывает, и достали уже рассказывать про то, чего не бывает. А как же не бывает? У меня постоянно случаются, и это прекрасно. Иногда пугает, но чаще — прекрасно. Вот как вчера ночью. Или сейчас. А Энт просто бесится, стоит про них начать рассказывать. Странный он, хотя и безобидные странности. Как же я его люблю. Какой же он гад, что не полетел со мной. Что теперь?.. Конечно, я буду ждать его целую вечность. Может, все же передумает и приедет?..»

Галя вздохнула и приготовилась к дальнему перелету. Ее ждала работа мечты. Постоянные поездки в любимую Японию, ну и в Китай с Кореей тоже. А может, и новые отношения…

«Нет, я буду ждать своего Энта, конечно. Сколько бы ни понадобилось. Ведь я его люблю. И он меня. Как-то все наладится, я точно знаю. Буду ждать его всю вечность. Целый месяц вообще ни на кого не взгляну. Нет, целых три месяца… Я бы очень хотела, чтобы он приехал, и мы…»

* * *

По дороге из аэропорта на работу тоска от разлуки с любимой девушкой немного померкла. Еще не рассеялась, как хотелось бы сказать, но померкла точно.

Начальник у меня замечательный, без вопросов вчера дал разрешение на серьезное опоздание. Не каждый начальник посчитает проводы девушки уважительной причиной. Мой — вполне себе еще человек, а только потом начальник. А не наоборот, как почему-то обычно бывает.

В офисе стоял обычный рабочий шум, я прошел на свое место и для начала немного прибрался на столе. Это помогало вспомнить, на чем я остановился в прошлый раз и включиться в работу.

С самого утра я ощущал некую повышенную ответственность, постоянно спрашивая себя, а стоит ли вот этот момент записи в вечности. А вот этот? А этот?.. А вот тот стоил или хорошо, что не записал?..

С удивлением заметил, что ни одного стоящего момента за все время не подобралось. Даже близко. Разве что момент, когда смотрел на взлетную полосу сквозь стекло терминала и провожал глазами отрывающийся от бетона самолет моей Галадриэль.

Но — нет. Даже этот момент записывать не стал. Больно и пронзительно было на душе. Хотя, если подумать, наверное, не стоит записывать только приторно-замечательные моменты? Где их понабирать? Да и для вечности лучше сотня разных переходов в разные состояния, чем десяток, но в очень приятные. Да или нет? Вот бы знать, вот бы с кем-то посоветоваться. Где инструкция к прибору, в конце-то концов?!

Я включил для порядка рабочий компьютер и, пока тот загружался, достал телефон, намереваясь еще раз как следует его изучить. Не может быть, чтобы такое существенное изменение, как внедрение технологий будущего, никак не повлияло. Надо только найти…

— Слушай, что за ранние звонки с беспредметными расспросами? — Сергей стоял за спиной и тоже смотрел на экран моего телефона. Обычно он весь рабочий день сидел у себя в серверной, показываясь только на нечастые вызовы. — Проводил подругу?..

— Ага. Извини, что разбудил. Важно понять одну вещь. Реально важно.

— Ты же этот телефон хотел Гальке подарить. Не взяла что ли? Поссорились?..

— Да нет, так получилось. Не подарил.

— Понятно, зажал. Ну ты жук.

— Ничего не зажал, отстань! — Я смутился и даже, похоже, покраснел. Серега теперь останется при своем мнении, что Анатолий жлоб и жмот. Неприятно, но что делать? Может, потом как-то расскажу, если буду точно знать, что это не повредит. — Долго объяснять, помоги лучше с проблемой.

— А в чем проблема? Ты этот обмылок что ли пятьдесят лет собрался юзать? Так это не проблема, через год выйдет новый, сам будешь рад продать старый за любую цену.

— Представь, что это не телефон… — Я завис, не зная как продолжить.

— Ну, давай дальше. Представил, хотя тут и представлять особо не надо.

— Нет, не так. Это обычный телефон, но на нем стоит особая программа, которая в силу неважно каких обстоятельств работает только на нем. Вот именно на этом конкретном телефоне и всё. И это никак не изменить. Программист, что создал программу, допустим, умер, а другого такого гения в мире больше нет.

— Допустим.

— Как мне теперь максимально продлить срок жизни этого телефона со столь ценной программой. Мне не обязательно использовать его как телефон всю жизнь. Как устареет, я куплю что будет актуальным, нет проблем. Но этот должен быть со мной, уметь включаться и запускать эту единственную программу. Вот такое теоретическое тех-задание.

— Пятьдесят лет для современных технологий, это что-то вроде запредельной вечности. С другой стороны, есть же телефоны или плееры еще прошлого века, и вполне рабочие экземпляры. Так что теоретически… — Сергей немного задумался, присел рядом. — Ну, смотри. Сейчас это новинка, которая стоит неадекватную сумму денег. Но это пока. Через годик-другой они еще будут в продаже, но уже дешево. Вот в этот момент закупаешь последние новые экземпляры именно этой модели по какой-нибудь распродаже. И держишь их в качестве доноров запчастей. Я, по-моему, так тебе по телефону и сказал? Затем покупаешь несколько совместимых чехлов со встроенным аккумулятором. Можно защищенных. И не забудь десяток совместимых кабелей для зарядки, а то через год сменят опять стандарт, и будет довольно глупо остаться с рабочим телефоном без возможности его зарядить.

— Что, так может быть?..

— А то! Хочешь дам видео-кассету и поспорим, что ты за день не сможешь ее посмотреть. А ведь недавно у каждого под телеком магнитофон стоял.

— У меня и сейчас на балконе где-то валяется. Я видел. Не мой, конечно. Хозяйский.

— И все равно готов поспорить, потому что или кабеля не найдешь, или нужного разъема для подключения к твоему современному «смарт ти-ви».

— Я понял. — Взял лист и по пунктам записал все советы.

Сергей посмотрел на меня, хмыкнул.

— Может, объяснишь, что у тебя на самом деле стряслось?

Я задумался. Страсть как хотелось с кем-то поделиться, но тут же пришлось бы ответить на множество вопросов, на большинство из которых я и сам не знал ответа.

Что можно говорить? Можно ли «телефон вечности» украсть? И если да, то будет ли он точно так же работать для похитителя? Тогда как можно такое рассказывать? Любой захочет жить вечно. Какой бы замечательный человек ни был, а спереть такую машинку попытается. Еще сложнее: где такие же машинки у других людей? Гость из будущего обмолвился, что они почти закончили с родившимися в двадцатом веке. То есть большинство из окружающих меня людей должны иметь что-то подобное. Да, не телефон. Это я ступил. Но как-то не замечал…. Хотя, вон, секретарша нашего начальника над своим ежедневником трясется. Все время его с собой носит. Но он у нее вроде разный каждый год. Или нет?..

— Эй, ты тут? — Сергей помахал рукой перед глазами. — Давай за обедом поговорим, а то меня вызывают.

— Угу.

Он ушел, а я остался со своим ворохом вопросов, ни на один из которых не было нормального ответа.

После работы решил любым способом отметить еще одну точку. Я представил вечность, а на ее фоне свои «сто лет» жизни. Конечно, на фоне вечности что тысяча точек, что миллион — один фиг, но все равно чем больше, тем лучше, нет? Я решил, что хотя бы пару в день надо ставить обязательно. Иначе в будущем те немногие моменты, которые я сейчас сочту достойными, довольно быстро надоедят, и я буду мечтать о возвращении в самый банальный момент жизни, но новый. Правильно я рассуждаю? Не знаю. Но на всякий случай будем каждый день искать побольше достойных фиксации моментов.

Я шел пешком до остановки, просчитывая, чтобы такое «запомнить». И вдруг понял, что если все пойдет как обычно, то за оставшийся вечер не подберу ни одного момента. Тоскливый ужин без подруги что ли записывать? Или как валяюсь перед телевизором?

Я сел на первый подошедший автобус со случайным номером и решил ехать до конечной. Посмотреть, куда это меня приведет. На мгновение почувствовал какое-то предвкушение приключения, достал телефон и отметил время в календаре, на всякий случай сказав, как и утром:

— Хочу поставить точку возврата здесь!

На меня оглянулись, но даже без интереса. Люди, разговаривающие с телефонами — давно не новость.

Автобус привез меня в какой-то удаленный спальный район, по которому я для порядка побродил, не найдя ничего интересного.

Спустя несколько часов, голодный и злой, я таки добрался до дому.

Мда, не уверен, что буду перемешаться в эту новую точку. То мгновение воодушевления перед «авантюрой» совершенно не стоило потраченных нервов и времени.

Дома наскоро поужинал и созвонился с Галей убедиться, что она благополучно добралась. Ее голос был радостен и полон энергии. Несмотря на длительный перелет и смену поясов. Ее ждал новый мир, причем желанный. Я даже немного завидовал. Вот на ее месте нашел бы множество точек возврата! Это у меня едва наскреблось две за день, да и те…

— Ладно, мне вселяться надо, завтра поговорим! Люблю тебя!

— Обнимаю. — Ответил я, опустил телефон и минутку сидел над календарем, думая, записать момент или нет.

Не стал. Было как-то непонятно грустно внутри, даже пусто. Почему я такой… такой… ну вот такой! У меня же не менее волнительные новые перспективы! Почему Галя аж сквозь расстояние пышет радостью, а я сижу и тоскую. У нее всего лишь новая работа, а у меня — новая жизнь.

Я неприкаянно побродил по так внезапно опустевшей квартире. Конечно, я знал об отъезде подруги заранее, но вот эта вот тишина казалась слишком уж внезапной.

Квартирка была маленькая, но с непривычно большой кухней. Так я и бродил. Из комнаты, через коридорчик метр на два, в кухню. Подходил к окну, выглядывал на темные контуры соседних домов, затем шел обратно. Подходил к окну в спальне, снова выглядывал в окно и рассматривал светящиеся окна. Их становилось все больше, — люди возвращались с работы. Я невольно считал их каждый раз, как доходил из кухни до комнаты.

Так побродив с полчаса, я вдруг почувствовал, что на душе как-то стало светлеть. То ли подсчет светлых окон в соседнем доме помог, то ли просто время пришло, но и внутри как будто зажглось какое-то светлое окошечко.

— Что я места себе не нахожу, прямо как баба, которую бросили! — сказал я себе вслух.

Все супер на самом деле. Да, без Гали грустно и пусто, но без нее и немного… здорово! Вот пойду сейчас в маркет, куплю себе на ужин замороженной пиццы и пива… банку… две банки! И никто даже слова не скажет, и не испортит вечер своими лекциями о здоровом питании да потенциальном пузе!

И в самом деле пошел. С неожиданным удовольствием прогулялся по вечернему городу до ближайшего супермаркета, побродил там, набрал любимой еды на пару недель вперед. Без учета запросов подруги получилось на удивление много и дешево.

Дома закинул все в холодильник и поужинал.

Вечер начинал определенно нравиться. Я даже запустил календарь, но точку возврата не поставил, отвлекшись на упавший кусок пиццы.

Включил телевизор, и с наслаждением выпил пиво, почти сразу оказавшись в довольстве и тупоумии, которые дарит этот напиток.

После ужина хотел поразмышлять о нас с Галей, но было лень.

Надо было бы поставить точку возврата, но я оставил телефон на кухне. Идти за ним было в лом.

— А, и так сойдет. Про Галю чего думать? Без нее тоже классно. С ней классно в одном, без нее в другом. Ну их всех нафиг. Без женщин хоть и пустота, но зато свобода.

С такими глубокомысленными выводами и заснул перед телевизором, даже не раздевшись, как и положено уважающему себя «холостяку»…

Утром проснулся непривычно рано и с удивительно свежей головой. Это было странно, но радостно. Значит, разум у меня слегка повыше инстинктов. Пока, по крайней мере. Остатки пива вылил в туалет. Ближайшие дни мне нужна ясная голова, одного вечера тупого довольства перед началом вечной жизни вполне достаточно.

Живот, правда, болел. Целая пицца, залитая пивом, передавала привет. Немножко размялся, выпил зеленого чаю, полегчало.

— Все, больше никаких глупостей, пока не изучу аппарат, — сказал я себе вслух для большей значимости.

Телефон с вечера лежал на кухонном столе. Я подошел к нему и помотал головой. Возможно, мне показалось, но при моем приближении телефон на долю мгновения засиял тем самым сине-зеленоватым светом, который был вокруг вчерашнего ночного гостя.

Меня это здорово пробрало. Я вышел в коридор, потом на всякий случай в комнату, в самый дальний ее угол и постоял там пару минут. Вернулся в кухню, уставившись на телефон во все глаза.

Сияния не повторилось.

Показалось первый раз? Или раз в день активируется?.. Ладно, разберемся. Я был почти уверен, что необычное свечение мне не привиделось. Это могло означать только одно: вчерашний Сострадатель — не сон. И я не просто зажал дорогой подарок, придумав себе странное психоделическое оправдание, а заполучил настоящий прибор бессмертия из далекого будущего!

Возможно, и мое вчерашнее странно тоскливое состояние было вызвано не столько отъездом подруги, сколько тем, что я не до конца верил в то, что со мной произошло.

Иначе как объяснить вот это сегодняшнее воодушевление, восторженность, граничащую с истерикой.

Я схватил телефон, ласково сказал ему:

— Теперь ты и в самом деле мой вечный спутник!

А в календаре поставил точку возврата, назвав ее «осознание, что все это правда».

Мне было классно. Я принял душ, а когда вышел, за окном уже светлело, и это словно добавило света внутри.

«Да, конечно, Галадриэль моя уехала, но она сама так решила. Что я могу сделать? В конце концов, я столько лет жил один, и не сильно страдал от отсутствия женщины рядом. Просто уже забыл, как это здорово иногда. А что такое жить с женщиной на самом деле? Стокгольмский синдром в бытовом исполнении и больше ничего!»

Я улыбнулся. Сейчас я старался вспомнить все дурные привычки Гали, которые мне мешали. Наши бытовые нестыковки, которые отравляли жизнь обоим. Как оказалось, если не пытаться их не замечать, набиралось таких «совместных колючек» немало. Так что есть в ее отъезде какая-то прелесть. И даже поскучать друг по другу — разве не замечательно?..

Весь завтрак я провел ковыряясь с телефоном, но так и не нашел каких-то скрытых или особенных настроек. «Мой вечный спутник» и на первый, и на второй взгляд казался самым обычным смартфоном.

У коллеги через стол видел такой же, надо попросить и детально посравнивать. Или даже просто в салон зайти и потыкаться в образце на стенде. Есть ощущение, что упускаю какие-то детали.

За окном совсем светло. Я выключил лампу на кухне, наскоро допил чай и пошел на работу. Тишина и пустота квартиры больше не пугала.

Я выскочил из подъезда и невольно остановился, закрываясь от весеннего солнца рукой. Потом расправил плечи, еще жмурясь достал телефон и без всяких сомнений сказал:

— Хочу поставить точку вечности здесь!

Сказал громко, улыбаясь. И только потом заметил, что на меня пристально смотрит старик. Обычно он смотрел куда угодно, только не на проходящих людей.

Ну и пусть, сейчас многие с телефонами разговаривают. Что тут такого…

Я шагнул, хотел было поздороваться, раз уж на меня так смотрят в упор, но услышал скрипучий, но очень четкий голос старика:

— Что, парень, тоже первый раз живешь?..