Зелёные Омуты

Мария Романова, 2023

Единственная дочь подводного царя сбежала за любимым на сушу. Скажете, глупости? А Царство лишилось будущего! Годы идут, правитель стареет и теряет силы, враги потирают руки. Счастье, что там, в другом мире, подрастают два царевича – дети беглянки. На них вся надежда, и владыка отправляет на берег миссию – шефа разведки и юную княжну Байкальскую. А тем временем наследники царства покоряют вершины спортивного плавания и не подозревают, что симпатичная синхронистка на соседней дорожке их бассейна – посланница другого мира.

Глава 4

Зима катилась к новогодним праздникам. Город украсился огнями и ёлками. Мороз день ото дня крепчал, сугробы росли, сквозь серебристую дымку проглядывало солнце. На дорогах, в магазинах и головах царила суета.

Как-то днём Иван ждал Настю на крыльце колледжа. Они планировали пообедать вместе. Девушка задерживалась, телефон зависал от холода, и ему пришлось наслаждаться происходящим вокруг. Неподалёку стоял скромно одетый парень и поглядывал то на часы, то на него. Иван насторожился.

Наконец незнакомец решился и подошёл.

— Привет, — поздоровался он, протягивая руку. — Я Павел.

— Иван, — он ответил на рукопожатие и озадаченно посмотрел на собеседника.

— Настю ждёшь?

— Да, — Иван ещё больше насторожился.

— Мы с ней договорились встретиться, — слегка смутился Павел, — а её всё нет. Ты не подумай чего, просто, если можно, передай ей это. — Он протянул Ивану две тетради и огромную шоколадку в яркой обёртке.

— А это что? — Иван был в замешательстве.

— Она знает, — улыбнулся новый знакомый. — Не смогу её дождаться, занятие. Спасибо!

Павел скрылся в здании. Вскоре из дверей появилась Настя. Увидев Ивана, она заулыбалась.

— Привет! Прости, пришлось задержаться.

Странная встреча слегка испортила парню настроение, но не улыбнуться Насте в ответ он не мог.

— Привет! Вот, это тебе передали, — Иван протянул ей тетради с шоколадкой.

— Ну разбойник! — сердито притопнула Настя, глядя на презент. — Сколько раз я ему говорила, чтоб без глупостей!

— А можно объяснить, что в конце концов происходит? — Ивану было не по себе.

— Вань, — Настя ласково посмотрела ему в глаза снизу вверх, — ты меня ревнуешь? — в её голосе слышался восторг.

— Ну, да, — нехотя признал он. От осознания возможной конкуренции, от неизвестности, от этого взгляда внутри него всё полыхало, несмотря на мороз.

— Ванечка, давай в тепло зайдём, ты уже замёрз тут. Я тебе всё объясню.

Отстояв длинную очередь, они устроились за столиком ближайшего кафе.

— В общем, — начала Настя, — это мой сокурсник Пашка Артамонов. Он саксофонист. Очень талантливый. Летом у него умерла мама. А отца у них давно нет. И сейчас он поднимает сестру и брата. Чтобы заработать, берёт детишек из спецшколы на репетиторство, уроки с ними делает по специальности. А ещё играет в ресторанах, на свадьбах, на похоронах…

— На похоронах?

— Ну да, — кивнула Настя, — везде, где живая музыка нужна. Так вот, из-за работы он пропускает занятия. И, как назло, почти не бывает на сольфеджио. А преподаватель там зверствует…

— Ну и ты…

— Да, я ему помогаю.

— Списывать даёшь? — догадался Иван.

— Нет, — возразила Настя, — списывать бесполезно. На экзамене этого сделать не удастся. Надо хоть чуть-чуть понимать. Я образцы для решения заданий пишу, а он делает и сдаёт сначала мне, потом преподавателю. Думаю, семестр на тройку вытянем.

— Ну ты молодец, — его восхищению не было предела. Перед ним сидела уже не беззащитная дюймовочка, а уверенная дама-преподаватель.

— Да ладно, не я одна, у него много друзей. Мы не знали сначала, Пашка же молчит как партизан. И ужасно упрямый. А потом Ханна Пак, наша первая скрипка, увидела его в ресторанах несколько вечеров подряд.

— Тоже там играет, — кивнул Иван.

— Нет, что ты! — махнула рукой Настя. — У неё надобности нет, да и родители не разрешат. Просто много праздников у корейской диаспоры случилось рядом, они отмечали… Тут Павел и попался. Мы сначала деньгами помочь хотели, да не берёт он. Вот и придумали, кто что может. Я сольфеджио с ним тяну, Ханна с его сестрой по специальности занимается, чтоб ей летом наверняка поступить. Макс с ними раз в неделю играет, как концертмейстер. Стрижевскому на скидку собираем.

— На какую скидку?

— Понимаешь, у сестры Павла скрипка плохонькая, поменять надо. А Стрижевский — наш заведующий струнным отделением — занимается реставрацией старых инструментов. И сейчас у него есть очень классный вариант. Он пошёл уже навстречу: прежнюю у них берёт в счёт оплаты, скидывает десять процентов и ждать согласен, пока Пашка остаток соберёт, но время идёт. К новой скрипке до экзамена ещё привыкнуть нужно.

— И вы решили…

— Ага, — озорно улыбнулась Настя, — мы договорились, что Стрижевский увеличит скидку, а разницу мы соберём!

— Дружные вы какие! — восхищённо выдохнул Иван. — И что-то мне подсказывает, что во главе всего этого фея с флейтой.

— Ну как сказать… — Настя скромно опустила глаза.

— А можно с вами?

— Конечно! — она захлопала в ладоши. — Вот здорово будет! Только Пашке не говори.

— Обижаешь! Разумеется, ни слова, — серьёзно ответил Иван.

***

Новогодний концерт в колледже прошёл с аншлагом. Настя притащила Ивана в первый ряд, и он наконец-то увидел всю банду любимой в деле. Аккуратную, как фарфоровая куколка, Ханну, Павла с его саксофоном, пианиста Макса и, разумеется, саму Настю, которую со сцены он ещё не слышал.

Иван звал с собой брата, но Василий на него дулся и не пошёл.

В деловом стиле братья почти не одевались. Сегодня же Иван вытащил из недр гардероба костюм со школьного выпускного с белой рубашкой и галстуком. Непривычную одежду нужно было не только привести в порядок и надеть, но и адаптироваться к ней.

Пока Иван собирался, Василий лежал на диване и ворчливо комментировал происходящее:

— Ишь, вырядился! Да красавец, красавец уже. Гляди, музыкантши на части порвут. Не дождусь я родного брата обратно. Как жить-то буду-у-у!

— Васька, прекрати! — в конце концов огрызнулся Иван. — А то стукну! Звали — надо было идти! А теперь сиди дома.

Щёлкнул замок входной двери. Марина вернулась пораньше. Она окинула комнату взглядом.

— Ваня, какой ты красивый сегодня! Куда собрался?

— На концерт пригласили, — важно ответил Иван, в очередной раз поправляя галстук.

— Ага, видишь, меломаном стал, — проворчал Василий, — крышу от чувств снесло.

— Васенька, — мама присела на край дивана и ласково посмотрела на сына, — чувства — это прекрасно, музыка облагораживает, а дразниться некрасиво. Ваня, ты с Настей сегодня? Праздники впереди — хороший повод нам познакомиться.

— Я подумаю, — откликнулся Иван уже с порога.

Когда за братом закрылась дверь, Василий уселся на диване, обняв подушку. Он угрюмо посмотрел на мать и вздохнул:

— Мы его теряем…

— Да что ты, — рассмеялась Марина, — всё так страшно? А тебя не звали?

— Да ну их! Обедать с Настькой, гулять — тоже, в кино — опять с ней. Там он снова с ней будет. А как же я?

— Вот и познакомился бы с кем-нибудь.

— Ненадёжные они все какие-то, — буркнул Василий, — я из-за них брата потерял. Вот есть среди девчонок хоть одна, чтоб не только глазами хлопать, а чтоб… ну чтобы… хоть в разведку с ней?!

Марина пристально поглядела на сына. Василий поймал её взгляд. Именно так мать смотрела на них с Иваном, когда малышами они замышляли очередную выходку.

— Знаешь, — медленно проговорила она после долгого молчания, — для тебя, я полагаю, найдётся. Именно такая, как ты хочешь.

***

Из зала концерт переместился в холл. И уж тут-то расшалились и студенты, и преподаватели. Классика уступила место джазу и популярным мелодиям, начались танцы. В какой-то момент Иван оказался рядом с Павлом.

— Как тебе? — спросил Пашка, перекрикивая шум.

— Весело у вас! — похвалил гость.

— А то! Все ж нормальные люди работают, а мы живём, играючи.

Сегодня Павел выглядел королём — смокинг вместо старого свитера, улыбка вместо выражения встревоженной сосредоточенности.

К ним подошёл здоровенный преподаватель, похожий на цыгана — жгучий брюнет с густой бородой и хитрыми тёмными глазами.

— Добрый вечер, друзья мои, — пророкотал он густым басом, слегка грассируя.

— Здравствуйте, Михаил Ефимович! — ответил Пашка за двоих.

— Как инструмент сестрице? Понравился?

— Спасибо, очень!

— Ждём в наших стенах, с нетерпением ждём! — улыбнулся брюнет. — А вы, молодой человек, с какого отделения? Не говорите, я угадаю! С фортепьянного! Я не успел ещё запомнить всех их первокурсников.

— Что вы! — рассмеялся Иван. — С моими руками? — Он раскрыл ладонь, достойную баскетбольного мяча.

— Глупости, — махнул рукой Михаил Ефимович, — такие руки — ценность для пианиста! Знаете, как удобно играть Бетховена?

— Нет, я здесь гость.

— О, великолепно! — преподаватель хлопнул Ивана по плечу. — Как вам концерт?

— Впечатляет!

— Милости просим, друг мой, у нас регулярно бывают выступления. Приходите!

— Благодарю, непременно!

Михаил Ефимович откланялся. Пашка расхохотался во весь голос.

— Ну, Иван, ты даёшь! Просто мастер светской беседы!

— Что за дядька?

— Это Стрижевский, заведующий струнным отделением, — пояснил Пашка.

— Красавец! — восхитился Иван. — Ему бы красную рубаху да серьгу в ухо. Кого он посоветовал мне играть?

— Бетховена.

— Запомню!

— Ага. Смотри, он сейчас сам играть будет!

Стрижевский со скрипкой был великолепен. Когда отзвучал огненный «Чардаш», Иван вдруг вспомнил, что давно не видел Настю. Он поделился своим беспокойством с Павлом.

— Сейчас девчонок спросим, — Пашка помахал рукой пробегающей мимо Ханне.

Та задумалась.

— Переодеваться убежала, но давно…

— А если давно, то уже готова, скорее всего. Давайте её у лестницы подождём и рванём гулять, — предложил Пашка.

— Классная идея, — кивнула Ханна. — Макс, ты с нами?

Ребята стояли в слабо освещённом коридоре у лестницы. На этажах было темно и тихо.

— И чего она там копается? — проворчал Макс.

— Успеешь, — усмехнулся Пашка.

Вдруг Ханна насторожилась.

— Парни, вы ничего не слышите?

— В холле веселятся, — пожал плечами Иван.

— Нет, это не в холле. — Ханна осторожно, как кошка начала красться по лестнице на слышный только ей звук, ребята за ней.

После первого пролёта Иван аккуратно отодвинул девушку в сторону и рванул вперёд через три ступеньки. Он не понимал, что слышит, но какая-то тревога гнала его в направлении звука. Ребята здорово отстали. На площадке третьего этажа в свете фонаря, проникавшем из окна, Иван увидел такое, что ярость залила всё его существо.

Настя стояла в полумраке, прижавшись спиной к стене. На лице застыло выражение ужаса, по цвету оно почти слилось с воротом белого свитера, губы бесшумно шевелились. Казалось, она перестала дышать. А напротив девушки, спиной к Ивану стоял небольшого роста парень в чёрном. Его лица не было видно. Зато руки… Пальцы, тонкие, длинные, очень подвижные, будто щупальца инопланетного существа, скользили по волосам и лицу Насти, словно сканируя поверхность её тела. И такое ощущение восторга шло от его тёмной фигуры!

Иван одним прыжком преодолел оставшиеся ступеньки и, схватив парня за шиворот, поднял на уровень своего лица, как нашкодившего кота.

— Ах ты, дрянь! — прорычал он, занося кулак для удара. На считаные доли секунды их взгляды пересеклись, и у Настиного спасителя похолодело внутри. Как будто преисподняя всей своей глубиной посмотрела на него.

— Ваня, нет! — услышал он слабый шёпот любимой.

В тот же миг площадка осветилась тремя фонариками мобильников. Подоспели ребята, ослепив Ивана и его жертву.

— Глядите, Э-э-Заславский! — воскликнул Макс.

— Вань, отпусти его, — Ханна наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди, — задушишь. Хотя туда ему и дорога!

Иван брезгливо, как таракана, отбросил Заславского в сторону. Тот почти бесшумно шлёпнулся на пол.

— Скажи девчонкам спасибо, что живой! — Иван победно возвышался над противником. — Если ещё раз протянешь клешни, — он сжал кулак и поднёс к лицу Заславского, — пеняй на себя!

Разделавшись с противником, он бросился к Насте и сгрёб её в охапку.

— Он так тихо подкрался… я заметила только… только когда оказалась с ним… нос к носу, — всхлипывала Настя.

— Я здесь, здесь, — приговаривал Иван, — больше не сунется, побоится!

Девушка бесшумно плакала у него на груди. Пашка сделал знак друзьям.

— Вань, мы внизу, — сказал он, тронув приятеля за плечо. Тот кивнул.

Сидя на нижней ступеньке лестницы, ребята обсуждали произошедшее.

— Ай да Ханна, ай да первая скрипка! — похвалил Макс. — Если бы ты не прислушалась…

— Это называется карма скрипача, — вздохнула Ханна, — слышать всё на свете. Вы даже не представляете, как бесит расстроенный рояль. А уж соседи в многоквартирном доме… Ванька просто молодец! Расцеловать его готова.

— Э, полегче, — напомнил Пашка, — он занят! Зато мы с Максом свободны.

— Вредный ты! — надулась Ханна. — Вас-то Заславский кого за год, кого за два достал, а я его тринадцать лет знаю! Одних дуэтов с ним сколько сыграно!

— Что же делать, если по уровню тебе больше никто не подходит? — пожал плечами Макс. — Придётся терпеть.

— Недолго осталось, — кивнула она. — Когда вдвоём на сцене, хоть отодвинуться подальше можно. А в оркестре куда деваться? Прямо в затылок мне дышит, брр!

— Кстати, об оркестре, — задумался Пашка, — Ханна, не отпускай Настю одну, у вас репетиции поздно заканчиваются. Иван не всегда может её встретить. Хоть толпой с девчонками пусть идёт. Боюсь, Заславский так просто не отступится. Если Ванька этого паразита покалечит… Лучше не провоцировать, сами понимаете.

— Не вопрос, — согласилась Ханна, — меня отец встречает, будем до самого подъезда доставлять. Молодец, что подсказал.

— Везёт же Ваньке, — мечтательно произнёс Макс, — вот взять и не задумываясь врезать, если есть причина. А мне всё детство твердили: «Руки береги!» — теперь рефлекс этот дурацкий…

— Пнёшь, если надо будет, — поддразнил его Пашка, — тоже результативно бывает.