Совсем другая история. Практика хаоса

Мария Макеева

Книга в жанре фантастической роуд-стори рассказывает о путешествии контрабандиста по имени Рэн Тарона. Влекомый честолюбием и перспективами заработать огромные деньги, Рэн соглашается на перевозку опасного груза от таинственного заказчика, чтобы оказаться в водовороте опасной гонки между параллельными мирами вместе со своими новыми попутчиками. Но он ещё не знает, что теперь у него только один выбор: погибнуть или остановить сжатие миров… Книга содержит нецензурную брань.

5. АЛГОРИТМ: ВИКТОРИЯ

Её разбудил звонок смартфона. Спросонья она не поняла, откуда доносился звук. Но глаза открыть пришлось. Звук нервировал. Прищурившись, посмотрела на часы — было почти полдевятого утра. Мобильник умолк. Зевая, Виктория села, автоматически потянулась к пульту.

Каждый утро она включала телик, пролистывая каналы, но постоянно натыкалась на утренний, восьмичасовой выпуск новостей. Вот и сегодня, какая-то стрельба на перроне Марьиной Рощи, странные люди, бегающие по эскалатору. Представители правоохранителей вещали, что стрелявших уже объявили в розыск. Полиция все еще призывала быть осмотрительнее, потому что днем ранее в этих же новостях объявляли об увеличении числа карманников — сплошной криминал и ужасы. Она ненавидела такие программы.

В открытом окне (она не закрывала его на ночь в такие жаркие летние дни, как этот) неслись звуки автомобилей и щебетание птиц. Она встала босыми ногами на коврик у кровати, не спеша оделась, тут же забыв о звонке.

Прошла на кухню. Поставила кофеварку на плиту и, продолжая зевать, прошла умываться. Ей снилось что-то тревожное. Сон уже улетучился, но его отголоски никак не хотели покидать голову. Она силилась вспомнить, но кроме неясных ощущений и тревожности ничего в мыслях не осталось.

Благоухание кофейного аромата постепенно наполнило квартиру. Очередное ленивое утро убегающего сквозь пальцы отпуска.

Прошла уже неделя с той встречи. Она всё ещё думала об этом, но уже не искала зеленоглазого среди прохожих и не опасалась, что внезапно проснётся в «дурке». Успокаивала себя тем, что, возможно, тот мужчина просто бредил или вообще разыграл её. Вполне вероятно, она сама выдумала половину из того, что случилось. Мало ли. Показалось. Зеленоглазый человек. Гормональный сбой. Просто необычный цвет глаз. На свете полно необычного. Вспомнила свою одноклассницу с выраженной гетерохромией.

Виктория просто устала анализировать произошедшее и решила остановиться на варианте — ошибка. Просто ошибка, нелепая и странная. Как будто она их мало совершала. Одной больше, одной меньше. И уж точно не стоит изводить себя из-за какой-то бредовой случайности.

Прохладная вода и запах кофе её окончательно разбудили. Она вспомнила про мобильник. На экране виднелся значок непринятого вызова.

«Мне на самом деле кто-то звонил!»

Девушка нажала «быстрый набор» — но телефон отозвался: «Неправильно набран номер…» В голове проснулась тревога.

— Спамеры совсем оборзели, так рано звонить.

Хотела себя успокоить.

Только это произнесла, как смартфон снова загудел. От неожиданности она выронила его.

Сотовый лежал возле ног, продолжая названивать и требуя, чтобы немедленно ответили на вызов.

— Да? Я слушаю. Кто это?

— Виктория? — мужской голос на том конце связи прорывался сквозь странные статические помехи.

— Да? Мне ничего не нужно, я ничего не хочу устанавливать, меня устраивает мой Интернет-провайдер, — выпалила она в трубку.

— Виктория, постойте. Я могу вас так называть? Без отчества?

— Да, пожалуйста… Что вам нужно? Кто вы? — Снова кольнул испуг.

— Нам нужно с вами встретиться, — прозвучал знакомый приказывающий голос, со странным произношением, довольно резким, но при этом чётко выговаривающим фразы.

Она внутренне сжалась, поняла, что ей, похоже, звонит он! Тот самый зеленоглазый незнакомец! Ей стало не по себе от тембра голоса, который в тишине утра звучал несмотря на помехи очень громко и от которого она не могла заставить себя оторваться.

— Как вы нашли мой номер? Кто вы?

Но её прервали. Тот же самый голос, но всё-таки иной. Более мягкий и высокий.

— Виктория!

«Это не он!» — Отлегло от сердца. Кто-то другой звонил ей сейчас. Она от неожиданности и страха сама придумала себе собеседника. Ну, разумеется! Возможно, очередной социальный опрос или новый банковский кредит. Интонации этого голоса были гораздо выше. Без низкой джазовой хрипотцы зеленоглазого. Вкрадчивый голос. Как у банковского клерка. Она расслабилась.

— Виктория, я Алексей Карин, Федеральная Служба Безопасности…

«ФСБ? Мне звонят из ФСБ?» — недоумевая, успела подумать она, лихорадочно перебирая в уме все свои грехи и оплошности. На какой-то момент ураган мыслей удалось разрезать дрожащими словами:

— Чем могу помочь? Вы точно из ФСБ? Не из банка? Из Федеральной Службы Безопасности? Я правильно понимаю?

— Виктория, вы понимаете всё правильно.

— ФСБ? Серьёзно? Я что-то совершила?

— Нет, ну что вы, не волнуйтесь. Вы ничего не совершали, — в мужском голосе послышалась усмешка. — Остальное не телефонный разговор.

Внезапно она поняла, что это розыгрыш.

«Пранкеры? А почему нет? Они кому попало звонят. Ржут небось, сейчас».

Чем она могла заинтересовать ФСБ? Не вела блогов, редко писала какую-то ерунду в социальной сети, кинорецензии или отзывы о ничего не значащих событиях. Среди её знакомых тоже не было никого, кто мог заинтересовать органы госбезопасности. По крайней мере, она на это надеялась. Мало того, Виктория всегда считала себя самым незаметным человеком в этой вселенной.

«Как там говорил Люк Скайуокер из „Звёздных Войн“? Если есть где-то центр вселенной, я на самом её краю»?

Она, продолжая недоумевать и перебирать все возможные варианты в голове, не скрывая удивления, произнесла:

— Вы, скорее всего, ошиблись номером. Чем я вам могу помочь? Это розыгрыш, да? Вы издеваетесь? Как смешно — ха-ха! До свида…

Через статические помехи снова донёсся голос, словно связь была не цифровая, а человек звонил из далёкого прошлого, из времён «девушка, дайте Смольный!». Эта мысль немного ослабила хватку неуверенности и сомнений, она внезапно усмехнулась. Высокий глухой голос перебил её смешок.

— Виктория, у нас нет времени на игры и шутки. Давайте встретимся. Это очень важно. Я всё расскажу.

— Что вам от меня нужно?

Она сосредоточенно придумывала варианты, как прекратить досаждающий разговор.

— Побыть подсадной уткой, — спокойно, без обиняков, ответил голос в трубке.

— Подсадной уткой?

«Сейчас, вообще, кто-то разговаривает такими терминами?»

— М-м-м-м, — голос на том конце впервые замялся, — подыграть нам, поймать на живца, help to catch on live bait.⁴ — Голос внезапно замолчал.

«Почему по-английски?»

— Что всё это значит? Откуда мне знать, что вы не телефонный шутник или ещё какой-нибудь любитель дурацких розыгрышей?

— Ниоткуда, на самом деле. Послушайте, мы теряем время. Сейчас могу сообщить только одно: на вас вышел опасный преступник. Настолько опасный, что он один угрожает безопасности всего мира…

«Мира?»

…мирообразования. Вашей государственности.

— Вы уверены, что я могу помочь? Я не понимаю о чём речь.

— Да. Он говорил с вами совсем недавно, — голос с той стороны связи словно не замечал её сомнений.

«О Господи, кажется я поняла! Тот зеленоглазый чокнутый — это какой-то опасный террорист. Ну конечно! Только причём здесь — я? Что ему от меня надо?»

Докучливое сумасшествие, оказывается, легко и просто объяснялось.

«Тот человек, говорил, что за ним следят. Всё же логично. Раз он преступник, ФСБ — тот, кто следит за ним!»

Рой мыслей разбился высоким голосом:

— Он свяжется с вами… нужно его остановить. Вы должны помочь. Этим вы спасёте немало жизней, — голос стал тише. — Спасёте все жизни.

Она, перебивая мужчину, переспросила:

— Это тот… Зеленоглазый безумец?

«Ты же всегда хотела этого?»

Странная мысль. У неё внезапно сложилось впечатление, что все мысли в голове снова стали чужими.

— Да, он, — голос звучал уверенно, но интонации… Раздельные слова.

«Как у иностранца…»

Она попыталась связать полученную информацию. Возможно, скоро эта шизофрения закончится. И всё опять станет как прежде. По крайней мере, появилось логичное доказательство. «Дурка» ей не грозит.

«Они предлагают мне ловить террориста? Но как? Почему? Почему этот человек вообще подошёл ко мне? Именно ко мне?!»

Люди, которые обитали в интересных событиях, существовали всегда где-то на другой планете. Космический корабль не перевозил туда человека без билета. Но внезапно вместо билета в руках Виктории оказался безлимитный проездной!

Голос в телефонной трубке прервал её мысли:

— Итак, в Екатерининском парке, в пятнадцать-ноль-ноль возле основной детской площадки. — И отключился. Пошли короткие гудки. Она ещё раз посмотрела на экран смартфона — номер снова не определился.

«Мне позвонили из ФСБ?!»

Она лихорадочно старалась придумать причину, почему с ней всё это происходит, но в голове ничего не рождалось — только шум и слова похожие на наваждение.

***

До встречи оставалось две минуты.

Виктория пролистывала журнал, пытаясь совладать с тревогой, и ждала, когда подойдет назначенное время и всё разъяснится. Пыталась читать, но ничего не выходило, буквы не складывались в слова, слова не запоминались, суть статей не улавливалась. Она просматривала бесполезное чтиво, но лица «звёзд» вызывали лишь раздражение. Хотелось вырвать все страницы. Поэтому выбросила журнал в урну.

Конечно, она будет говорить всё, что знает, так что с этим никаких проблем возникнуть не должно. Ей, с одной стороны, нравилось это волнение, потому что оно уже делало этот день не рутинным. Но она боялась этой встречи, кто знает, что ещё случится? Одновременно всячески хотела посодействовать в поимке страшного человека, который пялился зелёными глазами, и разобраться зачем это нужно?

Таких, как эти люди из ФСБ, она относила к тем встречам, что всегда хотела испытать. По ее мнению, все дни до этого делились на две категории: «мечта о чём-то существенном» и «грёбаная рутина». Виктория, которая в три года осознала себя как человека, созданного для чего-то особенного, с тех пор не провела в жизни и дня, который бы не начинался как «мечта о чём-то существенном», а заканчивался как «грёбаная рутина». Получается, либо ты действительно плюёшь на всё и живёшь дальше, либо хватаешься за любой шанс, как сегодня.

Но, её одновременно страшило, что всё обернётся розыгрышем, что ничего в жизни не изменится, она ляжет спать — и проснется в обычном отвратительном настроении. Виктория полагала, что жизнь и состоит из таких дней. Обычных. Обыденных. Усталых. Так живут все. И она даже собиралась свыкнуться с этим именно сейчас. Просто перестроить жизнь и смириться. Но всё завертелось и впереди замаячил шанс изменить всё по-настоящему.

***

На часах — время. Пора бы им прийти.

«Вот чёрт! Чего я беспокоюсь? Я ничего никому не должна. Просто в парке, сижу… Ничего не меняется, я просто уже схожу с ума».

Девушка пыталась себя успокоить.

«Может, это всё же розыгрыш? Развод, обман, чёртова рекламная акция… Вот сидит сейчас этот грёбаный шутник и ржёт, наблюдая откуда-нибудь издали. Небось, ещё на телефон снимает!»

Другая мысль перебила атаку волнения.

«А откуда они, чёрт возьми, знали мой номер?»

Испуг кольнул, но следующая мысль утвердила предположение.

«Господи, что так сложно узнать спецслужбам номер телефона и кому он принадлежит?! ХэдХантер, наконец! Торговые площадки в соцсетях…».

Целый поезд из мыслей.

«Да какие там спецслужбы. Зубоскалы долбанные. Почему я так легко согласилась на встречу?»

Она стояла возле детской площадки и размышляла, что, может, стоит уйти отсюда прямо сейчас. Послать к чёртовой матери того зеленоглазого парня и этих фээсбэшников.

«Ну, кому понадобилось в ФСБ обращаться ко мне? Почему вообще я в это поверила? Что я здесь делаю?! Зачем?»

— Почему я в это поверила?

Воздух нагрелся, солнце окрасило небо в бледно-жёлтый выжженный цвет, Виктория отошла к деревьям, наблюдала в тени, как веселятся малыши, копаются в песочнице, полностью игнорируя нещадное пекло.

Поглощенная предстоящей встречей и своими мыслями, она поначалу не придала никакого значения появившейся перед глазами ряби, списала на марево. Возможно, легкий приступ паники сделал дело. Дома и деревья впереди слегка размылись, а сама она почувствовала знакомую барабанную дробь в затылке. Затем всё вновь обрело свои очертания.

Она мотнула головой.

«Да ладно?! Что происходит? Это снова началось?»

Её растерянность прервал громкий высокий голос:

— Виктория?

Обернувшись, она увидела перед собой двоих высоких мужчин. Один — лет сорока пяти, второй чуть постарше, оба в обычной летней одежде. Тот, что помоложе, одет был в джинсы и серую футболку, второй — в белые чиносы и серую рубаху с длинными рукавами несмотря на жару. Оба одинакового роста, высокие, жилистые, худощавые, сероглазые и довольно загорелые. Чем-то напоминали средиземноморских туристов — испанцев или итальянцев.

— Виктория? — повторил тот, что помоложе.

— Да, — отозвалась она. — Вы эти самые? Из ФСБ? — эту аббревиатуру она произнесла осторожно и даже с улыбкой. Всё ещё не могла поверить. — Простите, я забыла, как вас зовут…

— Да, — мужчина в джинсах достал корочки удостоверения. Я — Алексей Карин. А это, — он указал на мужчину в чиносах, — мой помощник, Михаил Георгиев, давайте присядем, нам нужно поговорить.

Она отметила для себя его заметный акцент. Алексей говорил, как будто вспоминал или обдумывал каждое слово, произносил их так же, как тот зеленоглазый. Так говорят иностранцы. Но интонации его звучали гораздо мягче. Тихий голос не содержал хрипловатых приказывающих ноток. Второй, по имени Михаил, вообще молчал, не проронив ни слова.

Алексей указал на скамейку, сам сел рядом, второй фээсбэшник с отрешённым лицом остановился чуть поодаль.

Со скамейки Виктория могла видеть детскую площадку. Та опустела внезапно, только куча детских игрушек осталась в песочнице. Большой синий трансформер, кукла в пышном платье, дорогой беговел, несколько мячиков. Целые детские сокровища…

«Странно, почему их не забрали? Куда все пропали?»

Виктория предположила, что мамаши забрали детей из-за жары: бог знает сколько градусов сейчас, не меньше тридцати. Даже птицы куда-то испарились, голуби обычно роились возле скамеек, выпрашивая хлеб у прохожих. Норовили залезть под ноги и чертовски мешались.

Справа от неё играла музыка. Сладкие карамельные фигурки на лотках, которые недавно так радовали детей, теперь таяли под солнечными лучами, прилавок был пуст, продавец тоже исчез. Только жаркий ветер доносился с дороги. И нарастающий гул в голове, мешающий сосредоточиться. Низкочастотные звуки, девочка. Снова эти чёртовы звуки.

Какое-то время, не более минуты, мужчины дали ей себя рассмотреть.

Алексей первым прервал молчание:

— Я похож на человека из ФСБ? — он слегка усмехнулся.

Она пожала плечами:

— Да, наверное. Откуда мне знать? Я вас только в кино видела. Ну, то есть фээсбэшников видела только в кино. Объясните мне пожалуйста, что вообще происходит? Я не понимаю, почему встреча происходит здесь, в парке, а не в вашем кабинете… Как я с этим всем связана? И что я вообще могу сделать? — Она помолчала, подняла глаза на второго — силуэт в солнечных лучах. — Если вы по поводу того странного парня. Знаете, я почти ничего не помню. Честно.

Она закрыла глаза. Действительно при каждой попытке вспомнить, голову тут же заполнял гул и размытые серо-красные образы. Мысли начинали дробиться, раскладываться на рваные полосы и мозг стопорился. Ничего. Кроме могильных огней зелёных глаз в памяти оставалась лишь красная пустота.

— Я даже не помню, как он выглядит. — Она неуверенно открыла веки. — Пожалуй, только глаза — пронзительно зелёные, жуткие. Очень страшные глаза. — По спине снова пробежал холодок. Лицо незнакомца терялось в воспоминаниях, но эти расширенные огромные чёрные зрачки в зелёной радужке, до сих пор вызывали мурашечную оторопь. Девушка растерянно взирала на лица высоких мужчин. — У него ещё волосы такие… непонятного серого цвета: то ли выгорели, то ли окрашены в пепельный. Нет, конечно, сейчас и мужчины красят волосы, но на хипстера этот не тянул. Скорее, м-м-м-м…

Девушка задумалась, подбирая знакомые образы.

— Он был похож на легкоатлета. Сухопарый. Высокий. Пружинистый. Больше ничего не помню.

— Виктория, то, что я сейчас скажу, трудно воспринимать, но вы постарайтесь. Это очень важно… — неторопливо начал Алексей. — Сбежал очень опасный преступник, который обосновался сейчас в Москве, и мы буквально в трёх шагах от того, чтобы его задержать. Хочу предупредить сразу, дело не простое. Он очень опасный человек. И выглядит именно таким. Но без вашей помощи, мы не сможем его отследить. Ваша задача, можно сказать, не сложная, но самая важная в этом деле. Придётся поднапрячься. Но, поверьте, это настолько важно, что сравнимо, разве что…

Карин замолчал.

Виктория почти сразу ощутила к нему приступ доверия. Внезапно ей самой захотелось помочь этим людям, поскорее поймать того человека с болотными огнями вместо глаз. К тому же беседа началась, как диалог в каком-нибудь детективе, и она даже на секунду зажмурилась от эмоционального возбуждения.

Затем мужчина продолжил:

— С самым опасным террористом. Причину, по которой он с вами связался, мы раскрыть не можем. Но раз уж это произошло, придётся вас задействовать. Ваш гражданский долг…

— Со мной? Но почему?

Она от недоумения перебила собеседника.

— Так получилось. Мы преследовали его, но в какой-то момент потеряли, пока преступник не столкнулся с вами. Ваша задача состоит в том, чтобы согласиться на встречу с ним и сообщить в течение первых же минут, время и место. Тогда всё сработает по плану. Мы его схватим. Вы же согласились встретиться? Он предложил вам увидеться ещё раз?

— Встречу? — Она растерялась. — Он вроде не предлагал ничего… Хотя, погодите, он сказал, что — позже… Что-то произойдёт позже… Но что? Я не помню. — В голове снова зашумело. Похоже, от жары. Вязкий зной проникал даже в тень. — Но… всё-таки… почему я? Почему со мной? Зачем ему связываться со мной? Поверьте, я точно видела его первый раз в жизни. Если честно, он даже толком не сказал, что ему от меня нужно. Нёс какую-то ерунду про какого-то оператора…

Перед ними на асфальт приземлился воробей и принялся клевать рассыпанные и забытые голубями крошки.

Алексей перебил её, дёрнул ногой, отгоняя воробья.

— Этого я сказать не могу, почему именно с вами. У нас есть подозрения на этот счёт. — Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза. Взгляд Виктории застыл, затуманился на полсекунды. А потом сразу стало легко и спокойно. Она ощутила непреодолимое желание поучаствовать во всём и рассказать всё, что знает. Осознала, как сильно эти люди нуждались в её помощи. Возможно, Алексей Карин не говорил всей правды, но насколько девушка была знакома со спецслужбами по фильмам, это было, скорее всего, во благо. Конечно! Уверенность утвердилась. Зависла над головой. Заставляла преисполниться нетерпения и решимостью.

Кто знает, на что способен человек, который сбил её с ног? Какие тяжкие преступления уже совершил и сколько ещё готов совершить? Конечно, она им поможет. Да, детка, как в кино, обязательно поможет.

Она долго смотрела на собеседника. Ее родители говорили когда-то, что ничего из простых желаний не получится. Нужно стараться и преодолевать. Дни за днями она считала, что стараниями маленькая девочка Вика когда-нибудь сможет совершить нечто хорошее. «Быть полезным для общества!» — как не вспомнить самый популярный школьный лозунг? Но тогда, что за червячок сомнения засел в душе? Почему именно сейчас стало так дурно от одной мысли, что она уже согласилась на всё?

И вроде бы даже ненавидела того зеленоглазого парня.

Но тогда почему себя так чувствует?

«Так что же он сделал? Разве что-то реально ужасное? Всего лишь оттолкнул случайно… Здесь какой-то подвох. Разве это правильно?»

Внезапно девушка пришла в себя, ее охватила паника. На улице пахло горелым. Почему так горит солнце?

Высокий не сводил с неё взгляда. Гул в её ушах усилился. Постепенно конечности онемели. Она снова расслабилась. Сомнения улетучились.

— Мы точно знаем, что он скоро появится, поэтому вы, Виктория, должны сообщить, как только он свяжется с вами…

— Но… если вы знаете, что он следит за мной, почему сами не можете его перехватить? Когда он попытается выйти на меня? И… насколько он опасен? Я же могу отказаться?

Мужчина с заботой посмотрел на неё.

— Он опасен — да. Но для вас, конкретно сейчас — нет. Наша служба может привлекать гражданских людей, если от этого зависит безопасность мира. — Он прокашлялся. — Безопасность государства, конечно же.

«…Мира…»

— Вы. — Он помолчал. — Не должны отказываться. На кону стоят даже не жизни. На кону стоит весь миропорядок.

Она хотела возразить, но второй перебил её:

— Не беспокойтесь, ваши услуги будут оплачены. Вам нужно только согласиться на встречу и сообщить, где она состоится.

— Меня не деньги интересуют. Насколько он опасен и почему ваша служба не может провести антитеррористическую спецоперацию, или как там это всё называется? Неужели от меня что-то зависит? Я почти каждый день читаю в интернете, что службы ФСБ находят террористов, обезвреживают их и…

— Но вы же не знаете, сколько обычных гражданских помогает нам в этом, правда? — раздался высокий голос второго. В его голосе она уловила лёгкое раздражение и, может быть, даже презрение.

«Чёрт! Всё так убедительно, слишком гладко, как в сценарии…»

Сомнение ещё раз возникло на миг. И снова навалилось душное забытье.

— Мы не имеем права раскрывать все стороны этого дела, Виктория. Вы — важное звено этой цепи. Поэтому надеемся на сотрудничество. Подумайте, как много людей могут пострадать от его поступков. Он, не задумываясь, если захочет, сможет уничтожить, например, весь этот микрорайон. Я говорил, это массовый убийца. Террорист. Но, даю вам слово, для вас, он скорее не опасен. И поэтому не сомневайтесь. Вы нам поможете в поимке террориста. Разве вам не хотелось совершить что-то подобное? А, Виктория?

Голос Карина лился мягко. Затуманивал.

Итак, сначала она подумала, что их просьба, состоящая из предложения встретиться с тем человеком, не очень-то хорошая. Потом подумала, что она ничем и не рискует, на самом деле. Всего делов-то прийти на встречу, и, пока тот будет забалтывать её какой-то своей странной ерундой, ребята из ФСБ, наверняка в полной экипировке, как показывают иногда в новостях, схватят его. Ну, и её поблагодарят за содействие. Удобно. И не рутинно, наконец-то. Несомненно, опасно, но, бесспорно, и ободряет. Разве она действительно сама этого не хотела?

Эти размышления перебросили её к следующим. Поимка преступника привела к мысли об интересном приключении, о котором она и мечтала. Внезапно Виктория решила, что помочь этим высоким парням ей хочется больше, чем чего бы то ни было. Она уже готовилась ответить им: «Да!», и тут ее мозг закоротило: «Не помогай им… обернись… птицы там, в лесу»…

«Птицы в лесу?»

Она хотела повернуть голову, но шея онемела. Тело заполнила вязкость и вялость.

Первый — Карин — спокойно взирал на неё, второй — Георгиев — застыл и смотрел куда-то в пустоту над её макушкой. Его загорелое лицо не выражало никаких эмоций, серые глаза почти не моргали.

Она, наконец, решилась ответить:

— Предположим, я помогу вам. Что мне нужно делать?

Алексей улыбнулся.

«Одними губами… он на самом деле не улыбается».

— Что ж, вот и хорошо. Вы окажете неоценимую услугу в поимке очень опасного человека. Только давайте договоримся, вы ничего не будете предпринимать без наших указаний. Это дело и вашей безопасности тоже.

Боковым зрением она заметила, что второй моргнул и его взгляд обрёл осмысленность. Тот неожиданно очень холодно посмотрел на неё (только сейчас она заметила, какие они были глубокие) светлыми, чисто серыми, без примеси какого-либо цвета, глазами. Ей стало не по себе от его взгляда. Он, похоже, понял это, снова моргнул и, твёрдо разделяя слова, произнёс:

— Не волнуйтесь. Мы вас защитим. Ничего не бойтесь. Вы сейчас в большей безопасности, чем неделю назад. И поверьте, когда мы его возьмём, вы получите то, чего хотели всегда. Сделаете хороший поступок. Нужное дело. Пользу для общества.

— Да… да, конечно, я обязательно помогу. — Безотчётное желание отдать в руки правосудия зеленоглазого незнакомца усилилось многократно.

— Вот и хорошо. — Карин резко встал со скамейки. — Просто ждите, когда он выйдет на связь, а затем согласитесь с ним встретиться… И всё.

— А как мне вам сообщить? Когда?

— Сразу же, в течение пяти первых минут. Это очень важно! Не медлите. Сразу же звоните по этому номеру. — Алексей достал из кармана брюк маленькую ручку с блокнотом из стикеров, написал на одном листке что-то, протянул ей, она увидела ряд цифр — телефонный номер.

— И запомните — сразу же! У вас всего — пять минут! Если не успеете, тот поймёт. Мы можем опоздать. Он снова скроется. Или разозлится. И возможно всё пойдёт не по плану. Вы можете пострадать, как и многие невинные люди. Это очень хитрый и догадливый человек. Изворотливый! Понимаете? Не медлите!

Она кивнула. Конечно, она понимала. Ещё бы! Этот зеленоглазый парень достоин самого справедливого возмездия!

Она взяла листок, машинально положила его в сумку.

— Хорошо… Я позвоню. Но как долго ждать?

Мужчина отвернулся, посмотрел на своего помощника, затем снова повернулся к ней.

— Когда точно, не известно. Но могу сказать, это будет на днях, возможно, завтра.

Девушка тоже поднялась со скамейки, ноги ослабли, в голове царил кавардак из мыслей, грохота далёких незнакомых слов, гула низкочастотных звуков, поэтому общая дезориентация усилилась, но в тот же момент — она была обнадёжена. Всё выяснилось самым неожиданным образом.

«Так вот он кто… преступник. Надо же! Я поймаю опасного человека! Я правда смогу это сделать?!».

И тут же наслоилась другая мысль.

«Но я точно должна? Именно я?»

А затем подоспела и следующая.

«Может, это всё равно какая-то ошибка?»

Карин, не отпуская её взгляда, проговорил:

— И ещё… Запомните, как аксиому, что бы ни говорил вам этот человек, не верьте ни одному слову. Ни одному! Просто, как дважды-два-четыре. Он непредсказуем и безжалостен. Увёртлив и хитёр. Будет обманывать, увещевать и рассказывать сумасшедшие вещи. Включать обаяние и… — Карин странно на неё посмотрел. — Понимаете? Мужское обаяние… Но помните — перед вами преступник! Не друг и не жертва. Не человек.

«Не человек?!»

Не гражданин общества. Хаос. Он опасен для всего, что вы знаете. Ходячий апокалипсис. Он… — вдруг собеседник осёкся, замолчал, словно вспомнив чего-то. — Виктория… — с нажимом в голосе повторил он, — вы сделаете большое дело. А мы не останемся в долгу. Всё… Теперь, идите.

Она послушно отошла от скамейки, обернулась вслед. Высокие силуэты удалялись, не оборачиваясь, спокойно, как самые обычные прохожие.

Когда наваждение прошло, ей вроде бы чуть полегчало, низкочастотный гул исчез… но испуг вернулся.

«Я схожу с ума? Именно так сходят с ума?»

С тех пор как утром ей позвонили, мыслительный процесс утратил связность, разлетелся на звуковые блоки. Виктория не помнила, что делала до этого разговора, путала реальность и грёзы, а сейчас она просто стояла, провожая высокие фигуры взглядом, не думая ни о чем, и восприятием не отличалась от того воробья.

Она достала из сумки листок с номером. Посмотрела на цифры — номер как номер, обычный сотовый, семь цифр после кода были написаны от руки, но очень чётко и аккуратно. Положила его обратно, осознавая, что эта бумажка — единственное доказательство того, что она не сошла с ума от жары и весь этот разговор был реальностью от начала до конца.

Примечания

4

«Помогите поймать на живца». (Англ.)