Время неместное

Мария Фомальгаут, 2014

История доходит до начала двадцать первого века и… замирает. Почему? Забудьте все, что вы знали о времени. Окунитесь в мир четырех измерений, где люди ездят в соседний век так же, как в соседний город. Добро пожаловать. Если пойдет кровь из носа, не бойтесь, это бывает с теми, кто путешествует во времени первый раз. Забудьте все, что вы знали об истории. Окунитесь в мир, где люди буквально переживают взлеты и падения цивилизации, после восхождения к прогрессу падают в пучины войн. Если стреляют, бойтесь, вас тоже могут подстрелить. Можно ли пережить взлеты без падений? Есть ли какой-то путь из прошлого в будущее, не обагренный кровью? Может быть, вы найдете этот путь.

Глава 10, пришла откуда-то из прошлого

Как там сейчас над горами

— Гляди, гляди, щ-шас рухнет!

— Мост-то, мост!

— А-а-а, завалился!

— Йес-с, свершилось!

— Архитектор хренов…

— Парни, вы ему скажите, в следующий раз вдоль пусть строит, а не поперёк!

— И чо?

— Может, устоит!

— Чего там?

— Да опять он свой мост между горами возводит… выдумал тоже…

— Денег куры не клюют у папочкиного сыночка, что ещё делать-то…

— Надо думать, там в ущелье цивилизации нет, мост и не держится…

— Мне бы такое бабло, я бы уж…

Он меня убьёт…

Может, не сейчас.

Может, не убьёт.

Нет, убьёт. Нарочно велел идти впереди него, вышагивает сзади, приноравливается для броска — один удар ножа, и меня нет.

Он-то своё дело знает…

На всякий случай оборачиваюсь:

— Я… никому не скажу.

— Знаю.

— Могила.

— Знаю.

Кивает. Голос добрый, глаза тусклые, будто смотрит не наружу, а внутрь себя. Зачем я здесь про могилу ляпнул…

Нет, не убьёт.

Хотя…

Чёрт его пойми…

Добрались до города. Хотели добраться к полудню, добрались затемно. Ну да ничего. Хотели добраться в июне, добрались в сентябре. Ну, тоже ничего. Хотели добраться в двенадцатом году, получилось — в сорок восьмом. Ну, это тоже не страшно. Хотели в десятом веке, получилось — в восемнадцатом.

Тоже ничего.

Главное, добрались. Дошли, доползли, домечтали, довоевали, доизобретали. Добрались до города на вершине холма, если это вообще можно назвать холмом — он, что ни год, становился всё круче, всё выше, уже не холм — гора, не гора — утёс. Уже давно побросали повозки, обозы, лошадей, давно пересели на паровозы и паромобили, давно разогнали почтовых голубей, вместо них провели телеграф.

Добрались до города.

Истосковались, конечно, без города. Замаялись ночевать незнамо где — в бедняцких хижинах, в деревянных избах, замаялись таскать воду из колодца, замаялись тачать сапоги в кустарных мастерских, сжигать еретиков на кострах, умирать от чумы. Поднимались к городу — из века в век, из поколения в поколение, водили детей на воскресную службу, показывали на город, там, на вершине горы, смотрите, смотрите… Не сейчас, не сейчас, но когда-нибудь… не мы, не вы, но ваши дети…

Добрались. Вошли в город — большой, светлый, белокаменный, со стеклянными окнами, с паровыми котлами и воздушными шарами. Первым, конечно, открыл ворота города сын вождя, примчался, смотрите, смотрите, а там и мосты разводные есть, и телефон есть, папка, айда к себе в кабинет, я тебе сейчас позвоню!

Выскочка чёртов…

Этому-то выскочке и дом достался первее всех, на площади, нам уже что похуже. Нет, мне грех жаловаться, мой отец тоже вельможа не последний, а всё равно мне до сына вождя как до города пешком…

Тьфу, сказанул… до города пешком… дошли уже до города…

Он меня убьёт.

Затылком чувствую — убьёт.

А может, нет. С чего я взял, что он меня прихлопнет, что я, тайны хранить не умею…

Идём к городу — по узкой полоске земли, на которой всё: и города, и не-города, и вся наша жизнь. Тянется полоска земли из ниоткуда в никуда, то поднимается — неприступной горой, то опускается — в пропасть.

Идём. Тащим лопаты — непривычно тяжёлые, ещё думаю, как бы он этой лопатой не разбил мне голову.

Я не скажу, кого мы хоронили.

Не скажу…

Уходили из города.

Не сразу, конечно. Жили в городе на вершине горы — века и века, строили какую-то эпоху благоденствия, поэты наперебой восхваляли наш просвещённый век. До последнего не верили, что скатимся вниз — с горы. Да как это можно — вниз, с горы, да что там дальше — только крутой спуск, глухие леса, дикарские хижины, огни костров. Так зачем идти куда-то дальше — вниз, вниз, в холодный туман…

И всё-таки — случилось.

Нет, сначала ничего не случилось — к исходу из города мы катились постепенно. Всё началось с вельмож, которые хоть и получили дома хорошие, а всё не такие, как у вождя, и тем паче, у сына вождя. Хаживали вечерами к моему отцу, сиживали в закрытых комнатах. Говорили про цены на зерно, про неурожай, про уголь, про сахар, про то, что выгодно торговать шёлком. И между делом — тихохонько, осторожненько — намекали, что неплохо бы вождя… и сынульку его… и самим бы…

Конец ознакомительного фрагмента.