Охота на Лис

Марк Адамов, 2023

Вторая часть цикла о Лисах, продолжение книги "Последний Мост":Лисий Приют пал, и вместе с ним рухнули жизни всех его подопечных. Теперь Варион оказался на распутье между неминуемой гибелью от рук гвардии и западнёй врождённого мага. Он привык полагаться лишь на себя, но оставшиеся в живых Лисы разглядели в нём последний ориентир в перевернувшемся мире. Вот только один из лучших следопытов Западных Королевств уже сел им на хвост. Впервые в жизни Вариону придётся брать ответственность не только за себя, но и за тех, кто решился доверить ему свою судьбу. Началась охота на Лис.

Глава 5. Ваша Светлость

— Ты рехнулся, — заявил Котелок, грохнув кружкой по видавшему виды столу. — Серьёзно, я на такое не подпишусь.

— Хлыст, ты там ближе стоишь, — поддакнул Вереск. — Проверь, у него благодати под носом не осталось?

Химера закатил глаза и притворился, что не слышит Лисьего нытья. Этим зимним вечером он сумел собрать всех выживших соратников в зале «Мельника». Кого-то пришлось поднять из постели, кому-то — наоборот, не дать отойти ко сну. Но все Лисы выглядели уставшими и раздражёнными, кроме, разве что, Сойки. Таделия казалась на удивление спокойной и даже улыбалась.

— Чего вы развопились? — топнула Нималия ногой в огромном сапоге. — Боитесь, да? Так и скажите!

— Боимся, конечно, — кивнул Полоз. — А ты не боишься? Ты кто такая, вообще?

— Я же сказал, это дочь Бертольда, — произнёс-таки Варион. — Я понимаю, что вы все сидели годами в Приюте, но уверяю, что её семья никогда не отказывала нам в еде и крове. Разве мы не должны отплатить за это?

— Химера, радость моя, — Вдова отпила немного вина и жеманно улыбнулась. — Если мне не изменяет память, ты только что попросил всех ребят заявиться в замок самого герцога и освободить пятерых пленников.

— Не пленников, а друзей, — возразил Варион. — Наших друзей. Среди них, кстати — Крысолов. Один из нас.

— Его никто не просил лезть на рожон, — протянул Вереск. — Он же мог, как нормальный Лис, шляться с нами по поместьям, нюхать трупы и бегать от тёмного мага. Нет же. Герой нашёлся.

— Ах ты, ссыкло! — заверещала Нималия. Химере пришлось обхватить её обеими руками, чтобы она не кинулась на караульного.

— Бойкая девка, да? — цокнул Калач. Он оставался сторонним наблюдателем с самого возвращения в таверну. — Такая и в одиночку весь замок обнесёт.

Варион махнул рукой в пустоту и побрёл к пустеющей стойке трактирщика. Конечно, он не ждал, что Лисы бросятся за ним в заведомо проигрышный бой. Ему не впервой было браться за такие авантюры, но из Лис уцелели только караульные, что провели последние годы, гоняя крыс под обителью. А ещё уставшая и совсем не молодеющая Вдова с вечно недовольным Хлыстом. Ну и Сойка. Химера так и не мог понять, что задумала на редкость молчаливая Таделия.

— Ты сидел у нас по десять раз за луну! — вопила Ним на ухо Хлысту. — Пил, ел, кости бросал с Бассом! А теперь голову прячешь в жопе, лишь бы не рисковать, так?

— Угомони свою женщину, Химера, — Таделия соизволила заговорить. — Спать хочется.

Варион стиснул рукоять меча. После трёх глубоких вдохов он отстегнул ножны и отправил их на пол.

— Хватит! — воскликнул Химера. — Вы сами попросили меня вести вас, и это я и делаю! Приют — дерьмо редкостное, да. И теперь мы от него свободны. Теперь мы можем поступать правильно. Например, не сидеть на жопе, когда наших друзей пытает гвардия.

— Я тебя поправлю, Химера, — Хлыст обошёл Нималию с явной опаской. — Можно вести в будущее, а можно — на убой. Ты пытаешься сделать второе.

— Пошёл в жопу, Хлыст.

Химера уселся на жёсткий табурет у самой стойки и налил себе мутного пойла из глиняной бутыли. Выпивка шла тяжело и раздражала горло, но её тепло позволило Лису остаться наедине с собой. Остальные не торопились расходиться и решили предаться ворчанию о только что услышанном плане, раз уж все собрались в зале.

Мысли о Ладаиме и остальных, кого стражники любезно отвели на вотчину герцога не давали покоя. Варион не ждал, что будет легко, но задание в замке было его мечтой с первого дня в Приюте. Настоящим вызовом, который покажет, насколько он хорош.

— Это всё, что ты можешь? — Нималия забралась на соседний табурет слева и, не дожидаясь предложения, наполнила пустую чарку. — Ты попросил, тебя не послушали — и всё, до свидания. Папуля пусть гниёт в каземате, а мы будем глушить дешёвую бражку. Фу, дерьмо редкостное, кто такое пьёт вообще?

— Никто ещё не сгнил в замке, — место справа заняла Сойка. — Их скоро казнят — зачем в замке голодные рты посреди зимы?

— Заткнись, Сойка, — процедила Ним. — Я тебе сейчас эту бутылку засуну в…

— Ладно-ладно, — Таделия вскинула руки, как бы извиняясь. — Я к тому, что действовать надо быстро.

— Ты с нами? — опешила дочь Бертольда.

— Пожалуй, да, — Сойка не нашла себе свободной чарки и пригубила браги прямо из бутылки. — Не знаю, почему, но чувствую, что должна.

— Должок за тобой и правда есть, — кивнул Варион. — Но ты расслабься. Если никто не идёт, я и сам справлюсь. Всегда справлялся.

— Сам справлялся, значит? — насупилась Ним. — Ну-ну.

— Может, и не придётся идти одному, — Вдова подкралась незаметно, и у стойки стало совсем тесно.

— Я пытался всех подбить.

— Ничего ты не пытался, — возразила Таделия. — Пришёл, покричал, ушёл. Тоже мне, полководец.

— Полагаю, Сойка пытается сказать, что ты не дал нам всем понять, почему это важно, — Вдова укоризненно посмотрела на младшую соратницу. — Я не сомневаюсь, что есть какой-то смысл в том, чтобы вламываться в замок и рисковать жизнями, но ты пока никого не убедил. Ты просто сказал, что это нужно сделать. А сам-то как реагировал, когда распорядители Приюта делали так же?

— Что ты хочешь услышать, Вдова? — Варион положил лоб на свою ладонь и запустил пальцы в густые волосы.

— Мотив, Химера. Воодушеви меня и убеди пойти с тобой на это дело. Сможешь — сделай то же самое с другими.

— Без толку. Я не смогу сказать ничего такого, что убедит Полоза или Котелка стучать в дверь Содагара ради людей, которых они даже не знают.

— Верно. Тем лучше, что в дверь герцога стучать и не придётся, — Вдова аккуратно, едва заметно улыбнулась. — Замок же большой: донжон с палатами Содагара и ставкой гвардии во внутреннем дворе — вот его защищают хорошо. Камеры у них в Бастионе у одной из внешних стен. Герцог там редко появляется, так что и стражи будет меньше. Но будет.

— Не многовато ты знаешь о замке? — сощурилась Ним.

— Было у меня как-то одно задание…

— Успешное? — Варион боролся с желанием вскочить с табурета и хорошенько расспросить Вдову.

— Ну я же здесь, с вами, — Вдова отвела взгляд и издала чуть различимый смешок.

— Ну так что, Химера? Как мы убедим этих головорезов пойти за моей семьёй и Ладаимом? — дочь Бертольда поморщилась, но всё же справилась с ещё одной порцией выпивки.

— Для начала, перестань нас звать головорезами, — вставила Сойка

Варион соскочил с табурета и вернулся на середину комнаты с бутылью браги в руке. Лисы не спешили обратить на него своё внимание, так что бутыль пришлось разбить о ближайшую стену. Вот теперь-то они замолчали и вслушались.

— Значит так, в замке вы мне не нужны, — заявил Химера, носком отодвинув черепок бутылки.

— Сразу бы так… — раздалось в ответ.

— Заткнись, Полоз. В замок пойду я вместе с Сойкой. И с тобой, Калач. Тебя, полагаю, уговаривать не нужно?

— Такое дельце не каждый год бывает, — наёмник облизнулся.

— То-то же. Лоб-в-лоб мы замок не возьмём, так что будем работать скрытно, и лучше идти маленькой группой. Но от остальных помощь тоже потребуется. Вам не придётся даже Астару переходить, но свою лепту вы внесёте. Примете участие в самой дерзкой выходке Лис за всю историю.

— И как же? — уточнил Хлыст.

— Поможете нам снаружи. У нас есть несколько дней, чтобы собрать любые сведения о замке. Вместе мы сварганим самый лучший план, спасём наших друзей. И, клянусь, никто не погибнет. Кроме тех, кто попрёт против нас, конечно.

— Здорово, — оценил Вереск. — Я бы даже слезу пустил.

— Ничего не говори. И остальные — тоже, — Химера поднял ладонь и сомкнул кулак, показывая, что на разговоры не настроен. — Сейчас я слишком устал и хочу спать, а завтра займусь подготовкой. Хотите помочь — помогайте. Но дуть вам в задницы я не буду. До скорого.

***

Зимняя дорога порядком утомила Каддара. Погожим летним днём путь от Трисфолда до Басселя занял бы немногим больше четырёх дней, но по занесённому тракту двигаться было куда сложнее. Каддар даже пожертвовал отдыхом, чтобы побыстрее добраться до цели. Первого коня он обменял на свежего ещё на подходе к Баланошу. Второй остался зимовать в унылом селе под названием Придорожье, где Каддару предложили худосочного пегого жеребца, доживавшего свой век в местной конюшне. Зимний перегон вполне мог убить слабеющего скакуна, и путника такой расклад устроил бы, успей он добраться хотя бы до предместий Басселя.

Каддар ехал не один. Прекрасный телохранитель и чуть менее приятный собеседник по имени Мариш верной тенью сопровождал господина от самых ворот летарской столицы. Родом Мариш был из Брекка, что втиснулся далеко на Западе, между Стегенским хребтом и бескрайней степью Китоноса. Своим видом он олицетворял все летарские представления о жителях далёкой земли. Мариш был рослым и жилистым, а его смуглое лицо надёжно скрывалось за колким лесом, называемом бородой. Бороды не были редкостью и в Летаре, но далеко не такие. Казалось, о густые заросли на щеках и подбородке Мариша можно было порезаться, если иметь неосторожность поцеловать хмурого бойца.

Сам же Каддар предпочитал бриться так, чтобы кожа скрипела от гладкости и чистоты. Благо, Единство, что незримо правило судьбами всех уроженцев Соттории, уберегло брадобреев от излишних трудностей, и борода росла на его щеках куда медленнее, чем у многих. Зато чувством вкуса Каддара не обделили. Даже в самый лютый мороз он находил идеальное равновесие между практичностью и изяществом. В этот раз его выбор пал на приталенный плащ с роскошным воротником из песца. Этих юрких зверьков было предостаточно на его родине, но в скупой на меха Летаре снежно-белое одеяние неизменно приковывало взгляды как деревенских зевак, так и городских вельмож.

Грязная простыня занесённых полей, что ютились меж холмов Центральной Летары, наконец расступалась. Вдалеке, над белым горизонтом, появились угловатые строения, облепившие уродливую серую стену. Каддар с ухмылкой осмотрел приплюснутые башни, выступавшие над каменным поясом Басселя, и припустил коня по разъезженной колее. Мариш старался поспевать, но его лошадь оказалась ещё хилей.

Путники промчались через заснеженные предместья, юрко лавируя меж редких горожан. Вслед им неслись всевозможные проклятия от тех, кто поскальзывался или падал в снег, уходя с пути лошадей. Каддару не было до них дела. Конечная точка его утомительного пути была уже совсем близко.

В своё время он много где побывал после того, как покинул родной Соттор, но в Бассель прибыл впервые. Каддар слышал немало историй об этом городе. Бассель был самой непокорной из всех земель королевства. Ещё с основания Летары её правители и полководцы пытались забрать «Медвежий Угол» под свои стяги, но местные кланы до последнего отбивались. Лишь полтора века назад Бассель проиграл алледанским захватчикам, а после — вошёл в королевство, когда Варагар Объединитель со своим войском выбил оккупантов обратно за Аллеверские холмы. У истощённого города попросту не осталось другого выхода.

Но годы жизни под алыми флагами Летары несильно умерили пыл бассельцев. И по сей день бледнолицые горожане, потомки коренных народов Большой Земли, то и дело призывали герцога к самостоятельности. Короли, бывало, шли на поводу у местных, давая Басселю куда больше свободы, нежели остальным землям.

— Давай, кляча, — Каддар подстегнул коня, запнувшегося о сугроб. — Почти на месте. Ты замёрз, Мариш?

— Замёрз, командир, — холодно ответил телохранитель. — Надеюсь, что скоро согреюсь под местной юбкой.

— Они же все бледные, аж вены видно.

— Как и ты, но разнообразие я тоже люблю.

Вереница одинаковых улиц, пахнущих мокрой шерстью и затхлой водой, привела путников к берегу реки, перейти которую летарские короли мечтали веками. Бассельский замок был простым до такой степени, что это граничило с изяществом. Обычные тёмные стены без барельефов и шпилей, которые любили, например, в Хемелене. Простые круглые башни с бойницами. Но взять такую твердыню было явно непросто. Даже алледанские захватчики полуторавековой давности сделать этого не смогли и лишь заняли сам город, а замок взяли в осаду, окончиться которой было не суждено.

Мост через Астару оказался опущен, но, пройдя по нему, путники упёрлись в наглухо закрытые ворота. Пара лучников, что дежурили на надвратной галерее, лишь смерили их краткими взглядами и вновь отвернулись.

— Господа! — окликнул их Каддар. — Господа, откройте ворота, пожалуйста.

Лишь шелест зимнего ветра ответил ему.

— Кажется, не слышат тебя, — Мариш усмехнулся сквозь заиндевевшую бороду.

— Всё они слышат, — отмахнулся Каддар. — Эй, вы, на воротах! Да-да, вы! Откройте проход, нам нужно попасть в замок!

— Не вам одним, — донеслось наконец со стены. — Город на особом положении. В замок хода нет!

— Поверьте, наша ситуация не менее особая. Нам всем будет лучше, если вы поскорее откроете эти ворота. Одной створки будет достаточно, спасибо.

— Чего у тебя там за ситуация?

Каддар тихо выругался и залез под толщу мехового плаща. Спустя несколько мгновений взгляду лучников предстал белоснежный конверт из дорогой бумаги. Но куда ценнее была печать, что скрепляла его.

— Не вижу, что у тебя там, — пожаловался солдат со стены. — Лейм, посмотришь?

Вскоре по ту сторону ворот что-то зашумело. Главные створки остались неподвижны, но низкая калитка в одной из них таки открылась. Правда, не чтобы впустить путников. Невысокий гвардеец в тяжёлых латах с гербом Басселя медленно вышел на мост. Рука его демонстративно покоилась на рукояти широкого клинка.

— Ну, что тут такое? — прогудел гвардеец. — Вам же сказали, что замок нынче закрыт. Если бы мы пускали любого замёрзшего бродягу…

— Простите, господин, — вежливо, но решительно оборвал его Каддар. — Что именно в моей внешности заставило вас подумать о замёрзшем бродяге? Если вас смущает этот еле живой конь, то его я позаимствовал по дороге.

— Ладно-ладно, — солдат поднял руки, но в тоне его не было ни тени вины. — Лучше покажи, что там за письмо, которым ты трясёшь.

— Не письмо, — поправил его Мариш с откровенной насмешкой. — Грамота. Печать, все дела.

— Её мне выдали в Трисфолде, — добавил Каддар. — Полагаю, этого достаточно, чтобы пройти через эти ворота.

— Что там, Лейм? — вопрошал голос со стены.

— И правда грамота! — крикнул гвардеец в ответ. — Из Трисфолда, с печатью.

— И что, что из Трисфолда? Не Вальтехалу решать, кого в наш замок пускать!

— А она и не от Вальтехала, — мягко произнёс Каддар.

— Золотая печать-то! — изумился Лейм. — С орлом!

Путники многозначительно переглянулись. Приказы герцога Трисфолдского в Басселе, конечно, не жаловали. Но даже здесь не могли перечить грамоте с гербовой печатью короля. Так думал Каддар до встречи с гвардейцами.

— Подожди-ка, — тараторил Лейм. — Откуда мне знать, что ты не подделал её?

— За это полагается прилюдная и очень позорная кара, — напомнил Каддар. — К счастью, вот эта вещица поможет мне её избежать.

Он неохотно оттянул тёплый рукав и продемонстрировал роскошный золотой браслет с таким причудливым плетением, что начинала кружиться голова. Создать такой тонкий узор могли лишь умельцы из единственной мастерской во всей Летаре, и располагалась она в Гордом Утёсе — родовом замке королей.

— Видите символы на браслете? — спросил Каддар. — К. Б. Это означает Каддар Бреккский,то есть — я.

— Бреккский? — гвардеец оттянул жёлто-чёрный шарф и прищурился аки знаток драгоценных металлов. — И зачем королю люди из Брекка нужны?

— Хорошие люди нужны везде, — бросил Мариш. Он соскочил с грустной лошади и разминал затёкшие ноги.

— Это не ответ, — возразил Лейм. Он вернул грамоту, и рука его тут же вернулась на эфес меча.

— Понимаете, господин, моя репутация выше границ между королевствами, — вздохнул Каддар. — Мои навыки пришлись ко двору в десятке стран, так что и здесь меня оценили должным образом. Полагаю, вы заметили, что и внешность у меня далеко не бреккская, зато мои заслуги в этом тёплом крае помогли мне обрести такое причудливое имя.

— Заслуженный, значит, — гвардеец покачивал головой в круглом шлеме, делая вид, что всё понял — Сейчас с десятником поговорю, и решим, что с тобой делать.

Под перезвон доспехов он неуклюже отправился по ту сторону ворот и захлопнул калитку.

— С десятником, — фыркнул Мариш. — Ты ему показываешь королевскую печать, а он с каким-то десятником болтать собрался. Может, бабку свою ещё спросит?

— Это Бассель, — Каддар пожал плечами. — Чего от них ждать?

Отсутствовал гвардеец на редкость недолго, и вскоре одна из массивных створок пришла в движение, открывая путникам дорогу в самое сердце Басселя. Отрывистым движением бритой головы Лейм пригласил их за собой.

Сразу за вратами находилась тесная площадка, окружённая приземистыми строениями. Каддар сходу распознал конюшню и небольшой временный гарнизон для стражи, что дежурила у входа. Хилая арка меж этих зданий вела дальше, вглубь основной части замка, но Лейм туда не торопился. Вместо этого он подозвал двух мальчишек из конюшни, а заодно и пару соратников из гарнизона.

— Передайте поводья ребятам: они позаботятся о лошадках, — гвардеец указал на молодёжь, что уже подбегала к путникам.

— Не сомневаюсь, — Каддар притворно улыбнулся мальчишкам. До придорожских лошадей ему дела не было. — Так, с кем я могу побеседовать в замке? Его Светлость сейчас на месте?

— Он мне не отчитывается, — Лейм недобро сощурился. — Но побеседовать вполне можно с моим командиром. Пойдёмте.

Солдат вновь зашагал, но не туда, куда хотелось бы Каддару. Вместо главного двора бассельского замка он держал путь к двухэтажной казарме, которая соединялась с надвратной галереей деревянной лестницей. Трисфолдский гость успел насчитать девять гвардейцев как в самом гарнизоне, так и на ведущем на стены переходе.

Лейм поприветствовал каждого соратника, что встретился в казарме, ударом кулака об кулак, но своих спутников представлять не торопился. Каддар решил, что краткого кивка с жеманной улыбкой, в таком случае, будет предостаточно. Он не планировал топтать плац у главных ворот и уже тем более не собирался сидеть в пропахшей потом ставке гвардейцев.

Путников привели вглубь казарм и предложили присесть на истёртый, некогда роскошный диван у камина. Треск поленьев питал пламя, что освещало эту просторную комнату, которая вполне могла разместить с полсотни человек. Стену над камином венчал квадратный портрет русого мужчины с выступающим лбом и угловатой челюстью, обрамлённой густой бородой. Личность его безошибочно опознавалась по чёрно-жёлтому парадному доспеху с медведем. Художник постарался на славу, чтобы изобразить Его Светлость герцога Бассельского устрашающим лидером гордой земли.

— Чудное место, — соврал Каддар. — Так, с кем я могу здесь побеседовать?

— Можете поговорить со мной, — заявил крепкий мужчина с медленной, тяжёлой походкой.

Иной гость не сразу заметил бы его появление, но только не Каддар. Он боковым зрением уловил эту противоестественную смесь грации и могущества едва различимой тени в дальнем углу. Как если бы старая медведица смешала благородную кровь с матёрым волком. Седеющая голова мужчины говорила о почтенном возрасте, а морщины на квадратном лице едва можно было отличить от столь же многочисленных шрамов.

— Полагаю, вы десятник, под которым служит гостеприимный Лейм, — Каддар знал, что ошибался, но не мог отказать себе в удовольствии чуть принизить заслуги собеседника.

— Отнюдь, — отвечал старый солдат. — Чуть-чуть повыше.

— Неужели целый ратник? — притворно изумился гость, расстёгивая пальто. Становилось жарковато.

— Звания ратника в бассельской армии нет со времён Свободы, — командир занял кресло напротив и подставил лицо тёплому воздуху из камина.

— Кажется, в остальной Летаре предпочитают слово «независимость», когда говорят о тех временах.

— Но мы и не в остальной Летаре, верно? Бассель — место особенное. Когда парни из Баланоша или Харефолда вступают в армию, они дают клятву королю, — старый воитель положил растопыренную ладонь на грудь. — Здесь я поклялся в верности герцогу Бассельскому. Только ему и Далёкой Звезде.

— Так с кем имею честь разговаривать? — Каддар старался прикрыть своё нетерпение учтивостью.

— Моё имя — Клемен. Я командующий гарнизоном этого замка.

— До чего удачная встреча.

Каддар улыбнулся и откинулся в кресле. Конечно, такой статный воевода с десятилетиями опыта за широкими плечами не был бы простым десятником, караулящим ворота замка на диком холоде. Клемен главенствовал над всей гвардией Басселя, а значит по весомости его слово было немногим ниже самого герцога или верховного жреца.

— Думаю, теперь представиться стоит вам, — Клемен прокашлялся и оттянул ворот туники.

— Что же, я Каддар Бреккский, а это — мой помощник. Его зовут Мариш.

— Оч-приятно, — буркнул телохранитель.

— Но, как я думаю, старина Лейм уже всё вам передал, — закончил Каддар.

— Очевидно, — выражения лица командующего не менялось с самого начала разговора. — Оттуда и мой следующий вопрос, ведь на бреккца вы действительно не смахиваете. Господин Мариш — да, бесспорно. А вот вы, Каддар… Откуда вы? Думается мне, что с Востока… Гаальт? Не уверен. Скорее, вы из Северного Дола. В Нодемаре нынче кого только не найдёшь…

— Соттория, — поспешил вставить Каддар, пока его собеседник окончательно не увлёкся картографией Северного Дола. — Я родился в Соттории.

— Родились, но не живёте?

— Именно. Покинул отчий дом в семнадцать, чтобы повидать мир. В Сотторе мы не бедствовали, отнюдь. Мать верховодила архивами в библиотеке кирранта всей Соттории. Знаете, кто такой киррант? У вас его называют верховным лордом, ведь королём иноверца не назвать по Анорской Правде…

— Конечно, знаю. Но всё ещё не понимаю, при чём тут Брекк, Трисфолд и мы. И вот ещё что, — Клемен наконец переменился в лице, приподняв уголки губ в недоброй усмешке. — Вы, господин, весьма долго говорили с караульным Леймом, упомянули свои необычайные заслуги. Но так и не сказали, чем вы, собственно, занимаетесь.

— Что же, — Каддар перевёл взгляд на низкий потолок и слегка прикусил нижнюю губу. — Я следопыт. Настоящий, можно сказать, лучший.

— Он хорош, — подтвердил Мариш из своего угла дивана. — Ему король Брекка дал медаль. А гильдия мореходов из Нодемара пристань в его честь назвала.

— Поверю вам на слово, потому как не планирую посещать пристани Нодемара, — говорил Клемен, но его прищуренный взгляд указывал на что угодно, кроме доверия. — И какой же след привёл вас не то из Брекка, не то из Нодемара?

— Господин командующий, у вас выпить не найдётся? — Каддар отвечать не торопился. — Слишком уж холодной была дорога, нам бы согреться.

— Отчего же, найдётся, — лицо Клемена вновь окаменело. — Мы обязательно приглашаем дорогих гостей к столу.

— Вот только к нам это пока не относится, да? — следопыт вдруг подался вперёд и посмотрел прямо в глаза командующего гарнизоном. — Думаете, я не понял, что всё это время вы вели допрос, а не беседу? Разве что кандалы не успели принести.

— Бросьте, — отрицал командующий не слишком яро. — Мы же с вами сидим у тёплого очага, а не в холодной темнице, верно? Мне просто жутко любопытно, чем же вы так прославились и по какому делу пришли в Бассель.

— Если он сейчас начнёт перечислять, то просидим тут до утра, — Мариш постукивал пальцами по подлокотнику. — Он же показал грамоту королевскую, мало? Дайте нам комнатку, что ли.

— Как только получу вразумительный ответ, — в голосе Клемена отчётливо проявился холодный как сталь оттенок. — Содержимое вашей грамоты мне передал Лейм и о цели визита там — ни слова. Так зачем явились?

— Видите ли, господин командующий, — Каддар сделал вид, что стесняется, но ему просто хотелось вывести Клемена на эмоции. — Я рассчитывал на разговор с герцогом, но, полагаю, и ваши регалии заслуживают восхищения. В Трисфолде обеспокоены судьбой одного очень хорошего человека, который несколько лун назад отправился в Бассель и до сих пор не вернулся. Его помощники уже давно не получали от господина писем, и мне поручено его отыскать.

— Что за человек такой хороший?

— Его имя — Кранц Родейн. Слышали о таком? Командующий?

Эмоции Клемена всё же пробились сквозь толщу льда и проявились на его лице. Сначала глава гарнизона свёл брови к старому шраму, что рассекал выступающий лоб, затем дрогнул уголок его рта, а потом и кулаки сжались так, что заскрипели швы на его перчатках. Левый глаз вояки дёрнулся.

— Прошу прощения, вас как-то смутил мой вопрос? — Каддар откинулся на спинку дивана и прикоснулся к своей губе. — Мне нужно знать, знаком ли вам этот человек, только и всего.

— Увы, знаком, — дрожь в голосе Клемена оказалась едва уловима. — Понимаете ли, в последнее время в Басселе стало слишком много Кранца Родейна.

— А поподробнее? — втиснулся Мариш, чем заслужил недовольный взгляд своего нанимателя.

— Хотел бы я знать подробности, — командующий щёлкнул тяжёлой челюстью. — Важно то, что этот человек мёртв.

— Вот как? — теперь вскочил и сам Каддар. — И что же произошло?

— Давайте прогуляемся, господин следопыт.

Клемен вывел гостей обратно на улицу. Их путь пролегал через просторное подворье замка, окружённое серьёзными строениями из обработанного камня. Гвардеец шагал широко, но Каддар успел разглядеть трёхэтажную галерею ремесленников, откуда раздавался перезвон сразу нескольких наковален, а свежевыделанная кожа была развешана прямо у арочного входа. Были здесь и неприступные ворота с толстой решёткой, над которой виднелся донжон, где располагались палаты герцога Содагара.

Командующий прорывался сквозь толпы рабочих, что сновали по замку, и весьма бесцеремонно расталкивал тех, кто не успевал уйти с дороги. Дежурные приветствия других гвардейцев его внимание не привлекли.

Путники протиснулись по крошечному проходу меж безликим складом и замковой стеной. По расчётам Каддара, они уже подходили к северной оконечности замка. Следопыт успел разузнать побольше об этих местах, и вспомнил, что за чудовищная в своей невыразительности постройка прилегала тут к стене. Грубые, неотёсанные стены Серого Бастиона решительно контрастировали с куда более солидными зданиями вокруг и даже самой стеной. Когда-то он служил убежищем на случай войны для правителей свободного Басселя — тогда его ещё называли Бастал. Теперь же запустение добралось до Бастиона, ныне удовлетворявшего хозяйственные нужды двора.

— А что тут такое? — Мариш довольно грубо ткнул пальцем в угловатую серость Бастиона.

— Всего понемногу, — неохотно бросил Клемен, взлетая на крыльцо.

Сумрак опутал коридоры Серого Бастиона вместе с вездесущим запахом сырости. Редкие канделябры словно пытались скрыть скорбный лик этих залов игрой теней, но Каддара им было не провести. Снующие меж комнат слуги встречали гостей с неподдельным удивлением и отвешивали неуклюжие поклоны. Мариш явно наслаждался обществом командующего и принимал любезности исключительно на свой счёт.

Путь Клемена лежал вглубь Бастиона, где хлипкая лестница увела путников под давящие своды подвала. Он походя шепнул что-то гвардейцу, охранявшему проход, а сам снял факел со стены. Действительно, в катакомбах оказалось ещё темнее, чем на первом этаже.

Командующий без задержек разобрался в тесном лабиринте и распахнул одну из неприметных дверей. Свет двух дюжин свечей ослепил Каддара, и он не сразу сумел рассмотреть помещение. Вокруг оказались лишь голые стены с угрожающими трещинами да пыльные перекрытия под потолком.

Зато стол в середине холодной комнатушки вызывал куда больший интерес. На нём, под толстым саваном, проступали очертания того, что могло быть лишь телом весьма крупного человека. Мёртвого, конечно же. Молодой солдат, который караулил его, встрепенулся и издал вздох облегчения при виде кого-то живого.

— Расслабься, — попросил его Клемен. — И исчезни ненадолго.

Командующий сорвал скорбное покрывало и взгляду путников предстал мертвец. Им оказался мужчина лет сорока пяти, не меньше. Седые волосы и жёсткая щетина на осунувшемся лице выделялись на фоне кожи, ставшей ещё желтее обычного в свете факелов.

— Господин командующий, не сочтите за грубость, — Каддар наклонился над трупом и присмотрелся к причудливой ране на шее мертвеца. — Но хранить трупы в полной свечей комнате — не лучшая идея.

— Мы знаем, что делаем, — ответил гвардеец. — Его покрыли лучшим сохраняющим бальзамом по рецепту из архива верховного жреца.

— Но воняет всё равно, — заявил Мариш сквозь прижатую к лицу ладонь.

— И правда, — согласился Каддар, только сейчас обратив внимание на запах. — Увы, изнутри его бальзамом не покроешь. Так, зачем мы здесь?

— Всё очень просто, — Клемен прочистил горло. — Этот мертвец — и есть ваш Кранц Родейн.

Губы Каддара решили сами по себе разойтись в неуместной ухмылке, поэтому он предпочёл отвернуться от внимательного командира гвардии. Мариш до того же самого не додумался.

— Я сказал что-то смешное? — Клемен скрипнул зубами.

— Полагаю, есть какая-то ирония в том, что мы прошли половину королевства в поисках этого человека, — ответил за телохранителя Каддар. — И вот он здесь. Можно сказать, ждал нас на пороге.

— Вот только для меня нет ничего весёлого во всём, что связано с ним. Он с самого начала принёс нам несчастья.

— И каким же образом? — следопыт не отвлекался от осмотра тела.

— Вот вы, друг мой — следопыт. Если вы и правда так хороши, как говорите, заплатили вам весьма щедро за зимний поход в Бассель, ведь так?

— Допустим.

— Стало быть, Кранц Родейн — это важная шишка, раз следопыт, что ищет его, приходит на порог нашего замка с королевской путевой грамотой.

— К чему вы клоните, господин командующий?

— К тому, что я знать не знал никакого Кранца Родейна, пока он не приехал на приём по осени, — Клемен водил челюстью, будто боролся с желанием сказать лишнего.

— Вам это простительно, — помог ему Каддар. — Вы же командующий гвардией, а не заведующий всеми купцами из столицы.

— Как раз-таки непростительно. Я должен знать каждую важную фигуру Летары и соседних государств. Любого, кто может представлять ценность или опасность для Его Светлости, и с этой задачей я справлялся всегда. Если Кранц Родейн настолько важен, что сам король нанимает ради него следопытов, я бы знал всё о нём, его семье, его деле и даже кличку его лошади.

— Но смущает вас не это, так?

— Это уже не ваше дело, что меня смущает, — Клемен расправил плечи и грозно уставился на следопыта.

— Отнюдь, — не согласился Каддар. — Я приехал с целью найти конкретного человека, а теперь он — мёртвый, попрошу заметить — лежит в стенах вашего замка. Чьё же это дело, если не моё? Не волнуйтесь, командующий. Мне можно доверять.

— После визита Родейна я не доверяю никому.

— Похвальная осторожность, Клемен, — донеслось из-за открывшейся двери. — Но во всём должна быть мера.

Холодный поток ворвался в комнату и заставил огни свечей задрожать. В этой пляске на мгновение показалось, что и покойный Кранц зашевелился, но то была лишь иллюзия. Каддар бы заметил, будь это иначе.

Вслед за ветром вошёл человек в жёлтом дублете, чернёные нити на груди которого вырисовывали силуэт медведя. Русая борода лоснилась, отражая блеск свечей, а усталые глаза цепко оглядывали всех присутствующих. Конечно, в жизни герцог Содагар был ниже и чуть сутулее своего ростового портрета, но внушить уважение он сумел даже Каддару, преломившему хлеб с королями.

— Дражайшее приветствую, Ваша Светлость, господин!

Командующий из грозного воеводы превратился в покорного слугу и припал на колено при виде сюзерена Басселя. Каддар и Мариш его примеру не последовали, на что Содагар ответил усмешкой, в которой читалось уважение.

— Ваша Светлость, — кратко поздоровался следопыт.

— Привет-привет, — герцог велел сопровождавшим его гвардейцам ждать снаружи, а сам закрыл дверь.

— Я не знал, что вы придёте, — оправдывался Клемен. — Эти следопыты…

— Мне передали, — Содагар вскинул руку. — Следопыты, посланные Его Величеством, прибыли в Бассель — как я мог не поздороваться?

Каддар прищурился, но всё же улыбнулся герцогу. Тот пришёл явно не для того, чтобы просто поздороваться.

— Так, на чём вы остановились? — Его Светлость подошёл к Кранцу и скорбно посмотрел на его бренное тело. — Кажется, Клемен рассказывал, чем его не устроил мой гость.

— Не то чтобы не устроил, Ваша Светлость… — забубнил командующий к неудовольствию господина.

— Хватит мяться, Клемен, — раздражённо прервал герцог. — Я помогу. Кранц Родейн — фигура, действительно, туманная. Среди прочих трисфолдских торговцев он далеко не на слуху, но тому была причина. Как вы наверняка знаете, господа следопыты, он прибыл в столицу из Нодемара, а поручился за него сам Касилиам Броспего. Он и представил мне господина Родейна за ужином прошлой осенью.

— Человеку, что охраняет покой целого города, простительна излишняя подозрительность к гостям из Трисфолда, — Каддар двусмысленно улыбнулся командующему.

— Полностью согласен, господа…

— Ваша Светлость, а как же бестия? — выпалил командующий. — А как же бандиты?

— Помню, Клемен, — герцог вздохнул и поднёс короткие пальцы к свече. — Такое, действительно, имело место. Сразу после моего знакомства с господином Родейном на Бассель напала химера. Как мне доложили, она успела убить четырнадцать человек, пока её не выгнали из города.

— Страшное было утро, — вставил Клемен. — А перед этим шайка наёмников напала на Верхний рынок. Чьи бы вы думали? Кранца Родейна. Он сказал, что они взбунтовались, и собирался их изгнать. А в день его смерти сгорело старое поместье в паре вёрст от города. На пепелище нашли целую гору трупов, на которых были те же знаки различия, что и на изгнанных наёмниках. Очень много трагичных совпадений вокруг одного неизвестного купца, Ваша Светлость. Так или иначе, он принёс нашему городу одни несчастья.

— Что объясняет ваше недоверие ко мне, господин командующий, — подметил Каддар. — Не волнуйтесь: я не в обиде.

— Посмею напомнить, что именно Кранц Родейн рассказал о шайке убийц, что засела под старой обителью прорицателя Кваранга, и даже предложил план катакомб, которые они обжили, — Содагар поспешил вновь вернуть всё внимание себе. — Как оказалось, его сведения были точными. Господин следопыт, вы слышали о Лисах?

— Увы, не слышал, — Каддар задушил улыбку, что норовила появиться на его лице.

— И слава Далёкой Звезде, что не слышали. Лисы — это банда убийц, и Чёрт знает, сколько душ они забрали, — герцог перевёл взгляд на покойного Родейна. — Этой осенью господин Родейн попросил аудиенции, и я принял его за ужином с моей семьёй. Оказалось, что брата нашего дорогого Кранца убили эти самые Лисы.

— По его словам, — вставил Клемен.

— Не перебивай меня! — сорвался Содагар, но тут же поспешил вернуть прежний уверенный тон. — Я про Лис тоже знал, но то были слухи, что ходили ещё со времён моего отца. В городе часто пропадали довольно состоятельные люди, это правда. Мне доносили о неких наёмниках, якобы ответственных за это. Тоже правда. Но только этот бедолага с дырой в шее сумел раскрыть всю их сеть. Ты там был, Клемен. Ты видел, как далеко они забрались.

— Верно. Был, — жилы на лбу командующего вздулись, но он не мог утратить кротость перед господином. — И вопросов к нему у меня стало только больше.

— Так поделитесь ими, — Каддар поправил пышный воротник и улыбнулся. — Если эти самые Лисы виноваты в смерти господина Родейна, то цель у нас с вами одна.

— С Лисами покончено, — фыркнул герцог. — От них останется только горькое воспоминание и кровавый след со времён моего отца. Мои люди уничтожили все их точки, захватили архивы. Дело за малым: нам нужно понять, какие именно смерти были на их счету, и начать я предлагаю с Кранца Родейна. Его нашли мёртвым в тот же день, когда мы уничтожили ставку Лис под обителью Кваранга. Он лежал в её старом канале.

— Вот именно, Ваша Светлость! — воскликнул Клемен. — Что он там делал? Откуда у него такие точные сведения?

— Вопросы — это хорошо, Клемен, — герцог кивнул. — К счастью, у нас есть тот, кто привык находить ответы. Ведь так, Каддар? Вы покажете нам, чем заслужили доверие короля Агустура? Прелестно. Тогда докажите своё мастерство и объясните нам, как умер этот человек.

Каддар ответил учтивой ухмылкой и продолжил осмотр мертвеца. Говорить с точностью о дне его смерти было непросто из-за неумелого бальзамирования. Тело Родейна неплохо сохранилось, но вокруг глаз и на пальцах ног уже проявилась синева. Конечно, жрецы Далёкой Звезды не решились удалить внутренности, которые теперь кисли под слоем бальзама, источая тлетворный запах.

Особо неприятным он становился у лица Родейна, а также двух его ран. Первая из них располагалась под грудиной. Клинок, что нанёс её, был широким и длинным, вероятно пробив тело насквозь. Такие увечья редкостью не были: любой мало-мальски приличный меч оставлял именно такие следы. Чуть ниже, на животе, виднелся застарелый шрам, но тот был отпечаток далёкого прошлого. С той раны прошло не менее десятка лет.

Убило Кранца Родейна не это, а аккуратный прокол в горле. Обычный меч или кинжал не оставили бы такую чёткую рану, напоминающую скорее трилистник. Каддар стащил перчатку и приподнял голову мертвеца за холодный затылок. Свободной рукой он нащупал выходное отверстие, что разверзлось с другой стороны шеи.

Неведомый клинок вошёл с такой силой, что пронзил горло Родейна и пробил позвоночник насквозь. Такое под силу было не каждому: слишком уж многое должно сойтись. Как минимум, качественное оружие и рука без дрожи. Простыми головорезами дело и не пахло.

Каддар опустил голову Родейна на стол, а сам залез в свою поясную сумку. Тяжёлое кольцо нанизалось на его безымянный палец. Массивная основа перетекала в тонкие струйки серебра, овивающего крупный прозрачный кристалл, грани которого заискрились в окружении свечей.

Причина смерти Кранца была оскорбительно очевидной, но Каддар не был бы лучшим следопытом, если бы не желал увидеть больше, чем доступно глазу. Едва оказавшись у тела Родейна, кристалл задрожал, норовя выскочить из кольца. Знакомое покалывание расползалось по руке Каддара, но в этот раз оно пошло куда дальше.

Незримые иглы впились в плечо, грудь и даже голову сотторийского следопыта. Они были острее обычного, забираясь глубоко под кожу и заставляя Каддара давить стоны. Кристалл же вмиг утратил благородную прозрачность. В его глубине проявилось чёрная клякса, которая вскоре заполнила весь камень.

Но и на этом она не остановилась. Тёмные брызги выплеснулись из гладких граней кристалла на пальцы Каддара, поползли вверх по руке, усиливая боль. Кисть следопыта свела судорога, словно чьи-то когти удерживали её у тела Кранца. Боковым зрением Каддар уловил тени, что сгущались вокруг и ползли по каменным стенам. Содагар и Клемен будто не замечали, как тьма обвивает их, и лишь Мариш обеспокоенно ринулся к господину.

Бреккец вцепился в запястье Каддара и с силой потянул его. Тьма сопротивлялась, но Мариш сумел взять верх и оттащил следопыта ближе к стене. Когда колкие тиски разжались, Каддар поднёс ладонь к вспотевшему лицу, но следов тени на ней не нашёл. Он сорвал кольцо и ощупал поверхность вновь очистившегося кристалла. Вопреки опасениям Каддара, никаких сколов на нём не осталось.

— Следопыт! — Каддар не сразу расслышал оклики Клемена. — Следопыт, я с тобой говорю! Что это было?

— Дай ему отдышаться! — огрызнулся Мариш в ответ.

— Следи за тоном! — не унимался командующий. — Его кольцо начало искрить! Ваша Светлость, что это по-вашему? Чертовщина в замке!

— Чёрт здесь ни при чём, — Каддар отдышался и смог ответить. — Довольно простая магия. Знаю, что у вас она не в почёте.

— И всё равно ей пользуетесь на глазах у герцога? — Содагар хмыкнул, но без особой укоризны. — Смело, однако.

— Если есть инструменты, позволяющие увидеть больше, разумно ли отказываться от них, Ваша Светлость? — следопыт отряхнулся и вернул улыбку, но была она уже не столь лучезарной.

— Споры о магии меня сейчас не интересуют, — ответил герцог. — Лучше поделитесь своими находками.

— Про причину его смерти я вам ничего нового не скажу, — Каддар указал на зияющую дыру в горле Родейна. — Его убили точно не в случайной стычке. Тот, кто это сделал, хотел смерти господина Родейна и бил наверняка. Бил умело и решительно, как делал уже не один десяток раз, осмелюсь предположить. Но это вы и без меня знали.

— Именно, — Клемен исподлобья уставился на следопыта.

— Мой кристалл поведал мне ещё одну историю. Не о смерти, но о том, что было перед ней, — Каддар пытался подобрать слова, но всё же решил пожертвовать привычным красноречием. — Там была тьма. Очень сильная магия и очень тёмная. Кранц Родейн находился с ней в тесном контакте и довольно долго.

— Тёмная магия в Басселе? — не поверил Содагар. — Вздор.

— Я просто говорю, как есть, Ваша Светлость. Коль скоро на теле Родейна нет никаких следов проклятий, с этим магом он был достаточно близок, чтобы пропитаться тьмой в последние дни своей жизни. Быть может, это и есть причина ваших несчастий, господин командующий.

Клемен молча посмотрел на мертвеца и раздул ноздри. Магия любого рода была оскорблением для всех последователей Далёкой Звезды. Каддар такую точку зрения не одобрял, но понять её вполне мог. В конце концов, их предки бежали из старой империи Альдеварр именно под ударами чародеев Годарана. Так или иначе, врождённый тёмный маг был для бассельцев хуже самого Чёрта.

— Полагаю, расследование придётся продолжить, — промолвил Содагар. — Лисы и смерть Родейна — это уже очень печальная связь для нашего города. Если здесь замешан ещё и тёмный маг… Клемен, мне нужна его голова к концу луны. Помощь королевского следопыта будет весьма кстати. Как раз начнёт сходить снег, Каддар — там и вернётесь ко двору Его Величества и передадите мой поклон. Идёт?

— Раз Кранц Родейн мёртв, я обязан найти того, кто нанёс удар, — ответил Каддар. — Идёт.

— Прелестно, — герцог крепко пожал руку следопыта и направился к выходу. — Комнату вам предоставят с отоплением, чтобы думалось лучше. Увы, я же вас ненадолго покину: верховный жрец ждёт меня. Клемен, займись этим делом лично, а мне доложи о результатах.

Каддар вышел в тёмный коридор и смотрел вслед удаляющемуся Содагару. Покровительство Его Светлости будет весьма кстати для такого непростого дела. Кранца Родейна он нашёл довольно быстро, вот только седеющий мертвец был не так важен, как тот, кто убил его. Командующему Клемену знать это было необязательно. До поры до времени.