Шедевремя

Мария Фомальгаут

…когда в городе шел дождь – мы сидели по домам, глядя на непогоду за окном. На работу не шли, вместо нас шел дождь, раз все равно идет, пусть идет на работу. Когда в городе шел снег, мы сидели по домам, спали в синих рассветных сумерках, смотрели на кружение снегопада за окнами, на снег, который шел за нас на работу. Когда на город спускался туман, мы тоже пытались уговорить его ходить за нас на работу, но туман извинялся, что не умеет ходить, и нам приходилось самим идти сквозь пелену тумана.

Дом с окнами

…наконец, мы увидели дом, если это можно было назвать домом — проще сказать, что он был без окон без дверей, — но это будет неправдой, окна у него как раз были, и великое множество, он весь как будто состоял из окон, причудливо парящих в пустоте. А вот дверей действительно не было — но это не помешало нам войти, потому что у дома не было стен. Подняться по лестницам тоже было не трудно — их оказалось больше чем достаточно, они буквально росли друг из друга — а вот что делать дальше, мы не знали, ведь в доме не было этажей. Мы уже хотели было ретироваться из дома, было и так понятно, что он не очень-то нам рад — но дом оказался не таким уж негостеприимным, как показалось поначалу, — мы обнаружили на его окнах широченные подоконники, где уже были заботливо постелены матрацы и лежали подушки и теплые пледы.

Мы переночевали на подоконниках дома, глядя на дождливый октябрь за окнами, а на рассвете поблагодарили наше странное жилище и продолжили путь. Хотелось остаться в доме еще на пару дней, но мы понимали, что дом не захочет видеть нас так долго — ведь он все-таки был вольным домом. Правда, мы пару раз видели его из-за деревьев на холмах — кажется, он еще сам не знал, хочет ли он быть с нами, а мы не торопили его — что-то подсказывало нам, что нельзя брать дом силой, надо выжидать, может, он сам сделает для нас гостевые комнаты, чтобы мы приезжали летом на пару месяцев…