Глава 12. Разговор в коморке
В понедельник утром Григорий ехал на работу. Появляться в администрации ему совсем не хотелось, тем более лишний раз попадаться на глаза начальству. Но было необходимо с кем-то поговорить о его планах по защите дома. Очевидно, что коллегам в правовом управлении не расскажешь, что решил противодействовать самому мэру. Однако был друг, который уже введен в курс дела и который никогда ничего не разболтает. Поэтому Гриша решил ехать туда, только чтобы встретиться с Андреем. Можно было, конечно, подождать до вечера и пригласить друга куда-нибудь, где не помешают спокойно общаться. Но что-то подсказывало ему, что время становится все более ценным.
Гриша оставил машину подальше от здания и быстро направился прямиком в кабинет друга.
Андрей сидел в кабинете в больших наушниках, но сразу заметил вошедшего Григория.
— О! Явление… На чем же мне записать такое счастье, Григорий Саныч? — весело сказал он, снимая наушники и потягиваясь в кресле.
— Ты не оглох еще? — в той же шутливой манере задал Гриша вопрос другу, но лицо его было напряженным.
— Новую группу подкинули. Вот, пытаюсь оценить!.. «Тяжеляк» тихо слушать нельзя! Не поймешь ничего, — ответил Андрей. Он внимательно оглядел друга с ног до головы.
Гриша смотрел в сторону, и очевидно было, что диалог этот сейчас ему не интересен. Он машинально начал барабанить пальцами по ржавому сейфу, рядом с которым стоял.
— Ну, чего молчим-то?.. Кофе пить будем? — спросил Андрей.
Гриша выдохнул:
— Кофе пить будем…
— Понятно! — многозначительно протянул Андрей, догадавшись, что говорить лучше в коморке и дело тут не только в кофе.
Они вошли друг за другом в тесную комнатку, и Андрей щелкнул чайником. А тот зашипел в ответ…
— Рассказывай уже, а! — сказал он нетерпеливо Грише.
— Опасаюсь открыто излагать свои мысли, — ответил Григорий и обвел взглядом стены помещения, — и так в прошлый раз тут у тебя лишнего…
— Да брось! — перебил его Андрей. — Можешь вообще не напрягаться. Я, конечно, гримасничал в кабинете в прошлый раз, но тебе скажу, — он наклонился к другу, словно намеревался прошептать секрет ему на ухо, но вместо этого почти проорал: — У меня здесь такое понатыкано, что ни одна собака не прослушает!.. Ага!.. Не сможет, — при этом он картинно болтал ногой, закинутой на другую ногу, и физиономия его выражала гордость за себя любимого.
Гриша отшатнулся от неожиданности, но тут же засмеялся:
— Ты идиот! Ты знаешь об этом?
— Кто еще из нас идиот… — дразнил его Андрей. — Я когда тут обосновывался, не думал, что меня кое-кто начнет в шпионские игры втягивать…
Гриша посерьезнел:
— Я и сам не думал…
— Говори давай, что там у тебя!? Тут и так было безопасно. А после прошлого твоего прихода я решил… на всякий случай парочку вещей нужных включить… Пусть будут! — он снова заболтал ногой. — Друг-то ведь у меня не простой… Бабушек разных спасает…
— Издевайся, издевайся! — обиженно ответил Гриша. — Все равно мне больше посоветоваться не с кем. Так что наслаждайся, Андрюша! Не стесняйся!
Андрей начал разливать кипяток.
— Говори давай! Терпения уже нет!
Гриша вздохнул и начал рассказывать приятелю про все, что увидел в доме Курагиных: про старинную обстановку, про пластинки Ш., про невероятную библиотеку, про историю семьи…
— Понимаешь, это не просто дом! Это свидетель целой эпохи. И ведь сохранилось же почти все, как при первом хозяине. Она рассказывала очень много подробностей про прадеда. Невероятный человек был. Подумать только, построил в С.: не одну церковь, художественный музей; картины для него сам покупал у художников по всей Волге, если считал их стоящими; здание драматического театра… Ты видел где-нибудь такие необычные постройки, как наш театр, тем более выполненные за счет мецената? А он, между прочим, архитектора приглашал сюда из Италии. Софья Ильинична рассказала, что тот даже жил в их доме, пока работал в С…
Гриша оборвал сам себя на полуслове и с тоской взглянул на товарища, пытаясь понять, вызвал ли в нем хоть какой-то интерес его рассказ.
Андрей внимательно слушал и был теперь очень серьезен.
— Ну что ты замолчал-то?
— Не знаю… — ответил Гриша. — Андрей, я уверен, что этот дом действительно представляет историческую ценность для города и надо его сохранить!
Андрей вздохнул:
— Кто бы спорил с тобой, Григорий Саныч… Но ты же понимаешь, что не все разделяют твою точку зрения?
— Понимаю…
— А в какое время живешь, тоже понимаешь?..
Гриша молчал.
— Время денег и тех, кто умеет их делать. Ценно только что?.. Деньги. Самое смешное, что деньги сами по себе являются ценностью. Мы забыли, зачем, собственно говоря, их вообще зарабатываем и накапливаем. Задумайся! Ведь этот Курагин, прадед который… Он умел зарабатывать деньги, ведь купцом же был. Но тратил их в том числе на преображение родного края. Я тут полазил в интернете после твоего прошлого визита… Из любопытства… Не только, Гришенька, храмы, музеи и театры. Василий Михайлович этот, вкупе с сотоварищами, заложили судостроительный завод в области. Сейчас его уж нет, правда. Вообще, интересовался не одной торговлей, но и производством всяким. То есть его не то что богатым купцом, можно успешным промышленником смело назвать. Угадай, кто притащил старого немца Вольфа и помог в строительстве завода по производству пива?
— Тоже он? — удивился Гриша.
— Да. Опять твой Курагин. Этого нет в официальной истории города. Но я нашел информацию, что прежде приезда семьи Вольфа в С. в Германии побывал наш герой. Он туда ездил что-то из техники изучать, в общем, по своим делам… И случайно познакомился с пивоваром… Подумай, какой ему с этого, в общем-то, был прок?! Акционером он не был. А просто хотел, чтоб на его родной Волжской стороне было развитие. Пивоварение, может, и сомнительное развитие. А все-таки завод ведь до сих пор жив и знаменит на всю страну.
Оба замолчали. Кофе давно остыл, но никто из друзей и не притронулся к нему.
— Сейчас же совсем другие люди делают деньги, — продолжил Андрей после паузы, — и предпочитают вкладывать их куда угодно, но точно не в строительство архитектурных шедевров, да и в заводы — редко… А то, как они их делают, это вообще отдельный разговор. Знай твой Курагин, какими способами принято теперь наживать капитал, у него бы глаза на лоб полезли! Думается мне, что даже самые изощренные казнокрады того времени не поверили бы, что можно так…
— Андрюха, ну ведь не у всех же подобная философия, — вскипел Гриша, — вот ты и я!.. Мы понимаем, что это, в конце концов, просто интересно, что сохранился дом с позапрошлого века, в котором буквально что ни комната, то история… Нет, я понимаю, конечно, что, может быть, таких домов по стране еще много. Но ведь и этого не будет! Сколько их уже снесли только в С.?.. И ведь не сарай. Он в прекрасном состоянии. А если его поддерживать, еще не одно столетие простоит.
Гриша встал и порывисто выдохнул. Потом отошел к стене и оперся о нее.
— У тебя есть мысли, как этому горю помочь? — спросил Андрей.
— Есть, — ответил Гриша. — У тебя курить можно?
— Вообще-то, нет, — сказал Андрей с улыбкой, — но если такое серьезное дело, то… — и он выудил каменную пепельницу из тумбочки, стоявшей рядом с ним.
— Да? — ядовито ухмыльнулся Гриша. — А по сосуду заметно, что он тут основательный предмет и периодически используется.
Андрей улыбнулся.
— Это подарок одной леди. Рассказывай уже про план действий и не забудь угостить товарища!
— Да планом-то это назвать сложно, Андрей! У меня всего три варианта, которые можно попробовать, чтобы помочь Софье Ильиничне сохранить дом. Причем все они сомнительные, — поморщившись, сказал Григорий.
— Ну! — нетерпеливо торопил его Андрей.
— Первый вариант, — начал Гриша, — идти к мэру и попробовать рассказать ему, чем ценен этот дом…
При этих словах поморщился Андрей, пытаясь передать всем видом, что идея глупая и бесперспективная.
— Ну, подожди! — настаивал Гриша. — Он же ведь из-за элементарной занятости не вникал, я думаю, в подробности этого дела. Соответственно, не знает всего, что с этим домом связано. Можно ведь подсказать ему мысль, что если он убедит Муранова строиться на другой территории или просто упрется и откажет ему в этом участке, то на этом сможет сделать отличный пиар на следующих выборах… Кстати, когда они?
— В сентябре, — улыбаясь, ответил Андрей, — ты же понимаешь, Гриша, что именно это тем более подталкивает его на «дружеское взаимодействие» с крупными бизнесменами города?.. Нет никаких гарантий, что, если он спасет своим решением бабушкин домик, это поможет ему пройти на второй срок на выборах. А вот определенная, причем, заметь, наверняка внушительная, сумма от господина Муранова гарантирует ему если не победу… ну хоть, например, собственный домик где-нибудь на Кипре.
Гриша нахмурился. Он действительно забыл про выборы мэра. А пиар-компания, понятно, сама по себе требует немалых денег. Затушив сигарету, Григорий уселся обратно на свое место.
Андрей продолжал:
— Ты пойми, сейчас вся власть — «временное правительство». Каждый из них понимает, что, пока ты на должности, ты нужен, гм… своей стране. Но это может кончиться в любой момент. Например, завтра! А что ты успел? Сделать в городе хорошие дороги, построить новый мост, избавив с десяток районов от пробок, сохранить памятник архитектуры?.. Да в итоге кто все это оценит? Люди? Сомнительная радость… А у него насущные проблемы — капитал сколотить для себя, для детей; о внуках надо тоже подумать. Ведь он-то, сидя на своем посту, как никто знает, что происходит в политических кругах, насколько там все волнительно и нестабильно… Ему нужно успеть обеспечить себя и семью на случай съема с должности.
Андрей вздохнул и потянулся к лежащей на столе пачке за еще одной сигаретой.
— Реальность, Григорий Саныч, такова сейчас. И каждый мэр, губернатор, министр — все они об этом знают. Почему так? Потому что боятся слететь. Заметь, они не боятся слететь из-за собственной нечистоплотности в ведении дел! Они боятся слететь вообще, в принципе. Потому что нет никакой системы оценки их труда. Систему оценок заменяют кулуарные бои между покровителями: у кого покровитель круче, у кого ближе к главному человеку страны, тот и усидит. Я думаю, даже сам этот главный человек страны не знает до конца, как обросло все взаимовыгодными связями и интригами. Пока все эти главы городов и регионов будут понимать, что они случайные люди на своем месте, а так в большинстве случаев оно и есть, никакие антикоррупционные меры не помогут.
Григорий молчал.
— Знаешь, что он сделает в первую очередь, когда ты только начнешь ему объяснять, почему дом купца надо сохранить?.. — задал ему Андрей вопрос и тут же сам ответил: — Он уволит тебя без каких-либо сожалений. Иного мнения быть не может.
Гриша понимал, что, скорее всего, друг прав. Просто он всегда хотел верить в людей чуть больше, чем они того стоили, ну или старался видеть в них преимущественно лучшие качества.
— Есть еще версии по спасению дома на Петербургской? — ободрительным тоном спросил Андрей.
— Есть…
— Излагай, герой-спасатель! — попытался шутить друг.
— Что излагать? Почти такой же вариант у меня был с Мурановым. И твоя оценка по этому поводу будет такой же, как в первом случае… — начал было Гриша.
— Нет, есть разница! — снова перебил его Андрей.
— Какая? — иронично спросил Григорий.
— Ха, Муранов не может тебя сам уволить… — Андрей рассмеялся. — Он позвонит мэру и…
— Тот меня уволит, — закончил за друга Гриша.
— С чего ты вообще взял, что этот богатенький дядечка станет слушать про твои культурные ценности? Это ж абсурд. У него в глазах денежные знаки! Какое историческое наследие? Гриша, ну правда, я был уверен, что ты давно избавился от детской наивности…
— Хорош издеваться надо мной! — обиделся Григорий. Он снова встал со стула и сам щелкнул чайником. Свой бокал с остывшим кофе он поставил поближе, чтобы подлить кипятка. — Если честно, может, ты и прав! Может, я и наивный, но когда я видел их совместное интервью… Ну, то есть когда Муранов говорил… он производил впечатление приличного человека.
Комната наполнилась диким хохотом. Григорий вздрогнул и посмотрел на товарища. Андрей согнулся пополам на стуле:
— Нет, Гриня, ты, ну, правда того…
— Андрей, пожалуйста, прекрати ржать! — серьезным тоном попросил Гриша, но Андрей и не думал останавливаться.
— «Приличного человека», — передразнил он друга. — Гриша, а тебе не показалось, что у него в этот момент крылья белые распускаются за спиной?
Гриша взял только что вскипевший чайник с еще бурлящей водой и занес над другом:
— Если ты не прекратишь сейчас же ржать, как конь, я не сдержусь!..
— Ладно, ладно… — Андрей испуганно отпрянул на стуле. — Все! Я перестал, перестал… — но все-таки продолжал похихикивать.
Гриша подлил кипятка в свою кружку, сел напротив Андрея и настырно продолжал:
— Ты можешь сколько угодно смеяться надо мной, но приходится рассматривать все варианты! Допустим, что Муранов — современный Курагин. Может, он тоже ценит искусство и не прочь стать меценатом. Возможно, он не знает, что это за дом вообще…
— Ага, тоже, как мэр, из-за сильной занятости, — прервал его Андрей с ироничной улыбкой.
— Ну, подожди, — настаивал Гриша, — может, он вообще не местный. И не знает он всех этих достопримечательностей в городе, где и чей дом. А участок, какой дали под строительство, такой и дали. Ну, в конце концов, попытаться поговорить с ним можно. Если проявит хоть малейший интерес, можно попробовать в дом затащить, в гости к Софье Ильиничне…
— Гриша, очнись! — резко и серьезно сказал друг. — С чего ты взял, что то, что ценишь в жизни ты, обязательно окажется ценно для этого бизнесмена? Ты вот машину свою как купил?..
— В смысле? — удивился Гриша. — В кредит… При чем здесь это?
— А при том! — почти проорал Андрей. — Ты берешь свой седанчик в кредит и с трудом рассчитываешься за него пять лет, не меньше. А этот товарищ имеет деньги на строительство целого комплекса, который займет огромный кусок четырех улиц в центре города… Гриша, вы мыслите разными категориями!..
— Ну а если ты все-таки ошибаешься? Может, я уговорю его хотя бы выделить деньги на перенос дома в целости и сохранности на другой участок. Тоже где-нибудь в центре. В конце концов, наверняка его стройка на этих старинных улицах вызовет общественное недовольство. А тут будет чем прикрыться: бизнесмен не просто построил новый объект в историческом центре, он еще и позаботился о памятнике архитектуры… — настаивал Григорий.
— Ну, не знаю… — задумчиво произнес Андрей. — Если только он сам собирается через год баллотироваться на выборах в мэры. Может, тогда он и зацепится за твою идею… Опять же, смотря как ее преподнести…
Гриша выпрямился на стуле:
— А это хорошая идея, друг! Уже вижу заголовки газет: «Господин Муранов — новый мэр города С.» Ведь если толкнуть ему эту твою мысль всерьез… Кто знает, а?..
— Ну, хорошо, хорошо, — замахал руками Андрей, — предположим, что ты уговоришь его встретиться с тобой и выслушать. Предположим, что получится этот вариант с переносом дома… Хотя это бред! Не будет он с этим возиться! Ну давай рассуждать! Дом старый, может развалиться. И наверняка твоей Софье Ильиничне важно, чтобы он стоял на своем теперешнем месте. Старушку удар хватит, когда она только представит физический перенос дома, — Андрей чудаковато почесал затылок и, улыбаясь, добавил: — А вдруг у нее под домом еще какой-нибудь ход в подземное царство или… бункер Сталина?
Гриша шутку не оценил и только снова нахмурился:
— Она говорила, что ей важно сохранить дом на его исторической земле… Но если ничего другого не останется!..
— Расскажи про третий вариант! — попросил Андрей.
Гриша посмотрел на друга грустно, словно сам понимал, что последний вариант самый трудный, но, может быть, единственный реалистичный.
— Официальная борьба…
— То есть? Что за кодовое название? Гм, — хмыкнул Андрей, — звучит прям как «план «Барбаросса».
— «Официальная борьба» означает, что нужно действовать через государственные инстанции, писать жалобы, заявления и так далее в «Росохранкультуру», например… в генеральную прокуратуру… — пояснил Григорий, — то есть…
Андрей продолжил за него:
— Нудно, долго и малоэффективно… Ты же понимаешь, сколько времени уйдет на официальную переписку с этой «Росохран…», или как ее там… И потом, они же могут ответить тебе просто, что у дома нет статуса памятника архитектуры? Я правильно понимаю? Ты юрист, объясни мне!
— Здесь ты прав, — ответил Гриша, — по-хорошему, надо запускать сначала письма о внесении здания в охранный реестр и о присвоении статуса памятника. Но это еще больше затянет время…
— Ну а что если начать все-таки это делать, а тем временем подключить общественность, которая, как ты сам сказал, осудит Муранова за снос этого дома? — предложил Андрей.
— Каким образом это сделать, чтобы не раскрыть себя? — Гриша покраснел. — Ты же понимаешь, дело не в том, что я боюсь потерять работу! Я боюсь, что меня уволят раньше, чем я смогу помочь Софье Ильиничне.
— Не оправдывайся ты, — серьезно ответил друг, — конечно, понимаю. Надо подключить людей, которые ничем не рискуют в этой ситуации.
— Но еще надо найти таких людей, учитывая, что схватка предстоит с администрацией и главой города…
— Ищи скандальных журналистов, кто не прочь сделать карьеру на разборках с властью города! — Андрей задумался на секунду и добавил: — Гриня, ты же учился в госуниверситете. Вы же, гуманитарии, все болтаете много. Вспоминай, с кем общался с журфака в студенческие годы!..
Гриша подумал и вдруг просветлел в улыбке…
— Ты же его не любишь…
— Что я, девочка, что ли, чтоб его любить!.. — проворчал Андрей.
— Идея-то отличная, друг! — сказал Григорий и тут же вскочил со стула. Но вернулся, чтобы похлопать Андрея по плечу.
Андрей сделал озабоченное лицо.
— Гриш, только не вздумай все-таки говорить с Мурановым или тем более мэром! Потом первым, на кого подумают в случае общественного резонанса, будешь ты!
— Ты опять прав! Прав… — ободрившись теперь, отвечал Гриша уже на выходе из коморки.
— И этому своему корреспонденту порекомендуй действовать не суетясь и аккуратно, чтоб не выдать тебя!
Григорий кивнул:
— Время еще есть… Я надеюсь…
Он быстро спустился пешком по лестнице, которую редко использовали, ввиду наличия лифта, и уже надеялся так и уйти из здания никем не замеченным, но на улице столкнулся с Юленькой.
— Привет, Гриша! — весело сказала девушка. — Ты чего такой задумчивый? Опять Анатолий Валентинович «хвалил»?
Гриша буркнул в ответ:
— Привет, Юль!
Он хотел было пройти мимо, не отвечая на язвительный вопрос, но девушка схватила его за рукав. Он обернулся в недоумении. Гриша был действительно весь в своих мыслях, поэтому почти рявкнул на нее:
— Юля, ну чего тебе?
— Фу, какой ты агрессивный, Серов, — обиженно сказала девушка. Но тут же лицо ее снова просветлело. Она улыбнулась и широко распахнула большие синие глаза с пушистыми ресницами.
— Гриша, возьми меня с собой!
— Зачем? — удивился он.
— Ну возьми!.. Лето… Так не хочется в душном офисе сидеть… Я хоть немного покатаюсь с тобой. А мешать я не буду, может, даже помогу тебе чем-нибудь, — и Юленька улыбнулась, как ребенок, который знает, что ему не откажут.
Гриша даже растерялся:
— А если Круглов тебя потеряет?
— А мы скажем, что я тебе помогаю, — с готовностью ответила девушка. — Он тебе сейчас ни в чем отказать не смеет.
Григорий нахмурился…
— Глупости какие… Да я сам не знаю, Юля, куда сейчас поеду.
Девушка обошла его, как ласковая кошка вокруг хозяина, потом взяла под руку и потащила в сторону авто:
— Вот и замечательно, Григорий Александрович, что не знаете. Потому что время уже почти обеденное. Значит, пора перекусить где-нибудь… На набережной, например…
Гриша рассеянно смотрел на девушку с высоты своего значительного роста и вяло шел к машине, увлекаемый ею. Юля продолжала мурлыкать что-то и настойчиво тянуть его на парковку.
Через пару минут они уже ехали вместе обедать в сторону Волги. Григорий злился и никак не мог понять, почему он поддался на ее уговоры…
