Ночь, с которой все началось

Марк Леви, 2020

«Обычно я даю голос двум персонажам. На этот раз их девять. Я сделал все, чтобы вступить в их банду. И они меня приняли». Девять героев этой книги не знают друг друга в лицо, и все же они – верные друзья. Они вне закона, но на стороне добра. Они – Робин Гуды цифрового мира. Хакерские атаки, секретные материалы, тайны, разоблачение которых может стоить жизни, безумная гонка по улицам Осло, Парижа, Мадрида, Тель-Авива, Лондона и Стамбула – это борьба добра со злом, какой она может быть только в XXI веке. Двадцать первый роман Марка Леви, самого популярного французского писателя в мире, критики сравнивают с бондианой, «Девушкой с татуировкой дракона» и трилогией Оушена.

3

День первый, Осло

Спускаясь на велосипеде с холма по узким улочкам, Екатерина поклялась, что, если сотрудник яхт-клуба велит ей продолжить этот квест на острове Малмойя, она отправит Матео эсэмэску с предложением пойти куда подальше. И даже не придется ничего шифровать. Оставив велосипед у выхода на набережную, хакерша выругалась. Несколько столиков перед деревянной стойкой, за одним какой-то мужчина лет сорока читает газету — мало шансов на то, что он окажется итальянцем, с которым она вела переписку. И никого больше. Единственное утешение — литограф был слишком строг — это местечко оказалось очаровательным. Выкрашенная в голубой цвет кафешка словно перенеслась сюда с греческого острова. Екатерине хотелось есть. Подойдя к стойке, она изучила скромное заламинированное меню — три вида сэндвичей, дешевое белое вино, местное пиво и несколько газировок.

Из кафе вышел рыжеволосый и рыжебородый владелец с ящиком пива в руках. Поприветствовав Екатерину, он спросил, будет ли она обедать.

— Возьму любой из ваших сэндвичей, при условии, что он не вчерашний, — ответила она.

Тот заверил ее, что готовит их сам каждое утро. И его любимый — лосось с огурцом. Екатерина согласно кивнула и последовала его рекомендации.

— Вы никого больше не видели, кроме того типа за столиком сзади? Мне назначили встречу…

Вместо ответа хозяин заведения взял бутылку пива «Мак» из ящика со льдом, откупорил и небрежно поставил на стойку.

— Рыбаков… они ушли в море рано утро и вернутся только к вечеру, — буркнул он. — А этот, как вы выражаетесь, тип машет рукой, как будто хочет привлечь ваше внимание.

Екатерина обернулась, и ее взгляд встретился со взглядом мужчины. Тот положил газету и жестом предложил ей присоединяться к нему. Заинтригованная, она взяла пиво и сэндвич и двинулась к нему.

— Матео?..

— Кто ж еще? — отозвался он спокойно.

Она молча уселась напротив него.

— Тебя, наверное, удивляет раскосый итальянец?

— Нет… ну вообще да, — пробормотала Екатерина.

— В детстве меня звали Мао, но, когда я перебрался в Рим, меня окрестили Матео, это имя казалось более подходящим… для интеграции.

— Откуда ты?

— Из Рима, я же тебе сказал.

— А до Рима?

— Это долгая история, тебе станет скучно.

— Не знаю, что пошло не так утром, — продолжила Екатерина, — но…

— Поздновато задаваться этим вопросом, — прервал ее Матео. — Ведь я же тебе отправил сообщение, чтобы ты позволила действовать мне.

— Я ничего не получала. И с чего бы мне позволять действовать тебе, ведь это было мое задание. Ты мне не доверял?

— Я не доверял погоде… ты должна была работать с террасы. А поскольку дело касается крупной добычи, я предпочел проявить предусмотрительность… И правильно сделал, верно?

Высокомерие Матео вызывало резкую неприязнь.

— Ты был в кафе? — сухо спросила Екатерина.

— Я не допустил такой неосторожности. Расположился в фойе — идеальное место, чтобы взломать сеть, не рискуя быть замеченным. Если бы ты немного подготовилась, то избежала бы всех этих проблем.

Екатерина была человеком не того склада, чтобы терпеть снисходительное отношение и уж тем более нотации. Она поставит его на место и для начала напомнит ему, что в «Группе» нет иерархии.

— Это ты устроил бардак, прицепившись к моему модему, наши соединения наложились друг на друга.

Матео ухмыльнулся.

— Откуда ж мне было знать, что ты не последуешь моим инструкциям? Я это понял, когда ты бросилась бежать.

— Твоим инструкциям? Да за кого ты себя принимаешь?! И кстати, спасибо, что пришел на помощь!

— Пару минут назад ты меня упрекала, что я тебе не доверяю. Как видишь, ты не права. Я не сомневался, что ты смоешься от этого парня, Осло — твой город. И потом, нужно было закончить твое задание.

Она достаточно наслушалась и, резко отодвинувшись от стола, собралась уходить, что ничуть не смутило Матео.

Он достал из кармана карту памяти и выложил ее на стол.

— Вот содержимое мобильника Барона и того типа, с котором он встречался. А еще мне удалось установить шпиона на их телефоны.

Екатерина смотрела на карточку с растерянностью — и раздражением — из-за того, что Матео заткнул ее за пояс.

— Я очень удивлюсь, если твой шпион еще работает, — сказала она, взяв себя в руки. — Подручный Барона — не простой телохранитель, иначе бы он меня не засек. Он наверняка уничтожил сим-карту и поставил новую.

— Возможно, но он точно не уничтожил модный «блэкберри» своего шефа, это редкая модель, она стоит в районе тысячи долларов. Барон — известный жмот, достаточно увидеть, как он одевается… мой шпион в сопроцессоре. Пусть меняет сим-карту сколько угодно, это ему не поможет. А теперь ты можешь поаплодировать мне и признать, что имеешь дело с мужчиной, располагающим неожиданными возможностями…

— И неожиданной скромностью… А ведь он знает, что мы к нему прицепились.

— Разговор с клиентом, судя по всему, говорит об обратном.

— Его клиент — Викерсен, лидер Национальной партии, неонацист с манией величия.

— Ну да, и мания величия Викерсена нас выручила. Он без тени сомнения заявил, что ты — журналистка, интересующаяся его, и только его, персоной. Не стану скрывать, что после твоего побега обстановочка была довольно напряженная, но он успокоил Барона, объяснив ему, что левая пресса не оставляет его в покое… Плата за растущую известность.

— За растущую известность?.. Викерсен известен разве что в ресторанах, где он любит бывать, ну и среди крайне правых, но вряд ли где-то еще, как мне кажется.

— Тогда откуда ты его знаешь?

— Лет десять назад в новостях только о нем и говорили, его подозревали в связях с Брейвиком, организатором бойни в Осло и на Утойе. Власти не смогли собрать достаточно доказательств его соучастия, но из-за этой шумихи его рейтинг у ультранационалистов подскочил. Однако уверяю тебя, что дальше дело не зашло.

— Значит, цель его встречи с Бароном — поднять свой рейтинг еще выше.

— Возможно, — допустила Екатерина. — Ему нравится строить из себя жертву системы, чтобы создать приличный имидж. Барон теряет здесь время зря. — Она выругалась. — Националисты не смогут прибрать к рукам Норвегию. Ты уверен, что он ничего не заподозрил?

— Этот заносчивый жмот слишком упивается собой, чтобы подумать, что кто-то осмеливается перейти ему дорогу. Он ни на мгновение не усомнился, что ты охотилась за Викерсеном. Скандальный лидер крайне правой группировки может оказаться мишенью местной журналистки с большей вероятностью, чем незаметный американский консультант.

— Значит, все прошло не так уж плохо… Конечно, если не говорить о том, что его телохранитель гонялся за мной с пистолетом.

Матео ошеломленно уставился на Екатерину:

— С настоящим пистолетом?!

— Мне хотелось остановиться и спросить у него, не игрушка ли это, но я передумала, догадайся почему.

Матео взял карту памяти и протянул ее Екатерине.

— Значит, все не «не так уж плохо», а куда лучше. Раз дошло до этого, значит, данные, которые мы у них похитили, действительно ценны. Остается только дешифровать их и возрадоваться…

Екатерине подумалось, что с его стороны очень мило все же отметить ее вклад в успех миссии. Ведь бегство по улицам Осло вовсе не похоже на достижение, во всяком случае, это подвиг не из тех, которыми ей хотелось бы хвастаться.

— Что это за прога и как она работает?

— По тому же принципу, что и зеркало без амальгамы в полицейском участке. Мы можем все видеть и все слышать при условии, что объект сидит в допросной, а мы — по ту сторону стекла.

— Ты всегда так цветисто выражаешься? — язвительно спросила она.

— Начну с начала. Я заразил их телефоны вирусом, который постоянно записывает данные: эсэмэски, почту, фотографии, файлы и разговоры. Но чтобы получить их, нужно подключиться к той же сети, теперь поняла?

— Спасибо, я поняла и с первого раза, просто, по-моему, ты пользуешься устаревшей системой.

— Устаревшей, но незаметной. Так мы можем следовать за нашими жертвами на расстоянии, а в подходящий момент устанавливать связь со шпионами, так меньше риск, что нас вычислят.

Екатерина прикончила пиво и оглядела Матео.

— А меня ты себе какой представлял? — поинтересовалась она.

— Я вообще тебя не представлял, — ответил Матео.

— Врешь. Можно спросить, чем ты занимаешься в настоящей жизни?

— В настоящей жизни? Странная формулировка. «Группа 9» — реальность, конечно, если ты не считаешь ее сном… или вообще кошмаром?

— Как-то, еще подростком, я стащила на блошином рынке крошечный бинокль, такой, каким пользуются в театре. Я никогда не ходила в театр и понятия не имела, зачем этот бинокль нужен, но мне он показался красивым. Я посмотрела сквозь него из любопытства, было так забавно видеть мир сжавшимся, — не слишком значимое впечатление, но, как ты говоришь, странное. Когда я вернулась в центр, все надо мной смеялись — девочка с соседней кровати объяснила мне, что я смотрела не с той стороны. Так вот, ответ на вопрос, кошмар или просто сон, порой зависит от точки зрения.

— Что за центр?

— Это долгая история, тебе станет скучно. Ты не ответил на мой вопрос.

— Чем меньше мы друг о друге знаем, тем меньше рискуем.

— Так ты же нарушил правило и устроил нашу встречу… Да и вообще, кто их придумал, эти правила?

— Предполагалось, что эта встреча не состоится. Если бы сегодняшнее утро прошло спокойно, нас бы здесь не было. Это не игра, и чем ближе мы подбираемся к влиятельным людям, тем серьезнее все становится. Они охотятся за нами так же, как и мы за ними. Тот, кто оступится первым, рискует потерять все.

— Ты так говоришь, как будто это все же игра.

— Ну, значит, опасная игра.

— Кем ты работаешь, что можешь себе позволить поездку в Осло посреди рабочей недели?

Матео с улыбкой взглянул на Екатерину:

— Какое впечатление обо мне у тебя сложилось за все эти годы виртуального общения?

— Никакое.

— Врешь. — Улыбка стала еще шире.

Его взгляд скользнул по груди Екатерины.

— Ты замерзла? — спросил он.

— Нет, почему ты так решил?

— Нипочему. Так ты ответишь на мой вопрос?

— У тебя приятный голос, уже неплохо.

— Первый раз такое слышу!

— Все когда-то бывает впервые… Что за проблема с Майей, с ней что-то случилось?

— Понятия не имею. Несколько дней назад она отправила мне странное сообщение — якобы она, вернувшись домой, обнаружила подарок от своего мужчины, и такой дорогой, что задумалась, не предназначен ли он любовнице.

— Да это же шифровка! А что за подарок, она не написала?

— Нет.

Екатерина поднесла пустую бутылку к губам и задрала ее повыше, чтобы собрать последние капли пива.

— У Майи нет мужчины, — наконец сказала она.

— Хорошие люди часто бывают одиноки — но откуда ты знаешь?

— Если б у нее был мужчина, он был бы женщиной, так что, раз она написала тебе о парне, значит, пыталась тебе что-то этим сказать.

— Я крутил ее слова и так и сяк, без толку. И пытался с ней связаться, но с тех пор она молчит.

— Майя часто путешествует по работе, может, у нее перелет с долгой пересадкой.

Матео заказал у владельца ресторанчика еще по пиву и поднялся, чтобы забрать их со стойки. Екатерина обнаружила, что он выше, чем ей казалось; от него исходила сила, не оставившая ее равнодушной.

— Похоже, ты много о ней знаешь, — заметил он, вернувшись за столик.

— Только то, что она захотела мне открыть в прошлом году, когда мы занимались взломом серверов «Монсанто». Если она была в недостаточно безопасном месте, то не выходила на связь. И если это продолжалось слишком долго, мы отправляли друг другу письма по почте до востребования. Ужасно признать, что люди изобрели удивительное средство связи, а потом превратили его в такой инструмент контроля, о каком самые авторитарные правительства даже и не мечтали. Чтобы рукописное письмо было безопаснее электронного… Это безумие. В общем, иногда в этой зашифрованной переписке она мне доверялась. Майя много путешествует, она турагент. У нее даже есть блог. И мне это кажется неосторожным с ее стороны, кстати говоря. Конечно, она никогда не выкладывает селфи, только фотографии из поездок и не в реальном времени.

— Жить обычной жизнью — тоже осторожность, — заметил Матео.

— Я встаю в пять утра и весь день преподаю, пытаясь воззвать к совести разочаровавшихся в учебе студентов, а вернувшись, только и делаю, что готовлюсь к завтрашним занятиям. По выходным проверяю работы, а когда наконец у меня появляется пара свободных минут, чтобы перевести дух, я охочусь на мерзавцев мира сего через экран компьютера. Не думаю, что мою жизнь можно назвать обычной.

— Я не это хотел сказать, — возразил Матео. — Нет ничего подозрительнее, чем отсутствие человека в сети. Но интересно было бы узнать, почему Майя тебе доверилась…

— Потому что она за мной ухлестывает. Ладно, давай я сэкономлю твое время. В лексиконе Майи «подарок» означает «отъезд». То есть она сообщает тебе, что уехала. Слово «ценный» указывает на то, что это может иметь отношение к «Группе». Улавливаешь?

— Не вполне…

— Но ведь все просто: «Я получила подарок от клиента» — это деловая поездка; «Вернувшись домой, я обнаружила ценный подарок» означает, что она решила уехать, получив какую-то важную информацию. Понял?

— Что за дурацкая шифровка!

— Может, и дурацкая, но работает. Как доказательство — ты вообще не врубился. А вот что она подразумевает под «любовницей», непонятно. Другая загадка — почему она не отправила это сообщение мне?

— Может, она и за мной ухлестывает? — с лукавством предположил Матео.

— Кто такая Майя?

— Самая чокнутая из «Группы» и самая отважная. По крайней мере, в то время это было так. Майя никогда не следовала правилам.

— Что же это за правила?

— Помимо тех, о которых уже заходила речь, — никогда никому не говорить о «Группе», даже близким; никогда не впутывать в свои дела третьих лиц; никогда не совершать кибератаки без тщательной подготовки и никогда не повторять одно и то же дважды, чтобы тебя не вычислили; уметь остановиться, когда обстоятельства того требуют, и наконец, работать вдвоем, втроем, но никогда — вдевятером, чтобы не подвергать «Группу» опасности. Однако в итоге мы отказались от всех этих мер предосторожности, в том числе от самой важной: оставаться по ту сторону экрана, а если вдруг придется действовать на местности — держаться на расстоянии от объекта. Но профессия Майи давала ей свободу, в которой она себе не отказывала. Я расскажу вам, что произошло за несколько дней до встречи Матео и Екатерины в яхт-клубе Яна…