Трюфельмаг. Грибная сказка

Мария Семикова

Бредя в пыльном, потертом, но все еще приличном костюме по шумным улочкам, он вдруг остановился у молодого каштана и сунул руку в карман. Пошарив, достал оттуда недоеденный трюфель, случайно раскопанный в лесу, и весело подбросил его вверх. Идея, мелькнувшая в голове, была проста и гениальна. Буквально через месяц на этом месте появилось кафе, в котором готовились исключительные грибные блюда.

***

Тем временем в городке кто-то пустил слух, что вскоре всех жителей ожидает величайшее событие. Люди стали гадать, что же это за событие, кто виновник и какие последствия оно сулит. Разговоры шли всюду: на улицах, в домах, но самые горячие дискуссии происходили за столиками популярного кафе в центре города. Доход кафе от такого прилива посетителей стал существенно расти. Молодой поваренок радовался, придумывал все новые и новые блюда. Отсутствие трюфелей — коренных составляющих блюд славного прошлого кафе — никого не смущало. Предприимчивый юноша быстро нашел им замену. В лесу росло множество благородных грибов. Марсе, так звали паренька, подавал на обед суп охлажденным, как предпочитают аристократы. Это был суп-пюре из грибов с аккуратными подсушенными сухариками из пшеничной муки. Среди супов также славились сырные с мелкими профилями шампиньонов и мучные с золотистыми дольками лука, перемешанными с грибной крошкой. Второе предлагалось в широком ассортименте. Из шести основных блюд на этой неделе хит парад возглавляла ножка молочного поросенка с хрустящей корочкой, спрятанная в распаренной гречневой крупе, утыканной измельченным яйцом с редкими пятнами красного перца. Снизу из-под крупы вытекал ароматный бульон. Аккуратные лужицы окутывали небрежные кусочки томленых белых грибов, узнаваемых лишь по вкусу. Нарезанные в вольном стиле, они придавали блюду некую таинственность. Закончить обед можно было напитком из красных ягод, разливаемым в фужеры, на две трети заполненные белым мороженным.

Освежиться хотелось каждому. Двери впускали все новых и новых клиентов. Марсе даже стал сомневаться, что ему хватит посуды, и послал помощника в магазин, купить недорогих тарелок. Тарелки в заведении были самыми обычными и часто бились. Марсе не придавал им особого значения. Зато столовые приборы: ножи, ложки, вилки были изготовлены из хорошего серебра и помечены клеймом.

Посетители переходили от стола к столу, обмениваясь новостями. Со стены на них смотрел портрет американца, сделавшего кафе знаменитым. Американец был молод и красив. Сам портрет, сделанный пятнадцать лет назад, немного поблек, чего нельзя было сказать о глазах изображенного на нем. Взгляд успешного человека не тускнеет. Американец улыбался, видимо, чтоб поднять аппетит посетителей, и от этого кафе озарялось каким-то теплым светом.

На раздаче стоял парнишка лет тринадцати. Из-под белого колпака выбивался волнистый чуб, то и дело закрывавший глаз. Мальчик неустанно отбрасывал назад неугомонный локон. В семье Родригесов, к которой принадлежал мальчуган, такие локоны были у всех мужчин. Если на улице вам встречается сеньор, у которого половина лица закрыта челкой, будьте уверены: это Родригес. Все были убеждены — Родригесы неспроста прячут взгляд. Это хитрые люди, у которых неизвестно что на уме. Они всегда начеку, держа ухо востро. Нет, Родригесы не распространяли сплетни, они их собирали. Вот и теперь, стоя у котла со свининой, один из Родригесов прислушивался к разговорам на кухне.

Вокруг шипело, шкворчало, вскипал бульон, взрывая пузыри. В котлы сыпалась соль, подливалось масло. Огромные черпаки кружили куски мяса и овощей. С противней исчезали пышные ломти омлета, начиненные грибами и помидорами. Непрерывная дробь ножей мельчила травы. С долек апельсинов и лимонов капал сок, декорируя ароматы. Несмотря на разнохарактерность блюд, запахи держались строго в зонах приготовления, не думая смешиваться.

В те дни на кухне трудилось четверо. Марсе помогали Родригес, Соне и Хорсе. Женщины редко допускались сюда. Марсе унаследовал хватку американца, а также его принцип — настоящую еду готовят мужчины. И мужчины трудились на славу. Они не отличались дотошностью, присущей женщинам. Небрежно бросая на чашу весов крупу или соль, Хорсе не собирался ждать пока стрелка замрет. Лишь только она касалась нужной цифры, как взвешенная порция снималась с весов, и на ее место подавалась другая.

Конец ознакомительного фрагмента.