Глава 5. Алкаши
Я пела в швабру, когда в дверь позвонили. Ну, то есть, сначала я убиралась, мыла полы, а потом из колонки заиграла весёлая песня. В общем, немного увлеклась. Дребезжание звонка вернуло меня в реальность, и я неудачно выронила свой микрофон. Швабра упала на ногу, я дёрнулась и цепанула ведро, опрокинув его. Наспех собрала лужу и рванула к двери, спотыкаясь о плинтус. Чудом удержала равновесие и не грохнулась. Но мокрая подошва тапочек заскользила по ещё влажному линолеуму.
— И-и-и-е-х! — Впечаталась я в дверь.
Ну, ничего удивительного, тормозов у меня никогда не было.
— Здравствуйте! Виктор Петрович, я не виновата, честное слово!
— В чём? — Поднял одну бровь мужчина.
— Э-э-э… Не знаю пока. Ну, обычно вы ко мне приходите, чтобы сказать, что я что-то не то сделала.
— Стажёр Синявина, я по рабочему вопросу.
— А-а-а-а. — Выдохнула я. — Ой, тогда проходите.
Мужчина вошёл в коридор и остановился.
— Я сегодня без плавок, так что давай тут.
— Это вы на что намекаете?!
— Вода в коридор вытекла, Рита, носки намочить не хочу! — Виктор Петрович выдохнул. — В общем, там по первому заявлению надо один перекрёсток проверить, посмотреть, кто над чернокнижником издевается и водку жрёт. В любом случае, нужно провести воспитательную беседу о вреде алкоголя. Ты со мной?
— Ночью, на безлюдный перекрёсток к пьяным неизвестным сущностям? Крутяк! Никогда ещё бухающих бесов не видела!
— Тогда собирайся, я в машине подожду.
— Агась!
Как только захлопнулась дверь, я тут же побежала переодеваться. Полы, впрочем, за это время высохнуть не успели.
«В-ж-ж-ж, бум!» — пронёсся по квартире звук падения. Ну, можно считать, лужу вытерла.
Хоть и лето, но ночью на улице достаточно прохладно. Надела синие джинсы и чёрную толстовку, покрутилась перед зеркалом. Блин, на кофте дырень так и не зашила. Не очень долго размышляя, порвала её ещё больше, как будто, так и задумано.
Так, что же с собой взять? Бухающие бесы…бухающие бесы… О! Видела баночку с солёными огурчиками!
Собравшись в рекордный срок, за пятнадцать минут, я уже выходила из подъезда. И хоть на улице давно стемнело, двор оказался наполнен шумом. Лето, каникулы, хорошая погода, поэтому дети всё ещё орали, ой, то есть, играли на площадке. А совсем недалеко два весёлых пенсионера с многолетним стажем выясняли отношения на повышенных тонах. Это вам не весенние птичьи трели, но тоже заслушаться можно. Заехав одним колесом на тротуар, передо мной стоял знакомый белый УАЗик. Я влезла на порожек, подтянулась на ручке и плюхнулась на сиденье, заботливо уместив стеклянную банку на коленях.
— Рит, а это ещё что?
— Огурчики. Солёненькие!
— А зачем?
— Как зачем? Бедные бесы сидят там на перекрёстке, пьют, а закусить то и нечем! И наутро рассольчик в самый раз, пригодится.
Мужчина ничего мне не ответил, завёл автомобиль, и мы поехали. Совсем скоро свернули в район, застроенный частными домиками. А там уже рядышком пустыри и бесхозные поля. Я хорошо знала это место, ещё в школьные годы бегали здесь по заросшим тропинкам купаться на пруд. Водоём совсем маленький, и хорошего проезда к нему нет, поэтому у горожан он особой популярность никогда не пользовался.
УАЗ съехал в подсохшую колею. А дальше начался аттракцион. На ямах и кочках я подлетала с сиденья, полностью отрываясь от него. Подскакивали и огурцы в банке, так, что приходилось ловить её на лету.
Внезапно автомобиль резко дëрнулся и заглох. Я влетела в торпеду, клацнув зубами у самого лобового стекла.
— Целы, родимые. — Погладила с заботой стеклянный бок банки.
— Приехали, блин! — Выругался Виктор Петрович, хлопнув кулаком по рулю.
Повернулся ключ зажигания, и УАЗ с натугой попытался сдвинуться с места. Колëса буксовали, вгрызаясь в землю, но результатов не было.
— Застряли. — Вздохнул мужчина. — Рит, ты водить умеешь?
— Ну, права есть, в начале лета получила.
— А водить-то ты умеешь? — Он кинул на меня скептический взгляд, будто бы что-то решая. — Ладно, выбора всё равно нет. Значит, так: садись за руль и потихонечку, враскачку пробуй выехать. А я сзади подтолкну.
Виктор Петрович открыл дверь и с чавком спрыгнул в лужу. Я бережно положила на пол банку, а потом перелезла за водительское место. Одним движением подкатила кресло ближе к рулю.
— А…
— Слева направо: сцепление, тормоз, газ.
— Ага!
Так, вроде надо нажать педальки и повернуть ключик. Теперь отпустить сцепление…
Автомобиль резко дëрнулся вперёд и заглох. Я снова клацнула зубами.
А-а-а, надо было плавнее. Вторая попытка увенчалась успехом, УАЗ не заглох. Какая задача, вперёд-назад? Медленно раскачиваюсь, ещё раз, и ещё, увеличивая амплитуду. Ой, ноготь сломался… Тут в бардачке по-любому должна быть пилочка, ну-ка. Вперёд, а теперь заднюю передачу… Чувствую, что Виктор Петрович с усилием выталкивает автомобиль из грязной лужи. Блин, а пилочки-то и нет.
— Вот-вот, ну, ещё чуть-чуть! — Взмолилась я, выжимая газ в пол.
Внезапно автомобиль рванул вперёд. Я только и успела заметить в зеркале, как в свете фар фонтан грязи из-под колеса офигачил мужчину.
— Тормоз, где тормоз?
Я впечатала кроссовок в то место, где должна была, по моему представлению, находиться нужная педалька. Но совсем забыла, что они здесь расположены на большем расстоянии друг от друга, не как в легковушках.
УАЗик с урчанием поскакал по кочкам дальше, оставив уделанного грязью полицейского позади.
— Уф! — Выдохнула я, когда эту шайтан-машину удалось остановить.
Увидела в зеркало, как Виктор Петрович медленно идёт по колее, приближаясь к автомобилю. Показалось, или нет, что глаза у него в темноте светятся красным? Перелезла обратно на своё место. Коллега открыл дверь и молча сел за руль. Почему-то колени оказались у самых ушей. А-а-а, я сиденье за собой не отодвинула…
— Ой, у вас тут щека чуть-чуть запачкалась.
Мышца непроизвольно дёргается, и шматок грязи отваливается от лица, шлёпаясь на брюки.
Достаю из кармана толстовки пачку салфеток и протягиваю мужчине. Ему нужнее. Спустя семь минут упаковка закончилась. Внешний вид стал немножко лучше, но зря он так: нам ещё обратно ехать через эту же лужу.
Через двести метров мы остановились: колея упёрлась в ещё одну такую же грунтовку.
— Судя по всему, это тот самый перекрёсток, который нам нужен. Выходи, только аккуратно.
Я спрыгнула на землю и подхватила в руки банку с огурцами. Виктор Петрович в это время заглушил УАЗик, и в поле стало совсем темно.
Тут я увидела, что недалеко отсюда, примерно метрах в десяти, что-то поблёскивает. Ух, как любопытно! Перелезла через высокий борт колеи и пошла, не разбирая дороги, к тому месту. Заросли травы кололись жёсткими стеблями, но мне это нисколечки не мешало. Вскоре я заметила два бревна, что лежали на земле друг напротив друга. Между ними ярким заревом горел призрачный костёр, а на импровизированных лавочках сидели трое…
— Хм, а на бесов-то и не похожи! Жаль!
— Я же сказал, что их не существует, Рит, чем слушаешь? Это обычные души. Призраки!
— А я в них не верила…Виктор Петрович, что что, призраки алкашей?
Я с любопытством взглянула на весёлую троицу. Один — длинный и худой, сидит скрючившись и облокотившись руками на колени. На этих самых коленях по две здоровенные дырки. На макушке шапка с подворотом, из-под которой торчат отросшие волосы. Второй плотный, щекастый, с выпирающим наружу пупком и в резиновых галошах. Третий полулежал на траве, опираясь спиной о бревно. Взгляд у него устремлялся в бескрайнее звёздное небо.
Мужички культурно отдыхали, наслаждаясь поэзией.
— Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Боярышник хочу купить.
Со мной ещё два человека,
Настойку будем вместе пить.
Умрёшь — начнёшь опять с начала
И повторится всё как встарь:
Настойка, что родною стала,
Аптека, улица, фонарь. — Вещал тот, что лежал на траве.
— К-х-м. — Перебил Виктор Петрович декламацию. — Прошу прощения, что прерываю это чудесное выступление. Полиция, шестой отдел. Граждане умершие, у меня к вам несколько вопросов.
— Михалыч, талант! Первые поклонники, итить-колотить, ик! Поздравляю!
— Товарищи, приглашаем вас к костру, присаживайтесь. — Ответил тот же призрак-поэт, указывая на свободное бревно.
Я присела на краешек, всё ещё находясь под впечатлением от творчества, а коллега продолжил стоять.
— На вас поступило заявление от гражданина чернокнижника. Утверждает, что договор возмездного оказания услуг нарушаете. Расскажите, в чём дело?
— А никакого договора-то и нет! — Ответил худой, почесав нос. — Мы ему ни-и-и-чего не обещали.
— А водка откуда? — Не унимался полицейский.
— Он, ик, потерял. Шёл, шёл, и потерял! — Ответил щекастый колобок.
— Вот пристал, поганец! И принесло же на нашу голову. — Худой начал подниматься, но Михалыч его ухватил за штанину.
— Прошу прощения за моих товарищей. Они немного раздосадованы нынешней внутриполитической обстановкой в стране. От этого и депрессия и тяга к спиртному. Давайте начнём разговор заново, и я расскажу вам, как всё было?
Коллега со вздохом присел на бревно рядом со мной.
— Что ж, похоже, по-другому узнать правду не получится. — Прошептал он мне на ухо. — Молчи и не встревай.
— Выпьем? — Предложил первый.
— Ой, а у меня и огурчики солёненькие есть! — Вспомнила я про банку, которую прижимала к себе всё это время.
— Женюсь! Огонь-баба! Но пить то за что? Мы тут пять лет, уже все тосты того, закончились.
Я отвлеклась на комара, который сначала надоедливо жужжал над ухом, а потом нагло уселся на лоб. «Бум!» — прихлопнула я его. Маленький трупик насекомого упал на мою ладошку.
— Помянем? — Предложила я.
— О-о-о-о! — Заголосили призраки, поддерживая идею.
— Я за рулём.
— А мы думали, ты на карачках сюда полз, а ведьма верхом! — Послышался весёлый голос.
Духи тут же пустили бутылку по кругу. Я протянула банку призраку и тот, не напрягаясь её открыл. Во даёт! Тут же призрачная рука пролезла в горловину и выцепила огурец. Фу, он же лет пять, как умер, руки не мыл! Бутылка дошла и до меня. Самая настоящая водка, офигеть!
— Прошу прощения за манеры моих друзей. — Отозвался Михалыч. — Это Иван, — указал он на длинного. — а это — Прыщ.
— Да не слушайте его, он недавно профессора одного сожрал, до сих пор выходит.
В подтверждение его слов Михалыч смачно рыгнул.
— Уф, теперь полегче.
Я машинально прихлопнула ещё одного наглого комара.
— У-у-у! Помянем! — Радостно заголосили духи, передавая бутылку. Я тоже сделала большой глоток.
— В общем, повадился к нам один хрен моржовый в чёрной мантии бегать. — Начал призрак-интеллигент. — Приходит, орёт, ни стих прочесть, ни похабный анекдот рассказать. Так говорил бы сразу, что надо. Мы-то с пацанами за любой кипишь, особенно ежели рюмашку нальют. Так нет же! Я-то профессора инженера сожрал, а он в латыни ни бум-бум, хоть и поэт неплохой. Короче, не понятно, что энтому хмырю надо. А он то беленькую принесёт, то коньячку. Ну, думаем, надоест ему, или свалит, или попросит по-человечески. А он вон как, сразу заяву накатал. И вообще, где договор хотя бы в двух экземплярах? Где вводный инструктаж на рабочем месте? А обучение безопасным методам и приёмам работы? А если производственная травма? — Завёлся он.
— Притормози, опять из тебя профессор инженерии полез. — Перебил его Иван. — Передайте этому вашему черножо…чернокнижнику, чтоб в интернете поменьше дури читал. И пусть приходит, за всё уплачено. Только чтоб на русском разговаривал!
Я перевела взгляд на Виктора Петровича. Он с невозмутимым видом вносил информацию в протокол, а потом передал документ с ручкой на подпись весёлой троице.
Иван прищурился, улыбнулся и хлопнул в ладоши.
— По-мя-нем! — Отозвался стройный хор голосов. С удивлением услышала и свой тоже. Бутылка прошла по кругу.
— А вам никто не рассказывал о вреде алкоголя? — Начал воспитательную беседу мой коллега.
— Так какой вред? Мы давно мертвы, печень уже не откажет! — Довольно ответил Прыщ. — Хоть какие-то плюсы в жизни после смерти.
— Во, и на работу не надо. — Поддержал его Иван.
— Рит, вставай, нам пора. — Виктор Петрович тяжело вздохнул. — Благодарю за содействие полиции. Всего доброго!
— Так вы на огонёк заходите, если будет что выжрать. — Попрощался с нами Михалыч и остальные.
Я попыталась подняться с бревна, но моих усилий оказалось недостаточно. После второй попытки я очутилась на траве.
— Ой, какие звёзды красивые…
Полицейский подхватил меня под подмышки и потянул наверх. Мир накренился, а я снова оказалась в вертикальном положении.
— Товарищи призраки, творческих вам успехов, любви… И чтоб вы жили в счастье и гармонии, во! — Искренне пожелала я напоследок этим милым призракам алкашей.
Виктор Петрович нещадно тащил меня обратно к машине. Я старалась идти ровно и не спотыкаться, но, кажется, пару раз наступила мужчине на ногу.
Внезапно все звуки пропали, а воздух стал плотным, как желе. Из головы вылетели все мысли о пьянке после смерти.
— Тот, кто жаждет силы, вышел на охоту. Город утонет в реках крови, живые позавидуют мёртвым. Ритуал близится, скоро настанет час боли. Доверие, нажива и проклятье. Раздолбайство замкнёт круг.
Пришла в себя от чувства, что голова сейчас оторвётся от шеи. Мужчина тряс меня, хлопая по щекам.
— Рит, что это сейчас было? Скажи, что ты пошутила! У тебя глаза совсем белыми стали. И голосом другим говорила.
— Что? — Не поняла я.
— Похоже на предсказание. Только вот очень запутано. Сейчас запишу в заметки, как запомнил, потом в интернете посмотрим.
— Ух ты! Это я предсказывать умею теперь? А что хоть янаговорила-то?
— Что яйца подорожают. Давай завтра на свежую голову поговорим.
Опьянение как рукой сняло, я даже немного расстроилась. И первое своё предсказание профукала, и с призраками не потусили как следует. Так ещё на работу с утра вставать.
Мы дошли до УАЗа. Мужчина решил попытать удачу и попробовать выехать по другой дороге, надеясь, что там нет опасных участков. Примерно через час я уже входила в свой подъезд. В голове крутилась чёткая мысль: «Ух, как весело, надо научиться магичить».
Отступление
На городском кладбище этой ночью глаза распахнуло трое человек. Точнее, не совсем человек. Каждый из них не помнил ничего, кроме пожелания крепкого здоровья и счастливой жизни. Но было и ещё кое-что — непреодолимое желание выпить.
