Она – моя, и Ты тоже!

Мария Мендес, 2023

– Что ты здесь делаешь?– Я пришел забрать свою дочь!– Она не твоя . . . – сердце стучит на износ, когда он прерывает меня и стальным голосом чеканит громко, каждое следующее своё слово.– Она – МОЯ, и ТЫ тоже! – а после спокойно добавляет, – если конечно ты и дальше хочешь быть рядом с моей дочерью. В своё время мужчина, которого я когда-то любила больше жизни, отказался от меня, так и не узнав о том, что я беременна. А сегодня в день моей свадьбы он пришел, чтобы разрушить всё то, что я по крупицам собирала после него.

Глава 6.

Мне никто не поверил.

Ни отец, ни эти две большие громилы.

Я так и осталась на полу, не решаясь вставать. А тем временем эти двое не могли решить, что со мной сделать.

— Где сейчас пиджак господина Романа Эльдаровича? — спросил один из них, кто выглядел менее устрашающе.

— Я сейчас его принесу, — тихо ответив, пошла за ним.

Сняла с веревки не до конца высушенный пиджак, отнесла обратно в дом и отдала людям этого Романа. Они полезли в карман пиджака. Через секунду вижу, что один из них достаёт комок бумаги. В этот момент меня бросает в жар от осознания, что я даже и не подумала вытащить содержимое карманов, а взяла и сразу постирала. А сейчас я понимаю, что зря я не сделала это, так как этот комок бумаги состоит из денег. Из больших денег, судя по остаточному цвету бумаги, которую я вижу.

— О Аллах, я не знала, я просто…

— Где флешка? — перебивает меня другой.

— Какая флешка? Простите, но я не понимаю, что происходит, и я не крала его вещь, он сам его мне дал, — я начинаю паниковать. — Прошу Вас, позвоните ему, это какая-то ошибка.

— Айлин! — с рыком в голосе зовёт меня отец, и я понимаю, что он на грани. — Ты во что ввязалась и нас впутала, неблагодарная?!

Моя щека всё ещё болит от прошлого удара, скорее всего будет синяк. Надеюсь, он больше не поднимет на меня руку. Я боялась теперь оставаться дома после ухода нежданных гостей.

— Папа, я клянусь тебе, я его не крала.

Пока я старалась доказать отцу, что я не виновата, эти громилы позвонили своему хозяину и, получив, видимо, от него новый приказ, они прервали наш диалог с отцом.

— Девушка едет с нами! — объявил один из них.

— Что? — впервые подала голос мама. — Чтобы не сделала моя дочь, вы не имеете право её забирать! Это незаконно.

— Незаконно то, что она украла чужую одежду! — незамедлительно отвечают ей.

— Рашид, ради всего святого, сделай что-нибудь, мы опозоримся, она же не маленькая уже, что скажут люди, если увидят её одну с двумя мужчинами. Да и куда её заберут, ну и что что речь идет о семье Хасановых, что, если случится непоправимое, мы потом никогда в жизни не сможем очиститься от позора. И никто с нами после не захочет породниться, как мы женим Карима потом?

Сначала я обрадовалась, что мама заступилась за меня, но потом сразу поняла, что она волнуется не за меня, а о брате. И снова моя внутренняя рана закровоточила, снова мне соль туда насыпали. Одинокая слеза покатилась по щеке, но я быстро её стёрла. Давно уже знала, что меня не любят, но всё равно каждый раз, когда об этом чуть ли непрямым текстом говорили, было больно.

— Послушайте, — наконец заговорил отец, — если вы сейчас заберёте мою дочь, я первым же делом соберу совет старейшин в деревне. И поверьте мне, никакие связи и деньги не спасут от гнева народа эту семью, если честь моей дочери и моей семьи будет запятнана. Передайте это своему хозяину сейчас же.

— Ну, ладно! — заявил один из них, он явно был не нашей религии, как и второй его напарник. — Значит, Вы едете тоже с нами. Думаю, в этом случае у Вас не должно появиться никаких сомнений в том, что Вашу дочь никто не тронет.

***

Спустя пять минут мы уже сидели в дорогущем салоне машины, на котором приехали эти двое, а спустя ещё десять минут мы уже были дома у Хасановых. Я ужасно нервничала и чувствовала, что голова кружится. Мне хотелось кушать, и ещё от пощёчины отца я стала ещё слабее.

Выглядела я так себе. Старые потертые джинсы и розовая футболка с рисунком Микки Мауса и сверху ещё голубая спортивная кофточка на молнии. Длинная коса, заплетенная в одну сторону, почти растрепалась, а на лице уже красовался синяк от пощечины отца. Я это увидела в большом зеркале, что у них висит при входе в дом.

О нас с отцом сообщили своему хозяину. Мы стоя ждали, пока этот Роман, будь он дважды неладен, не соизволил спустится к нам. В этот момент в помещении, с другой стороны, вошли красивая и статная госпожа Хасанова и судя по девушке, что сопровождала её в дорогой и красивой одежде, она была та самая невеста, на чью свадьбу я вчера и пришла.

— Добрый вечер! — непонимающе оглядываясь в поиски прислуги, которая могла разъяснить наше нахождение в их доме, поздоровалась госпожа Хасанова. Её все, конечно, знали в нашей деревне, как и я. Но не уверена, что она знала о нас.

— Добрый, госпожа Патимат! — отозвался отец.

— Если вы пришли к моему мужу, то его сейчас нет дома, — вежливо улыбаясь, сообщила хозяйка дома.

— Мама, — сверху по лестнице спускались двое мужчин, я их сразу узнала. Это были Роман и его брат, который вчера меня унизил. — Они пришли ко мне. — Ласково приобнял, поравнявшись с матерью, и поцеловал в лоб.

Рамиль быстро пробежался по мне взглядом снизу вверх и фыркнул. Видимо, я не оправдала его ожиданий. Ну что ж, я тоже не расстроилась из-за такого пренебрежительного отношения. Во-первых, не впервой мне такое терпеть, во-вторых, он не тот человек, чьё мнение для меня имело хоть какое-то значение.

— Добрый вечер! — обратился Роман к моему отцу и протянул ему руку для пожатия. — Благодарю, что не отказали и приехали в гости.

— Добрый, — ответил отец.

— Как будто Вы дали нам выбор! — не выдержала и вставила своё слово и тут же опустила взгляд, когда они одновременно повернулись ко мне и посмотрели на меня. Взгляд отца был строгим и предупреждающим. А Роман посмотрел на меня с интересом. Он будто удивился.

— Что Вы хотите сказать, маленькая госпожа? — прищурившись обратился ко мне.

— Я хочу сказать… — подняла я высоко голову и с вызовом посмотрела на него, но отец строгим голосом перебил меня, давая понять, чтобы я замолчала.

— Айлин!

Я нехотя снова опустила голову и часто задышала, меня всю трясло от несправедливости, от того, что мне не дают защититься. Не могла перечить отцу. Но я чувствовала, что меня прожигают взглядом. Я чувствовала, что этот Роман неотрывно смотрит на меня.

— Так, ладно, — наконец произнес мужчина, — на самом деле я пригласил вас, чтобы объясниться и попросить вернуть мне мою вещь. Вчера вечером случилось недоразумение.

Все затаились в ожидании рассказа Романа. Его мать немного нахмурилась и так же, как и мой отец, всё своё внимание обратила к словам сына.

— Так уж вышло, что вчера я неспециально порвал платье вашей дочери, — бесцеремонно сообщает Рома, сам того не осознавая, как двусмысленно звучат его слова.

— Рома! — тихо шепчет его мать, и я вижу, что у женщины в глазах появился страх.

— Я дал ей свой пиджак, на время, пока сестра должна была прийти и помочь Вашей дочери. И чтобы не возникло большей проблемы, я пригласил её в свою комнату. Она должна была дождаться мою сестру в моей комнате, но случилось опять недоразумение, и она убежала раньше, чем подоспела моя сестра.

— Рома! — уже громко произносит имя сына, понимая, что, если он сейчас не остановится, у них, как и у моей семьи, будут проблемы.

— Это правда?! — заорал отец обращаясь ко мне.

Я повернулась с ужасом в глазах к отцу, хотела соврать, что это неправда, и я не пошла к нему, но не успела, он снова замахнулся и хотел мне снова дать пощёчину, но Роман перехватил его руку в самый последний момент.

— Господин Рашид, — процедил сквозь зубы Роман, — держите себя в руках. Ничего дурного между нами с вашей дочерью не было. Я всего лишь рассказываю, как всё было.

Неужели его разозлило, что отец хотел меня ударить? Я не понимаю его. То обвиняет меня в воровстве, то спасает от удара по лицу. Чего он добивается?

Я начинаю часто дышать. Не хочу плакать у всех на виду, но чувствую, что с каждой секундой сложнее сдерживать порыв заплакать.

В этот момент он поворачивается ко мне и замечает мой синяк.

— Что это? — нахмурившись пытается разглядеть.

Я же опускаю глаза и стараюсь прикрыть выпавшими из косы волосами щёку, на которой красуется синяк. Но тут же мои глаза расширяются от шока, когда мужчина делает шаг ко мне и протягивает руку к моему лицу, я тут же отступаю, не позволяя ему притронуться до меня.

— Рома! О, Аллах, что ты делаешь?! — быстро реагирует госпожа Патимат и подходит к сыну, пытаясь его остановить.

— Вот это шоу! — слышу, как недалеко от нас начинает ржать Рамиль. — Брат, приезжай почаще домой хотя бы для того, чтобы немного вспомнить наши обычаи. Ну или просто чтобы развеселить меня.

У меня сердце начинает бешено биться, такое чувство что вот-вот оно готово выскочить из груди. Ноги медленно начинают слабеть, и я чувствую, что долго не продержусь.

Отец, видимо, впал в ступор от наглости Романа, иначе я никак не могу объяснить, почему он не вмешался.

Роман аккуратно убирает руку матери, что держала его, видимо, чтобы он больше не смел подходить ко мне. Но даже это не помешало ему сделать задуманное, потому что в следующую секунду он всё же подходит ко мне и указательным пальцем поднимает моё лицо вверх, а после поворачивает на сторону, где красуется мой синяк.

— Кто это сделал? — строго и в то же время требовательно спрашивает у меня Роман.

Смотрю на него сквозь туман в глазах и понимаю, что я вот-вот потеряю сознание.

— Мне… нужно присесть, пожалуйста, — выдыхаю жалобно последнее слово и падаю, закрыв глаза. Последнее, что я запомнила перед обмороком, это сильные руки и горячее тело, к которому меня прижали.

Рома. Он меня поймал.