Человек, который изобрел джинсы. Биография Ливая Страусса

Марк Григорьевич Блау, 2018

Книга посвящена жизни Ливая Страусса, изобретателя джинсов, которые, вероятно, являются самой известной одеждой в мире. Скучной жизнь Ливая Страусса не назовешь потому, что она прошла на фоне подъема нового могучего государства, Соединенных Штатов Америки, и на фоне развития одного из красивейших городов мира, Сан-Франциско. Жить в такую эпоху нелегко, но вряд ли в конце такой жизни можно сказать, что она прошла даром. Поэтому эта книга – не только о биографии предпринимателя, но также и об истории США во второй половине 19-го века.

Ливай Страусс (Levi Strauss; 1829 — 1902 )

Предисловие

Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны «Мертвые души», построена Днепровская гидростанция и совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь «уйди-уйди», написана песенка «Кирпичики» и построены брюки фасона «полпред». В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода.

И. Ильф, Е. Петров. Золотой теленок

В своих воспоминаниях Надежда Яковлевна Мандельштам обозвала И. Ильфа и Е. Петрова молодыми дикарями за то, что они от души позубоскалили над злоключениями Васисуалия Лоханкина в коммунальной квартире. Каковое зубоскальство Надежда Яковлевна Мандельштам сочла издевательством над всей многострадальной русской интеллигенцией.

Правда, к русской интеллигенции, если вспомним, Васисуалий Лоханкин причислил себя самочинно. В принадлежности его к этой «прослойке» авторы сомневались вместе с Остапом Бендером. Помните: «…из какого класса гимназии вас вытурили за неуспешность? Из шестого?.. И с тех пор вели исключительно интеллектуальный образ жизни?»

Так что Н. Я. разгневалась на обоих авторов «Золотого теленка» зря. Тем более, что произошло это лет тридцать спустя после их «преступления». Ни И. Ильфа, ни Е. Петрова к тому времени не было в живых. Да и Надежда Мандельштам фактически была уже другим человеком. А в пору юности — не стоит сомневаться — Надя, которая всего на два года была моложе Ильюши Ильфа, принадлежала к племени тех самых «молодых дикарей». И по молодости своей вполне искренне презирала бедного дурака Васисуалия Лоханкина, не доучившегося в гимназии до физики Краевича. Так же, как и всех мещан, строителей брюк фасона «полпред», эгоистично мечтающих о собственном пропитании, а не о счастье человечества.

Тот же юношеский романтический бред но в более основательной форме выразил в своем выпускном гимназическом сочинении молодой Карл Маркс.

История признает тех людей великими, которые трудясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей…

Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что это — жертва во имя всех; тогда мы испытаем не жалкую, ограниченную эгоистическую радость, а наше счастье будет принадлежать миллионам, наши дела будут жить тогда тихой, но вечно действенной жизнью, а над нашим прахом прольются горячие слезы благородных людей

Размышления юноши при выборе профессии

Обычно желание осчастливить человечество проходит само собой годам к сорока. Пропорционально уменьшению концентрации гормонов в крови возникает понимание того, что незадолго до смерти сформулировал сгорающий от туберкулеза И. Ильф: «В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет».

Дизель мотор и перелет вокруг света счастья роду людскому не принесли. А печальным итогом романтического стремления насильно облагодетельствовать человечество оказалось только изрядное усечение численности этого самого человечества.

Выходит, зря юные прометеи карабкались на высокий пьедестал демиурга, пытаясь раскассировать людей по странным признакам, взятым, как оказалось, с потолка? Выходит, зря драли глотку, пытаясь доказать истину в последней инстанции? Словно бы не для них сказано было: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». А дело, тем более.

Посему до сих пор открытым остается вопрос, кто может оказаться бóльшим благодетелем человечества: Гарибальди какой-нибудь бесбашенный или же скромный торговец рабочей одеждой из американского города Сан-Франциско.

Первый, войдя в долю с королем Виктором-Эммануилом, и обидев Папу римского, способствовал появлению на карте Европы немаленького государства Италии. За что заслужил признательность всего прогрессивного человечества.

Второй всего-навсего наладил выпуск брюк из синей парусины с карманами, укрепленными заклепками и дал им свое имя, «Levi’s». Брюки «Levi’s», они же «деним», они же «джинсы» прославились сначала, в качестве рабочей одежды, потом стали одеждой стильной, потом завоевали весь мир. Такого не удалось до сих пор никаким Чингиз-ханам. Будем надеяться, и впредь не удастся.

Писатели любят описывать жизнь первооткрывателей, воров, революционеров. Сколько путешествий, сколько головокружительных приключений! Я, начиная жизнеописание торговца штанами, тоже обещаю уважаемому читателю: будут путешествия, будут! Упомянутый торговец за время своей жизни совершил два больших путешествия. Сначала переселился с одного континента на другой, а потом — с восточной оконечности того континента перебрался на оконечность западную. Чуть ли не полмира объехал! Приключений в жизни ему тоже хватило. Довелось побывать и бродячим торговцем, и портным, и капитаном бизнеса. Капитаном, который вывел в дальнее плавание крупную промышленную компанию. Довелось ему пережить и два разрушительных землетрясения. Ни в коем случае не являясь пламенным революционером, наш герой за свою жизнь ухитрился сменить и имя, и фамилию, и стал в конце концов Ливаем Страуссом (Levi Strauss; 1829 — 1902). Но все же бóльшую часть своей жизни он прожил спокойно и размеренно, мирно занимаясь бизнесом.

У детища Ливая Страусса жизнь оказалась гораздо более бурной. Джинсы для нас, безусловно, не просто холщовые брюки с заклепками. Сперва они стали атрибутом американских вестернов. А после в них облачились юные дикари-бунтари, по-прежнему безуспешно штурмующие небо, смешащие господа Бога своими планами и докучающие ему своими советами. Джинсы стали символом молодежных и студенческих волнений в Америке и Европе в конце 1960-х годов и культом советской молодежи, странным апофеозом ее представлений о западном образе жизни. В истории ХХ века мало найдется символов столь же емких, конкретных и в то же время универсальных. Ведь джинсы — интернациональная одежда; лишь по происхождению они из Америки. Впрочем, если копнуть чуть глубже, все равно окажешься в Европе.