Танцы в тумане

Мария Лунёва, 2019

«…Туман. Он стелился по земле ковром, укрывая молодую, но серую, понурую траву. Ещё лето в силу не вступило, а это место уже иссушила тьма. Выбравшись из свежевырытой ямы, рослый мужчина внимательно осмотрелся. Услышав шум, не мог сообразить, откуда он. Мёртвые глаза всматривались в белесую пелену. Там сквозь занавесы тумана пробирался отряд гурон. Его хозяева вели новых жертв. Как будто предыдущих мало было. Вторую яму уже под могилу вырыли. Не каждый убитый его рукой поднимался. Туман обходил стороной магически пустых людей. Помявшись на месте, мертвяк сел на землю и бестолково уставился на свою ладонь. Там красовалась свежая царапина, но она не кровоточила. Он, вообще, старался избегать даже таких травм. Ведь они практически не заживают. – Северянин, – услышав своё прозвище, мужчина вскинул голову…»

Глава 11

Сидя на холодном полу, я не знала, что и думать, и как быть. Меня съедало то чувство, когда хочется соскочить с места и куда-то бежать, но толстые прочные решётки клетки этому не способствовали.

Я постоянно ловила себя на том, что пытаюсь рассмотреть, дышит ли мой сосед. Поднимается ли под этим грязным потёртым линялым одеялом его грудная клетка.

Тишина угнетала. Она давила на сознание, медленно сводя с ума.

— Отсюда можно выбраться? — шёпотом спросила я у своего спасителя, надеясь, что это его не разозлит. Ведь гуроны назвали его бешеным. А по мне, так первый нормальный человек, встретившийся мне за последние несколько дней. Да, я думала о нём, именно как о человеке, живом и разумном. Не желала я видеть в нём умертвие.

— Не думай об этом, — не сразу отозвался он. Одеяло чуть натянулось, и мужчина сел ровнее. — Это не то, что должно заботить тебя.

Шмыгнув потёкшим носом, я обняла колени и поставила на них подбородок.

— А что же меня беспокоить должно? — мне очень хотелось поговорить, чтобы отогнать страх и безнадёжность. А расположение этого мужчины только подкупало. Может, удастся забраться к нему под крылышко и получить хоть какую-то защиту. Ну, или просто, человеческое тепло. Ведь он северянин, а они женщин ценят. Во всяком случае своих.

Эта мысль заставила меня замереть. Ведь он отчётливо сказал: «Моя». Это показаться мне не могло. Он убил за то, что тронули его. Сглотнув, я кашлянула. Горло начинало неприятно першить. Всё указывало на то, что я заболела. Но эти проблемы я пока отодвинула в сторону.

— Так, о чём мне беспокоиться? — пропищала я не своим голосом.

— Как не умереть, — донеслось до меня из-под одеяла.

Медленно кивнув, я прикусила собственный язык, чтобы не спросить, что означало это его: «Моя». Но и так понятно было. Слишком много примеров вокруг, чтобы догадаться, о чём он.

— А вы древний?

Вот зачем? Ну, кто меня дёрнул за язык. Итак, понятно, что не Иной.

Да, запах. Он его услышал. Чем я интересно пахну? Да, какая разница.

Схватившись за голову, я качнулась. Кажется, я всё-таки спятила. Он не живой. Ну, какой избранный? Какой запах?

Хотелось кричать. Вопить. Но вместо этого, я прожигала взглядом мужчину.

— Может, скинете эту штуку с лица, и поговорим, — грубовато предложила я.

Он не ответил, отвернулся к стене и замер. Меня снова окружила гнетущая тишина. С противоположной соседней клетки зыркала недобрым взглядом рыжуха.

Это так давило, что, не выдержав, я обняла колени руками и уткнулась в них носом. Мысли, они пугали. Что будет дальше? Как быть? И кто он? И… а впрочем, и пусть. Что в нём не так?! Он защитит. Если я его, то не даст в обиду. И пусть вот такой, зато я, наконец, нашла того, кто будет любить. Оберегать.

— Поговорите со мной, пожалуйста, — протянула я. — Тут хоть кормят?

— Спи, девочка, — в его голосе звенела подкупающая нежность. — Сегодня еды не будет. Вода с моей стороны. За решёткой ручеёк, если потянешься — достанешь. Вода в нём чистая, можно не переживать.

Теперь мне стало понятно, откуда тут такая влажность. Я осмотрелась. Стены пещеры покрывала чёрно-зелёная плесень. Встав, я прошлась до мужчины и заглянула через него. И, правда, совсем рядом из-под камня пробивался тонкий ручеёк.

— Это роскошь, — шепнул сосед. — У других и того нет.

— Вы здесь давно? — протянув ладонь, я хотела было убрать с его головы ткань, но в последний момент отдёрнула руку.

— Я не помню. Наверное, да. Война Древних с южных варданов закончилась? — поинтересовался он, немного помолчав.

— Нет, — я напрягла память, в политических вопросах была не сильна. — У первых врат до сих пор делят территорию. Снежные и безликие теснят Древних.

— Первых врат? — переспросил сосед. Он, наконец, откинул одеяло и посмотрел на меня. Я даже как-то призадумалась, глядя в необычно яркие зелёные глаза. Такие красивые, пленяющие, обрамленные густыми длинными чёрными ресницами. В них не было и намёка на смерть. И, вообще, зрительно, кроме чуть посеревшей кожи и лёгкого истощения, ничего не намекало в мужчине на умертвие. Наоборот, северянин был необычно хорош собой. Смутившись, я отвела взгляд.

— Врат уже несколько? — уточнил он, не замечая моего состояния.

— Да, — спохватившись, я закивала. — Несколько лет назад мужчины моего клана создали ещё одни, и перешли на южную сторону. Я южанка. Мои сёстры вышли замуж за вардов, — с удовольствием рассказала я.

Болтать всё лучше, чем молчать.

— Да, я помню тех мужчин, — он кивнул, глядя перед собой. — Иные, сильные.

— Значит, мы знакомы через них? — обрадовалась было я.

— Нет, — рявкнул он, — я не желаю это обсуждать. Ни сейчас, ни потом.

В коридорах что-то грохнуло. Звук громким эхом донёсся до нас.

— Сядь! — скомандовал северянин. — Не нужно лишний раз демонстрировать им себя. Живые тут роскошь.

Я быстро выполнила, что он сказал. Но вопреки логике, не вернулась в свой угол, а опустилась на пол прямо рядом со своим спасителем. Он уже меня не пугал и не отталкивал. Наоборот, я настойчиво искала в нём защиту.

Накинув на голову плащ, подтянула к себе колени и принялась рассматривать укус, что оставило мне бешеное умертвие. Кожу он мне знатно ободрал.

— Потом промою, — негромко пробормотал сосед, — а сейчас даже признаков жизни не проявляй.

Сглотнув, я сжалась и, пытаясь подавить в себе страх, наблюдала, как в зал пещеры вошли несколько мужчин. Обнажённые в повязанных на бёдрах шкурах. Их тело покрывала роспись кроваво-красного цвета. Лысые. Кожа подозрительно лоснилась, бликуя отсветом многочисленных факелов.

Нашу клетку они миновали сразу. Пошли дальше. Их разговор чуть притих. Но звук шагов всё ещё отчётливо отражался от стен. Что-то звякнуло. Почти идеальную тишину пронзил истошный мужской визг.

Пленник пытался что-то кричать, но слова тонули в рыданиях.

Я никогда не слышала, как плачут мужчины.

Страх ледяной изморозью скользнул вдоль позвоночника.

Не понимая, что делаю, я ползком подобралась к сокамернику и прижалась к его холодному телу, надеясь получить защиту. Огромная мозолистая ладонь обхватила меня за талию и быстро затянула под одеяло.

Пленник всё вопил. Звук приближался.

Неспособная удержать дрожь в руках, прижала их у груди мужчины. Тот, словно понимая моё состояние, без слов притянул меня ещё плотнее к себе.

— Сдерживай эмоции, маленькая моя, — шепнул он, — одним они не ограничатся.

Я закивала как болванчик, чувствуя, как по щекам скатываются слёзы. Я была смелой в лесу, не понимая, куда нас ведут. Надеялась, что это будет просто лагерь посреди тумана, но не пещеры полные мертвяков.

Хлюпнув носом, и вовсе обняла за шею мужчину, прижимаясь лбом к его плечу. Это было даже странно, но от северянина не исходило специфического запаха. Желая хоть немного забыться, я потянулась к нему магией и пришла в недоумение. Его тело охотно приняло её, жадно поглощая. Мёртвые так себя не ведут. Только тяжелобольные.

Опустив ладонь на его грудь, пристроила её в области сердца. И снова послала слабый поток жизненной энергии.

Удар!

И тишина!

Сглотнув, я замерла.

Это было его сердце.

Оно билось.

Пусть и медленно, но всё же.

От соседа меня отвлёк лязг решёток, совсем близко.

Непроизвольно вздрогнув, в панике залезла на мужчину верхом, прижавшись щекой к его груди.

Снова удар! Его сердце забилось чаще.

За пределами нашей камеры завопила женщина.

— Не меня! Её возьмите её — она живее меня!

Эти слова напугали ещё больше. Дрожа всем телом, я буквально фонтанировала светлой энергией жизни, скрывая всю тёмную энергетику дурных эмоций. Это был единственный способ заглушись весь ужас этого момента.