Аратта. Книга 6. Черные крылья

Мария Семёнова, 2022

В вендских лесах, где правят звериные боги, стало слишком много тех, кто куда хуже зверей. Киран, бывший узурпатор трона Аратты, ищет способ вновь обрести власть. Он давно забыл тех, кого погубил здесь в прежние годы. Но они не забыли. Они придут за ним, даже мертвые. Учая, повелителя ингри, беспокоит лишь одно: богиня-покровительница почему-то отвергла его! Что же делать, как вернуть ее любовь? Учай выбирает опасный путь… Тем временем слепой гусляр Зарни начинает свою игру. Его песни обладают великой властью над людьми, внушая им любовь или ненависть. Но для Зарни важнее всего, чтобы ему поверила Кирья. Если девочка сделает то, чего он хочет, судьба Аратты будет предрешена. Прекрасная женщина с черным волком появилась в земле дривов. Кто она, кого ищет и кому намерена отомстить? Слишком много зла стало нынче в вендских лесах. Звериные боги недовольны… Цикл «Аратта» – первый опыт сотрудничества создательницы знаменитого сериала о Волкодаве Марии Семёновой и талантливой петербургской писательницы Анны Гуровой, автора книжных сериалов «Князь тишины», «Лунный воин», «Книга огня», «Дети Змея» и других популярных произведений фэнтезийного жанра.

Глава 1. Огонь под ледником

Жители лесного края, называемого Ингри-маа — Прекрасная земля, — не слишком-то любят соседствующие с ними горы, прозванные Холодной Спиной. Казалось бы, всякий ингри должен с детства привыкнуть к виду плоскогорий, что вздымаются над лесами там, где восходит солнце. Однако спроси кого угодно, и тебе ответят — добрым людям на Холодной Спине делать нечего. Это родина страшных древних зверей и диких мохначей, которые с этими зверями в прямом родстве. Там все еще правят чуждые боги. И духи, которым тысячи лет назад следовало бы уйти из этого мира.

Издалека Холодная Спина выглядит как исполинский спящий медведь, летом покрытый короткой рыжей шерстью, зимой — косматый, призрачно-белый. Порой и не поймешь, то ли это облака громоздятся на востоке, то ли снежные вершины. Однако, когда путник приближается к предгорьям Холодной Спины, его все сильнее охватывает чувство какой-то странной робости. То самое, всем знакомое чувство, когда приходишь в святилище, приносишь жертвы и вдруг ощущаешь присутствие богов.

— Вот так и поймешь, почему все беды приходят с полуночи, — буркнул Мазайка, окидывая взглядом заснеженные громады.

Двое подростков стояли на берегу озерца, в которое из трещины в скале с шумом и плеском изливался водопад. Задрав головы, они смотрели на стену из камня и льда, уходящую в небеса.

Их окружали серые валуны — каждый с избу величиной, — лежащие там и сям среди рыжей травы. Выше вздымалась изрезанная трещинами, распаханная оползнями круча. Поломанные горные сосны из последних сил цеплялись корнями за скалы. Под обрывами громоздились завалы снега и огромные глыбы льда, грязно-коричневого на поверхности и ярко-голубого на сломе.

— Смотри, Кирья. — Мазайка указал туда, где из рассекающей стену трещины вырывался искристый шумный водопад. — Если это исток Вержи, тогда понятно, откуда весь этот лед ниже по течению…

— Вержа тут ни при чем, — мрачновато отозвалась Кирья. — Разве не видишь? Тут случился обвал. Смотри, целый склон съехал и запрудил реку. Вон какое озеро натекло.

— И впрямь, — задумчиво кивнул Мазайка, глядя, как воды реки пробивают себе путь среди синеватых глыб. — Надо же, сколько тут льда! Я думаю, если бы растаял весь лед, покрывающий Холодную Спину, как знать — может, и гор бы не осталось!

— Хвала богам, этого никогда не случится, — хмыкнула его подруга. — Иначе все земли ингри попросту смыло бы в Закатное море…

Несколько мгновений они вглядывались в дикое нагромождение серых и голубых обломков вперемешку с поломанным лесом у подножия гор.

— А помнишь, арьяльцы рассказывали? — заговорил Мазайка. — Как они шли по охотничьей тропе через земли мохначей, а земля у них под ногами тряслась и трескалась…

Кирья кивнула:

— Помню. Рыжая мохначка еще говорила, что это под землей ползали огромные черви-землегрызы…

Мазайку передернуло.

— Хвала богам, что наш змей — не один из них, — тихо сказал он, невольно оглянувшись. — Этот хотя бы холода боится…

Дети переглянулись, вспоминая ночь на Лосиных Рогах — одинокой скале, на вершине которой высился Дом Ветра. Как они жгли ночью костер в развалинах храма Вармы, уничтоженного неведомой чудовищной силой. А огромный змей, посланный за ними ведьмой Калмой, сторожил внизу. Тогда казалось, что друзей загнали в ловушку и никакого выхода нет.

Кирья могла бы рассказать и еще кое-что насчет той ночи, но оставила при себе. Пока Мазайка спал, ей явилась ее бывшая наставница, Высокая Локша. Предлагала отдать друга змею в жертву — а самой спастись…

«Если мы спасемся, так вместе, — ответила ей Кирья. — Лети прочь…»

Ответом ей был лишь ядовитый смех. Обе добродеи, старая и молодая, знали, что это пустые слова. Кирье не по силам изгнать змея из-за Кромки, а Мазайке не улететь по воздуху. Они заперты на скале — ни еды, ни воды, и помощи ждать не от кого…

Однако, видно, Варма не отвел взгляда от детей, нашедших приют в его доме. Заполночь, когда уже погас костер, повеял холодный ветер с востока. Небо начало затягивать тучами, и вскоре в воздухе закружились снежинки.

Снег валил все гуще, а потом по черной ночной Верже поплыли глыбы льда. Белые льдины становились все крупнее, они громоздились, наползая одна на другую, выпихивая друг друга не берег. Кирья следила за белым потоком, пока ее не сморил сон.

Утро было студеным, словно внезапно настала зима. Весь мир был припорошен тонким снежным покровом, Вержа забита льдом. Змей исчез бесследно.

— Боги нам помогли, Кирья! — радостно заявил тогда Мазайка. — Недаром я просил Господина Ветра и батюшку-Хирву…

Кирья хмыкнула. Она никого не просила о помощи.

— Пока весь этот лед не унесло дальше по реке, надо идти вдоль Вержи к Холодной Спине, — сказала она. — Туда зима приходит раньше, чем в Ингри-маа. Это единственная безопасная для нас обоих дорога. Там мы избавимся от змея и подумаем, куда идти дальше…

…И вот теперь они стояли, глядя на изуродованный оползнем склон, и думали.

— Где-то здесь должна начинаться охотничья тропа, — наконец сказал Мазайка. — Арьяльцы рассказывали, как входили в наши земли вдоль Вержи.

— И что нам с того?

— Как что? Мы пересечем Холодную Спину и окажемся в Бьярме. Ты же помнишь — оттуда родом и мой дед, и Калма, и ее отец, волшебник Замара! Найдем его, попросим спасти деда…

— Так он и согласится, — хмыкнула Кирья. — Это огромный путь, Мазайка! Даже арьяльцы смогли пройти его только с помощью мохначей! Да и как мы найдем волшебника в бескрайней Бьярме?

— Арьяльцы прошли — и мы пройдем, — упрямился Мазайка. — Охотники рассказывали, дорога совсем не тяжелая…

— Если едешь на мамонте — да!

Кирья решительно помотала головой:

— Нет, Мазайка, не можем мы сейчас идти через Холодную Спину! Мы не дойдем, заблудимся, замерзнем по пути… Понимаю, ты хочешь спасти деда — но мы не можем. Однако я знаю, кто может.

— Кто?

Кирья чуть покраснела.

— Локша не раз упоминала о нем, — буркнула она. — И проклятая Калма отзывалась о нем со страхом и почтением. Мой отец. Настоящий — не Толмай.

— Отец? — изумился Мазайка. — Какой еще отец?

— Помнишь, меня нашли в корзинке на болоте? Тот, кто меня туда положил, и был моим отцом. Так сказала Локша. И еще добавила, что он — могучий чародей. Дескать, он следит за мной, тайно направляет меня… Я вот думаю: а может, и к Локше я неспроста попала? Может, ей было велено приглядывать за мной?

— Отец — чародей, — озадаченно повторил Мазайка. — И где же его искать?

— Я знаю, как разведать.

Кирья прикоснулась к кожаному тулу на поясе, в котором скрывалась костяная дудочка, похищенная во владениях Калмы.

— Я призову дух древнего летучего зверя, — сказала она. — Помнишь, я подчинила его себе? Локша говорила, некогда этот зверь служил моему отцу. Так пусть дух отведет нас к нему! Если я нужна своему отцу — я попрошу его спасти твоего деда.

— Дудка Калмы… — проворчал Мазайка. — Ты уверена, что стоит на ней играть? Помнишь, как ты играла на глиняной «сойке» — и начался паводок? А тут — ведьмина костяная дудка. Из чьей кости ее сделали?

— Она меня слушается, — возразила Кирья.

Мазайка поднял взгляд на небо. Острая кромка ледяной стены чуть розовела, намекая, что день начал угасать, однако до заката было еще далеко.

— Думаешь, крылатый дух придет сейчас, при свете солнца? — спросил он с сомнением.

— Он должен приходить всегда, когда я его призову!

— А он знает об этом?

Вместо ответа Кирья поднесла к губам дудочку, глубоко вдохнула, закрыла глаза…

«Приди, защитник! Я ищу отца — укажи к нему путь!»

Ее дыхание превратилось в звук — долгую трель, такую звонкую и холодную, словно ее издали сами ледяные горы. Сознание мгновенно слилось с этим звуком; он раздавался одновременно повсюду, в небе и под землей. На миг девочка будто воочию увидела лабиринт пещер, пронизавших Холодную Спину насквозь, подобно причудливым ходам жуков-короедов. Некоторые были заполнены водой, от других веяло мертвенным холодом; одни были озарены волшебным синим свечением, другие затаились в кромешной тьме. И все они звучали, словно одна огромная дудка с тысячью отверстий или одно огромное существо с тысячью слаженных голосов. Кирья замерла, не смея дышать, отдаваясь ощущениям. Если бы она могла приказать сердцу не стучать, чтобы не спугнуть видение, она бы так и сделала.

Небо на миг закрыла быстрая тень.

Пальцы разжались, костяная дудка упала в траву. Уже не сомневаясь, Кирья вскинула руки, распахнула их, словно крылья, и взмыла в небо. Древний дух ринулся к ней, они встретились в воздухе, соединились — и вот уже единое крылатое существо кругами поднималось над заснеженными плоскогорьями, все выше и выше падая в закатное небо.

Мазайка смотрел на подругу во все глаза. Он видел лишь то, что Кирья, выдув из ведьминской дудки певучую трель, уронила ее, раскинула руки в стороны и застыла с закрытыми глазами, будто окаменев. Внук Вергиза понимал: Кирья духом сейчас где-то бесконечно далеко.

«Лишь бы только с ней не случилось ничего плохого!» — с тревогой думал он.

Да, Кирья умная и очень смелая девочка — но те, кто желает ей зла, старше и неизмеримо сильнее. Да и Локше Мазайка ничуть не доверял. Что еще за «отца» придумала добродея? Не обман ли это, чтобы вернуть Кирью в кереметь? Ни о каких «великих тайных колдунах» в краю ингри отродясь не слыхали…

«Пусть она вернется из своего полета невредимой! Пусть дух укажет ей верный путь!»

Тянулось время. Закат окрашивал алым острые зубцы, под ледяной стеной залегли мрачные сизые тени. Кирья все стояла, раскинув руки, — ни один человек не смог бы простоять так долго. Мазайка переминался поблизости. От напряженного ожидания парень уже и сам еле держался на ногах, а у Кирьи даже дыхание не участилось. Внезапно девочка вздохнула и упала в рыжую траву так, словно все ее кости вдруг стали мягкими. Мазайка тут же кинулся к ней, перевернул на спину, уложил поудобнее, накрыл своим кожухом. Вскоре ресницы Кирьи шевельнулись. Темно-синие глаза бездумно уставились в небо.

— Ты здесь, Кирья? — прошептал волчий пастушок, пытаясь поймать ее взгляд. — Где ты была? Что видела?

Взгляд Кирьи скользил по далеким облакам, словно она все еще пыталась разглядеть невидимое.

— Через горы пути нет, — наконец медленно проговорила она. — Я видела такие трещины, что туда вся наша деревня провалится… Видела обрывы в десять раз выше вот этого — а под ними плескались темные воды, и ледяные глыбы размером с дом Вармы плавали там, качаясь на волнах…

Кирья приподнялась на локтях и поглядела Мазайке в лицо.

— Думаю, никто и никогда больше не пойдет к нам из Арьялы через Холодную Спину.

Мазайка молча кивнул, стараясь мысленно смириться с тем, что путь в Бьярму заказан.

— Потом мы летели к югу, — продолжала Кирья. — Там я увидела, что Холодная Спина разделяется на два огромных отрога, подобных раздвоенному языку змеи. Над бесчисленными водопадами висят радуги… Потоки бегут повсюду, разливаются озерами, мертвые деревья торчат из воды…

— Должно быть, ты видела Мокрый лес, — пробормотал Мазайка. — Стало быть, он совсем подмок… А чудовища были?

— Я не видела.

— Наверно, зимой они спят. Прекрасно! Пожалуй, там можно пробраться на лодке. Хотя лучше немного подождать — вот-вот начнутся морозы, воды встанут…

— Нет! — оборвала его Кирья. — Нам там делать нечего. Слушай дальше. Я тоже подумала — уж не это ли путь, ведущий к моему настоящему отцу? Ведь именно оттуда принес меня в корзинке Толмай… Однако полет все длился. Мы пересекли холодные топи и мертвый лес и устремились к закатному отрогу Холодной Спины. Его рассекла огромная трещина, над которой поднималось облако горячего пара. Будь я в своем смертном теле, я бы и близко не подошла к этакому страшному месту — но дух вел именно туда. Мы сложили крылья и ринулись прямо в клубящийся туман…

— И что там было?

— Я не знаю, — помедлив, ответила Кирья. — Никогда прежде не видела подобного. Мы спускались все ниже, и все громче становился рев. Шум стоял невыносимый! Наконец мы оказались в пещере — такой большой, что даже стен не видать. Вместо пола в той пещере была вода. Она кипела, как уха в котле!

— Под Холодной Спиной кипит вода? — не веря ушам, повторил Мазайка.

— Да, кипит ключом!

По спине парня пробежали мурашки. Невесть почему, эта диковинная новость показалась ему жуткой, угрожающей.

— Там, среди клубов пара, — продолжала Кирья, — я увидела огромное черное чудовище. Его острый хребет поднимался над бурлящей водой. Оно выдыхало пламя и истекало огненной кровью. Кровь лилась в воду, мгновенно застывая черной чешуей…

— Храни нас предок Хирва! Оно живое?

— Не знаю — но оно шевелилось, ревело, плевалось огнем… и поднималось все выше над водой! — Кирья устремила взгляд на расщелину, откуда изливался водопад. — Знаешь, Мазайка, что я думаю? Если пойдем выше по течению Вержи, рано или поздно придем в ту пещеру с кипящей водой, к чудовищу…

— Поэтому твой дух и указал ее? Наш путь лежит туда?

Мазайка с невольным содроганием поглядел в сизый сумрак, уже укутавший водопад и озеро.

— Вот не знаю. Дух вернул меня сюда и покинул… Наверно, счел, что показал достаточно. А я не поняла, что он хотел сказать…

Она умолкла, ощутив вдруг нечто не поддающееся определению. Низкий звук, пришедший из-под земли, отозвался прямо в сердцевине костей. А через миг Мазайка вскочил на ноги с криком:

— Вода поднимается!

Теперь уже оба отчетливо чувствовали дрожь земли. С крутых склонов сорвались и покатились вниз несколько камней. Заскрипел, застонал, затрещал лед. А вода в озерце под ледяной стеной действительно быстро поднималась! Кирья и Мазайка на миг застыли, пытаясь понять, откуда приближается опасность.

— Бежим! — Кирья дернулась, Мазайка поймал ее за руку.

— Нет! Вниз нельзя — смоет!

Вода прибывала все быстрее. А глухой рев, доносившийся из расщелины, ясно говорил о том, что это лишь начало…

— Туда!

Парень указал на скалистый выступ в стороне от реки. Раньше рядом с ним проходила охотничья тропа. Именно с него Аюр и Джериш когда-то впервые озирали Затуманный край. Друзья быстро полезли вверх, карабкаясь по трясущейся под ногами каменной осыпи. Кирья, еще не до конца пришедшая в себя, то и дело оступалась. Мазайка торопил и подталкивал ее, оглядываясь на растущее на глазах озеро. Он видел, как шевелятся глыбы льда, как между ними сочатся струйки воды, быстро превращаясь в потоки… Лишь одного он боялся — что крутой склон под ними сейчас так же поползет вниз и похоронит их под собой или скинет в разлив.

Они успели — добрались до безопасного выступа и упали, тяжело дыша и с высоты глядя, во что за считаные мгновения превратилась мирная Вержа. Из ущелья хлестала ревущая струя воды, увлекая за собой валуны и кроша льдины. Мазайка перевел дыхание:

— Фух! Спаслись…

Кирья вдруг вскинула голову и закричала:

— Там люди!

В самом деле, в бурлящем потоке чернели головы. То исчезая, то снова выныривая на поверхность, неизвестные отчаянно боролись за жизнь. Кого-то волокло по камням, кто-то попал под льдину и больше над водой не появился… Мазайка сорвался с места и, скользя по осыпи, метнулся вниз. Прыгая с камня на камень, он добрался до темноволосого человека, который из последних сил цеплялся за валун. Общими усилиями они одолели течение и выбрались на мелкое место. Мазайка заметил, что сила паводка ослабевает. «Хвала предкам, иначе бы нас снесло обоих, а так я сейчас помогу и остальным!» — обрадовался он. К счастью, спасенный был мал ростом и худ. Мазайка оттащил его на отмель, где вода уже не шумела, унося все с собой, а тихо сочилась меж камней. Незнакомец был почти без сознания, все его тело онемело. Едва придя в себя, он вцепился в руку спасителя и принялся о чем-то его умолять, указывая назад, в сторону озера.

Мазайка поднял голову и увидел еще двоих. Белобрысый верзила с трудом брел к берегу по колено в воде, поддерживая товарища. Тот кое-как перебирал ногами, его голова была разбита. Юный ингри поспешно бросился на помощь.

* * *

Солнце уходило за лес, окрашивая ледяную стену алым. Основание ее тонуло в сизом сумраке. Костер казался искрой, едва мигающей у края бесконечных ледяных плоскогорий.

Трое спасенных из паводка грелись у огня. Одежду они сняли и развесили сушиться поблизости. Подростки отдали им свои плащи и все, что подошло из сменных рубах и портов. Впрочем, их одежда налезла только на невысокого тощего чужака, которого первым вытащил Мазайка. Молодому парню с разбитой головой было не до переодевания. Когда его дотащили до берега, раненого стошнило и он даже в сознание пришел, но сидеть не мог — все валился на бок. Старший товарищ, косматый верзила, быстро переодел его во все сухое, что нашлось в дорожных коробах у ингри, поверх укутал плащом и уложил поближе к костру. А сам уселся рядом в чем мать родила, только накинул плащ Кирьи на плечи и принялся за еду.

Мазайка следил за тем, как верзила поглощает их пищу, испытывая смешанные чувства. Они с подругой хорошо подготовились, уходя в странствие. Не знали, куда поведет путь, но голод первое время им не грозил — до этого вечера. Хорошо, что у них оказалось достаточно еды, чтобы поделиться с попавшими в беду людьми. Но теперь придется думать, как пополнить припасы…

Кирья устроилась в стороне от костра, предпочитая наблюдать за чужаками, а не вступать в беседу. Мазайка же, наоборот, подсел поближе. Он охотно порасспросил бы пришлых о том, кто они такие и чего ищут в землях ингри. Тем более он уже понял, что по крайней мере один из них говорит на их языке.

Но спасенные оказались неразговорчивы. Молодой парень с перевязанной головой лежал тихо, с закрытыми глазами, изредка что-то бормоча слабым голосом. Худой коротышка, напротив, был охвачен беспокойством. Несмотря на озноб, он ушел обратно к озеру сразу, как только смог встать на ноги. Мазайка с любопытством наблюдал, как тот бродил у водопада и у нагромождения льдин там, где оползень запрудил реку, то и дело нагибаясь и что-то выкликая. Наконец, когда стемнело, коротышка вернулся к костру и молча сел, уткнув лицо в ладони, будто собрался плакать.

Третий был суровый мужчина лет тридцати, высокий, бородатый, с угрюмым взглядом. Его кожу покрывало множество шрамов — светлые, давно зажившие, а поверх них — свежие. «Он, должно быть, воин, — размышлял Мазайка. — Из какого он племени?»

Краем уха он слышал, как верзила что-то приговаривал, перевязывая младшего товарища, но ни слова не понял.

«А этот, невысокий, очень похож на ингри, только волосы темные и длинные…» Парню казалось, что он уже видел похожих людей.

Кого же они вытащили?

Длинноволосый коротышка вдруг поднял голову, прерывисто вздохнул и произнес, глядя перед собой в пространство:

— Где же брат? Я не смог отыскать его! Я звал, но он не откликнулся… Мы боролись с потоком бок о бок, а потом льдина перевернулась и он исчез…

— Смирись, Андемо, твой брат погиб, — мрачно ответил ему на том же наречии лохматый бородач. — Его затянуло под лед на моих глазах. И он не плыл, вода просто тащила его тело.

— Может быть, его выбросило где-то ниже по течению! Я пойду…

— Сиди. Его не протащило бы через ледяной затор, а там ты все обыскал.

Андемо обхватил руками виски:

— Один брат погиб в пещерах, а теперь и второй! Что я скажу матушке?

Лохматый промолчал, бросив на собеседника выразительный взгляд, которого тот не заметил, а Мазайка вполне понял. «Ты так уверен, что сумеешь добраться до своей матушки?»

— Здешние боги сильны и безжалостны, — не смолкал Андемо. — Нас осталось всего трое! Змеиный Язык забирал нас одного за другим…

— Не гневи богов жалобами, друг. Мы прошли синими пещерами, мы видели рождение огненного чудища и все еще живы…

Мазайка молча подкидывал дрова в костер. Чужаки в самом деле говорили на языке ингри — но коверкали его очень знакомым образом. Внук Вергиза помнил — именно так изъяснялись охотники из Арьялы. Так вот, значит, откуда явились спасенные! Но бородатый воин и парень с разбитой головой ничем, кроме разве что роста и стати, не напоминали надменных златовласых арьев… «А длинноволосый Андемо похож на арьяльских слуг — на бьяров! — вдруг сообразил мальчик. — Но кто эти двое? Его хозяева? Нет, они общаются как равные… И арьяльский язык им, похоже, неродной — этот здоровый говорит, словно каши в рот набрал…»

В раздумьях он не заметил, что бородач за ним внимательно наблюдает.

— Где мы, парень? — спросил он.

Мазайка смешался. Бородач ухмыльнулся:

— Ты перестарался, притворяясь, что не понимаешь нас. Вы с бьярами, похоже, родичи. Ну, давай познакомимся. Люди называют меня Варлыгой. Это Андемо, мой друг и побратим. Парень с разбитой головой — Дичко, мой родич.

— Меня назвали Мазаем, — не слишком охотно ответил подросток. — А это Кирья. Мы из рода Хирвы, что за Вержей…

Варлыга бросил взгляд на рыжеволосого паренька, сидевшего поодаль от костра. Тот ответил сумрачным взглядом — дескать, ты кто такой, чтобы выспрашивать?

— Рода Хирвы? — переспросил он.

— Да, рода Хирвы, дедушки-Лося. По ту сторону Вержи — земли большого, сильного рода Кабана…

— Что это за племена? — удивленно спросил Андемо.

— А я понял, кто это! — воскликнул Варлыга. — Мы называем их «изоряне». Лесные люди с севера. Я знаю лишь то, что они живут за Змеиным Языком…

— Мой дядя возил мед изорянам, — послышалось с лежанки раненого. — У них есть торг на священном озере… Ладьва, кажется…

— Далеко же нас занесло! Как это мы умудрились взять так сильно к северу?

— Восхвали богов, что они вообще сохранили тебе жизнь, — проворчал Андемо.

И снова помрачнел, вспомнив брата…

Варлыга между тем повернулся к Мазайке:

— Что вы тут делаете вдвоем с другом? Почему ушли из родного селения?

Мазайка вздохнул и принялся рассказывать. Он говорил о напастях, что обрушились на род Хирвы; о чудовищах, что завелись в лесу; о том, что все родичи сбежали за реку, а они замешкались и едва унесли ноги от страшной ползучей твари… Варлыга слушал, а больше смотрел. Двое подростков, одеты удобно и тепло. Старший — беловолосый, с очень светлыми глазами, похож на бьяра. Младший — рыжий, и выглядел, и вел себя странно. Его внешность и повадки чем-то раздражали Варлыгу. Будь они в Аратте, он бы сказал, что перед ним арийский полукровка. Но откуда взяться арьям в этом забытом богами полуночном краю?

Чудовища, колдовство… По пути через Змеиный Язык беглецы навидались такого, что уже устали бояться. Не велеть ли мальчишкам отвести их в ближайшее изорянское селение? Но Варлыга еще сам не был уверен, что ему туда нужно.

— Вы из Арьялы? — рискнул спросил Мазайка.

— Да, — кивнул Андемо. — Я бьяр, а они дривы.

— Дривы?

Слово было знакомое; но тут раздался голос Кирьи:

— Бьяры живут за Холодной Спиной. Что вы делаете так далеко от родных земель? Вы заблудились?

Варлыга и Андемо одновременно обернулись, услышав голос рыжего парня. Да это же девчонка!

— Именно что заблудились, — кивнул Варлыга. — Мы бежали из Аратты, потеряли путь на Змеином Языке. И сейчас ищем дорогу домой.