Говорит Брюква

Мария Миронова

Брюква вам расскажет, зачем броненосцу Илие чужие рифмы. Как креветка Кю справляется с реальностью. В каких кроссовках прыгает с парашютом Розовая Морская Свинка.

* * *

Панголин умел создавать сказочные миры из картонных коробок и светодиодов. Он мог выразить с помощью этих материалов ощущение беззаботного счастья, увлечь за собой в коридоры бесконечного развития и даже вкус чая с можжевельником изобразить. А это уже высший пилотаж, спросите у Гауди.

Аксолотль Евсей был консерватором. В прямом смысле.

Он очень любил делать заготовки. Укладывать в скрипящую теплую банку колючие кактусовые пласты, перемежая их листьями гуанабаны и бусинками душистого перца. Заливать это все горячим маринадом с эпасо́те. Долго помешивать в медном тазике с длинной деревянной ручкой крыжовенное варенье с пеплом баклажана. Мешать надо по его личному методу — пять полных оборотов по часовой стрелке и три раза только с часу до шести против часовой.

Он обладал спокойной уверенностью, что именно это сохраняет в его варенье отсвет закатных лучей и зеленоватые пузырьки июльского воздуха. А не пепел баклажана, как думал Панголин.

У приятелей был свой Большой камень у озера, где они любили пить чай, наблюдать за пролетающими журавлями и падающими звездами. Обсуждать прошедшие и предстоящие приключения.

* * *

Сурикат Эля потратила всю свою жизнь на беспокойства. Отрезала от себя лоскуты по лекалам чужих ожиданий. Действовала осторожно, лишь бы не опростошерститься. «Да не удобрю я почву для неодобрения!» — была ее тихая личная мантра.

Сурикат Эля старалась покрепче держать воробушка в потных ладошках. На свободно летающих, невозможных альбатросов и не засматривалась, про них поговаривали всякое.

Избегала Эля смелых сценариев с открытым финалом и простором для интерпретаций. А то вдруг?

В основном Эля вела нервное, печальное и довольно скучное существование.

А вот другую свою жизнь она прожила… Ой, постойте, не было никакой другой жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.