Филиант

Мария Фомальгаут

А вы знаете, кто убил понедельник?А откуда дует ветер, который приносит сказки?А как найти лес, который заблудился в лесу?А кто отверг саговник?А куда пропал кораблет?А что снится замку?А в какой коробке лежит лето?А какое лицо у осени?А на каком этаже живет старость?Вот и мы не знаем…

Город наоборот

— Почему легенды? — спросил он.

Мы посмотрели на него недоуменно. Собственно, мы все думали об этом — почему легенды, почему, почему, — но никому и в голову не приходило, что можно сказать это вот так, вот вслух, при всех…

— А почему легенды? — спросил он.

И продолжил — хотя никто не просил его продолжать, хотя и этого было достаточно еще как:

— Вот с чего наш город начался? С легенд. Со слухов. С обрывок каких-то баек непонятно о чем…

Мы кивали — хоть это мы могли делать без страха, кивать, а говорить вслух еще никто не решался. Что город начался с легенд, которые потом сложились в историю города — хотя обычно бывает наоборот, сначала получается история города, а потом распадается на мифы и легенды.

— А потом были дома… — не унимался он…

Тут уже мы хотели зашикать на него — но не зашикали, потому что все думали именно это, что сначала у нас появились дома (Почему? Почему?), а только потом в этих домах поселились люди, и моим первым воспоминанием было — я сижу на веранде своего дома, пью кофе, и тут же спохватываюсь — а я вообще, кто, откуда я, почему я здесь…

— Сначала дома, потом люди… а дома кто построил?

Я подскочил, как ошпаренный, хотел зашикать на того, кто это сказал, и тут же спохватился, что это говорил я сам. И ладно бы замолчал, так нет же, продолжал, как ни в чем не бывало:

— Кто-то же должен был построить эти дома… но кто, если людей не было? Не легенды же их возвели, в самом-то деле?

— А что, интересная версия… — добавил старый дом, — легенды построили дома, дома породили людей…

— Позвольте-позвольте, ничего подобного, — возразила старая легенда, — мы не создавали людей, они появились сами… и историю мы тоже не создавали.

— А чем живет наш город? — спросил тот, кто начал разговор.

Мы стали отвечать что-то про театры, про праздники, — но он резко оборвал нас:

— Ну, вы же понимаете… сначала люди находят что-то хорошее… нефть, уголь… или ловят рыбу на берегу моря… потом там строятся хижины, одна, другая, третья, маленький городок, а там и складывается город…

— Верно, а у нас-то все наоборот, — подхватил я, — сначала появился город, а уже потом море, в котором мы ловим жемчуг и продаем свежий жемчуг на уху…

–…еще копченый жемчуг хорош… — вспомнил кто-то. На кого-то зашикали, нечего было дразнить нас вкусным копченым жемчугом. И то правда, лучше было подумать, что за чертовщина происходит в нашем городке…

— Может, время идет назад? — предложил кто-то.

Мы не могли сказать ни да, ни нет — мы не знали.

— Я знаю, — сказал человек, имени которого никто не помнил, — мы умерли.

— Умерли? — меня покоробило.

— Умерли… наш город умер, мы все умерли, мы живем в царстве мертвых…

— Постойте! — я хлопнул ладонью по столу, — но ведь в других городах все в порядке, сначала там появились море, или горы, или еще что хорошее, потом хижины рыбаков или горняков, потом город, потом у города появилась история, обросла легендами, мифами… а с нашим-то городом что не так?

— А может… — спросил тот, кто начал разговор, — может, кто-то убивал город… постепенно… сначала мифы и легенды, потом историю города, переврал её, например… потом забрал у людей дома, потом умертвил самих людей, или обрек их на смерть…

— Но… кто?

— Думаю, рано или поздно он тоже умрет… и окажется здесь, чтобы снова разрушить наш город…

–…тогда мы должны ждать его… и встретить достойно, — сказал я.

— Отлично, так составите мне сегодня компанию? — спросил тот, кто начал разговор.

— В смысле?

— Ну, кто-то же должен караулить город, ждать, когда он придет… этот… давайте сегодня ночью мы с вами постоим на страже…

Соглашаюсь — сам не понимаю, зачем, стою на карауле на площади возле дворца, почему-то мы решили, почему-то мы решили, что он живет где-то в центре города, значит, и умрет там же, и появится на площади…

Светает.

Я уже понимаю, что никто не появится, никто не придет, по крайней мере — не в эту ночь…

— Никто не придет, — говорю я.

— Не сегодня, — поддакивает он, чьего имени мы даже не знаем, — вы… вы что?

Разряжаю в него всю обойму, смотрю, как обмякшее тело падает на асфальт.

Спохватываюсь, что я хотел спросить у него, какого черта он делал с нашим городом — понимаю, что уже не успею, он уже ушел куда-то туда, дальше, в какую-то другую смерть, которая будет после смерти…