Реконструкция

Мария Робэль

Вторая книга Марии Робэль «Реконструкция» вовлекает читателя в мир большого бизнеса Германии и частный, внутренний мир главной героини, где идет своя реконструкция.

СЛАЙД 3

— Как ты вообще собираешься дальше жить, если такие вещи тебя разочаровывают??

Она не отвечала, лишь знала, что точно такую же фразу уже слышала много лет назад, но на другом языке — все детство, от ее отца.

Мягкими, почти нежными, но уверенными движениями она направила его к выходу.

— Пять часов большого удовольствия сегодня, как и всегда, а теперь, этой дурацкой историей с полотенцем ты готова перечеркнуть все?? — уже стоя спиной к входной двери, не унимался Эдвин.

— Я не хочу этого слышать, — мягко, но по-хозяйски (хозяйкой квартиры все же была она) сказала она.

— Конечно, ты не хочешь этого слышать — потому, что ты знаешь, что делаешь глупость, — уже теплее, но все еще негодующе произнес он.

Своими волшебными движениями она направила его корпус вправо:

— Ты отличный любовник, и это все. Уходи. Уезжай в свою пустыню, — он не верил своим ушам. Повисла короткая пауза — он страшно обиделся и растерянно произнес:

— Да, но чтобы уйти, мне нужно сначала найти ключи от машины, — он рылся по карманам, и кажется быстро нащупал их.

— Телефон не забыл? — привычно любезным тоном спросила она

— Почему ты спрашиваешь? Тебе же все равно, — съехидничал в ответ он.

— Это для тебя, — был неожиданный ее ответ, — чтобы ты больше не возвращался.

Он вышел за дверь в темноту коридора, направился к лифту, и перед тем, как она успела закрыть дверь, она услышала:

— Ты что — шутишь? — он до сих пор не мог поверить тому, что только что услышал. Французский замок спокойно защелкнул дверь, правда вернуть ключ в скважину она смогла только с третьей попытки. И как оказался этот ключ в ее руке — она не знала, была лишь уверена в том, что поступила правильно, и поэтому сразу после «вечернего правила» уснула как младенец.

Такова любовь

Утренний рейс L… с Эдвином на борту отправился за 14029 км прочь от нее, в Кейп-Таун, а оттуда, проехав 1500 км на автомобиле, Эдвин направился в Намибию, в «свое убежище» — маленький арендованный домик, похожий на арт-объект, прямо посреди пустыни. Так он проживет там 10 дней. И возможно, даже будет счастлив — в пустыне всегда восхитительно прекрасное ночное небо, усыпанное невероятно крупными звездами, даже трудно поверить, что такое возможно увидеть невооруженным взглядом — стоит лишь только избавиться от иллюминации городов и соседних домов на многие километры вокруг.

Странно, подумала она, проснувшись, и почему вчера днем, когда они только что приехали к ней, он, совершенно без повода, сказал:

— Если я не буду писать тебе до моего возвращения, до середины апреля — это значит: я либо умер, либо ненавижу тебя, — в тот момент она готовила что-то вкусно-быстрое и от неожиданности услышанного замерла и, на мгновение, полуобернулась к Эдвину, будто желая удостовериться, он ли только что произнес эти слова. Эдвин подошел сзади, заключив ее изящную спину в уютные объятия и сконцентрировался на аромате ее кожи, пленительно оттененным нотками калабрийского бергамота, граната и абсолю жасмина — такой знакомый, терпкий, коктейль, непостижимым образом затрагивавший самые глубинные струны его души.

— Что ты делаешь? — невинно-томным голосом (и как в ней сочетаются эти противоположные определения?) спросила она, интуитивно отзываясь легкой податливостью тела на скольжение его носа по ее плечам и шее.

— Я стараюсь запомнить твой запах, чтобы увезти его с собой.