Глава 8
В комнате царил мрак. Эрна спала, но сквозь сон ей показалось, что кто-то хлопнул входной дверью. Девушка проснулась, широко открывая голубые глаза, и, одетая в белую ночную сорочку в пол, медленно села на кровати. Ее сердце предательски колотилось, по телу разлился холод. Прислушиваясь к шороху, доносящемуся снизу, она аккуратно встала и, ступая босыми ногами по паркету, стараясь не издавать лишних звуков, подошла к двери.
«Джакоб должен вернуться только к обеду. Может, это мама?»
Девушка приоткрыла дверь и через щель увидела, что на первом этаже горит свет, хотя она точно помнила, что не оставляла его включенным.
— Джакоб, это ты? — сказала Эрна неуверенным голосом. — Мама?
В ответ — лишь тишина, от которой ее дыхание потяжелело. Она несмело вышла из комнаты и на цыпочках сошла с лестницы, придерживаясь рукой за перила. Осмотрелась, но никого не видела.
— Мама, это ты? Джакоб?
От переполняющей тревоги ее потрясывало, воображение разыгрывало самые жуткие картины. Она прошлась вглубь коридора, пристально всматриваясь в каждую комнату, но кроме силуэтов мебели ничего не видела.
— Я вызову полицию! — Ее голос дрожал.
Эрна сделала два шага назад и боковым зрением заметила, что чья-то тень промелькнула в зале. До смерти испугавшись, девушка вскрикнула и побежала к входной двери.
— Кто здесь? Я звоню в полицию!
Она долетела до комода и потянулась к домашнему телефону. Тишина. Эрна посмотрела в сторону двери, ведущей в зал, затем перевела взгляд на круглое зеркало. В мгновение ее сердце, казалось, перестало биться, глаза вышли из орбит, а рот открылся в готовности издать крик, полный невыразимого ужаса. Из зеркала на нее злобным взглядом исподлобья смотрела девушка. Она была в нижнем белье, на животе виднелась глубокая рана, из которой вытекала кровь. В ее мрачном лице до смерти напуганная Эрна узнала Амалию Вейсе, блондинку из новостной ленты.
— Беги, Эрна! Он не тот, за кого себя выдает! Он тебя погубит! — шипела как змея девушка.
Эрна закричала и в холодном поту поднялась на локтях, продолжая тяжело дышать. Она обнаружила себя в постели, одетой в футболку и спортивные штаны. Облегченно выдохнув, она снова легла на подушку. Когда мама утром покинула дом, Эрна вернулась в кровать и, видимо, была настолько уставшей, что заснула.
«Это всего лишь сон… Всего лишь сон», — тихо бормотала она.
Но перед глазами все еще стоял образ Амалии. Такой яркий и до жути реальный. И почему она приснилась именно в таком обличии? Что все это значит?
На первом этаже послышался звук открывающейся двери, и знакомый мужской голос громко произнес:
— Эрна, дорогая, я дома!
Девушка радостно вскочила с кровати. Хорошо, что Джакоб приехал. Так бы она не знала, как выйти из комнаты. Она спустилась на первый этаж и задержалась на последней ступеньке, стараясь не смотреть в сторону круглого зеркала.
— Как ты себя чувствуешь? Твоя мама уже уехала? — Джакоб расплылся в улыбке.
Он положил связку ключей на комод, а кожаный портфель поставил на пол, затем раскинул руки в стороны, показывая жене, что хочет обнять ее. Эрна сошла с лестницы, осматривая мужа с ног до головы. Она несмело подошла к Джакобу и обняла его, закрыв глаза.
— Ты выглядишь взволнованной, — выпуская жену из объятий, произнес он.
— Все хорошо. Мне просто приснился кошмар.
— Ты только встала?
— Да… Мы вчера с мамой поздно легли спать, а с самого утра ей нужно было собираться на самолет. Я встала вместе с ней, чтобы проводить. А потом снова вернулась в постель.
— Ты ездила с ней в аэропорт? — продолжил расспрашивать Джакоб.
— Нет, — улыбнулась Эрна. — Только до двери проводила.
— А как твоя память?
— Как и несколько дней назад…
Эрна прошлась по коридору, чтобы не задерживать Джакоба возле входных дверей. Муж снял обувь и направился в просторный зал. Он уселся на диван, который стоял недалеко от фортепиано, а Эрна выбрала кресло напротив. Она испытывала неподдельную радость: больше она не останется в этом доме одна.
— Так ты смогла поговорить с мамой? — спросил Джакоб.
— Да. У нас состоялся довольно неплохой разговор. Мы даже попросили друг у друга прощения.
— Я рад, что ты смогла простить маму и вернуть ее в свою жизнь, — закинув ногу за ногу, сказал Джакоб. — До аварии ты была агрессивно к ней настроена.
— Да… Я… Я не знаю, почему так поступала. Если честно, когда она мне рассказывала, я даже не поверила. Да, я была — и в принципе до сих пор — обижена на нее, но никак не желаю ей смерти. Я не понимаю, почему могла так поступать, почему врала тебе, что родители погибли.
— Я не знаю, что между вами произошло в прошлом, но я рад, что вы смогли пообщаться. Хотя как только я узнал, что твоя мама жива, старался всячески помирить вас, но ты даже слушать об этой женщине не хотела. Так что со временем решил не поднимать этот вопрос.
Конец ознакомительного фрагмента.
