Женщина на пике мозга

Мария Микулина

Новая книга юмористических эссе писательницы, в прошлом редактора журнала MAXIM, а в настоящем сценаристки первого оригинального проекта Netflix в России.Забавные истории о том, как у автора долго что-то не получалось – модельная карьера, пинетки, полюбить оперу – а потом что-то получилось. А значит, и у вас получится! Кроме модельной карьеры.Эта книга будет интересна 20-ти, 30-ти и 40-летним женщинам. Возможно, даже 50-летним (особенно Ольге Петровне Микулиной). И мужчинам любого роста.

Затылочная доля мозга

(лат. lobus occipitalis)

Образование коры больших полушарий, располагающееся позади теменной и височной долей. Здесь находится зрительная кора, обеспечивающая восприятие зрительной информации. В этой части книги — истории про внешность.

Крадущийся ботокс, затаившаяся морщина

— Я животное?

— Нет.

— Я сказочный персонаж?

— Да.

— Женского пола?

— Да.

— Я русалка?

— Нет.

— Маш, хватит, дай другим поиграть.

Пожимаю плечами и делаю глоток вина. Не очень-то и хотелось. Очередь доходит до Степы.

— Я мужчина?

— Да.

На лбу у Степы стикер, на котором написано «Фрэнк Синатра». Я придумала. Он никогда не догадается.

— Я музыкант?

— Да.

— Я Фрэнк Синатра?

— Да.

Что-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о?!

Мы собрались в квартире коллеги странным рабочим составом. Она решила пригласить тех, «с кем реально общается», а не всех подряд из вежливости. Оказалось, что те, с кем она реально общается, не общаются друг с другом. Из нашей редакции есть только я, Степа и Рита и ее муж. Формально муж не из нашей редакции, но к нам он явно имеет больше отношения, чем к программистам.

Степа отклеивает стикер и победоносно смотрит на надпись «Фрэнк Синатра». Ну и ладно, зато до меня быстрее очередь дойдет. Я делаю еще глоток и, чтобы как-то себя развлечь (все угадывают, Винни Пух ли программист, с которым я не знакома), оглядываюсь.

Я сижу на низком кресле, неудобно подогнув ноги. Издалека кресло казалось обманчиво комфортным, не зря я рванула к нему через всю комнату с воплем «Кресло мое!» Теперь жалею о своей пылкости. Рита поступила мудрее: она села на ручку кресла. Это позволило ей небрежно облокотиться на левую руку, откинуться назад и вытянуть ноги в блестящих фиолетовых колготках (программисты уже полчаса пытаются взглядами отгадать код ее ног).

Я же сижу в ногах у Риты, как ручной гномик. Неудивительно, что это уже третий мой бокал вина за вечер. Кажется, я дошла до той стадии опьянения, когда обычные вещи кажутся многозначительными.

Вот, например, этот шар с предсказаниями, которым нас веселила коллега до игры. Так ли он невинен, как кажется? А что, если он и правда может предсказывать будущее? Тянусь за шаром. Задаю про себя (надеюсь, по крайней мере, что про себя, а не вслух) вопрос: «Можно ли тебе верить, шар?» Встряхиваю. На экране появляется ответ: «Забудь об этом». Осторожно кладу шар на место.

Когда уже этот программист догадается, что он Винни Пух?! Перевожу взгляд на Риту. Хм, у нее что, новая оправа для очков? Стильно-стильно… И тут замечаю нечто странное.

Нет, не может быть.

Всматриваюсь.

Да, так и есть.

Но как?! Она же старше меня на четыре года!

Может, дело в генетике?

Да нормальная у меня генетика, не хуже, чем у Риты!

Как скажешь. Но доказательство налицо. На лице, точнее.

Внутренний диалог становится настолько невыносимым, что я решаю сделать его внешним. Пододвигаюсь к Рите еще ближе и тяну ее за рукав.

— Рит, пс-с-с.

— Что?

— Ну наклонись. Ниже. Ниже.

— Ну что, что?

Всматриваюсь. Действительно. Все еще хуже, чем я думала.

— У тебя нет морщин!

Боюсь, со звуком я немного переборщила. Несколько человек оборачиваются на нас. Но мне все равно. У меня ощущение, что Рита предала саму сущность женской дружбы. Ведь она старше! Это у нее сначала должны появиться морщины и только потом у меня! (Впрочем, если мудрая природа решит, что пусть у Риты будут морщины, а у меня вообще не будет, я не обижусь).

Рита смотрит на меня сверху вниз с якобы равнодушным выражением лица. Ага, как же. Но я от нее не отстану.

— Но как?!

— А что, должны быть?

Она еще и издевается! Я не намерена сидеть и молча терпеть это безобразие. Встав с третьей попытки (чертовски неудобное кресло), устремляюсь в ванную. Запираю дверь, кидаюсь к зеркалу. На лбу у меня стикер с надписью «Агя Абаб». Отклеиваю ото лба стикер и пристально вглядываюсь в собственное отражение.

Так и есть. Мое лицо испещрено морщинами. Странно, как меня вообще пустили на эту молодежную вечеринку! Морщины везде: вокруг глаз, вокруг рта, на лбу, на шее.

Знайте, когда говорят «тот вечер изменил мою жизнь», обычно подразумевают встречу с каким-то невероятно интересным человеком с большим пенисом. В моем случае фраза «тот вечер изменил мою жизнь» означала нечто менее романтическое. С того вечера я начала маниакально всматриваться в чужие лица на предмет признаков старения.

Увиденное не утешало: кажется, среди моих приятельниц и знакомых ровесниц я была самая морщинистая. Но почему?! У меня даже южной крови не так-то много, я грузинка всего на 1/16! Я начала грешить на свою привычку улыбаться всем подряд, от охранника на работе до незнакомых коллег, с которыми столкнулась в туалете. А еще я не пользуюсь защитным кремом по утрам. Да и, если честно, любым кремом.

Я немедленно перестала улыбаться и купила дорогой крем. Знакомые пытались сосватать мне психиатров, а от крема испортилась кожа. То есть теперь я была не просто морщинистая, я была морщинистая, прыщавая и грустная. Так себе прогресс.

Спустя пару месяцев после той злополучной вечеринки мы всей редакцией отправились на корпоратив. Отличный, кстати, тимбилдинг — проехаться рабочим коллективом в метро в час пик и при этом никого не потерять (и в физическом, и в духовном смысле).

На станции «Цветной бульвар» толпа вынесла меня поближе к Рите. В прошлой жизни я бы радостно ей заулыбалась, но теперь лишь стоически кивнула. И вдруг я заметила…

— Что это у тебя?

— Что? — подозрительно быстро ответила Рита.

— У тебя вокруг рта что-то…

Рита покраснела, отчего маленькие синяки вокруг рта стали еще заметней.

— Это так… Не обращай внимание.

Но я накануне прочитала статью про домашнее насилие, поэтому не собиралась не обращать внимание.

— Он что, бьет тебя? Скажи! Я знаю, куда обратиться.

«Он» — это Ритин муж, 45-килограммовый кандидат философских наук, обладатель тяжелой и крепкой оправы для очков.

— Никто меня не бьет, не шуми, — зашипела Рита. — Я сделала уколы, вот и все.

— Уколы? Какие уколы?

Тут до меня дошло.

— Ты колешь губы?! — зашипела я как можно громче.

— Конечно, колю! Ты думала, они всегда так выглядят?

Чтобы вы понимали, у Риты довольно тонкие губы.

Мы уже поднимались по заполненному эскалатору, когда меня осенило.

— А вокруг глаз ты тоже делаешь уколы?

Рита посмотрела на меня, как на ребенка, который наконец догадался, как пользоваться качелями. Со смесью снисхождения и умиления.

— А как ты думаешь? Мы все в редакции делаем. Если хочешь, я дам тебе телефон нашей косметички.

Сказать, что мой мир перевернулся, означало бы говорить шаблонами. Поэтому скажу так: мой мир споткнулся, выругался и пошел дальше, прихрамывая.

Весь вечер я присматривалась к своим коллегам, которых, я думала, я так хорошо знала (ха!), и выискивала в их идеальных лицах следы косметического вмешательства. Их не было. Похоже, косметичка свое дело знала.

Через пару дней я встретилась со своей лучшей подругой Майей в нашем любимом заведении. Заголосила, едва Майя появилась в дверях.

— Они все кололись! Представляешь, все кололись! А я-то думала…

Щеки Майи залил какой-то слишком яркий для дружеской встречи румянец.

До меня дошло.

— И ты?.. — так вот что чувствовал умирающий Цезарь.

— Прости! Я не знала, как тебе сказать! Просто ты такая всегда натуральненькая…

Догадываюсь, что в глазах Майи, работающей топ-менеджером в банке и не выходящей из дома без шпилек и пиджака, я выгляжу как обкуренная хиппи, принимающая ванну раз в неделю. Как бы там ни было, такого предательства я не ожидала. Одно дело колоть ботокс, совсем другое — скрывать это от своей лучшей подруги.

Через несколько дней Рита скинула мне телефон редакционной косметички. Я уже почти собралась его набрать, но догадалась спросить у Риты, во сколько мне обойдется разглаживание кожи шприцами. Сумма оказалась в два раза больше той, что я хранила в третьем томе Альфонса Доде на черный день. Я решила не беспокоить Доде, но дождаться ближайшей зарплаты.

Быстрее, чем с зарплатой, я встретилась с мамой. Моя мама — совершенно роскошная женщина, с идеальными чертами лица, выдающейся фигурой и копной каштановых волос. Увы, я на нее не слишком похожа. Мы с мамой вполне могли бы принимать участие в конкурсе двойников Аллы Пугачевой и Кристины Орбакайте, но либо таких конкурсов нет, либо нас на них не зовут (что правильно — мы бы победили с порога).

В эту встречу я решила поближе присмотреться к собственной матери, которая из косметических процедур признает только поход в баню. Так и есть: морщины. Но, к моему удивлению, это ее ничуть не портило. Ну да, морщины. Странно, наверное, если у женщины 58 лет их нет. Впечатления от красоты мамы они ничуть не портили.

Это заставило меня задуматься. Так ли мне нужна гладкая кожа вокруг глаз и настолько не нужны деньги? И вообще — почему я должна стесняться того, что становлюсь старше?

Да, у меня есть морщины. А еще у меня есть любимая профессия, любимые люди и бесценный опыт. И я не собираюсь скрывать все это за искусственной маской молодости, пусть общество и решило в какой-то момент, что женщина должна оставаться вечно молодой.

Майя любит вспоминать наши 20 лет. Я не люблю. Видимо, ее студенческая жизнь была веселее моей — она ездила в археологические экспедиции, а там чего только не бывает. Я бы ни за что не вернулась в свои 20, ни за гладкую кожу, ни за упругую попу, ни за что.

В 20 лет я чувствовала себя неуверенной в себе, постоянно уставшей. Не могла понять, чего я хочу, и подстраивалась под людей, которых следовало вышвырнуть из жизни энергичным пинком. У меня была гладкая кожа, но не было ощущения, что я на своем месте и делаю только то, что хочу, — ощущения, которое я приобрела лишь после 30-ти, вместе с морщинами.

Мне комфортно прямо сейчас, в моих 33 годах.

Наверное, Иисус говорил так же.

Проклятье масс-маркета

Конечно, все женщины совершают эту ошибку. Но я думала, что стану счастливым исключением. Что буду внимательна и осторожна и этого со мной никогда не случится. Ха! Как я была наивна и не то чтобы особо молода — дело было пару лет назад.

Теперь я вынуждена жить со своей ошибкой и видеть ее перед собой каждый день. И каждый день задаваться вопросом: «Почему я потеряла бдительность? Где свернула с пути?»

Короче. Ошибка такая. Я купила в Zara клетчатую куртку.

Вы наверняка ее видели: осенью 2020-го мою клетчатую куртку носила каждая третья жительница Москвы. А каждая вторая носила ближайших родственников моей клетчатой куртки: двоюродного брата подлиннее, тетю с карманами побольше, свата с блестящими пуговицами и прочих представителей семьи клетчатых.

Есть легенда, что самое ужасное для женщины — заявиться на вечеринку, где будет другая женщина в таком же платье. Так вот, ничего подобного. Потому что на вечеринке ты проведешь от силы пару часов и все это время будешь элегантно пьяна. Самое ужасное — это купить куртку, которая должна стать каждодневным союзником в борьбе с промозглыми ветрами и первыми невнятными снегами, и на улице обнаружить, что твоя куртка изменила тебе со всеми женщинами разом.

Много лет я помнила о том, что нельзя — НЕЛЬЗЯ покупать в Zara ничего более выразительного, чем нейтральные водолазки и джинсы мам-фит, в которых попа становится бескрайней, чем родина. Помнила. Помнила. А потом оступилась.

Что нашло на меня в тот день, когда я увидела клевую клетчатую куртку и подумала: «Клевая клетчатая куртка!»? Что заставило меня, потеряв бдительность, примерить ее и подмигнуть своему отражению? Какой демон помог донести куртку до кассы?..

Я виню в своей ошибке подругу Майю (для чего еще нужны друзья?) Это она вручила мне на день рождения подарочный сертификат. А когда тратишь чужие деньги, часть мозга, отвечающая за критическое мышление, хлопает в ладоши и заказывает тыквенный латте со взбитыми сливками.

Сто раз говорила Майе, у которой день рождения на месяц раньше моего: «Зачем нам ритуальный обмен сертификатами, давай просто разрешать друг другу тратить в этом месяце три тысячи рублей?» Но Майя Телец. И Бык. То есть ее мнение изменить невозможно в принципе.

Я еще пришла на работу и позировала своей коллежке (коллега + подружка) Маше в своей новой классной куртке. Я еще не знала, что в эту самую секунду все остальные женщины Москвы покупают себе такую же куртку. Я была полна иллюзий о том, какой стильной и оригинальной буду этой осенью. А Маша всю нашу импровизированную фотосессию повторяла: «Блин, какая классная куртка».

Конец ознакомительного фрагмента.