Нежизнь и несмерть Октахора Симплекса

Мария Фомальгаут

Жизнь Октахора Симплекса нельзя было назвать счастливой. В детстве даже не было пары деревянных ботинок, если он родился в веке, скажем, шестнадцатом, или не было телефона, если он родился в двадцать первом веке, или ему не всегда удавалось найти себе горстку кореньев, если он родился где-нибудь в глубокой древности, когда люди плели соломенные хижины и охотились на мамонтов. Или у него не было… а вот чего у него не было, если он родился в двадцать третьем или тридцать втором веке, мы не знаем.

Собиратель летучих мышей

Человек выходит из машины…

…стоп-стоп-стоп, что за человек, какой человек, как его зовут, где он работает, как он выглядит, худой он, или полный, высокий или низкий, женат он или нет, что он делает по вечерам…

…а неважно. Потому что человек этот появится в книге всего один раз.

Вот сейчас.

Так что и знать про него ничего не надо.

Итак, человек выходит из машины. Машина у него… а пусть будет дорогая и красивая, читатели любят, когда машины дорогие и красивые. Итак. Выходит, поднимает голову, смотрит на бескрайнее небо, которое открывается за городом…

Что-то не так.

Еще непонятно, что именно — но что-то не так. Облака… луна… нет, не то. А вот. Нет звезд. Не так, как бывает в облачную погоду, а… совсем нет.

Человек припоминает, когда последний раз видел звезды. Ничего не припоминается, человек хлопает дверцей машины, шагает в сторону торгового центра.

Это пролог.

А первая глава еще не написана.

Потому что автор её не придумал. Он придумывает главу, только сначала надо придумать героя… вот сейчас…

— Вот что… может, мне это… орхидеи разводить?

— Было уже.

— Ну, не орхидеи, другое что.

— Тоже было.

Детектив смотрит на автора. С ненавистью смотрит. Детектив, когда сердится, у него… а неизвестно, что у него, автор не придумал ещё. Может, ноздри раздуваются, может, нос туда-сюда ходит, или глаза сверкают, или еще что.

— Или я буду на скрипке играть, — говорит детектив.

— И не будешь ты на скрипке играть, — парирует автор, — и трубку курить не будешь. Было уже.

— А шахматы?

Автор думает насчет шахмат. Вроде не было нигде ничего про шахматы. А может, было. Автор не помнит, автор не может все книги в мире перечитать. Вот и черт пойми, каким он, этот детектив, получиться должен, что он делать будет, в шахматы играть, или карточные домики строить, или фигурки шахматные вырезать будет, хотя нет, вырезание фигурок тоже уже было, Эмиль из… из… да изоткуда же Эмиль был, название-то и не выговоришь…

— Ты бы хоть… — детектив хочет что-то сказать, не договаривает, его обрывает звонок в дверь

Звонок у детектива…

…а чёрт его пойми, какой у детектива звонок, может, из классики что-то, а может, простой такой, динь-дон, а может, птичка чирикает — автор еще не придумал.

Детектив кивает автору:

— Извините… я сейчас.

— Да, да, конечно.

Герой спускается по лестнице… ага, значит, два этажа у него в доме, если он в доме живет, или квартира в два яруса, если в квартире поселился. Детектив выглядывает в окно, смотрит на панораму огромного города — огни, огни, огни — нет, всё-таки в квартире живет.

Снова звонят. На этот раз детектив слышит звонок — переливаются колокольчики. Он открывает дверь, не сразу открывает, возится с замком, еще бы — первый раз он этот замок видит, всего несколько минут живет на свете с того момента, как придумал его автор.

— Вечер добрый.

Ага, значит, сейчас вечер. А солнце еще высоко.

В дом детектива входит человек, худой, нервный, лицо как будто ненастоящее, как у манекена лицо. А одет он… А автор не знает, во что он, гость этот, одет. Чтобы сказать, вот что гость одет, это надо придумать, в какую эпоху всё происходит, и то ли доспехи рыцарские надеть на гостя, то ли римскую тогу, или деловой костюм, или скафандр…

Нет, если за окном огромный мегаполис, значит, одет гость будет в современный костюм… ну, или во что-нибудь футуристическое. Автор живо перебирает в поисковике одежду будущего на модных подиумов…

— И не просите даже, не надену я такое!

Это гость.

Автор хмурится:

— Я вашего мнения не спрашивал, я здесь автор, а вы…

–…вы меня за кого принимаете?

Наконец, после недолгих споров останавливаются на костюме, который напоминает военную форму какой-то несуществующей армии. А детектив одет… автор еще не знает, во что одет детектив, поэтому детектив сейчас в домашнем халате поверх пижамы, и почему-то в галстуке.

— Добрый вечер.

— Разрешите представиться, — гость открывает рот, тут же закрывает, беспомощно смотрит куда-то вверх, — да, чёрт возьми, автор, придумайте мне уже имя!

— А как я вам имя придумаю? — автор вспыхивает, — какой вы национальности? Из какой страны? Вас как величать прикажете, Коля-Петя-Вася или Джон-Джек-Майкл, Кимоно-То-Не-Дошито какое-нибудь или какой-нибудь Хрен Вам Всем?

Гость смущается.

— Ну… ну пусть я буду японец.

— А что вы про Японию знаете?

— М-м-м-м…

— И я ничего не знаю. Так что не получится у нас с Японией. Ничего, что-нибудь придумаем…

— Что поделаешь, — детектив сочувственно кивает гостю, — у меня пока тоже имени нет. Да вы проходите, располагайтесь… Осторожнее!

Детектив кричит — осторожнее, но уже поздно: массивная люстра срывается с потолка, острый край вонзается в шею гостя, голова гостя падает к ногам детектива…

— Осторожнее — повторяет детектив, сам не знает, зачем — осторожнее…

Что-то происходит: обезглавленное тело ходит по комнате, беспомощно размахивает руками. Наконец, подхватывает упавшую голову, пытается водрузить на плечи. Только сейчас детектив понимает, что не видит крови. Совсем. А ведь её должно быть здесь немеряно.

Тем временем гость вставляет назад голову, поворачивает с легким щелчком.

Детектив не понимает, оторопело смотрит на автора, читатель, должно быть, тоже не понимает, как такое может быть, человеку отрубили голову, а он её назад поставил, как ни в чем не бывало.

— Это у нас что, — спрашивает детектив, сюрреализм или как?

Автор загадочно улыбается:

— Мимо.

— Тогда… Гхм… Слушайте, не знаю я, что вы тут затеяли.

— Ну вот, а еще детектив. Все бы детективы такие были, преступникам бы вообще было раздолье… Ну, что вашему гостю еще сделать, микросхему какую из головы достать, или что?

Детектив хлопает себя по лбу.

— Ну, конечно! Как же я сразу не догадался… Робот… робот!

— И снова мимо… Ну да что вы гостя в прихожей держите, вы проходите…

— Куда проходить? Вы бы хоть придумали холл какой или там что…

— Да, конечно… будет вам холл.

Детектив оглядывает холл, небогатый получился холл, диванчик, два кресла перед камином, картина какая-то на стене, на ней… м-м-м… детектив пока не будет говорить, что он на картине увидел. Да и вообще, какая разница, читателю же интересно, с чем гость пришел, а не что там на картинах нарисовано.

Хозяин дома в растерянности. Здесь по идее надо гостю бокал вина предложить, или чашку кофе, только какой тут бокал вина, если гость не ест… или подзарядиться ему предложить…

Детектив откашливается, кивает на розетку:

— Зарядиться… не желаете?

— Большое спасибо, не откажусь.

Гость вонзает зарядник в розетку, детектив задним числом отчаянно соображает, во сколько ему обойдется это угощение.

— Итак… слушаю вас.

— Думаю, вы понимаете, что такое оцифрованное сознание.

— Ну, не то, чтобы понимаю… но что-то слышал.

— А о раздвоении личности… тоже слышали?

— Бывало.

— Понимаете… Я тут один документ вечером состряпал…

— Что за документ?

— К сожалению, не могу сказать, коммерческая тайна.

— Автор еще не придумал, понятно. Ну, так что с документом?

— Потом смотрю, а он испорчен.

— Испорчен?

— Ну да. Данные все перевраны, цифры, чертежи…

— Вот как…

— Вот так. Смотрю на часы, по моим данным должно быть полседьмого, а на часах семь. Семь, понимаете?

— У вас сбилось время?

— Я тоже так подумал. А потом увидел, что документ испорчен. А за эти полчаса в кабинет не заходил никто.

— Ну, скажем так… кто-то мог зайти, только вы не ви…

–…да там кабинет на пароль закрыт, какое может быть — кто-то мог зайти?

Меняется тембр голоса, детектив довольно кивает, надо же, как хорошо сделали, говорит как живой.

— Ну, не вы же это сделали…

— Не я, конечно.

— Гхм… ну, хорошо… я займусь вашим делом. Обязательно. Завтра утром я к вам подойду.

Автор вздрагивает:

— Вы сказали — завтра утром?

— Ну да, а что?

— А что вам мешает поехать прямо сейчас?

Детектив вскидывается:

— Может… сами догадаетесь?

— Боюсь, не догадаюсь.

— А так. Пока мне имя не придумаете, не поеду.

— Ах вот вы как заговорили… ну хорошо, хорошо… Анастрой Виллер тебя устроит?

— Это на каком языке?

— Да ни на каком… вы в двадцать втором веке в каком-нибудь, там все языки уже перемешались… национальности все…

— Разрешите с вами не согласиться.

Автор снова вспыхивает:

— Слушайте, здесь я командую, а не вы.

— Ну, знаете, вы меня сначала детективом делаете, а потом требуете, чтобы я молчал, когда какие-то нестыковки вижу.

— Ой… ну ладно, скажем, родители ваши эксцентричные люди были… вот такое имячко своему сыну дали.

— Ну, хорошо, ваша взяла… пойду, подумаю.

Анастрой вежливо провожает гостя, закрывает двери, возвращается в холл, хотя нет, холл у Анастроя, это для приема гостей, а сам Анастрой обычно сидит в кабинете, на втором этаже. Так вот, возвращается Анастрой в кабинет, чтобы насладиться свежезаваренным кофе…

— Стойте, стойте, а кто же мне кофе заварит, я один живу!

— Один? Ну… сейчас какого-нибудь слугу тебе придумаю… — автор придумывает слугу, слуга не придумывается, такие они, эти слуги-почтальоны-кассиры-таксисты, придумываться никак не хотят.

— Ладно, — говорит автор, — вот что, я на людей посмотрю, подвернется мне какой-нибудь колоритный человечище, я с него слугу спишу.

— А я что, без кофе сейчас сидеть должен?

— Ой, ну что с вами поделаешь… А вот что, я вам систему Умный Дом сделаю, он вам кофе заварит…

–…с удовольствием, хозяин.

— Не, — Автор качает головой, — хозяин, это как-то банально. Лучше — мой господин?

Анастрой смеется:

— А почему бы не Властелин Мира?

— Ну, это тоже сильно банально, я свою Сири так выучил говорить… Да вы не расслабляйтесь сильно, сейчас к вам друг заглянет деньжат попросить.

— Ещё не хватало.

— Вы погодите, он у вас закадычный друг… и специалист по компьютерной безопасности, вот он у вас кто.

Очень рад за него. Вот пусть безопасностью своей и занимается.

— Да нет, вы меня не поняли, вы у него проконсультироваться можете насчет клиента вашего.

— А деньги всё равно придётся дать?

— Придётся, ничего не поделаешь.

— Ну ладно, будь по-вашему…

Хей, как делишки?

Детектив смотрит на монитор, печатает ответ:

Отлично, а у тебя?

Деньжат не подбросишь?

Детектив сжимает зубы, так, началось…

Видишь, я сам немножко на мели…

Да я только до понедельника.

А сегодня у нас что?

Вторник.

И до понедельника какого месяца? И какого года?

Да ну, что ты злой сегодня такой…

…как не злой, задал мне тут клиент задачку…

Что за задачка?

Детектив терпеливо пересказывает услышанное, не будем утомлять читателя подробностями того, что он и так уже знает.

А, так это башка глючит.

Это что значит?

–…Ну а теперь представьте, что в оцифрованном сознании завелся вирус… что-то вроде компьютерного вируса…

Недавний гость перебивает:

— Так вы его изловите?

Детектив разводит руками:

— Ой, это не ко мне, это вам к программисту какому надо…

— Да нет у нас здесь никаких программистов, где вы их видите?

— Ничего, автор придумает…

Гость бледнеет.

— Вы что… отказываетесь?

Детек… э-э-э, то есть, Анастрой разводит руками:

— Ну что я могу поделать, не ко мне это, не ко мне. К психологу обратитесь… еще там к кому…

— Вам что… не нужны деньги?

— Очень нужны, сэр, но не могу же я заниматься не своим делом!

— Анастрой… я был о вас лучшего мнения.

— Мне очень жаль, что не оправдал ваших ожиданий… всего хорошего.

Недавний гость…

Ах да, Автор ему фамилию придумал.

Милан.

Человек выходит из дома, поднимает голову.

Ищет звезды.

Не находит.

Утешает себя, что сегодня, наверное, звезд нет.

Это не тот самый человек, это другой человек.

Мало ли человеков в городе.

Автор этого человека не придумал.

И вообще про него ничего не знает.

— Вот что… я придумал. Вы будете коллекционировать крылышки летучих мышей, — говорит автор.

Анастрой вздрагивает:

— Что?

— Будете коллекционировать крылышки летучих мышей.

— З-зачем?

— Ну, надо же вам что-то делать… особенное. Чтобы читатель вас запомнил.

— Да уж, запомнит меня читатель… с крылышками-то. Может, мне их еще на чердаке разводить и в масле жарить?

— Гхм… а неплохая идея.

— И речи быть не может. Ищите себе другого героя.

— А вас тогда куда?

Анастрой хочет что-то ответить, тут же понимает, что если он, Анастрой, не согласится, так, где он, этот Анастрой будет, а нигде не будет.

Страх смерти подступает к Анастрою, раньше он и не думал, как это, когда страх смерти.

— А вот что… а можно я домики из старых шахмат вырезать буду?

Автор бормочет что-то про Эмиля из как-её-там-эту-деревушку.

–…у меня городок шахматный будет, — не унимается Анастрой.

Да знаете…

–…я им крылышки летучемышиные приделаю.

— Ну ладно, ладно, будь по-вашему… Режьте свои… фигуры.

Часы над камином возвещают половину двенадцатого. Часы у Анастроя красивые, с кукушкой, собранные из шахматных фигур.

Анастрой ждет.

Ничего не происходит.

Вот уже который день — ничегошеньки-ничего.

Анастрой волнуется, быть такого не может, чтобы ничего не происходило. Это же всё-таки книга, в книге что-то случаться должно, должен же кто-то прийти, попросить помощи. Какая-нибудь девушка, у которой без вести пропал отец, или женщина, у неё мужа подозревают в убийстве, а он никого не убивал, или случайный прохожий услышал обрывок случайной фразы, и понять не может, что это такое, и к детективу пришел…

А тут никого нет. Никто не звонит, не переливаются колокольчики, не…

Анастрой начинает волноваться, уже потихоньку думает про себя, что может, он, Анастрой, и не главный герой вовсе, и действие происходит где-нибудь на другом конце города, там драки, погони, убийства, преступления, а Анастрой появится в каком-нибудь крошечном эпизоде, ответит на вопросы полицейского что-нибудь типа «Не могу знать, сэр».

И всё.

Анастрой ждет, подходит к окну, смотрит на бесконечный город за окнами, огни, огни, огни. Хочет спросить автора, но автор молчит. Вот так, когда он нужен, этот автор, он молчит.

Часы бьют полночь.

Анастрой смотрит в пустоту, спрашивает кого-то невидимого:

— Так этот ваш… Милан… он и есть мой клиент? Да?

Тишина.

Ничего не происходит.

Анастрой повторяет вопрос, — снова ничего не происходит.

И понимает — надо идти.

Герой надевает пальто и шляпу, выходит из дома и… оказывается на крыше огромного здания. Оглядывает свой дом, только сейчас понимает, что живет в маленьком доме, который стоит на крыше огромного здания. Дом выполнен в виде шахматной королевы со множеством окон и крыльцом.

Анастрой выходит из машины. Машина у Анастроя… а нету у Анастроя никакой машины, такси взял. Так вот, выходит Анастрой из машины, останавливается перед домом Милана. Дом у Милана…

…а какой у Милана дом? Пентхауз какой-нибудь на последнем этаже? Или старинный особняк? Или неприметная квартира третья в пятом ряду?

Или…

— Нет-нет-нет, — не соглашается автор, — так читатель не запомнит. Ну, дом и дом. А надо, чтобы потом про книгу говорили, книгу читал, там еще дом такой у героя…

…какой?

Анастрой оглядывается, ищет дом, вот он, огромная высотка, в визитке написано — тридцать седьмой этаж, добро пожаловать. Детектив входит в просторный холл, ищет лифтовую кабину, вот она, просторная, прозрачная, и кнопки, тридцать четыре, тридцать пять, тридцать ше… а тридцать седьмая где? А тридцать седьмой нету.

Герой выходит из лифта, оглядывает холл, может, есть какой-то другой лифт, или лестница какая — нет, ничего нет. Детектив хочет спросить кого-нибудь в холле — спрашивать некого. Нет, не то, чтобы никого нет, люди-то есть, только автор их еще не придумал, люди и люди, а что за люди, какие люди, черт их пойми, Анастрой к ним подходит, а они растворяются, и лица размытые, как на фотографиях в Гугле…

Герой хочет позвать автора, автор не отвечает, ну как всегда, как надо, так его нет. Делать нечего, детектив поднимается на тридцать шестой этаж, на всякий случай (просто так) выходит на крышу, оглядывается, крыша как крыша, над крышей парит металлический шар, реклама какая-нибудь, не иначе…

Анастрой не выдерживает, зовет автора:

— Да где же он живет-то?

— Так и не нашли? Так вот же.

— Этот шар?

— Ну а то.

Анастрой оглядывает шар, где тут вход, где тут звонок, где тут что — ничего нет. Стучит в металлическую поверхность — просто так, чувствует себя идиотом.

Шар приоткрывается, выпускает динамик и видеокамеру.

— Кто вы такой?

— Я Анастрой. Мы с вами вчера разговаривали… или постойте, я тогда еще не был Анастроем… но мы с вами говорили… вчера…

— Убирайтесь!

— Но…

— Убирайтесь, я сказал!

Анастрой понимает, что нельзя уходить, не по сюжету это вот так повернуться и уйти. Надо звонить. Надо настаивать, чтобы пустили. Надо…

— Но вы просили меня помочь!

— Не нужно мне вашей помощи! Убирайтесь!

— А как же вы один справитесь? Слушайте… я знаю, как вас спасти… знаю…

Анастрой блефует, и Милан знает, что Анастрой блефует, и всё-таки настораживается, спрашивает:

— От кого вы?

— От самого себя.

— На кого вы работаете?

— Так на самого себя же.

— Гхм… ну, хорошо… проходите… проходите…

Шар раздвигается, выпускает лестницу. Анастрой поднимается, открывает неприметную дверь, делает шаг… тут же отскакивает, когда дуло пистолета прижимается к его виску.

— Стойте… не двигайтесь, — голос из динамика, — выворачивайте карманы.

Детектив покорно вынимает телефон, ключи, бумажки какие-то, откуда здесь бумажки в двадцать первом-то веке или какой он там, век.

— Оружие — гремит динамик.

— Какое оружие?

— Которое у вас с собой. Вынимайте.

— Нет у меня никакого оружия.

— Вы что, без оружия ходите? — удивляется динамик.

— Ну…

— Вы что, не боитесь?

Анастрой пожимает плечами:

— А кого мне бояться?

— Ну… не знаю… сколько лет уже детективничаете, успели себе врагов нажить…

— Я главный герой, где это видано, чтобы герой умирал… да ещё и в первой же книге.

— Гхм… ну ладно. Проходите.

Герой проходит в круглый зал, оглядывается, ищет хозяина.

— Где вы?

— Гхм… а может, сами догадаетесь?

— М-м-м… нет.

— Ищите, ищите… посмотрим, какой вы детектив.

Анастрой заглядывает в комнату, в другую, в третью, видит хозяина, вот он полулежит в крес…

…нет, это не хозяин, это оболочка хозяина, а хозяина в теле нет.

Анастрой спохватывается.

Хлопает себя по лбу.

— Ну, конечно… вы… в доме!

— Это понятно, а где именно? — смех в динамиках.

— Именно. В доме. Это же умный дом, не так ли? Сейчас вы в его системе.

— А вы молодец… угадали… стойте!

Детектив замирает, и вовремя — огромная лестница падает как раз на то место, куда он должен был встать.

— Вы… вы что?

— Это не я. Простите, но это не я… это он.

— Кто… он? Ах, да, вы про вирус говорили…

— Осторожнее!

Анастрой падает на пол — и вовремя, из стены выдвигается еще один пистолет, стреляет туда, где секунду назад была голова детектива.

— И это… и это тоже он, — только и может выговорить Милан.

Гость беззвучно ругается, вынимает из-за пазухи пистолет, выстрелом пытается сбить оружие на стене…

— Ага, значит, всё-таки было оружие! Значит, всё-таки наврали мне, что без оружия пришли!

— Да я, правда, безоружный пришел, это автор выдумал, что у меня пистолет, а до этого думал, что нет у меня никакого оружия с собой…

Анастрой не договаривает, выстрелом подбивает пистолет, торчащий в стене. Из соседней стены тут же высовывается еще одно оружие, целится в стол, за которым прячется детектив.

— И… и много их у вас тут?

— Да порядочно. Я свой дом хорошо защитил… кто же думал, что мой собственный дом против меня пойдет.

— А вы можете как-нибудь…

–…да вот это я и пытаюсь сделать. Он мне не даёт… не позволяет…

— Тогда может… дадите мне уйти?

— Ну, уж, нет! Вы сюда так рвались, а теперь сбежать собираетесь?

— Ну, вы понимаете, я один-то что могу сделать, ничего сделать не могу. Это специалистов надо…

–…каких, к чёрту, специалистов, это первый в мире случай, никогда раньше такого не было! Да и как я вас выпущу, он не дает…

Снова выстрелы. С той, с другой стороны, Анастрой уже не понимает, кто есть кто, кто хозяин, кто не хозяин…

Столешница разламывается пополам, ах ты ж, чер-р-р-т…

— Вот что… Ана… Ана… как вас там…

— Анастрой.

— Анастрой… сейчас доберетесь до моего тела…

–…под градом пуль?

— Слушайте, у нас другого выхода нет… доберетесь до тела моего, свяжете его по рукам, по ногам, слышите? Там ремни есть, ремнями пристегнете…

–…да меня до этого застрелят миллион раз.

— Не застрелят, я его удержу… потом в комнату напротив пойдете, где рубильник…

— Да вы издеваетесь…

–…и рубильник отключите. Я тогда окажусь в теле… там и поговорим…

Бах! — еще один пистолет в стене разлетается вдребезги.

— Бегите! Скорее же!

Анастрой бросается в комнату, где лежит тело, захлопывает дверь, в которую бьют еще два выстрела. Хватает ремни, защелкивает на лодыжках тела. Выглядывает в коридор.

Выстрел.

Еще.

Анастрой ползком-ползком пробирается по коридору, пуля свистит прямехонько над макушкой, детектив думает, почему его до сих пор убить не могут, может, не хотят убивать, а может, автор так решил. Надо бы у автора спросить, только некогда.

Вжик — выдвижной шкаф хочет раздавить детектива, тот успевает увернуться, шкаф тут же падает, придавленный выдвижной кроватью. Анастрой думает, зачем хозяину кровать, вроде не должен он спать, не человек же. Или автор опять ошибся с чем-то, ну конечно, ошибся, тут вон, и стиральная машина в атаку пошла, а что ему стирать-то, тут и холодильник, и что он в нем хранит. А дальше и вовсе непонятно, в бой вступают какие-то лестницы, колонны, двери, арки, Анастрой прячется то за одним, то за другим, отчаянно пытается понять, кто свой, кто чужой, кто на его стороне, кто не на его стороне…

Комната подскакивает, пол и стены меняются местами, пол и потолок меняются местами, Анастрой перескакивает со стены на стену, дом вертится бешеным кубиком Рубика. Детектив прыгает на рубильник, переключает…

Дом фыркает, вздрагивает, как раненое животное, замирает.

— Всё… обошлось… — голос Милана издалека, из комнаты где-то под потолком, — а вы молодец… быстро среагировали…

— Это что, вот когда Монтгомери брали, вот тогда пришлось побегать, это да.

— А что за Монтгомери?

— А не знаю, что за Монтгомери, автор не придумал ещё.

— А-а, ясно…

Пауза. Анастрой подбирается к телу… к хозяину дома, то есть, садится в кресло.

— Вы мне помочь обещали, — говорит хозяин.

— Да. Боюсь, у нас только один выход.

— И какой же?

— Только один… я хочу поговорить с вашим… гхм… альтер… гхм… с вашим вирусом.

— Это невозможно.

— Отчего же?

— Просто. Невозможно.

— Что невозможно, вы мне причину сказать может?

— Я… я не хочу, чтобы вы с ним говорили.

— А что такое? Постойте, постойте, попробую догадаться… Он добрался до ваших файлов и узнал о вас что-то такое… в чем вы боитесь признаться, кому бы то ни было? Какие-то интимные подробности? Какие-то темные дела?

— Нет. Просто… вы понимаете, если он выйдет наружу… он может уже не вернуть меня мне. Никогда.

— Но ведь он и так в какой-то момент может не вернуть вас вам? Так что чем быстрее мы разберемся, что это за штука такая у вас в сознании…

— Нет. Даже не просите. И речи быть не может.

Детектив поднимается с кресла, подходит к двери:

— В таком случае, мне очень жаль. Ничем не могу помочь.

— Стойте, стойте, куда вы пошли, я вас не выпу…

Анастрой открывает дверь с легким щелчком.

— Можете не беспокоиться, я уже знаю, как открывается эта дверь.

— А вам не откажешь в наблюдательности… я правильно выразился?

— Вроде да… Всего вам хорошего.

— Эй, эй, постойте, вы бы хоть меня развязали!

— Сообщу в полицию, они вас развяжут… всего хорошего.

Детектив выходит из дома-шара, беспомощно висящего над крышей, садится в маши… а нет, сначала в лифте спускается на первый этаж, а там и в машину садится, или нет, в какую машину, нет у детектива никакой машины, он в такси садится и домой едет.

Глава какая-то там

— Я придумал. Вы будете гадать по разбитым блюдцам.

— Что, простите? — детектив оторопело смотрит на автора.

— Гадать будете. По разбитым блюдцам.

— Да, черт побери, я детектив или шарлатан какой?

— Детектив. Но надо же вам увлечение какое-нибудь… нестандартное…

— Может, мне вилами по воде писать? Или ноликом вышивать? Вы это кончайте… Я сказал, шахматы, значит, шахматы… и нечего…

— Фигурки вырезать? Вы это бросьте. Ну вы сами подумайте, двадцать первый или какой у нас там век, технологии всякие… А вы тут с ножичком сидите, фигурки всякие режете.

— Ну, не с ножичком, ну буду на принтере на каком-нибудь печатать… тридэшном…

— А вот это уже лучше, это уже выход… Ну ладно, будь по-вашему, печатайте свои фигурки…

Итак, детектив устраивается у камина и начинает конструировать трехмерные шахматодома. Это помогает ему думать. Ну да, конечно, помогает раздумывать, как раскрыть запутанное дело, как убрать вирус…

— Вот что… врагов его поискать надо.

— Врагов? — переспрашивает автор.

— Ну да. Кто-то же ему этот вирус подсунул?

— С чего вы решили, что ему этот вирус именно подсунули?

— Ну а как же иначе, у нас с вами детектив? Детектив. Значит, недоброжелателя искать надо.

— М-м-м… а если у нас всё тут не по законам жанра, а как раз наоборот, неожиданный поворот сюжета?

— А вот не получится у вас так, это в детективе запрещенный прием. Должен быть преступник. Должен.

— А у меня против правил будет.

— Э-э, нет, тогда издательство не возьмет…

— Да что вы вообще знаете, какие у нас издательства? Ладно, будь по-вашему, вы детектив, так идите, отрабатывайте версии про недоброжелателей…

Миса Мила оказывается миловидной девушкой лет двадцати…

–…постойте-постойте, какая еще Миса Мила? — Анастрой удивленно оглядывается, — как я вообще сюда попал?

Автор вспыхивает:

— Слушайте, я что, должен каждый чих, каждый пук ваш расписывать, как вы утром встали, кофейку попили, из дома вышли, то есть, сначала, встречу с девушкой назначили, а потом из дома вышли, в кафе приехали…

— А что за девушка? Невеста моя?

— Это вы интересно про невесту сказали… Но нет, это помощница Милана. Бывшая.

–…это мне сейчас ещё за девушку в кафе платить?

— Слушайте, ну вы и жмот… да вы на девчонку-то посмотрите, на такую и денет не жалко…

— Вам не жалко, а мне очень даже… — детектив ворчит, но все-таки платит за даму, как её там, Мису Милу. Ах да, Миса Мила коктейль заказала какой-то там понаворочанный, вот Анастрой за неё и заплатил.

— Разрешите задать вам пару вопросов… вы были помощницей Милана?

— Была… довольно долго.

— Можно узнать, почему вы перестали у него работать?

Загадочно улыбается:

— Можно я не буду отвечать на этот вопрос?

— Вам придется ответить. Чтобы снять с себя подозрения.

Миса Мила вспыхивает:

— Вы что, подозреваете, что это я его убила?

— Уби… постойте-постойте, Милана никто не убивал.

— А что с ним случилось?

— Вирус ему кто-то подбросил… не знаете, у него враги были?

— А у кого их нет?

— Ну, это понятно… в смысле, такие враги, которые смерти его хотели.

— Ой… ну, не знаю я. Может, помощник его, этот, как его… Кальмар, не Кальмар… Крокус… Кактус… Конкурс… нет, не то… Кокон…

Мила Миса включает телефон, смотрит на экран, щелкает клавишами.

Детектив не выдерживает:

— Слушайте, я же всё-таки с вами разговариваю, а вы в телефон…

— Да вы не видите, я имя его ищу! Вот… Милан энд Компани… А вот, Колер его фамилия, Колер. Он с Миланом работал…

— А теперь не работает?

— Может, и теперь работает, кто его знает… они вечно с ним на ножах были.

— А из-за чего они конфликтовали, вы не знаете?

— Ой, не знаю я… из-за всего.

— А вы с ним в каких отношениях были?

Мила Миса вспыхивает:

— В смысле?

— Ну… ссорились?

— Да ну, что вы…

— Понятно. Вы были его любовницей?

Мила Миса подскакивает, вздрагивает, оторопело смотрит на Анастроя:

— Что-о-о-о?

Детектив повторяет. Спокойно. Уверенно:

— Вы. Были. Его. Любовницей?

— Да как вы смеете?

— Я задал вам вопрос. Отвечайте.

Мила Миса встает, резкими шагами идет к двери маленького кафе. Детектив пожимает плечами, жмет кнопку тревоги, нет, лучше так, передергивает плечами, (это автор подумал).

Сюда бы послать бравых полицейских, только у нас будущее всё-таки, поэтому полицейских не будет, просто хитромудрые манипуляторы подхватят девушку, снова усадят в кресло, и хоп — защелкнутся ремни.

— Итак… — детектив резко выпрямляется, — я повторяю свой вопрос: вы были его любовницей?

Мила Миса всхлипывает:

— Это… это имеет значение?

— Да.

— Была…

— А потом?

— Послала я его подальше, вот что потом…

— Причина?

— Да вы… да вы не знаете… он… у него таких, как я, было вагон и маленькая тележка… а я… я…

— Вы любили его?

— Ну а как, по-вашему, любила, конечно!

— Мне придется проверить вашу память.

Мила Миса передёргивает плечами, что делать, проверяйте…

Детектив подключается к Мисе. Смотрит. Смотрит воспоминания, как сны, пытается понять…

Вот оно.

Нашел.

Отключается.

Вытирает невидимые капли со лба.

— Это вы его убили.

— Что? — Мила Миса вспыхивает, вздрагивает, срывается на крик.

— Это вы. Его. Убили.

— Да как вы…

–…память показывает, что это вы его убили.

Анастрой снова нажимает на тревожную кнопку.

— Уведите её.

— Постойте-постойте-постойте, — автор перечитывает написанное, не понимает, — его же не убивал никто, ему же в голову кто-то вирус подсунул. Почему убили? Кто его убил? Его же никто не убивал, ему же компьютерный вирус подсунули. Должно быть, я ошибся…

Автор перепечатывает сцену, снова перечитывает — нет, опять сначала Милан жалуется, что ему подсунули вирус, а потом написано, что это Миса Мила убила Милана.

— Ну-ка, ну-ка, что вы там натворили? — спрашивает автор, — уважаемый Анастрой, вы там чего намудрили-то?

— Ничего не намудрил, что было, то было… я её память посмотрел, там увидел — убила Милана.

— Ну и как такое может быть?

— Не знаю даже… хотя… — детектив хлопает себя по лбу, — ну, конечно!

–…вы свободны.

Щелкает замок, открывается дверь камеры, выходит Миса Мила, глаза заплаканные…

— Успокойтесь, успокойтесь… вы не виноваты ни в чем.

— Я… я его смерти хотела…

— Я знаю.

— Я так живо себе представляла, как его убиваю… много раз представляла… даже во сне видела…

— Понимаю. У вас в памяти отложилось.

— Ну да… Вы свободны… Прошу прощения за беспокойство, можете идти… Постойте!

Миса Мила оборачивается.

— Вы говорили про Кактуса какого-то…

–…про Колера.

— Да. Так он…

–…ну, он с Миланом работал… у меня, вроде, мыло его осталось…

Детектив откашливается:

— Большое спасибо, у меня есть мыло.

— Да вы не поняли…

— А, конечно же… диктуйте емейл…

— Колер на связи.

— Уважаемый Колер… с вами говорит частный детектив Анастрой.

— Что вы хотели?

— По поводу вируса…

— А с каких это пор детективы начали вирусами заниматься?

— Кто-то подбросил вирус вашему напарнику… Милану.

— Какой он мне напарник…

— Вы больше с ним не работаете?

— Давно уже не работаем.

— А… что случилось?

— А это вы у него спросите.

— Вы понимаете, что в ваших интересах отвечать мне?

— И что мне будет?

— Вы под подозрением.

— Думаете, я ему этот вирус подсунул?

— Всё может быть. Так почему вы больше не работаете вместе?

— Я не могу вам этого сказать.

— А-а-а, понимаю… как говорили в старину, не телефонный разговор…

Анастрой откашливается:

— Вот что… мы можем встретиться с вами… оффлайн?

— Смеетесь?

— Гхм… я понимаю, вы человек замкнутый, с людьми встречаться не любите… но я хотел бы с глазу на глаз…

— Это невозможно.

— Вы поймите, речь идет о вашей безопасности, вас могут обвинить в том, что это вы подсунули Милану вирус!

— Да ну?

Ирония в голосе, плохо скрываемая ирония, детектив отчаянно пытается понять, что не так, над чем он так посмеивается…

— В чем дело? Почему вы не можете прийти?

— Почему я не могу прийти? А ничего, что меня убили?

— Убили? Так вы… копия?

— Копия, остаточное воспоминание в памяти всемирной паутины… называйте, как хотите. Вы на меня тут время тратите, а меня, между прочим, убили неделю назад!

Новая глава

Детектив устраивается в кресле, готовится записывать:

— Я хотел бы переговорить с вами.

Милан настораживается:

— По поводу чего?

— По поводу…

…нет, нет, не так, — Автор перечеркивает написанное, — лучше вот…

— Скажите, могу я поговорить… скажите, могу я… скажите…

Детектив оглядывает лица, лица, лица, кто-то бежит на детектива, кто-то чуть не сбивает его с ног, детектив уступает кому-то дорогу, трогает кого-то за плечо, плечо тут же растворяется в толпе…

Наконец, Анастрой преграждает дорогу незнакомцу с неподвижным лицом:

— Милан! Мне нужен Милан!

— Вон, на стойке спросите…

Детектив идет спрашивать на стойке администратора. Человек за стойкой не знает, где Милан. Никто не знает, где Милан. Милан занят, вот где Милан.

— Скажите… а он скоро освободится?

На стойке пожимают плечами, да никогда он не освободится, он всегда занят, всегда, всегда…

— Мне нужно задать ему вопрос… где он?

Никто не отвечает, Анастрой бросается к двери с табличкой «посторонним вход запрещен», его тут же отталкивает охранник…

Мимо мелькает лицо Милана.

— Уважаемый Милан, всего один вопрос…

— Занят я! А-а-а, это вы… Ну что такое?

— Ваш напарник умер неделю назад…

— Соболезную.

— Вы можете сказать мне, что вам известно о его смерти?

Милан вежливо улыбается:

— Я могу сказать всё.

Так скажите.

Милан повторяет:

— Я могу сказать всё.

Уходит. Вот так, просто, разворачивается, уходит прочь. Анастрой не понимает, издеваются над ним, что ли, должен же он что-то сказать…

— Должен же он сказать что-нибудь? — спрашивает Анастрой у автора.

Автор не отвечает, вот тоже как всегда, как нужен он, так не отвечает. Нет, не так себе всё это представлял Анастрой, не так, он думал, будет сидеть у себя в кабинете, к нему по очереди будут заходить люди, люди, люди, отвечать на вопросы, это всё, уважаемый Анастрой? — да, всё, можете идти, большое спасибо за помощь следствию.

А тут…

Анастрой не понимает, зачем он пришел сюда, в бизнес-центр, да не он пришел, автор его погнал…

Детектив возвращается домой, умный дом приветствует хозяина:

— Добрый вечер, почтенный Анастрой.

— Добрый, добрый… можешь заварить мне кофе?

— С удовольствием, почтенный Анастрой.

…Анастрой входит в кабинет, чтобы насладиться свежезаваренным кофе…

— Постойте-постойте, это как это? Он же не человек, как он кофе наслаждаться должен?

Это уже не автор возмущается, а читатель. Ну и автор вслед за ним возмущается, и правда, недоглядел. Анастрой держит чашку с кофе, готовится выпустить в любой момент, как только скажут, что негоже пить кофе, если ты не человек…

— Это придется всю книгу перелопачивать, — бормочет автор.

Детектив думает, тут же спохватывается, осененный:

— Не придется. Вот что… вы мне программу сделайте, где имитация вкуса кофе… и запаха кофе.

— Хорошо. Сделаю… готово.

— Стойте, стойте, это вы что сделали, на вкус капучино, а по запаху Амаретто получается.

— Ишь, ты, различили.

— А что вы хотели, вы меня сами тем еще эстетом сделали. Так что у нас с кофе-то?

— А это сбой программы, вот что.

— Слушайте, вы автор, всемогущий, а программу нормально сделать не можете?

— Это я специально сделал, фишку такую, чтобы читатель запомнил.

— Что запомнил?

— Что книга такая была, там герой стимулятор кофе пробовал, там вкус один, а запах другой.

— Да ну вас… мне так не нравится.

— Ну, не нравится, потом в ремонт сообщите, вам поменяют, как надо.

— Это ж сколько мороки…

— Не хотите, не меняйте, никто вас не заставляет. Ну, так что… главу можно заканчивать, или вы что-то делать будете, вы же не просто так сюда пришли кофейку попить?

— Да нет, я что хотел-то… еще поговорить с Колером.

— Где его искать, Колера этого… не осталось уже никакого Колера, воспоминания-то они долго не живут…

— Ничего… попытка не пытка, попробуем поискать…

Детектив устраивается у экрана, перебирает клавиши, а кстати, чего он у экрана сидит и клавиши перебирает, если у него в голове компьютер, он и так к сети подключиться может. Ладно, пусть сидит, перебирает, если ему так хочется.

Вечереет.

Город в темноте разбегается неоновыми огнями. Кукушка в часах возвещает половину двенадцатого. Анастрой уже почти собирается пойти спать, когда нащупывает слабый сигнал.

— Уважаемый Колер… я могу поговорить с вами?

Колер не отвечает, да уже и нет никакого Колера, так, какие-то обрывки фраз, случайные записи в блогах…

— Колер! Уважаемый Колер, вы мне скажите, пожалуйста, кто вас убил, вы знаете?

— Конечно, знаю.

Это даже не ответ, это сигнал какой-то, утверждение, что за глупый вопрос…

— Знаете? Кто же? Кто это?

Колер не отвечает, Колер тает, Колера больше нет…

— Умный дом!

— Да, хозяин?

Или нет:

— К вашим услугам, хозяин?

Или тоже нет:

— Слушаю вас, почтенный Анастрой.

Как-то так. Автор еще не знает, как, все три варианта оставил.

— Умный дом… можешь найти мне Колера?

— Умный дом может всё.

— Я знаю, я спрашиваю, можешь мне найти Колера?

— Умный дом может всё.

— Умный дом… я приказываю… найди… мне… Колера.

— Умный дом может всё.

— Тьфу ты, чёрт…

— Чёрт — популярный персонаж славянских и европейских сказок…

Анастрой приказывает умному дому замолчать, Анастрой не понимает, почему умный дом не понимает, просил же, найти инфу…

— Всё очень просто — кивает автор, — умный дом не может сказать — нет, вот и отвечает — Умный дом может всё…

Детектив пожимает плечами, устраивается поудобнее в кресле, внезапно хлопает себя по лбу.

— Умный дом может всё… Ну, конечно! Именно это сказал Милан! Я могу всё! Он тоже не смог ответить — нет!

— Не смог ответить.

— А это значит… а это значит только одно. Он знает что-то про смерть Колера… но не хочет говорить. Вот что… я бы хотел еще раз поговорить с этим другом своим… который к меня денег занял.

Автор кивает:

— Конечно, конечно… поговорите, если вам это что-нибудь даст.

Анастрой набирает номер своего друга.

Ждет.

Нет, не так, не так, не так. Заходит на страницу своего друга.

Вздрагивает.

Читает. Перечитывает. Нет, быть этого не может, это ошибка какая-то, ошибка…

Никакой ошибки.

Любим.

Помним.

Скорбим.

Убит при невыясненных обстоятельствах.

Глава очередная

— Милан на связи.

Анастрой просыпается, потягивается на постели, нехотя включает телефон.

— Слушаю вас.

— Ну, так что, вы меня спасать будете или нет?

Детектив передергивает плечами:

— Как я вас спасать должен, если вы не делаете то, что я вам говорю?

— Что… не делаю? Вы имеете в виду…

— Да. Другого выхода нет. Вы должны дать мне поговорить с ним. С вашим… альтер-эго.

— Не называйте его так, умоляю вас.

— Как вам будет угодно. Так вот… я должен с ним поговорить.

— Ну, хорошо… вы хотите подъехать?

— Спасибо, хватит с меня вашего дома. Лучше вы ко мне.

— Боюсь, я не доеду…

— А что такое?

— Он не позволит мне… не позволит.

— Хорошо… вы можете встретить меня в переулке… возле вашего дома?

— Постараюсь…

Анастрой торо… э-э-э, нет, Анастрой не торопится, Анастрой готовится к бою, понимает, бой может оказаться нешуточный. Берет пистолет, берет веревки, зачем-то берет нож, никогда нож с собой не брал, а тут вот берет.

…и берет такси.

Детектив приезжает в нужный переулок, оглядывается, никого нет, — похоже, ошибся переулком. Да не похоже, а ошибся, переулков-то вокруг дома четыре, и вот теперь ищи-свищи…

Что-то падает Анастрою на спину, швыряет героя на асфальт, Анастрой пытается вырваться, не успевает, получает лезвие между ребер, прямехонько в сердце. Н-да-а-а-а, не один Анастрой нож с собой взял…

Автор смотрит, автор не понимает, как так, быть не может, чтобы героя убили. Герой же, а герои не умирают. Вот так. В середине книги. Сейчас бы выволочку детективу сделать, куда вы смотрели, о чем думали, только некому уже выволочки делать…

— Что ж вы его убили-то? — спрашивает автор у Милана.

— Да кто ж знал, что он увернуться не успеет?

— Не успеет… вы на него как зверь бросились…

— А что я должен был делать?

Автор уже хочет закрыть файл, а что еще делать — когда что-то происходит, детектив поднимается с асфальта, выдергивает лезвие, тихонько чертыхается…

Автор спохватывается:

— Вам… врача?

— Нет-нет, не стоит…

Милан взмахивает руками, Анастрой привычным жестом перехватывает руки врага, связывает Милана, Анастроя драться учили, кто учил, автор не знает, но — учили.

— Развяжите меня. Ана… как вас там… Развяжите, слышите?

Анастрой замирает на мгновение, тут же спохватывается.

— Нет… нет.

Детектив догадывается:

— Нет… это не вы говорите. Не вы. Это он… вирус ваш.

— Да откуда вы знаете, где вирус, где не вирус? Может, это я с вами сейчас говорю… Не верьте ему! — кричит Милан. Видно, что в сознании Милана идет борьба, борьба двух противоположностей, настоящей личности и мертвого вируса…

— Постойте-постойте! — не выдерживает автор, — как… как вы остались живы?

— Как я… слушайте, сам не знаю… хотя… вот что, вы меня кем придумали?

— Как кем? Человеком, кем…

— А у вас в планах раньше не было меня, например… киборгом сделать?

— Было, потом переду… э-э-э, постойте, хотите сказать, вы у меня с искусственным телом получились?

— Получился. Ну да ладно, некогда, некогда, давайте с этим разберемся… — детектив поворачивается к Милану, — расслабьтесь. Слышите меня? Расслабьтесь, даже не пытайтесь победить его. Дайте мне поговорить с ним!

— Мне… мне кажется, я умираю.

— Это нормально. На самом деле вы не умрете… нет, нет.

— Х-х-орошо… сейчас… попробую…

Взгляд Милана меняется, становится горящим, безумным, в то же время уходит привычная твердость.

— Вы меня хотели видеть?

— Да. Хотел.

— Кто вы такой?

— Вы детектив, вы и разберитесь.

— А если начистоту?

Гримаса пробегает по лицу, видно, что вирус пытается ответить, не может, что-то мешает ему, да не что-то — Милан мешает… мешает… наконец, вирус выжимает из себя:

— Колер моя фамилия.

— Кто… кто вас убил? Почему вы вселились в его тело?

Милан или кто он там выключается. Полностью. Обмякшее тело валится на руки детектива, Анастрой растерянно оглядывается, видит крыльцо с красным крестом, бросается туда, волоча за собой бесчувственное тело.

— Вы… вы можете ему помочь?

Какие-то люди склоняются над Миланом, люди бесчувственные, безликие, закрытые белыми марлевыми масками.

Милана увозят. Анастрой ждет.

— Всё в порядке, — говорит кто-то Анастрою, — жить будет.

— Я могу поговорить с ним?

— К сожалению, это невозможно. Состояние ещё тяжелое.

— Х-хорошо. То есть, ничего хорошего. С-спасибо. Я… пойду.

Детектив возвращается домой, умный дом открывает двери, кукушка над камином возвещает половину пятого. Анастрой устраивается у камина, вырисовывает на три-дэ принтере шахматную ладью со стрельчатыми окнами, параллельно записывает вопросы, а вопросов много накопилось, и кто убил Колера, и кто убил приятеля анастроева, и почему Колер в голове у Милана оказался, то ли подсунул его туда кто, то ли что…

— Ну как дело продвигается? — спрашивает автор.

— Дорогой автор… а вы что, тоже не придуманный?

— С чего вы взяли?

— Ну как же, вы сами посудите… я вас не видел никогда. Какое у вас лицо? А одежда? А голос?

— Что, думаете, если вы меня не видите, так меня и нет?

— Получается, что так. Вернее, вы есть… но вас еще тоже придумать надо.

— А ничего, что вы меня вообще не должны видеть?

— С чего это вдруг?

— Где это видано, чтобы герой видел своего автора? Н-д-а-а, хорош детектив, ничего не скажешь, его послали дело расследовать, а он дурью мается, автора ищет.

— Я и расследую.

— Да? Что-то я не заметил. Ну-ка, кто убил друга вашего?

— Тот же, кто и Колера.

— Да? И почему вы так решили?

— Потому что Колер и мой приятель — это один и тот же человек.

— Бред.

— Совсем даже не бред. Вы с кого моего приятеля списывали?

— С одного своего знакомого, а что?

— А Колера вы с кого списали?

— Ко… а-а-а, ну да, с того же самого парня списывал…

— Вот никогда так не делайте больше. Видите, что получилось-то? Делали двух человек, а получился один и тот же. Вот одного убили, а второй тоже за ним…

— Чёрт… приятеля-то вашего я позже убить хотел… Ну ладно, что вышло, то вышло. А как, по-вашему, кто…

— Постойте-постойте, здесь я вопросы задаю, я же, всё-таки, детектив…

— Что, простите?

— Что слышали. Итак… Вы можете просто рассказать, как вы выглядите? Где живете? Кем вы работаете? Женаты? Дети есть?

— Я вам отчитываться не обязан.

— Если не обязаны, это только одно означает. Нет вас. Нет, и всё тут.

— Это всё, что вы хотели сказать?

— Да.

— Всего хорошего.

Автор уходит. Нет, не встаёт и шагает к двери, а просто… уходит. Герой ждет, быть не может, чтобы автор вот так, насовсем, а что не может, автор всё может, сколько романов лежит недописанных…

Тишина.

Кукушка возвещает половину шестого, шахматная ладья обзаводится тремя этажами с мансардой, Анастрой думает, оставляет ладье место для лампочек, чтобы в маленьком домике загорались огни. Уже хочет нажать на кнопку «печать», когда в дверь звонят.

— Иду, иду! — Анастрой открывает дверь, оторопело смотрит на полицейских.

— Чему обязан…

— Пройдемте с нами.

— А в чем…

–…вы арестованы.

Анастрой беззвучно фыркает, ага, вот оно, маленькая месть от автора…. Если и правда маленькая месть, а не большая, а то ведь и мог другого главного героя себе найти, а этого в тюрьму упрятать…

Детектив идет к машине, видит внутри автомобиля Милана, ага, вот оно что…

— Это он? — спрашивают люди в форме, кивают на Анастроя.

— Да, это он.

— Уважаемый Анастрой, вы обвиняетесь в попытке убийства.

— Но я…

–…вы напали на Милана?

— Он…

–…вы напали?

— Да дайте мне сказать, в конце-то концов! Милан напал на меня, потому что в него вселился вирус. Только на самом деле это не вирус, а душа… м-м-м… не душа, как сказать… память убитого недавно человека по фамилии Колер.

— Да? И как же эта память к нему… попала?

— Он сам её подсадил себе в голову.

— Сам? — полицейский оторопело смотрит на Анастроя, — но… зачем?

— Затем, что ему нужна была какая-то информация из головы убитого. Милан убил Колера, чтобы забрать у него информацию…

Детектив не успевает договорить, — Милан выскакивает из машины, бросается бегом по улице, в переулок, в другой, в третий…

— За ним!

Люди в форме бегут за беглецом, нет, плохая фраза, бегут за беглецом, лучше — бегут за преступником, прочесывают кварталы…

— Черт… упустили…

— Мы очень благодарны вам за помощь следствию.

Детектив разводит руками:

— Да что благодарны… этого негодяя поймать надо… Хотя бы в дом к нему зайти… да, вы осторожнее в доме у него, дом-то у него умный… вернее, безумный…

Умный дом Милана встречает на удивление радушно, открывает двери, зажигает свет. Анастрой хочет войти, кто-то из полицейских одергивает его, стойте, стойте, еще в ловушку попасться не хватало…

Анастрой не хочет в ловушку. Анастрой ждет. Кто-то из полицейских (кто? Как его зовут? Как он выглядит?) входит в дом, оглядывается:

— Умный дом, где твой хозяин?

— Дорогой гость, умный дом знает всё.

— Это значит — не знает он, — подсказывает Анастрой.

— Знаю, знаю, — кивает детектив, — умный дом, когда у тебя был Колер?

— Тринадцатого сентября, дорогой гость. В шесть часов тридцать пять минут.

Полицейский с Миланом переглядываются, ага, вот оно, день убийства…

— И что было потом?

— Он покинул меня, дорогой гость. В восемь часов тринадцать минут.

Анастрой спрашивает:

— Он ушел… сам?

— Его унес дорогой хозяин.

— Так-так… покажешь нам записи?

Умный дом может показать всё.

— Ну-ну… — полицейский подходит к системнику, ковыряется в системнике, выискивает видеозаписи, вот оно, есть, нашел…

На записи звучит звонок в дверь. На экране Милан поднимает голову. Звонок у Милана простенький, динь-дон, н-д-а-а, мог бы автор и поинтереснее что-нибудь придумать…

Милан кивает:

— Умный дом, открой дверь.

— С удовольствием, добрый господин.

Входит Колер, худой, нервный, волосы зачесаны куда-то в никуда, уши как у летучей мыши, глаза горят.

— Вечер добрый, — кивает Милан, — очень рад вас видеть… проходите, присаживайтесь… кофе?

Колер отрицательно мотает головой, падает в кресло, которое подъехало к нему сзади.

— Что же, самое время обсудить…

–…я требую финансирования.

— Друг мой, ваши проекты не будут никому нужны в течение ближайших нескольких миллиардов лет.

— Но рано или поздно вселенную ждет Большой Разрыв. Разлетятся галактики, погаснут звезды…

— Это произойдет не ранее, чем через несколько миллиардов лет. Давайте всё-таки займемся более актуальными вещами…

— Но…

— Друг мой, я не собираюсь финансировать то, что не принесет прибыли, запомните это раз и навсегда. Меня не интересует то, что случится через милли…

–…это случится через месяц.

— Что, простите?

— Что слышали. Через месяц от этого мира не останется ни следа.

— Вы врёте.

— Посмотрите в окно. Вы видите звёзды?

— Нет, но…

–…а когда вы последний раз видели звезды?

— М-м-м…

–…и никогда не увидите. Их нет. Они мертвы. И скоро за ними отправится наша планета.

Здесь уже все — и полицейские, и Анастрой — отскакивают от экрана, бросаются к окну.

Смотрят на звезды.

Которых нет.

— Надо найти его… Колера… который Милан… который Колер… — бормочет Анастрой, — умный дом, ну ты правда-правда ничего не знаешь?

— Умный дом может ответить на любой вопрос.

— Надо будет его проверить, — говорит полицейский, — эксперты этим займутся…

Анастрой обиженно разводит руками:

— А я?

— А вы разошлите сообщения о розыске Милана… который Колер… который Милан…

Глава очередная, какая-то там…

Анастрой входит домой, кивает умному дому:

— Будь добр… сделай мне кофе.

— С удовольствием, мой господин.

Что-то не нравится Анастрою, что-то настораживает Анастроя, голос незнакомый, то есть, знакомый, но не дома голос, а Милана, вот он, сидит в кресле…

— Как вы сюда попали?

— Дом впустил меня.

— Проклятье… Н-да-а, похоже, пора менять систему дома. Кофе?

— Не откажусь.

— Дом, будь добр, завари нам по чашечке… Итак, перейдем к делу. Почему вы скрыли от меня то, что сказал вам Колер про Большой Разрыв?

— Я…

–…и не говорите, что вы просто забыли об этом.

— Я…

–…а я скажу вам, почему вы не сказали. Вы надеялись сами вытянуть из Колера нужную информацию, как предотвратить Большой Разрыв. И подзаработать на спасении мира, не так ли?

— Вы меня без ножа режете.

— Что же, дорогой Милан, боюсь, у нас нет другого выхода… только поговорить с ним снова.

Дикий, необузданный страх в глазах Милана.

— Он… он заберет моё тело… насовсем.

— Не заберет. Я сделаю всё, чтобы не забрал.

— Ну, хорошо.

— Расслабьтесь.

— Не могу. Чувство такое…

–…как будто вы умираете?

— Как будто падаю в бездну. И надо удержаться и не упасть.

— И надо упасть… надо.

Милан закрывает глаза, откидывается назад в кресле, будто ныряет в бездну.

Кукушка хочет возвестить половину девятого, замолкает на полпути, смотрит блестящими черными глазами.

Милан смотрит на детекти… э-э-э, нет, уже не Милан, это уже Колер. Кивает детективу:

— Слушаю вас.

— Сколько… сколько осталось нашему городу?

— Около месяца.

— Вы… вы знаете, как его спасти?

— Знаю.

— Вы…

–…не скажу.

— Отчего же? Вы хоть понимаете, что если погибнет город, погибнете и вы сами?

— Понимаю.

— И не скажете?

Пауза. Руки, скрещенные на груди.

— Скажу. Если вы отдадите мне его тело. Насовсем.

Детектив мотает головой.

— Нет, нет… это невозможно.

— Отчего же? Вы так сочувствуете убийце?

— Нет, не сочувствую.

— Так в чем же…

–…я ему обещал.

— Вы ему…

–…обещал. Что не отдам вам его тело.

— И из-за этого обещания вы ставите под удар весь город?

Это уже автор возмущается.

— Да, — кивает детектив, — я обещал ему. Обещал.

— Ну… на нет и суда нет.

Колер хочет встать и выйти, Анастрой не дает ему встать и выйти, переключает сознание на Милана.

Глава следующая

— Анастрой… вы что, смерти города хотите?

Это автор спрашивает. Анастрой сидит у камина, рисует на принтере причудливую башенку из ферзя, прилаживает винтовую лестницу снаружи, три этажа, наверху балкон.

— Не хочу.

— Так почему вы не узнали у него…

–…но я обещал Милану. Я держу своё слово.

— Не ожидал от вас такого.

— А чего не ожидали… сами хотели меня хорошим сделать, вот и получили хорошего.

Анастрой вырисовывает дом, здесь крыльцо будет, четыре ступеньки, перила с двух сторон, черепичная крыша над дверью, с одной стороны колокольчик, с другой стороны фонарь. Снизу будет три комнаты, большой холл, кухня и ванная…

— Анастрой!

Детектив поднимает голову.

— Слушаю вас.

— Ну, нельзя же так… придумайте что-нибудь.

— А что я, вы автор, вы и придумайте.

— Я бы придумал, что вы слово свое не сдержали.

— Не получится у вас так.

…на второй этаж можно будет попасть по внутренней лестнице, маленькой, узкой, или по наружной, широкой, изогнутой. На втором этаже будет спальня хозяина и кабинет, и еще маленькая комната, где супруга хозяина рукоделием заниматься будет…

— Анастрой!

— Да?

— Город обречен…

— Я знаю.

— А может… обойти как-нибудь обещание?

— Может быть.

…на третий этаж можно подняться только по лестнице снаружи. Там живет поэт, который снимает у хозяина комнату, там и места на этаже всего для одной комнаты, кровать, стол, ну и ванную маленькую можно добавить. И телескоп, чтобы смотреть на звезды….

— Да Анастрой же!

— Слушаю вас.

— Анастрой… да придумайте уже что-нибудь…

— А что тут придумывать, всё просто. На самом деле это не Милан убил Колера. А Колер Милана.

Автор не понимает. Бледнеет. То есть, не видно, что он бледнеет, но, должно быть, побледнел.

— Вы… как вы догадались?

Детектив загадочно улыбается:

— Я не догадался. Я узнал.

— Узнали? Но… как? Когда?

— Картина.

— Какая картина?

— На стене в холле. Я увидел это на картине в холле. Ваши мысли. Ваши планы насчет детектива. Вы случайно перенесли их на картину.

— Я…

–…в следующий раз со своими мыслями будете поосторожнее.

— Ну, хорошо, хорошо, а как мы это в романе оформим?

— А вот, видеозапись дальше прокрутим… где Колер про погасшие звезды говорит. Вот там и видно будет, что Колер застрелил Милана. А потом переключил своё сознание в тело Милана, а своё собственное тело уничтожил.

— Но… зачем?

— Очень просто. Кто был хозяином корпорации? Милан. Вот теперь Колер владеет всей корпорацией. Вернее, хотел владеть. Но не получилось, в теле Милана оказалась архивная копия сознания Милана, между двумя умами началась борьба… Самое скверное, мы не можем сказать, кто из них Милан, а кто Колер.

— Что же… вы детектив, вы и займитесь.

— Займитесь? Легко сказать. Для этого мне нужно задать им какой-то вопрос… ответ на который знает Колер, но не знает Милан. Или наоборот, знает Милан, не знает Колер.

— Гхм… — Автор хмурится, вернее, не видно, как он это делает, но хмурится, — сейчас… придумаю.

— Что вы придумаете, что вы придумаете, да кто так вообще придумывает? Вы должны всю их биографию прописать, от и до, где родились, где учились, где влюбились, где женились, над чем работали, — вы даже толком не расписали, чем их Корпорация занята! А ведь должны были всё это по полочкам разложить, прежде чем за роман садиться!

— Р-разложу…

— Вы вот что сделайте… вы с себя спишите.

— А?

— Спишите. С себя. Со своей работы, со своих коллег, где вы там работаете, какие у вас там конфликты в офисе или на фабрике, где вы там… Вы что?

— А что такое?

— Вы чего испугались?

— А разве я испугался?

— Представьте себе, да.

— Ну… еще бы… вы меня в тупик поставили, ткнули носом, что у меня не готово ничего.

Да нет, тут другое, другое, — думает про себя детектив. Вслух ничего не говорит.

Детектив в изнеможении вытирает пот со лба, только сейчас понимает, как он устал от…

…стоп-стоп-стоп, а как он вообще здесь очутился? Только что был у себя дома, и тут на тебе, стоит посреди улицы, на ногах не держится, будто бегал весь день по городу… Да и правда, похоже, весь день бегал, день-то уже клонится к вечеру, и загораются звез… э-э-э, то есть, ничего не загорается, звезд нет.

— Я что, весь день…

–…вы искали Милана.

— Что-то я не помню, как я его искал.

— Конечно, не помните, я же это не придумал еще.

— А когда придумаете?

— Ну… когда-нибудь… вот что, вы сейчас встретиться с Миланом должны.

— Где? — продрогший детектив оглядывается в поисках уютного кафе.

— Вон, на крыше высотки.

— Так-так, а потом кто-то из нас другого с крыши сбросит, так, да? Нет уж, слишком избито.

— Да нет, нет, погодите, так надо… именно чтобы на крыше. Так что давайте… поднимайтесь…

— Что, собственно, вы хотите? — спрашивает Милан. Или кто он там.

— Большой разрыв… миру осталось всего-ничего…

— С чего вы взяли?

— Так звезды же… звезды.

— Что звезды?

— Их нет.

— А с чего вы взяли, что их нет? Видите вот это? — Милан или кто он там показывает на проектор на крыше, — вот… наконец-то я нашел эту штуку…

— А что это?

— Проектор, что же еще. Вот я его выключаю, вот теперь посмотрите на небо. Вот они, ваши звезды.

Анастрой не верит себе, не понимает.

— Хотите сказать… это был обман?

— Ну, конечно. Он поставил проектор на крыше, чтобы люди не видели звезды…

— Но зачем… зачем?

— Хотел получить грант.

— А-а, конечно…

Что-то меняется в лице Милана, или кто он там, в глазах просвечивает Колер.

— Не… не верьте ему. Не верьте… вот он как раз проектор и включил, чтобы вы увидели, как будто здесь звезды…

Снова меняется лицо, снова внутренняя борьба, снова вырывается Милан:

— Он врёт! Врёт!

Анастрой замирает. Колер или кто он там шажочками-шажочками подбирается к детективу.

— Ну что… кому вы поверите? — спрашивает автор.

…еще один шаг.

— М-м-м… надо подумать.

— Некогда думать.

Еще один шаг.

— Да что некогда думать, вы биографии их составили? Кто они, откуда, что один знает, другой нет?

Конец ознакомительного фрагмента.