Дорога мёртвых

Мария Фир (2020)

Надеждам Сонии не суждено было сбыться: тёмный дар её старшей дочери Лизы пробудился и требует от девушки решительных действий. Объединившись с братом Фредериком, юная некромантка тайно практикуется в запретных заклинаниях и готовится поступать в магическую Академию. Она не подозревает о том, что у родителей другие планы на её будущее, а осуществить их поможет новое изобретение Ордена Инквизиции. Вторая книга цикла "Архив Сандбергов", том 1, "Город на краю света".

Книга первая: Город на краю света

Глава 1

Несанкционированное проникновение в сознание гражданина и установка телепатического контакта с целью извлечения информации, передачи сведений, введения в навязчивое состояние и т. п. расценивается как психомагическая атака и подлежит квалификации по статье 14.3/1. (Вольдемар Гвинта, Учебник для искателей первого года обучения)

— Эй, учёные, хорош зубрить! Так ведь и головы могут лопнуть!

Лохматый светловолосый паренёк, весь обсыпанный рыжими веснушками, ловко перескочил невысокую ограду школьного сада и устремился к сидящим в тени раскидистой липы мистикам. Фред моментально захлопнул учебник и поднялся приятелю навстречу, протягивая руку для приветствия:

— Ну, здорово! Куда торопишься?

— К часовне, — мотнул головой белобрысый. — На лесную ведьму поглядеть охота, пока не спалили. Ух и страшная, говорят, уши во-о-от такие, когти что крючья, а глазищи в пол-лица. На Мику ка-а-ак зыркнула утром, когда из лесу её тащили, так он до сих пор на лавке валяется, отойти не может. Как там бишь такие штуки у вас называются?

Сестра Фреда, темноволосая худенькая девушка по имени Лизабет, только теперь оторвалась от конспектов и подняла голову:

— Невербальные проклятия? Сомневаюсь, что уровень развития дикарей позволяет им применять подобные заклинания.

— Пф! — громко фыркнул веснушчатый. — Коли не веришь, пошли сами поглядим!

— Экзамен завтра. — Девушка с сомнением посмотрела на брата. — А Фред ещё и половины вопросов не подготовил.

— Да брось ты, я и без тетрадок этих всё знаю! — горячо заверил её юноша, подхватывая с травы полотняную сумку и ученический деревянный посох. — Не каждый день лесную нечисть на площади демонстрируют. Это тебе не картинки в книжке, а живое пособие. Практика в натуре, как выразился бы Сморчок. Идём!

Лиза вздохнула и после некоторых колебаний всё-таки заложила конспекты закладкой, неторопливо поднялась на ноги. Предчувствие опасности лёгкой дрожью скользнуло по спине и отдалось прохладой в пальцах: брат был впечатлителен и не в меру скор в принятии решений, а потому отпускать его смотреть на жертву инквизиторских ищеек, пару недель как обосновавшихся в Фоллинге, ей не хотелось. Не говоря уже о том, что родители строго-настрого запретили лишний раз показываться на глаза людям из Ордена. Как будто не знали, что запретить что-либо Фреду — это всё равно что плеснуть горючего масла на вечно тлеющие в нём угольки неподдельного любопытства. Сестра не сомневалась, что он и сейчас прекрасно помнил о предостережении отца.

Профессор Сморчок, что неудивительно, был здесь же, на площади перед часовней. Его длинный бугристый нос под синей университетской шапочкой то и дело мелькал среди столпившегося деревенского люда. Вскоре Сморчок вынырнул перед самыми лицами учеников и разочарованно затрясся:

— Эх, не удалось договориться, ребятки, никак не удалось! Непрошибаема головушка инспектора, я вам говорю! А что если бы нам такую практику, такое пособие, да на пару дней в учебные классы, а? Пусть в клетке, пусть в оковах, но всё ж таки удивительной редкости экземпляр, чистейшая лесная кровь! А он мне: «Уймитесь, профессор, тварь крайне опасная»! А кому, скажите мне, милые друзья, нынче неопасные твари интересны для всестороннего изучения? Мы же на боевых магов вас готовим, государству служить, закону, а не бабочек с мухами через стёклышки разглядывать, эх, эх… Ну идите же, полюбуйтесь, пока эти варвары костёр не разложили.

Профессор исчез в толпе, только два или три раза Фред и его сестра вновь увидели всплывающую в различных местах потёртую шапочку. Лиза растерянно посмотрела на брата: пробиваться сквозь галдящий и жестикулирующий люд задачка не для хрупкой девчонки семнадцати лет. Фред был выше её на полголовы и значительно крепче, хотя и родился полутора годами позднее, но главное — он никогда и ничего не боялся.

— А ну, дайте пройти будущим великим магам! — крикнул он, поднимая посох над головой, и простой народ нехотя потеснился и расступился, уступая дорогу юным мистикам.

Чистых, официальных магов в государстве теперь уважали, даже всего-навсего учеников специального класса поселковой школы. Маг, пусть только начинающий, ребёнок или подросток — будущий защитник границ, лекарь или зачарователь, сила, которая у соседних стран была в дефиците, а потому силу эту до поры оберегали, воспитывали, взращивали достойно. Прежде всего юным мистикам давалось начальное образование, для чего в каждом более-менее крупном селении имелось специальное мистическое отделение школы, управляемое профессором либо доцентом из Гильдии магов. В шестнадцать, плюс-минус год, это зависело от персональных способностей учеников, случались выпускные экзамены, после чего молодёжь отпускали в их последнее свободное лето, а уж потому выписывали направление в городскую высшую школу в одном из трёх крупных городов страны. Те, кому совсем уж повезёт, отправлялись в столичный магический Университет Сюр-Мао.

Завтра Лизе и Фреду предстояло держать экзамены в боевой магии, в искусстве магической защиты, а напоследок — в целительстве, которое более чем наполовину состояло из травологии и алхимии, поскольку настоящими лекарскими заклинаниями профессор Сморчок не владел.

–…В результате проведённых допросных процедур от сего существа были получены признательные показания, на основании которых и вынесен приговор. Казнь будет приведена в исполнение завтра на рассвете перед утренней службой, дабы пришедшие посмотреть на торжество справедливости Церкви и Чистой магии смогли бы надлежащим образом очиститься в храме и получить благословение настоятеля.

— А как допрашивали, дикари ведь не говорят? — выкрикнул кто-то из толпы.

Инспектор, длинный и сухой, как жердь, обернулся в сторону вопрошавшего:

— Как вы можете видеть, существу перевязано ротовое отверстие для предотвращения возможности применения грязного колдовства. Посему эта дикарка не может продемонстрировать честному народу свои речевые способности, которые, однако, наличествуют в должной мере для осуществления допроса.

Толпа недовольно загудела. Вперёд пробилась растрёпанная раскрасневшаяся женщина в простом платье и заляпанном ситцевом фартуке:

— Господин хороший, так отчего же заразу прямо сегодня не спалить? А ну как она за вечер и за ночь на всю округу проклятие напустит?

Служитель Ордена Инквизиции покачал головой:

— Невозможно, уважаемая. Проклятие невозможно по причине обездвиживания существа, ввиду наличия кляпа в его, точнее её, зубах, а также вследствие действия Святого круга, который будет установлен с наступлением темноты.

— Да понятно всё. — Стоящий рядом с женщиной приземистый мужичок в штопаной холщовой рубахе плюнул в сторону столба. — Есть же которые не верют в дикарей и прочую лесную дрянь, потому и привязали её тута, чтобы это, как его, народ праведный пришёл и, как его…

— Удостоверился, — подсказал кто-то сзади.

— Во, точно, — с готовностью кивнул мужик и снова сплюнул. — А я это, как его, уже поглядел и больше не хочу, значит.

Фред и Лиза подошли близко — насколько позволяла натянутая искателями цепь вокруг деревянного помоста. К наскоро отёсанному сосновому столбу была крепко привязана лесная эльфийка. Тонкая и жилистая, в одной лишь изодранной в клочья юбчонке из мягкой коричневой кожи и короткой, в пятнах крови, измятой рубашке — местной, так как, по слухам, ведьмы по лесу бегают с голыми грудями, чтобы легче было заманить в западню какого-нибудь зазевавшегося дровосека или грибника. Лицо и руки дикарки украшали переплетающиеся тёмные татуировки, особенно устрашающе смотрелись они на её мертвенно-бледной коже здесь, под солнечным светом, среди бела дня. Кое-где красовались свежие синяки и ссадины, а вот когтей видно не было, как и самих пальцев, поскольку запястья её стянуты были за спиной. Уши тоже не были во-о-от такими. Маленькие и заострённые, они лишь слегка выглядывали из волос. Лиза осторожно просунула руку под локоть брата, вцепилась в рукав ученической мантии похолодевшими пальцами.

— Ты… чуешь? — тихо прошептала она.

Фредерик медленно выдохнул и кивнул. В крови эльфийки магии было на десять профессоров-Сморчков. Дикой, сияющей, первозданной магии, не скованной обетами, законами и правильным магическим образованием. Чистой и бурной, как горный ручей, отравленной лишь страхом и невыносимой болью.

— Неужели они… не видят? — Рука Лизы чуть подрагивала от волнения.

— Видят, — еле слышно ответил ей брат. — Но она эльф. Двойная угроза.

Двойная! С потенциалом пойманной дикарки угроза была десятикратная, а следствие в первую очередь было склонно оценивать именно потенциал, а не добрые или злые намерения. Пленница шевельнулась, насколько позволяли стягивавшие её плечи путы, подняла небольшую голову с растрёпанными рыжеватыми волосами и посмотрела поочерёдно на обоих мистиков. Выбрала Лизу, чуть прищурилась. Тёмные глаза, обведённые тенями усталости, стали похожи на заострённые угольки.

— Фред! — вдруг дёрнулась девушка, отпрянув назад. — Пойдём, скорее… Пойдём отсюда!

Брат схватил сестру за руку и повлёк за собой, пробиваясь через гудящую толпу. Отовсюду слышались негодующие выкрики о том, что ведьму следует казнить сейчас же, распять, поджечь, облив маслом, что все, дескать, уже вполне убедились в её реальности и нечего зря пугать людей тварью. Кто-то предлагал набрать камней и перед сожжением как следует проучить проклятую дикарку, кто-то, напротив, желал увидеть её совершенно голой и убедиться в схожести женских признаков эльфийских и человеческих баб. Не будь эти признаки одинаковыми, то каким же, по-вашему, образом нечистые ведьмы соблазняют деревенских парней, чтобы после использовать их тела в грязных ритуалах? Кто-то даже сунулся было к помосту, желая немедленной расправы, но был остановлен приставленной рядом охраной. Четверо молодцев в золотящихся на солнце кольчугах и красных накидках лениво перекидывались односложными фразами и время от времени отгоняли уж слишком любопытных зевак. Их гордый и уверенный вид внушал народу доверие. Эльфячья ведьма, да. Нечисть, да. Ошивалась возле самого посёлка, верно, но уж можете быть спокойны, Орден со всей этой пакостью разберётся. А вы идите, мол, по домам.

Лиза бежала так быстро, что брат едва поспевал за ней. У самой клиники выдохлась, сбавила шаг, закашлялась. Фред беспокойно заглянул в её лицо, несмотря на бег отчаянно бледное, с синеватыми губами, сжатыми в тонкую полоску.

— Ну же, что? Лиза!

Она с трудом разлепила рот:

— Это не… невербальная магия. Не проклятия. Она телепатка. Дикари общаются телепатически! Поэтому и считается, будто они не знают разумную речь! Она говорила со мной.

— С тобой? — опешил Фред. — Но ведь это невозможно! Люди не способны к магии разума, если только у них не…

— Знаю, — перебила девушка. — Прошу тебя, умоляю, не говори никому!

— Что же она тебе сказала? — ещё больше заволновался брат.

За его спиной открылась дверь клиники, и на крыльце появилась ещё молодая светловолосая женщина в одеждах целительницы. Лиза испуганно ойкнула:

— О боги, мама вышла! Заклинаю тебя — ни слова!

Фред поспешно кивнул, и они направились к матери.